Hwang Siblings - Yeji's story

В последующий день у мамы Йеджи по совпадению была встреча в городе, и она решает подвезти обоих своих детей в школу. Когда они наконец доезжают, Хенджин был первым, кто вышел из машины, и сразу же, как Йеджи закрывает за собой двери, Джихен её подзывает. “Мы записали тебя на приём.” Она говорит. “Второго ноября, в три часа дня.” Йеджи только кивает без какого-либо дальнейшего комментирования. Заходя в школу, её мозг только и делает, что думает о словах матери. Терапия уже на следующей неделе. Удивительно, но Хван впервые за долгое время чувствует облегчение, будто бы груз упал с её плеч. Эта встреча и правда может ей помочь продолжить свой жизненный путь без каких либо проблем. Погруженная в свои мысли, она подходит к своему шкафчику. В школе находится меньше людей, так как мать подвезла их пораньше. Хенджин разошелся с Йеджи еще на входе, сказав, что идёт поговорить с одним из его друзей на первом этаже. Поэтому она стоит одна перед своим шкафчиком, пытаясь открыть его. Как только девушка находит правильные цифры для кода, звук кого-то, прочищающего собственное горло, послышался справа от неё. Внезапный шум заставил девушку подпрыгнуть на месте и поспешно обернуться. Полностью неподготовленная, она стоит лицом к лицу с девушкой, которая облокачивается на соседний шкафчик. Конечно же, это та, с кем шатенке стоило встретиться сразу после выходных - Шин Рюджин. Её лицо серьезны, а глубокие глаза наполнены скорбью. Йеджи сжимает губы, так как только один вид Рюджин заставляет её сердце болеть. Все предыдущие события всплывают перед глазами и затевают такой эмоциональный хаос внутри, что сама Хван удивилась собственной бурной реакции. Всё-таки в голове, без реальной Рюджин, находящейся напротив, обдумывать было легче. Слезы моментально подступают к глазам, пока сердце начинает биться ещё сильнее. Это не хорошо, не здесь, не сейчас. Всё же, у неё нет никаких альтернатив помимо того, чтобы притвориться, что все хорошо. Она не может разрыдаться сейчас. “Ты напугала меня.” Йеджи говорит, отворачиваясь, открывая шкафчик, тем самым скрывая лицо. Со слегка трясущимися руками, девушка начинает организовывать свои вещи. Если Рюджин сейчас хотя бы спросит её о том как она, старшая буквально взорвется. “Прости.” Говорит Шин, всё еще находясь за дверцей шкафчика. “Я думала, ты меня заметила.” “Нет.” Холодно утверждает Йеджи, до сих пор пытаясь выстроить стену, которая никогда и не была сильно укрепленной. Пожалуйста, Рюджин, уйди. “Я думаю, нам надо поговорить.” Вместо этого продолжает девушка. Йеджи тихо вздыхает. Поговорить - всё что может сказать младшая? У Хван нет ничего, что можно было бы сказать ей, она просто хочет оставить всё позади. Говорить об этом - только больше раскрывать внутренние раны и разрушать даже то маленькое восстановленное количество, над которым она так усердно работала эти дни. “Йеджи?” Блондинка снова обращает на себя внимание. Она передвигается со стороны дверцы на ту, где ничего не ограждает их лица. Та же отворачивается, не в силах посмотреть в глаза Шин. Девушка должна заставить её уйти. Это слишком больно, это всё делает старшую слишком эмоциональной. Скоро она не сможет сдерживать себя. “Я не хочу разговаривать.” Именно поэтому она быстро произносит эти слова, слегка поворачивая голову в сторону Рюджин, чего достаточно для лицезрения реакции младшей. Её глаза расширяются, будто бы удивляясь резкости тона Йеджи. “Почему?” Голос Рюджин звучит жалко, а плечи немного опускаются. “Мы просто не можем.” “Но почему?” После этих слов Йеджи хлопает дверцей шкафчика и касается лбом его холодной поверхности. Затем она поворачивает голову и пялится на Рюджин, толкая этим свой самоконтроль к лимиту. “Разве всего, что было недостаточно для того, чтобы больше не хотеть тебя видеть?” Рюджин поднимает брови и смотрит на Йеджи в шоке. Мышцы шатенки напрягаются, готовые к удару, нападению, драке, но ничего из перечисленного не происходит. Вместо этого Шин просто сжимает свои губы и трясет головой. Слезы заполняют её глаза и брови медленно направляются вниз. “Если ты расстроена, мы можем поговорить об этом, ты же знаешь.” Говорит она уже совсем неуверенно. “Но чего именно ты не понимаешь?” Йеджи громко вздыхает, в это же время пытаясь сопротивляться боли, чешущей длинными ногтями её внутренности. “Я больше не хочу ни разговаривать, ни видеться с тобой. Ты была ошибкой, и теперь я должна исправлять её.” С закрытыми глазами Йеджи делает глубокий вдох и убирает свою руку с шкафчика. Боль колет острым ножом прямо в плоть, создавая большую кровоточащую рану. Каждая клеточка её тела начинает кричать, будто перед ними предстал конец света. Если бы так и было, боль бы встретила свой конец и Йеджи была бы свободна, но нет. Она всё ещё крутится вокруг девушки, шепча слова ненависти и толкая её всё дальше в темноту. Пока Йеджи запирает свой шкафчик, она замечает напряженную позу Рюджин. Блондинка делает глубокий вздох, прежде чем продолжить говорить. “Если это правда то, чего ты хочешь, то я оставлю тебя в покое.” Её голос тверд, как сталь и холоден, как лед. Внезапная грубость заставляет Йеджи обернуться и встретиться взглядом с Рюджин, зная, что это может быть их последний раз. Глаза Шин заполнены всей водой океанов и всем огнём прямиком из ада одновременно. Это будто врезается в плотную стену эмоций. За одно движение Рюджин повернулась и протопала из школы. Йеджи смотрит на неё, пока та исчезает во входных дверях здания. Был ли это последний раз, когда она её видела? Ушла ли она теперь из её жизни? Правда ли она разрезала невидимую связь между ними? С повышающейся нуждой кислорода Йеджи стоит там, интенсивно дыша и пялясь на пол. Грязная плитка начинает вертеться перед глазами. Затем, ещё один звук исходит справа. Удар дежавю бьёт по ней, и она ещё раз поворачивается в сторону. В этот раз, вместо того, чтобы встретить серьезный взгляд Рюджин, она смотрит прямо в неверующие глаза Джису. Со слегка открытым ртом и нахмуренными бровями, Джису скрещивает руки перед Йеджи. “Что за чертовщина здесь произошла?” Джису пялится на Хван, будто не веря своим глазам. Йеджи и сама не знает что сказать. Она еле понимает, не хочет думать об этом. “Нам надо поговорить.” Утверждает Джису и хватает запястье Йеджи. Она использует те же слова, что и Рюджин до этого, но в этот раз шатенка не может им сопротивляться. Без каких либо дальнейших действий, Джису отводит их от шкафчиков. Мир крутится перед глазами Йеджи, и даже если ходьба особо не помогает этому, она благодарна, что может облокотиться на кого-то. Подруга продолжает идти до тех пор, пока они не встают перед уборной. Уверенно Джису открывает дверь и с серьезным лицом призывает Хван сделать шаг внутрь. Со всё еще затуманенным от эмоций мозгом, Йеджи делает так, как приказано. Как только она заходит, Джису быстро закрывает за собой дверь. “Сядь.” Она говорит и указывает на закрытое сиденье унитаза. Снова шатенка делает так, как сказано, другое ей сейчас не по силам. Как только она садится, их окутывает тишина, оставляя место только для дыхания. Последний раз, когда Йеджи была заперта с кем-то в ванной, был с Рюджин, а затем их губы встречались и Йеджи доводилось прикасаться своей кожей к коже младшей. Много раз были как этот - когда они вправду были близки и ментально, и физически. Рюджин по-настоящему понимала девушку, но также превращала её в такого человека, не напрямую заставляя чувствовать всю эту боль. Поэтому было невозможным держать Рюджин рядом с собой. Йеджи надо отпустить её. С сжатыми руками на бедрах и продолжающимся строгим взглядом, Джису говорит. “Теперь, Хван Йеджи, ты та, кто рассказывает мне, что происходит.” Говорит Джису твердом тоном. “И не ври мне. Я не слепая и не глухая, я могу сказать, что между вами что-то есть, и оно продолжается уже довольно долго.” Именно после этих слов всё выходит наружу, и Йеджи больше не может сдерживать свои слезы. Эмоциональный поезд рушится и ломает стену, которая держала все действия под контролем. Она начинает выть как ребенок, которого оставили родители; как собака, брошенная хозяином; как любовник, который потерял своего влюбленного. Строгий вид Джису и поза быстро сменена, как только слезы начали выходить наружу. Вместо этого, она наклоняется вниз, чтобы окружить Йеджи в теплых и комфортных объятиях, качая её из стороны в сторону, временами мямля успокаивающие слова в ухо старшей. “Так, так, если ты расскажешь мне, что тебя тревожит, тогда мы сможем уладить это.” Говорит Джису, крепко держа Йеджи. Девушка вытирает свои слезы и пытается сделать глубокий вдох. Возможно она права, возможно ей пора рассказать кому-то о всей этой ситуации. Всё же, Джису её лучшая подруга, и лучшие подруги это те, кому можно и нужно доверять. Йеджи делает вдох. “Обещай, что никому не расскажешь.” Джису серьезно кивает. “Я обещаю.” “Особенно моим родителям.” “Конечно.” Затем слова вылетают изо рта Хван будто птицы, борющиеся за жизнь, которых невозможно остановить. Джису даже не остается шанса вбросить какой-либо комментарий или вопрос. Поток слов обливает их обеих, но Джису умудряется стоять совершенно нетронутой холодом, последующим от него. Она может справиться с этим, кивает в подходящие моменты и смотрит на Йеджи с идеальным количеством сострадания в глазах. Когда Хван наконец останавливается, Джису глубоко вдыхает и приседает, чтобы собственное лицо было на уровне ниже Йеджи. Она разрешает своей руке заботливо пройтись по руке другой, в это же время открывая свой рот, чтобы дать обратную связь. “Хочешь услышать моё честное мнение?” Йеджи кивает, готовясь ко всему, что может сейчас услышать. Это все равно будет одним из многих вариантов. “Я думаю, твои родители поступают неправильно. В мире существует много квир людей, живущих хорошей жизнью, будучи хорошими людьми. Романтическое или сексуальное предпочтение человека не влияет на его личность. Это не делает тебя менее значимой. Ты всё еще Йеджи, и они должны любить тебя такой, какая ты есть.” Джису смотрит старшей в глаза и дает ей некоторое время на обрабатывание этих слов. Хван только трясет своей головой, пряча лицо в руках. Она делает глубокий вдох, прежде чем ответить. “В то время, когда я встретила Рюджин, моя жизнь была эмоциональными горками, нацеленными на крах или взрыв рано или поздно. И теперь, как это произошло, я должна жить с болью, которое оно мне причиняет. Так как Рюджин только и делает, что напоминает мне о крушении, это становится невозможным для меня. Поэтому, я сказала ей оставить меня в покое.” “Вау, не знала что ты можешь быть настолько поэтичной.” Джису мямлит в удивлении, и Йеджи странно смотрит на неё. “Прости.” Она машет своей рукой в воздухе, сразу же становясь серьезной. “Ты похоже много об этом думала.” Йеджи кивает. “В этом и проблема, оно только заставляет меня чувствовать хуже. Если я смогу забыть об этом, тогда мне больше не будет так плохо. Мне надо двигаться вперед, вернуться к той Йеджи, которой я была до всего этого. Надеюсь, что терапия, на которую меня записали мои родители мне с этим поможет.” “Они записали тебя на сессию с терапевтом?” “Я не знаю какая профессия у этого человека. Всё, что я знаю, так это то, что он работает с лечением гомосексуального поведения и мыслей.” Джису вытаращивает глаза и медленно делает вдох и выдох, будто бы успокаивая себя. “Конверсионная терапия, ты правда думаешь, что она сработает? Что она сделает твою жизнь легче?” “Она должна, у меня нет никаких других вариантов.” Йеджи вытирает свои последние слезы и бросает взгляд на часы, находящиеся на экране телефона. Урок начался уже 10 минут назад! Йеджи встает со своего сиденья. Она бы с радостью оккупировала свой мозг чем-то, что не связанно с этим беспорядком. “Ты уходишь?” Спрашивает Джису, всё ещё находясь в своем положении. “У нас урок.” “Но-” “Спасибо, что выслушала меня.” Йеджи прерывает и кладет свою руку на дверную ручку. Она поворачивается в сторону своей подруги и улыбается. Она знает, что Джису желает ей только хорошего, но иногда у них не сходятся мнения на мир. В этот раз, Йеджи стоит прислушаться к себе, особенно сейчас, когда её мозг преисполнен событиями предыдущих дней. В мозгу попросту нет места для любой другой информации.