Цестус

Если, наконец, свободная женщина вступала в связь с рабом и не прекращала её, несмотря на троекратный протест господина, она становилась рабыней того, кому принадлежал раб.

Вода в высоком стакане дрожала так, будто там началось цунами. Моргнув, Рей сообразила - это не вода, а тряслась её рука. Так сильно, словно под ареной вдруг случилось землетрясение. Сглотнув и поцарапав горло тошнотворным комом страха, девушка второй рукой вцепилась в запястье, стараясь унять тремор, но от напряжения тот только усилился. - Ты не выспалась, моя ненаглядная? - Сноук насмешливо покосился на свою жену. - А выглядишь просто восхитительно. - Он наклонился к её уху. - Так бы тебя и трахнул. - Потерпи до вечера, дорогой, - слабо улыбнулась Рей, которая, в самом деле, была очень хороша. Пусть нежно-сиреневое платье было неброским, зато накидка, вышитая цветами из драгоценных камней сияла. Отвлекая внимание от грустных глаз юной госпожи. - Потерплю. И будь уверена, что глаз с тебя не спущу. А то ты такая - не успею отвернуться, как трахать тебя будет кто-то другой, а ты жалко умолять “ещё”. Какая… мерзость, - Сноука аж передернуло от отвращения. Его жена и раб. Раб и его жена. Не секс, нет. Любовь. - Как ты могла пасть так низко? - Тебе все время было некогда, - равнодушно пожала плечами Рей, не ощущая вины. Лишь страх за Кайло. Дикий, неконтролируемый страх, завязывающий узлом всю её. - А у раба, значит, полно свободного времени. Я…учту, - муж потрепал - совсем не ласково - её по щеке, после чего лениво потянул вино. Рей же не сводила взгляда с часов. Шум арены проходил как-то мимо нее, она словно находилась в вакууме. И ждала, ждала, ждала. Ждала и верила. Кайло победит. Только увидев его невредимым да с лавровым венком, она, наконец, выдохнет. И отпустит навсегда. Будет смотреть лишь с арены и иногда, когда Сноук отвернется, очень тихо спрашивать у подкупленных слуг “ну как там цестус?”. Чтобы быть спокойной - у него все есть. Вода, еда, лекарство. Что он не лишен прогулок, что не спит в цепях, что не избит плетьми. Ей не нужны ни страстные поцелуи, ни безумный секс, ни нежные взгляды. Только знание - Кайло в порядке. Остальное, включая цену, которую Сноук стребует с нее за это “в порядке”, уже неважно. Когда наступила очередь цестусу выйти на арену, Рей встрепенулась. Сердце пропустило удар, потом еще один, а затем девушка чуть-чуть расслабилась. Он шел привычно гордо, пользуясь минутами относительной свободы, чтобы вскинуть голову. Смотрел прямо, выглядел решительно. На его теле не было видно следов побоев. С ним все было в порядке. Относительном. Пока. “И будет”, - упрямо напомнила себе Рей. В конце концов, она была влюблена в сильнейшего из гладиаторов, ей не о чем было беспокоиться. К тому же Кайло Рен держал слово. Даже когда обещал прийти к ней, сквозь коды и замки. А тут - арена. Конечно, он победит. Тем более, Сноук не изменил ему противника. Обычный фракиец. Ничего особенного. Сноук благосклонно кивнул и поединок начался. Не смотря на все свои убеждения, вода в стакане снова заходила ходуном, показывая, что девушка боится за своего цестуса. А, может, это так гулко стучало её сердце, создавая микроволны, отчего вода все-таки расплескалась на платье. Кайло, обычно нападавший первым, в этот раз отчего-то защищался. Не кинулся на противника, проламывая деревянный щит, а отступал на заднюю ногу. Стадион недовольно заволновался, Рей насторожилась. Он защищался левой рукой, не пуская правую, свою рабочую, в бой. Когда же ему не хватило ловкости, фракиец попал своей палкой по запястью, защищенному и ремнями, и шипами, но… неожиданно цестус упал на колени. Глаза Рей расширились. На арену полетели первые презрительные смешки. Быстро поднявшись, Кайло вроде вернул себе контроль над ситуацией, пытаясь загнать противника в угол. Он уходил от ударов, блокировал и бил, но стоило ретиарию снова попасть в руку, как цестус пошатнулся. - Ох, кажется, с трещиной в кости ему не так удобно драться, что думаешь? - Сноук развернулся к жене. - Но он неплохо держится, согласись. - Что? - Девушка едва не вскочила, но вдруг стальные ладони одного из лекториев Сноука опустились ей на плечи. - Не дергайся, моя ненаглядная, не привлекай внимания, а иначе он тебя гвоздями приколотит к месту. Наслаждайся поединком. Я приказал фракийцу не сразу его убить. Ты же должна успеть налюбоваться, да? И… улыбайся, Рей, на тебя смотрят. Широко улыбайся. Девушка покорно оскалилась, но ее уже колотило от ужаса. Стоящий на коленях гладиатор только что получил ногой по руке и внутри Рей все затряслось от боли. Его рука… ему сломали, повредили руку. Цестусу, у которого та была и оружием, и защитой. Заранее сделали беззащитным и выпустили на убой, а Кайло, зная это, гордо шел. Чтобы умереть с честью. Ведь так было не победить. Если запястье повредили более десяти часов назад и не оказали помощь, страшно представить в каком он был состоянии. - Кстати, я отобрал у него ту дорогую цацку, что ты подарила. Кажется, она называлась респимат? Глядя, как его избивают, а он все равно, сквозь дикую боль, сопротивляется, девушка ощутила, как слезы начинают увлажнять глаза. Теперь Рей понимала почему ему так сложно. Не только боль, а еще и астма. Кайло задыхался. Он не заслужил это, не заслужил! Не заслужил эти презрительные освистывания, не заслужил умирать под смех и плевки, не заслужил на такой печальный конец. Но надолго ему не хватит сил. Рей понимала это. Потому вытерла слезы и улыбнулась. Лучезарно. - Прекрати это, - она не умоляла. Говорила ровно и смело. Помнила, как Кайло рассказал о случае на Альдераане, когда лежал в песке и не мог дать сдачи, потому таким был приказ. Второй раз он это не испытает. - Я сказала прекрати. Прекрати немедленно! Она видела, что гладиатор снова стоит на ногах и даже пробует теперь защищаться той травмированной рукой. Какая жестокость, какая ебучая жестокость сотворить с ним такое. Сделать беспомощным человека, который мог разорвать любого голыми руками. И все это происходило из-за нее. Кайло не просил любви, она сама принесла её и заставила его любить себя, капризничая и ноя. И вот какова была цена. Он умирал. В позоре и муках. - Не могу. Понимаешь ли, ненаглядная, его поражение обойдется мне в огромную сумму денег, потому бой будет идти до тех пор, пока публике не перестанет хотеться за него платить, - он указал глазами на табло. Да, гладиаторские бои зарабатывали не только на победах и поражениях. Хозяева могли получать прибыль за зрелищность. Людям на арене просто нужно было переводить деньги, когда бой им особо нравился. Или побоище. Как сейчас. Глядя, как с сумасшедшей скоростью растет сумма, Рей ощущала такую лютую ненависть. Все эти зрители в красивых одеждах лениво щелкали на кнопки, потягивая вино. Спонсируя муки Кайло. И с каждым новым ударом им хотелось все больше крови. - Я решу, какой суммы будет достаточно, чтобы окупить тот позор, которым ты себя покрыла. Как думаешь, сколько ты стоишь, а, сокровище мое? Он знает за что умирает. Сколько он готов за тебя заплатить? - Давай заплачу я, назови цену. - У тебя ничего нет, Рей. - Пожал плечами Сноук, усмехаясь, - потому любуйся. Не отводи взгляд. Это красиво. Все девушки мечтают, чтобы мужчина умер за нее. Рей больше не могла смотреть, но и отвернуться, казалось, подвести Кайло. Потому она смотрела. Смотрела как он, рыча, пытается выжить, хоть знал, что все тщетно и решение принято. Представила, как ему ломали руку и как он, без таблеток и помощи, просто сидел в клетке всю ночь, а утром надевал на распухшую кисть цестус и… ох, как же он шел. В эту минуту, когда песок покрывался его кровью, а люди кричали “позор”, Рей любила гладиатора, как никогда. За то, что он боролся. - У меня есть что тебе нужно, - очень четко произнесла девушка. - О, кажется, ты созрела поговорить о детях? - Сноук одобрительно посмотрел на жену. Вот теперь разговор приобретал новый смысл. Неспешно он взмахнул рукой и под разочарованный вой избиение прекратилось. Оба гладиатора повернулись к ложу хозяев. Рей видела, что Кайло смотрит только на нее, очень тяжело - и, наверное, хрипло? - дыша. Муж поднял руку, чтобы показать пальцем вверх или вниз, а цестус глядел ей в глаза. Даже немного виновато улыбнулся, мол, “прости, я ради тебя не выиграл”. Он знал, каков будет приказ, но, кажется, все чего хотел - запечатлеть ее образ. Она будет последним, что отразится на сетчатке его глаза. Как в старых цыганских легендах. Когда говорили, что убийца запечатывается в глазу. Оказалось, это правда. Ведь это она, она убила Кайло. - Готова родить мне наследника? - Сноук говорил не глядя. А девушка увидела внезапно нечто другое. Дружков своего дражайшего супруга, которые сидели на разных местах. Все, как один, с женами. Все, как один, гадко усмехающиеся. Все, как один что-то шепчущие своим благоверным. Здесь сегодня казнили не Кайло, а ее. Уничтожали публичную репутацию, показывали, что бывает с неверными. Давали урок смирения и лишали чести. Привселюдно. Жестоко. Цинично. Больно. Мерзко. Сноук не скрывал ее влюбленность, а растаптывал. Демонстрировал власть и силу, а дружки с его помощью угрожали и своим супругам, показывая, что с ними произойдет, если те не будут послушны. А ей оставалось только смириться, чтобы спасти Кайло. Она знала, что теперь с ней никто никогда не заговорит. Ей предстоит родить ребенка и всегда быть где-то в тени. В своих покоях, под присмотром. Такую, как она, Сноук не возьмет ни на один прием. И больше не будет поездок на Джакку. В глазах их рабовладельческого мира, все еще действовали древнеримские законы. Свободная женщина, вступившая в связь с рабом, сама становилась рабыней того, кому принадлежал невольник. Теперь у нее нет прав. Теперь она никто. Но если такова цена за жизнь Кайло… девушка знает, что обязана заплатить. - Да, - твердо бросила Рей и Сноук, кивнув, поднял палец вверх. Стадион разочарованно завыл. Девушка выдохнула. Кайло сплюнул кровь. - А если ты позволишь допустить к нему врача, а потом мне попрощаться с ним, я рожу тебе столько детей, сколько захочешь. Не буду возражать. Не буду спорить. Буду послушной женой, ублажая тебя и Армитажа. - Хм, жизнь этого животного стоит таких жертв? - Сноук казался удивленным. Рей не сводила взгляд с того, как Кайло пытается встать. Его господин махнул рукой и гладиатор остановился. Голову он все еще держал ровно, но теперь сильно припадал на правую ногу. Рука болталась, как плеть. Ему ее окончательно раздробили. Но он держался, хоть стадион освистывал его и осыпал насмешками. Задыхающийся, борющийся за каждый вздох, раненный. Непобедимый для нее, хоть и потерпевший крушение. - Он - человек, который просто следовал приказам. Я приказывала любить, он любил. Приказывала целовать - он целовал. Приказывала говорить красивые слова - он говорил. Потому не было взаимности, дорогой. - Рей грустно говорила то, в чем никогда бы не призналась себе, но знала с самого начала. Ничто не было взаимно, но Кайло неплохо играл и вот куда все это их завело. - Только капризная юная госпожа, потерянная в одиночестве. Не хочу, чтобы он за это платил жизнью, ты достаточно его наказал и унизил. - Ясно. Какая печальная повесть. Что ж, Рей, тогда ты можешь приказать врачу осмотреть его. И попрощаться? Хорошо. Прощайся. Мне плевать. Времени у тебя до полуночи, а потом - возвращайся в свою постель. Будем исправлять твое…одиночество. Девушка не вздрогнула. Лишь кивнула. - Но сначала… сначала, Рей, спустись к нему. Ты разве не должна поздравить своего героя? Смелее, моя ненаглядная, вручи ему награду. Я. Сказал. Живо! - Теряя лицо, он рявкнул на нее и девушка, подталкиваемая ликторами, спустилась по ступеням вниз. Как делала не раз. Вспоминая, как однажды надела на Кайло венок, а потом они любили друг друга прямо в тени арены, под лязг оружия. Сейчас она шла причинить боль. В её руках не было ни венка, ни воды, ни даже чистого отрезка ткани, чтобы смыть кровь. Гладиатору не нужно было приказывать, он опустился на колени, едва Рей подошла. Вблизи Кайло выглядел ужасно. Кровь. Пыль. Следы побоев, что станут синяками. И рука. Ей казалось, что она аж ощущает как та пульсирует. Уродливая. Распухшая. Наверняка, горячая. Подошедший охранник протянул ей нечто, напоминающее металлическую кочергу, которая заканчивалась раскаленной печатью Сноука. Кайло поднял голову. С раны над бровью на веко капала кровь, но вот во взгляде - ни обвинения, ни боли, ни страха. - Ты должна. Не бойся. Я рядом. Ты справишься. - Он сказал всего четыре фразы и едва улыбнувшись, смотрел в глаза той, которая дрожала от ужаса. Проявлял понимание и только сцепил зубы, когда металл коснулся плеча. Клеймо позора было оставлено там, где его не скрыть. Девушка ощутила, как гладиатор напрягся, чтобы не издать ни звука. И смотрел, смотрел, смотрел на нее. Удерживал её от падения взглядом. Он всегда смотрел. С первой встречи. Когда она отдала приказ развлечь ее. Когда она ударила его плетью. Когда сказала, что любит. Когда снимала ошейник. Смотрел, когда входил в нее. Когда целовал. Когда кричал от бессилия. Когда выполнял все приказы. До единого. И сейчас. Просто смотрел. Помогая ей быть такой сильной. - Не плачь. Они не должны победить тебя. Будь сильной. - Прошептал он едва слышно, когда ей было позволено опустить руку. Кочерга упала на песок. Кайло, кажется, сам был готов рухнуть, но он пытался подняться. Задыхаясь от астмы и жары, жажды и боли. Рей вернулась на место. А потом отдала нужные приказы, не двигаясь. Она хотела дать гордому гладиатору немного времени, иначе он себя возненавидит за свой неподобающий вид. Потому позволила проходить мимо себя всем дружкам Сноука и их женам. Никто не смотрел на нее. Но все смеялись. Абсолютно все. А она стояла. Вскинув голову, как Кайло. Улыбалась. Он был жив. Остальное - неважно. Включая ночь, которая скоро наступит. *** - Сломано три ребра, внутрисуставные переломы пястных костей, раздроблена лучевая кость, разрыв мышц голени на правой ноге… - врач бесстрастно перечислял Рей травмы Кайло и юная госпожа с каждым словом становилась все бледнее. Боль. Сколько боли. Сколько ебучей боли он испытал. Ей поведали количество швов наложенных на голову, а какое - на ногу. Врач говорил о гипсе, компрессе на ожог от клейма, новый респимат, Рей же просто молчала. Вспоминала, как в миндальном саду он грубо отказался от награды за победу, говоря, что если нарушит правила и коснется, то ей не будет ничего, а его за пару секундное удовольствие казнят без сомнений. И вот, он был прав. Пока ей доставалось наслаждение, ему… сломанные ребра, кости и позор. - Как он? - Перебив врача, спросила Рей. Имея в виду нечто большее, чем сухой диагноз. Они беседовали у глухой двери в клетку Кайло и девушка очень боялась войти. Потому что знала - Кайло её ненавидит теперь. Ненавидит. Едва она войдет, ей и от него достанется. Но от Кайло хотя бы заслуженно. И пусть извинения ничего не изменят, Рей хотела войти. Чтобы разделить с ним эту боль. - Выкарабкается, - врач с некой жалостью смотрел на юную госпожу. На ней лица не было от ужаса. Она была не первая, кто влюбилась в гладиатора. И раб был не последним, кто заплатил сполна. - Спасибо. Присматривайте за ним хорошо, прошу. Пожалуйста. - Пользуясь тем, что они стояли за спинами ее - пока еще ее - гвардейцев, девушка сняла кольцо с крупным камнем, который обычно царапал и вложила в ладонь врача. - Пусть у него все будет. Особенно, обезболивающие. Врач кивнул. Рей отпустила его и ещё с минуту стояла перед дверью. Ей нужно было войти и увидеть Кайло уязвимым. За это он никогда не простит. Но… забрав у гвардейца три лотка с едой, надеясь, что мужчина поест, зашла. Его клетка была не очень большой. И душной. Кайло лежал в самом углу. Пряча глаза от света, он хрипло дышал. И даже не пошевелился, когда скрипнула дверь. Ему было плевать это пришел врач или стража, чтобы избить. Просто лежал, слишком одурманенный лекарствами. А Рей оцепенела. Никогда ранее не видевшая условий, она была потрясена. У него не было ничего. Ни кровати, ни одеяла, ни подушки. Ничего. Голые доски. И все. - Кайло, - тихо позвала она, ощущая, как от духоты затылок становиться влажным. Как он своей астмой здесь жил? - Кайло, прости, но это я. - Убирайся, - тут же прозвучал резкий ответ и гладиатор слегка открыл глаза. В них было лишь безразличие и гнев на то, что Рей хватило глупости прийти, подставляя себя. Стараясь сдержать боль, гладиатор нехотя сел. Пытался рассмотреть девушку сквозь пелену лекарств. Она была бледна и расстроена. - Какого хрена, ну? Уходи. Я проиграл. Ты здесь лишняя. Девушка опустилась рядом. Поставила свои жалкие подношения и погладила гладиатора по мокрому лбу. Наклонилась, нежно целуя в висок. Ей не было противно, лишь жаль. - Ты все тот же божественный Юлий для меня, все тот же. Ничего не изменилось. - Восхитительно. Я счастлив. - Рыкнул Кайло, отстраняясь. Рей сложила руки на своих коленях, не зная, что сказать еще. Ей хотелось побыть рядом до полуночи. Подержать его за руку, прежде, чем Сноук придет в ее постель. Эгоистично побыть… любимой, хоть этого никогда и не было. - Прости меня. Я так виновата. - Никто не виноват. Ты - особенно, ясно? - Он откинул голову и закрыл глаза. Не хотел смотреть и видеть. Все гудело и болело. У него с самого начала не было ни единого шанса, так как даже если бы ему не сломали руку, пришлось бы лечь в песок и проиграть. Потому что победа означала одно. Сноук бы сделал Рей больно, отыгрался на ней, а так он позволил всему случиться. Лишь бы то чудовище на время было удовлетворено и не рикошетило по девочке. - Не нужно исповедоваться. Уходи. Рей потерла ладонь о ладонь. Её презирал весь её мир и прогонял даже раб. А она продолжала сидеть продлевая прощание. Зная, что так близко больше ни за что и никогда. Потому изучала любимое лицо, изрезанное морщинами и новыми швами. Сколько из них станут шрамами? На клеймо, спрятанное под бинтами, не смотрела. Было ужасно стыдно. - Я принесла поесть. - Рей пыталась продолжить разговор. - О как. - Емко отреагировал Кайло, - как это мило бросить мне объедки со стола, как ты всегда делаешь. Это все меняет. - Я не… - Рей моргнула. Она всегда приказывала готовить просто на порцию больше, никогда не отправляла ему ничего из того, что не доели. Он же не был псом. Он был человеком. Ее человеком. А она - его… проклятием. - Ты сказал, что не пробовал шафран. Я попросила добавить в картошку. Знаю, это ничего не изменит. Я… просто хочу хоть как-то помочь. - А. Ясно. - Кайло открыл глаза и странно усмехнулся. - Ты выпросила мне врача. Этого достаточно. Что он с тебя потребует? Чем будешь расплачиваться? Это то, что болело больше любых ран. Вопрос цены. Что неосмотрительная девочка пообещала? Что ляжет тяжким бременем на его совесть еще? - Он уже наказал меня, заставив ранить тебя и выставив на посмешище перед всеми своими дружками, - Рей лгала с улыбкой. Это она умела. - Ну и дедушка должен будет отдать ему одну из своих рабовладельческих ферм. Кайло. Ничего… такого. Сноук презирает меня, ненавидит. Ему нужен не секс, а власть, потому он сделал это. Мужчина облегченно выдохнул. Ну хоть что-то. Её ждет позор, но недолго. Две недели и они выберутся. Всего две недели. - Ну и запрет видеть тебя. Я больше не смогу прийти. Прости. Ты восстановишься и тебя продадут. Знаешь, это было так быстро, но я благодарна за все. У меня впервые был… друг. - Рей, наконец, с болью признала его статус. Не любовник, не любящий мужчина. Но и друзей у нее не было. С ним она забывала об одиночестве. - Ты заботился обо мне, как мог и я чувствовала себя очень нужной. Позволь позаботиться о тебе. Вот хотя бы ужином. Помочь? Где твои приборы? - Приборы? - Кайло вскинул бровь, маскируя под язвительностью уязвимость. То, что Рей говорила. Это трогало. Напуганная, она, тем не менее, была честна. Он же держал язык за зубами. Сейчас не время для правды. Рей могла её не так воспринять и все испортить. - Я - раб, девочка. Мы ненамного лучше животных. - Оу. Я не хотела тебя обидеть. - Она, уже успевшая снять крышку с одного из лотков, смутилась еще сильнее. - Что ж, понятно. Тогда я поем с тобой. Потому что для меня ты - самый лучший из всех, кого я знаю. Вот видишь? Я тоже могу… Рей достала дольку картошки и стала есть. Кайло смотрел на нее, задержав дыхание. Она разделяла это с ним. Не только хлеб, но и унижение, чтобы ему было не так противно. Молча ела, ожидая, что, возможно, он тоже присоединится. И по опущенной голове было видно, что она смирилась и с этим. Бедное дитя. Бедное, одинокое, потерянное дитя. - Какая ты… человечная. Не стоит. Не нужно, ладно? - Меньше всего ему хотелось, что бы Рей что-то доказывала. - Я поем. Потом. Позже. Сколько у тебя времени? - Час? Кайло кивнул и протянул здоровую руку. Рей осторожно забралась под нее. Мужчина обнял её, целуя в макушку. Он был горячим от ран. Горячим и обессиленным, но прижимал девушку к себе крепко. Ни говоря ни слова. То, что для Рей было прощанием, для него - временным расставанием. Арена спутала все карты и у него всего две недели придумать, как вытащить ее из-под завалов, когда Экзегол будет рушиться, ведь он уже получил приказ не принимать участие в операции, а эвакуироваться, едва начнется восстание. Эвакуироваться и отчитаться это как же ему удалось довести Сноука до температуры кипения. У всякого секса были последствия. Их магия в миндальном саду обернулась катастрофой для обоих. Но это все будет ерундой, если Рей не заплатит жизнью, ведь преторианских гвардейцев с утра сменят на других, менее надежных людей, а рыцари будут охранять его, хоть он из всех сил попробует вернуть их девочке. Они ведь только его армия. Хуже, чем сейчас, не будет. - Рей. Ты была восхитительна в каждом мгновении. И я тронут тем, что ты такая. Такая другая. И я буду благодарен за тебя до конца. Обещай беречь себя и не позволять Сноуку манипулировать. Ты - внучка человека влиятельнее него, попроси дедушку защитить тебя. - Все будет хорошо, Кайло. Обещаю, - продолжала лгать Рей, ощущая, как он под действием лекарств неумолимо отключается, лишая их времени вместе. Когда гладиатор уснул, она держала его голову на коленях, поглаживая щеки. Пытаясь разгладить морщины, которые были отпечатком неволи. Внимательно рассматривая новые ожоги под ошейником явно полученные прошлой ночью. Понимала смысл фразы Сноука. Как низко было сделать его с виду не травмированным, но спрятать изъян, трещину, под кожу, в кости. Бедный-бедный её цестус. Как ей было жаль его, изнывающего от жара и жары. Девушка смачивала ему лоб прохладной тряпкой и сожалела лишь о том, что не может позаботиться до утра. Ему нужен был уход, но время расплаты неумолимо приближалось. А юная госпожа все не могла перестать смотреть на своего божественного Юлия. Его заклеймили и сняли золотой венец, но для нее Кайло победил. Ведь не сдался. Это порой было сильнее всего. - Прощай, дорогой цестус. Спасибо, что дал мне возможность забыться. Прости, что цена оказалась высока, - и последний раз поцеловав, вышла, чтобы спустя десять минут снять с себя одежду и лечь в постель. Лишенная своей первой любви, Рей готовилась расстаться и с гордостью. Зажмурившись, ожидая прихода мужа и успокаивая себя, что больно не будет. Они уже проходили это, много раз. Будет скучно, тоскливо, контрастно. Может, ей удастся представить, что она со своим гладиатором, хотя муж никогда не гладил. Сноук все не шел и не шел. В этом было его наказание. Заставить её беспокойно ожидать. Мучиться и не иметь возможности заснуть, ибо задремав, она тут же просыпалась, напоминая о своей участи. Когда под утро Сноук явился со скучающим видом, Рей была так измучена, что страх отошел на второй план. Улыбаясь, она откинула одеяло. Закрыв глаза, слушала то, что приближаясь, муж говорит ей. Что-то в стиле “ты должна быть благодарной”. - Рей. - Вдруг позвал её Сноук. - Да? - Он же многому тебя научил, да? - Становясь рядом с постелью, задал вопрос муж. - Давай. Покажи мне, моя ненаглядная. Сегодня я без рабынь, так что ублажать меня будешь ты. Раньше я берег тебя, благородную девушку золотых кровей, но ты сама уронила себя, потому... сгодишься. Девушка покорно кивнула, потянувшись к ширинке. Мысленно радовало лишь то, что Кайло не видит. И никогда не узнает. Просто маленькое унижение. - Знаешь, почему рабыни вызывают больше уважения, чем ты, Рей? - Спросил муж и девушка подняла глаза. - У них хотя бы нет выбора. Они делают, что прикажут. А ты имела свободу и проебала ее. Ну же, поживее, ненаглядная. Меня ждет Хакс, так что просто сделай свое дело как можно лучше, чтобы я мог сделать, что нужно и расслабиться, наконец. Если ты думаешь, что мне хочется ложиться с тобой, то ты не права. Это омерзительно. Но наследники очень нужны, потому нам обоим придется постараться. Спустя пятнадцать минут Сноук покинул комнату. Рей, свернувшись калачиком и накрывшись одеялом, попробовала уснуть. Не думая. Не двигаясь. Не дыша. Её арифметика была проста. Чем быстрее она забеременеет, тем меньше ей нужно будет переносить все это. *** Так, нам повезло встретиться сегодня, чему я безумно рада. Что ж, да, глава вышла... как вышла, что тут скажешь. Но и несокрушимые проигрывают. Увы.