Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 4

      Водитель сел за руль и недовольно проворчал:       — С вашей беготней уже на пять минут опоздали.       — Не понял, — удивленно возмутился мой знакомый, — Я что, за возможные издержки мало заплатил?!       — Нет-нет, что Вы, — мужчина сразу пошёл на попятную, — Это я скорее по привычке. По дороге нагоню, не беспокойтесь.       — То-то же! А дурные привычки нужно менять, — назидательно взялся поучать красавчик и, просунув руку под сидушку, вытянул меня на свет Божий. — Ну, как ты?       От пережитого я был немного не в себе, поэтому неопределенно пожал плечами. Он иронично усмехнулся.       — Не разобрался еще? Ничего, мы тебя быстренько от стресса вылечим. Вот, держи.       Я недоверчиво протянул руку, Принц отдал мне мороженое, а себе забрал минералку. Неужели сейчас я попробую вкуснятину, о которой с самого детства мечтал! По-моему, этот человек всегда будет преподносить мне только приятные сюрпризы.       — Спасибо большое, а ты?       — С чего это ты обо мне беспокоишься? — продолжая усмехаться, он немного отряхнул мою одежду от пыли. — Я такое не ем.       — А какое ешь?       — Парфе.       Чего?! Это что еще за зверь такой? Заметив, что я недоуменно хлопнул глазами, резюмировал:       — Название тебе ни о чём не говорит, я прав? — и не предполагая ответа, продолжил, — Значит, объяснять не имеет смысла. Ты «Ходжу Насреддина» читал?       Я утвердительно кивнул, не отрываясь от своего занятия. С вожделением разворачивал цветастую обёртку, с аппетитно нарисованными орешками и шоколадной крошкой. Дома, как самому старшему, мне вменялось в обязанность покупать продукты, тем более, что магазин находился рядом со школой. Позволить себе купить ничего лишнего не мог, чеки и сдача тщательно проверялись, да и денег всегда было в обрез, но я часто засматривался на холодильную витрину со сладостями, благо дело за просмотр — в кассу не надо платить. Так вот, на этом мороженом всегда стоял ценник с самой высокой стоимостью.       — Брал пару лет назад в школьной библиотеке, — вернулся я от своих мыслей к прежнему разговору.       — Стало быть выражение: «Сколько не повторяй слово халва, во рту слаще не станет», тебе знакомо. Когда приедем — обещаю тебя угостить, и тогда ты поймёшь, насколько оно отличается от того, что ты сейчас в руках держишь, согласен?       — Угу, — я кивнул с набитым ртом, потому что уже добрался до вкусности, и с удовольствием вгрызался в замороженную сладость. От холода сводило зубы, но терпеливо продолжал жевать.       — Эй, ты что делаешь?! — он удержал мою руку с мороженым, не давая поднести его ко рту. — Разве можно так!       Я спокойно перехватил свою сладкую мечту другой рукой и продолжил есть.       — А что не так? — поспешно проглотил непрожёванный холодный кусок, и откусил новый.       — Ты что творишь, простудишься! — он всё-таки выхватил у меня лакомство. Я обиженно шмыгнул носом, и облизнул липкие губы.       — О Господи, будто конфетку у ребёнка изо рта отнял. Держи, сейчас научу, как его нужно есть, вот смотри, — Принц развернул вторую порцию и начал медленно слизывать вершинку, смакуя на языке вкус, обхватывать ртом и стягивать сладость губами. Я почему-то вспомнил, как он делал… как его… кажется, называется «минет», сразу стало не до мороженого. Я неотрывно наблюдал, как язык порхает по верху вафельного стаканчика, и пах обдало волной нестерпимого жара. Автобус пока пустой, правда на любой остановке могут добавиться пассажиры. Ох, что ж делать-то! Я нетерпеливо дёрнул брюнета за рукав.       — Понял, как надо? — альфа неуловимым движением слизнул с губ белые капельки. Всё, капец. Теперь уже точно приплыли, потому что у меня безжалостно начала намокать подложенная бумага и джинсы. Вот чёрт! Пришлось зажать рот ладонью. Он услышал мой сдавленный стон, и понимающе усмехнулся. Передал мне стаканчик и направился прямо к водителю. Что-то ему сказал, но что — из-за гула работающего двигателя не было слышно. Сопроводил свои слова дополнительной купюрой и вернулся обратно. В салоне почему-то погас свет, и стало видно, как за окнами проплывают густые предрассветные сумерки.       — Быстро ложись.       Смотрю на него и глупо моргаю.       — Ложись, кому говорю, до следующей остановки не так далеко, у нас есть всего двадцать минут. Если не успеем — водитель предупредит и не откроет двери, пока мы не оденемся, но не хотелось бы прерывать процесс, уразумел?       Я быстро-быстро закивал, и начал лихорадочно срывать одежду, он же — неторопливо раздевался, аккуратно складывая её на спинку впереди стоящего сидения, но почему-то оказался раздетым раньше меня.       — Готов?       Я смущенно сжал в кулаке шарик туалетной бумаги — куда его деть? Ну не на пол же бросать, в самом-то деле!       — О Господи-и! — из моей руки выхватили мокрый комок, и он полетел в одно из открытых окон. — Всё?       — А как же мороженое? — я с сожалением глянул на отложенную в сторону, начавшую подтаивать сладость.       — Забудь. Приедем — новое тебе куплю, намного вкуснее, чем это.       В душе закипела обида.       — Не хочу, чтобы оно вылетело следом, я потом съем, не выбрасывай его! Ну, пожалуйста! — умоляюще сложил на груди ладошки. Принц раздраженно закатил глаза, и убрал в кулёк завернутое в упаковку лакомство.       — Теперь доволен?       — Ура! — я подскочил, повиснув у него на шее, — Спасибо! — услышал нетерпеливый вздох и почувствовал, как меня подхватили на руки, автобус качнуло, и мы едва не свалились вдвоём. Хорошо, что успел вцепиться в поручень. Я звонко рассмеялся. Безудержное веселье прервали сладкие, пахнущие ванилью, и чем-то еще до ужаса притягательным, губы. Теперь уже точно стало не до смеха. Кареглазый красавчик опустил меня на сидение, подхватил ноги и уложил себе на плечи. Подтянул повыше, поцеловал на щиколотке выпирающую косточку, сложил меня пополам так, что колени упирались в плечи, и проник одним движением без подготовки на всю длину. Я вскрикнул, еще не отошёл от первого раза. Больно, словно разрывают изнутри, но охота — пуще неволи, и я сам попытался двигаться. Неприятные ощущения постепенно отступали, сменялись наливающейся тяжестью в паху и сильным желанием. Хочу сильнее, глубже! Мой любовник с довольной улыбкой собрал губами нетерпеливые стоны и ускорил темп. Я понял, что разрядка близка, еще чуть-чуть, и…       — Маленький, давай быстрее, я сейчас…       И тут, так сказать, в самый ответственный момент, из динамиков по всему салону разнеслось:       — Молодые люди…       Мы одновременно повернули головы, и столкнулись с насмешливым взглядом водителя в зеркале заднего вида.       — Вы бы поторопились, уже подъезжаем.       — Спасибо, — альфа попытался отстраниться, но я удержал, скрестив ноги на его затылке. Не хочу его отпускать.       — НЕ-ХО-ЧУ! — разочарованно заскулил я в голос.       — Малыш, мы не успеем.       Но я не собирался так просто отступать, пусть весь мир подождёт. К чёрту!       — Не останавливайся! — простонал я, продолжая неуклюже подаваться навстречу. Делать это лёжа на спине на узком сидении — чертовски неудобно. Обхватив ладонью свой член, начал быстро двигать рукой. Принц усмехнулся:       — Какой же ты ненасытный. Ну держись! — и начал вколачиваться в меня со всей силы. Больно, чёрт, как же мне больно! Но внезапно боль, совершенно невероятным образом превратилась в ошеломительный оргазм. Не помня себя, я закричал от восторга. Сквозь собственный крик долетел ответный стон, и мужчина расслабленно упал на меня, едва не расплющив. Смешиваясь, с живота стекала тёплая белёсая жидкость — его и моя. Наша.       — Фу-ух… вовремя уложились, — просунув руки под лопатки, брюнет на несколько секунд прижал меня к себе и стремительно вскочил на ноги. Автобус неспешно подъезжал к остановке, а мы до сих пор «в чём мать родила». Где-то я такое выражение слышал, смысл не понял, но кажется, это про нас.       — Одевайся, быстро! — скомандовал мой любимый. А что, по-моему, уже имею право так его называть. Правда только про себя, вслух это произнести пока не рискнул бы. Голова приятно кружилась, я с трудом поднялся, и сидя, натянул джинсы сразу на обе ноги. Повертел головой в поисках обуви. Один кроссовок лежал на ступеньках, второй откатился почти на середину салона, и на неровностях дороги они, как живые, выплясывали замысловатый танец. Хрен с ними, потом соберу. Торопливо нырнул в футболку и одёрнул её вниз, прикрывая расстегнутую ширинку. Только успел схватить левый кроссовок со ступеньки, как открылась задняя дверь и в салон начали заходить люди. Я так и стоял с одним беглецом в руке, высматривая под ногами, другого. Его почему-то не было видно, неужели уже кто-то выбросил? Вдруг почувствовал, как меня легонько толкнули в бок, удивлённо повернул голову и уткнулся носом во вторую половину обувки.       — Ваш? — какой-то мальчишка, вытянув руку, держал его двумя пальцами за развязанный шнурок.       — Мой. Спасибо, — я обулся и почувствовал себя человеком, а взъерошенные волосы, припухшие губы и на шее засос — ну мало ли, что в общественном транспорте случается, может, водитель неаккуратно затормозил. Ага, и оттого трусы оказались в заднем кармане. Во всём, оказывается, нужен опыт, возьму на заметку, что снимать их лучше только с одной ноги. Да уж, таких приключений у меня никогда не было. Наконец я успокоился и повернулся к своему спутнику. Он чинно восседал (иначе не скажешь), с гордо поднятой головой, как принц в золотой карете, а не в задрипанном, по сравнению с ней, междугороднем автобусе. Такой же взъерошенный и довольный, глаза горят неостывшим возбуждением, две верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, с понтом ему жарко, на самом деле — просто не успел застегнуть. Нога заброшена на ногу, на коленях пыльный пиджак, из кармана торчит кончик скомканного, впопыхах запханного галстука. И вдруг до меня дошло — он тоже не успел застегнуть ширинку. Мне стало смешно, но боюсь, что обидится, поэтому изо всех сил сдержался. Я уселся рядом и поймал его взгляд.       — Можно? — он понял о чём я, и кивнул.       — Нужно. Ложись, поспи, ехать нам еще долго.       С благодарной улыбкой я устроил голову у него на коленях, подложив руки под щёку, как маленький. А что, очень даже удобно. Незаметно сжал зубами змейку и одним движением застегнул брюки. Ну, с пуговицей, понятное дело, такой номер не пройдёт. Уж простите, но вязать языком узелки на веточке сакуры — пока не умеем. Придётся ему самому с этой проблемкой как-нибудь справиться.       На улице стремительно светлело, в открытые окна залетала утренняя прохлада, мелькали тени высаженных вдоль дороги высоких раскидистых деревьев, создавая своеобразную арку, спасающую летом от жары. Над горизонтом поднималось огромное оранжево-белое солнце, одаривая всё живое светом и теплом. Под убаюкивающее мерное покачивание, я постепенно провалился в сон, забыв о вожделенном лакомстве, что успело превратиться в сладкую лужицу.       ***       Сколько мы ехали — не знаю, обессилев от переживаний и первого в жизни секса, я отключился качественно и надолго. Очнулся от того, что кто-то настойчиво теребил моё плечо. Это в голове так шумит или я лежу на улице? Открыл глаза, в них почему-то всё двоилось. Вокруг торопливо сновали расплывчатые силуэты людей.       — Малыш…       Повернул голову на голос, на меня с тревогой смотрели знакомые тёмно-карие омуты.       — Эй, ты живой? — Красавчик-принц снова меня встряхнул. Как же это раздражает. Сонно протёр глаза, всё тело ломит, горло немилосердно саднит. Попытался ему что-то сказать, но вместо слов вырвалось неясное сипение. Я что, болен?       Мужчина укоризненно покачал головой.       — Я же предупреждал — нельзя так есть мороженое!       — Где я? — мне всё-таки удалось это кое-как прохрипеть. Огляделся по сторонам. Справа дорога, слева — ряд автобусов, подобных тому, на котором мы ехали, значит, это вокзал. Солнце клонилось к закату, но было еще достаточно светло. В воздухе чувствовалась близость моря, свежий ветер доносил сюда его аромат, и я неосознанно начал дышать полной грудью. Как хорошо!       — Разве ты не помнишь куда ехал? Ты всю дорогу проспал, из автобуса я вынес тебя на руках, а сейчас мы на автостанции, сидим уже полтора часа. Почему тебя никто не встречает? Ты знаешь куда идти, у тебя адрес есть?       — Спасибо большое, — я тяжело поднялся со скамейки, где меня устроил брюнет. — Дальше я сам.       Повернулся, чтобы уйти, но меня несильно удержали за локоть.       — Только не говори, что память потерял.       — А? Нет, всё в порядке.       — Тогда, почему молчишь? Скажи честно, тебе некуда податься? — он пристально смотрел, проявляя чудеса проницательности. От этого взгляда волна крупных мурашек пронеслась по всему телу, спина покрылась липким потом. С чего бы? А может, это обычный озноб? Я тряхнул головой и стыдливо отвёл глаза. Вообще-то, вопрос был ожидаемым, но интуиция почему-то подсказывала: не стоит ему говорить, что в этом городе я совершенно один.       — Идём, — меня решительно взяли под руку.       Я понимал, что это глупо — ну не хотелось мне с ним идти! Где-то в подсознании вспыхнула и тревожно замигала сигнальная красная лампочка. Внутренний голос дурниной орал: «Опасность! Беги!» Почему?! Вроде мы любовники, откуда взялся настолько сильный эмоциональный протест? Списал всё, на ползущую вверх температуру. Лоб горит, во рту пересыхает, и холодно, меня знобит.       — Куда мы?       — Ко мне.       Я тут же отдёрнул руку.       — Нет, это неудобно.       — Значит, так, — он довольно сильно сжал моё предплечье, — Не спорь со мной. Поверь, это бесполезно. Учти, будешь сопротивляться — понесу на руках, поэтому веди себя, как хороший мальчик, и прекрати вырываться, вон уже люди оборачиваются.       Действительно, несколько праздношатающихся любопытных из числа тех, кто бродит по улице убивая время между пляжами и походом в ночные клубы, начали оглядываться. Что делать? Как бы внутреннее «Я» ни противилось, мне становилось всё хуже, я едва держался на ногах, с собой не брал элементарных жаропонижающих, кто ж знал, что понадобятся лекарства, и денег нет…       — Ладно, только ненадолго, — мне очень не понравилась промелькнувшая на его губах ухмылка, но я свалил это на своё состояние. Пусть сейчас поможет, потом я обязательно его отблагодарю.