Кошачий остров

Как же давно я живу на этом острове! Из памяти уже стерлись лица родных и близких, и только имена сохранившиеся в памяти говорят о том, что это мне не приснилось. Цивилизация, города, техника уже давно кажутся сном или проделками больного воображения. Судя по самодельному календарю из насечек – сегодня тридцатое июня одна тысяча девятьсот девяносто пятого года. Когда я сюда доплыл мне показалось правильным пойти по стопам Робинзона Крузо и отсчитывать дни пребывания на острове. К тому же, не смотря ни на что, дико приятно знать какой сейчас день, кажется пусть и на секунду, что ты не настолько потерянный. Сегодняшняя дата говорит, что я живу на Кошачьем острове уже почти тридцать четыре года. Только попав на этот остров, я понял насколько это необычно чарующее и опасное место. Что, если честно, не так уж и удивительно, если хорошо подумать. Из-за собственной глупости и невнимательности я пропал где-то в Бермудском треугольнике. Время что я провел на этом таинственном острове практически не состарило меня. В свои уже пятьдесят два года я выгляжу внешне с натяжкой на двадцать пять – двадцать восемь лет. Ни одной морщинки на моем все еще по юношески румяном лице, ни одного седого волоска во все еще густой не поблекшей шевелюре. Глаза, как и в юности, небесно голубые и яркие, кожа по юношески упруга и бархатная на ощупь. За те тридцать четыре года, что я здесь провел, мое тело стало сплошными мышцами и не единой капли жира – мечта практически любого парня. Жизнь на Кошачьем острове, где практически каждый день был боем ни на жизнь, а насмерть, сыграла своё дело. Каждодневная охрана территории, беготня по джунглям, охота за собственным ужином и лазанье по деревьям делали свое дело. Но, не смотря на это, я не выглядел качком. Тело осталось гибким и ловким, не смотря на четкие контуры бицепсов, мускулистые ноги и сеточку аккуратных кубиков на животе. Конечно за столько лет борьбы за выживание, я получил достаточно шрамов. Ведь когда на тебя бежит когтистая и зубастая зверюга – тяжело остаться полностью невредимым. Я уже не говорю о тех татуировках, которые были набиты на мое тело. К той, которую я себе набил на груди служа на флоте, добавились татуировки из подручных материалов и красок шамана, в племени которого я жил. На бицепсах были набиты широкие браслеты с народным орнаментом и рунами. На левой лопатке была набита дикая кошка в прыжке с выпущенными когтями и зубами. В честь названия племени, в которое меня приняли. Две выжженные глубокие насечки на груди – в честь количества детей родившихся от меня. Созданный образ завершали бусы из дерева, ремешков и драгоценных каменьев, браслеты на ногах из ремешков и резных фигурок, а так же серьги в рыжем ушке и соске. *** Я довольно смутно помню тот день и когда меня прибило к берегу. На мое счастье в то время вышли на охоту воины племени «Дикие коты». На моё счастье, меня выловили полуживого из воды, высушили и привели к себе. Конечно я был в шоке от того, как они выглядят, одни только кошачьи ушки и хвост чего стоят, и я уже не говорю о многочисленных украшениях и татуировках на теле. Как ни странно неко меня приняли в свои ряды и вскоре мы нашли общий язык. На второй день пребывания в племени мне попытались объяснить, почему они так выглядят, но я их не понимал. Я не знал их языка. На следующий день ко мне подошел старичок неко и на ломанном английском, все мне доступно объяснил. Но мне не хотелось ему верить, то, что он мне рассказал, звучало слишком нереально и дико. Поэтому я добросовестно пропустил мимо ушей то, что я посчитал уж слишком нереальным, особенно то, что я тоже стану неко. Время шло, и я узнавал всё новые детали этого мира, даже выучил немного их язык племени. Сколько бы доказательств перед моими глазами не было, что бы не происходило в племени и за его пределами, я не хотел верить, что стану на них похож. Но, реальность жестока и непредсказуема, не прошло и двух недель, как остров взял своё – я неожиданно слег с жаром и бредом. Все тело ломило, а мышцы болезненно спазмировали, все тело как будто было охвачено языками пламени. Почти неделю я мучился в домике шамана, обливался ледяным потом и кричал во сне – так я отпускал свою прошлую жизнь. В тот знаменательный день, когда ушла из моего тела вся боль, мне пришлось поверить во все, что мне говорили, и я не хотел слушать. На моей голове торчали рыжие ушки с кисточками, а из копчика торчал длинный и лохматый рыжий хвост. Даже руки казались другими, в случае опасности непроизвольно выбрасывались острые когти как у кота. Начали остро чувствоваться запахи и звуки, и я начал замечать то, что раньше ускользало от меня – члены племени пахнут по разному. От тех, кто сидел в основном дома пахло мягкими, нежными и волнующими запахами, вызывающие очень нескромные мысли и желания. От меня и от тех, кто ходил на охоту, пахло терпкими запахами, которые у меня совсем не вызывали ничего. Также в этом племени я увидел то, что вызвало во мне шквал вопросов. В нашем племени практически не было женщин – только бабулька в возрасте и пару девчушек лет десяти – одиннадцати. Но при этом в нашем племени было много детей разных возрастов. Ломал я себе этим голову до следующего полнолуния, но, сколько я не спрашивал, надо мной только посмеивались и говорили, что скоро сам узнаю. То, что произошло со мной в ту ночь объяснило все, но при этом вогнало еще в больший шок и вызвало еще большее количество вопросов. Когда на небе зажглись звезды и круглая луна засияла на небе, на центральной площади деревушки зажгли факелы и раздался стук барабанов. В центр выбежали приятно пахнущие парни и начали танцевать, соблазнительно изгибая свои стройные тела. Больше всего моё внимание привлёк молодой паренёк с каштановыми волосами, я уже давно замечал его и даже пытался познакомиться, но тот краснел и отворачивался. Вождь, проследивший за моим взглядом, удовлетворенно улыбнулся. Он сегодня сидел со мной рядом и курил трубку. Неожиданно повернув ко мне голову, вождь спросил меня «Как новому альфе племени нравится танец омег?». А что скрывать, я был счастлив и возбужден, несмотря на то, что меня насторожило то, как он меня назвал. Мне всегда нравились парни, но приходилось скрывать – в моем мире подобные отношения считали мерзостью. Но как оказалось, тут не просто никто не был против – это считалось нормой. Когда стихли барабаны мня подняли и поставили напротив вождя, а потом привели и того омегу, на которого я положил глаз. И вот не успел я моргнуть, как нас с ним поженили и отправили в хижину шамана. Там нам набили татуировки и вставили мне серьгу в сосок и в рыжее ушко. Мой муж еле стоял на ногах, а у меня сводило тело от его одуряющего запаха. Как только мы вышли, раздались крики и нас буквально утянули в хижину, украшенную цветами, где мы закрепляли брак три дня. К счастью нам приносили еду и воду. Через две недели супружеской жизни я узнал, что мой муж, Джонни, беременный, и я скоро стану отцом. В тот день я, наконец, узнал, что это такое – быть полностью счастливым. И вот, мне всего девятнадцать, мужу шестнадцать, и сразу полноценная семья. Со временем мы научились жить вместе и даже полюбили друг друга. Не могу сказать, что я был безумно влюблен в Джонни, но нам было хорошо вместе, и мы совсем не ссорились. Четвертого июля одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года родился мой сын и наследник Бен. Он был белобрысым и голубоглазый как я. С полосатыми рыжими ушками и хвостиком – настоящая гордость для любого отца. Шли годы и наш союз становился все крепче. Я привык к течкам Джонни, а он привык к гону у меня. Послушав советы семейных омег, научились предохраняться от беременности. Но, не смотря ни на что, восьмого февраля одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года родилась дочь Мелани. Маленький ангел с каштановыми волосами, ушками и хвостиком, с зелеными глазками цвета сочной зелени. В полном счастье и идиллии наша подросшая семья прожила пятнадцать лет. Но в конце одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года между племенем «Дикие коты» и «Ночные охотники» разыгралась война. Нападения и жестокие набеги постоянно повторялись, пока не настал решающий бой. В нем погибло большинство альф и много омег, которые тоже пытались стать на защиту. А вместе с ними погиб и мой Джонни, когда закрыл собой соседского ребенка. Дикие коты были практически истреблены, а те, кому удалось выжить, были оттеснены глубоко в горы. И тогда я, более не желая подвергать бессмысленным войнам свою семью, собрав детей и уцелевшие пожитки, пошел искать безопасное место для нового дома. Желая обезопасить детей, мы переселились к берегу, подальше от охотничьих троп и недалеко от того места, к которому меня прибило. Со временем мы отстроили огромный дом высоко в кроне дерева. Даже со временем пристроил лифт и примитивный водопровод. Жду ваших отзывов!!!Если понравилось не забываем ставить лайк!