Сериал длиною в жизнь

Несмотря на солнце, в Геленджике сегодня холодно. Аня вышла из номера и направилась к лифту. Хотелось кофе, до выезда ещё двадцать минут. — Должна успеть. — Подумала она и отправилась в кафе отеля. — Здравствуйте! — Бариста лучезарно улыбнулся. — Что для Вас? — Здравствуйте, фисташковое капучино — в глаза актрисы бросилось «Амерекано» из меню. Вспомнив, про Майкова, с которым они разошлись очень поздно — и Амерекано. — Здесь или с собой? — С собой. — Можно узнать имена? Мы их пишем на стаканчиках. — Капучино для Ани, — усмехнувшись, сказала девушка. — А на Американо могу сама написать? — Да, конечно. Через пятнадцать минут Малиневская уже заботливо выводила на стакане «Пашке» и рисовала миленькие сердечки. — Анна Дмитриевна, ничего не перепутала? У нас выезд через пять минут. — Окликнул её второй режиссёр. — Уже бегу! Когда Аня зашла в автобус, Майков уже сидел на их обычном месте. — Спишь? — Спросила она, подойдя к мужчине. — Привет, ёжик. — Он встал с кресла и поцеловал её в щёку, сгрибая в, уже привычные, объятия. — Да так, глаза закрыл. — Держи — она протянула ему стаканчик. — Значит, мы сегодня сцену такую откровеннькую снимаем, а ты тут спишь! Не, нормальный вообще?! — С сарказмом спросила актриса и рассмеялась. — Чтобы я, да ещё и заснул? Я фантазирую! — Он посмотрел на стаканчик. — Миленько, спасибо, малышка. — Уже второй, но какой-то нежный, наполненный трепетом, поцелуй оказался у неё на лбу. Съёмочная группа приехала на пляж, где должна была проходить сегодняшняя смена. — Ну блин! Это закон подлости что-ли? Почему сцены в воде мы должны снимать, когда вода холодная? — Возмущалась Аня, заходя в вагончик и кутаясь в плед. — Не знаю, Анют, сейчас солнце должно выйти, а потом в воду. — Сказал Паша, накрывая подругу ещё одним пледом. — Да уж, не так я представляла такую первую нашу сцену. — Девушка засмеялась и взяла стаканчик с кофе. — Мать, а ты что-то кроме кофе пьёшь? — Да, сам знаешь. В вагончике раздался смех. Она ещё раз убеждается, что попала в сеть «Павел Майков» и не выберется от туда. Он осознаёт, что ещё больше хочет оказаться в сериале «Отпуск», на месте главного героя, прижать Аню к себе и не отпускать. Вот он — первый поцелуй, первые прикосновения. Тело и руки Павла создавали ощутимый контраст с холодной водой. Он прижимал её так крепко, что рёбра приятно болели. — Анька, ты хоть что-то ешь? Я каждое ребро могу пересчитать. — Пальцы Паши принялись обходить каждое рёбрышко. — Сильно замёрзла? — Терпимо. — На самом деле холод воды ушёл на второй план, её волновали действия мужчины. Для удобства оператора, ребята стояли на коленях и через некоторое время, они стали болеть. Но ни одного не волновала эта боль. Внизу живота Анны стал завязываться знакомый узел, а Майков понимал, что море его сейчас не спасёт. Так странно… Вокруг огромное количество людей, а он зациклен только на ней, его не смущает, что она настолько близко, наоборот, так не вовремя заводит. Даже низкая температура воды не мешает его возбуждению. Малиневская ниже Павла, но чётко чувствует, что что-то упирается ей в спину, где-то в районе поясницы. Она решила промолчать. Ситуацию осложняли те самые рёбра Ани. Для девушки это была одна из чувствительных зон, если кто-то из её партнёров догадался о ней, то секс приносил ещё больше удовольствия. И вот сейчас от каждого Пашиного действия по её телу пробегал электрический разряд. — Камера! Мотор! — Скомандовал режиссёр. Играть эту сцену было невообразимо сложно. В глазах Павла читалось дикое желание, а разум твердил: «Это лишь навязанные чувства! У тебя есть жена! Отвлекись!». Но когда губы Ани посинели окончательно, что ни один грим не помог, на смену возбуждения пришло беспокойство. —Так, Женя! Сворачивай эту хуйню нахрен! Солнца нет, что мы тут тогда снимаем? У Ани уже зуб на зуб не попадает! Ты ебанулся что-ли? — Шквал матов от Майкова обрушился на режиссёра. — Паш, всё в порядке. — Тихо проговорила она, стуча зубами. Ребята вышли из воды, ассистенты сразу закутали их в одеяла. Наконец-то смена была закончена. Как только солнце выходила из-за тучь, актёры сразу же заходили в воду. Постоянные перебежки вылились в дикую усталость. Аннп вырубилась ещё в автобусе, а Павел, конечно же, прижал её к себе и наслаждался тихим сопением девушки. Когда Малиневская зашла в номер, то сразу же отправилась в душ, а после, надев тёплую пижаму, забралась под одеяло. Тело ломило, а согреться никак не удавалось. Слёзы потекли из глаз. Опять это давящее одиночество… Даже сегодняшнее возбуждение рядом с Майковым вызывало отвращение. Хотелось его. Просто его. Рядом. Очередной звонок от Гели принёс новость. Малмневской осталось десять смен. Всего полторы недели и они расстануться, её план наконец сдвинится с мёртвой точки. На самом деле, актриса безумно соскучилась по своим друзьям: Ване Янковскому и Тише Жизневскому. Они точно помогут забыть Майкова и всё, что с ним связано. Последняя смена… За спиной два месяца работы и невероятных воспоминаний. Два месяца боли, любви, ненависти, радости и неизвестности. Осталось отснять две сцены. Забавно, что в них она с Павлом должны целоваться. Казалось, что их поцелуй был наполнен грустью и одновременно любовью. —Стоп! Снято! — Прозвучало от режиссёра. — Итак, это крайняя сцена нашей любимой Ани Малиневской в сериале «Отпуск». Давайте поздравим её и будем ждать в следующем сезоне! Море поздравлений посыпалось на актрису, поцелуи и объятия. Последним к ней подошёл Паша. Крепко прижав к себе, произнёс: —Я буду скучать, ёжик. Спасибо за эти два месяца. — Поцелуй в щёку, висок, лоб, он буквально хотел запомнить её лицо своими губами, но не решался переступить через эту запретную черту. Женя объявил об окончании смены и все стали собираться обратно в отель. Аня улетала в Москву в 7:50, а это значит, что можно влить в себя опять несколько литров кофе и ждать… —Анька, пойдём на пляж? Как в нашу первую прогулку… — Подкравшись сзади, предложил мужчина, полностью осознавая, что завтра он уже её не увидит. — А пойдём! — Решительно ответила Аня и направилась в сторону пляжа. Тот же парапет, та же набережная и тот же взгляд Майкова. Глубокий, чувственный и уже такой любимый. Ребята спустились к морю и сели на песок. — Хочешь завтра тебя провожу до аэропорта? — Где-то в глубине души, он допускал мысль, что чувства не навязаны, а реальны. Но совесть не давала ему просто так разрушить, то что строилось, практически, пятнадцать лет. — Не надо, Паш, тебе завтра на смену. — Я не хочу чтобы ты улетала. Пообещай, что мы встретимся, когда оба прилетим в Москву? — Девушка напрочь засела у него в голове и поселилась в сердце, он уже с трудом представляет, что завтра она не уснёт у него на плече или, в очередной раз, не обнимет, когда загрустит. — А, ёжик? — Он обнял её ща плечи и прижал ближе к себе. — Я люблю тебя, Майков…