Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 7

      Слышу какой-то шум. Приоткрываю глаза — надо мной нависает белый ангел. Я что, уже на небесах? Неужели такого как я туда взяли, я же вроде как деньги украл? Ангел гневно сверкает глазами и на кого-то кричит.       — Чего встал?! Опускай давай!       Разве ангелы могут ругаться? Ничего не понимаю. Или, после всего, я еще жив? Вздрогнув, решётка на которой вешу, повернулась и легла горизонтально, в раны на спине сильнее впились своими остриями шипы. По идее, должно быть больно, но тела я не чувствовал. Совсем. Ангел ко мне наклонился. Ловлю на себе, его сочувственный взгляд.       — Потерпи, маленький, — и уже кому-то другому приказывает, — Развязывай! Здесь я ничего не смогу сделать, нужно отнести его наверх.       Начинаю различать на белом пуговицы. Значит, показалось, я по-прежнему существую в реальности. Звон ключей. Отщёлкнулись наручники, и я заорал во всё горло, когда мои ноги опустили вниз. Неимоверная боль резанула по мышцам и суставам, в лёгкие поступал кислород, в них снова циркулировал воздух. Возобновилось кровообращение, всё тело колет миллионом игл.       — Медленнее, еще медленнее, — командовал знакомый врач. Это из-за белого халата я, поначалу, принял его за ангела. Да, я узнал его, так же как узнал и того, кто сейчас ему помогает.       Доктор Дир мягкой тканью осторожно вытер с моих ягодиц потёки продолжавшей выделяться смазки, потом что-то осторожно ввёл в задний проход. Я попытался вырваться, но он несильно удержал и погладил меня по голове.       — Не бойся, это всего лишь тампон, — подложил под лопатки мне руку и приподнял, — Давай, я тебя понесу?       — Нет, — отстранил его Грейд, — Я сам. Вы не привыкли ходить по такой крутой лестнице, и с ним на руках не сможете подняться по узким ступенькам, лучше крепко за перила держитесь.       — Интересно, кто из нас альфа? — иронично поинтересовался врач, однако место уступил. — Хочешь — неси, воля твоя.       Что?! Нет, не хочу, чтобы Грейд ко мне прикасался! Отчаянный рывок — и моё онемевшее тело свалилось на пол. Затылком стукнулся так, что в глазах засверкали звёзды, скорее всего, будет шишка.       — Совсем спятил?! — мой персональный кошмар подскочил, и одним движением без видимых усилий поднял меня с пола. Накаченный, гад. Мышцы, как стальные канаты, и в груди вместо перегоняющего кровь органа — железный сердечник.       — Ну-ка, без фокусов! Хочешь, чтобы Хозяин меня убил?!       В принципе расклад неплохой, меня вполне устраивает, что на одного негодяя станет меньше. Доктор набросил на меня большой кусок марли, наверное, чтобы не украсить весь путь, капающим из рассеченной кожи красным кармином, и вся компания направилась к выходу. Лестницы, ступеньки, повороты, в общем, обратно дорогу я бы точно не нашёл, если честно, совсем не стремился в эту жуткую комнату возвращаться. Грейд притормозил возле каких-то дверей и повернулся к Диру.       — Чего Вы ждёте? Открывайте.       Поспешно кивнув, доктор достал из нагрудного кармана небольшой пластиковый прямоугольник и вставил его в неприметную щель. Пискнул кодовый замок и, противореча всем правилам противопожарной безопасности, дверь открылась внутрь. «Наверное, для того чтобы её удобно было в любой момент выбить», — догадался я. А такие замки и ключи — первый раз вижу. В маленьком узком коридорчике рядом со входом находилась вторая дверь, но она уже открывалась наружу, скорее всего, за ней был отгороженный санузел. Меня занесли в комнату и положили на кровать, простыни тут же испачкались кровью. Пока врач вынимал из вместительного саквояжа, и раскладывал на эмалированном лотке баночки с лекарствами и инструменты, я озирался. Да уж, это вам не номер в гостиничной части отеля, в котором я успел побывать, но чистенько. Окон нет. В крошечные отверстия вентканала, имевшихся на стене в количестве трёх штук, пролезет разве что мизинчик, и то они находятся настолько высоко, что туда никак не допрыгнуть. Ну, тут всё понятно — это сделано, чтобы добытчики денег не могли сбежать, и снаружи никто не увидел, как они зализывают раны. Зато под самым потолком работал кондиционер, одаривая здешних обитателей свежим воздухом и прохладой. Пол набран из пластмассовых досок. Никогда раньше по такому не ходил. На нём — ни коврика, ни дорожки. Две одинарные кровати, между ними вплотную друг к другу — две тумбочки с ночниками. Ни стола, ни стульев, ни шкафа, ни любого захудалого зеркала. Прекрасно. Нет, я понимал, для чего такой минимализм. Всё верно — зачем шлюхам одежда? Верхний свет — простая лампочка, вкрученная в патрон, видимо, люстры в подобных апартаментах не предусмотрены. Бытовой техники, как и часов, я тоже не заметил — ни холодильника, ни телевизора, радио — и того нет. Не густо. Даже у нас дома, несмотря на страшную нищету, в кухне стоял маленький, старый чёрно-белый телевизор.       Вторая кровать справа от меня — аккуратно застелена, но чувствовалось, что в комнате еще кто-то живёт. Из неплотно закрытого верхнего ящика тумбочки, выглядывал зажатый уголок небольшой пластиковой карточки. Ах да, я совсем забыл, Хозяин приказал подселить меня к какому-то Айру. Кто же такой этот Айр и, кстати, любопытно: что содержалось в незаконченной фразе Грейда? Мои размышления прервала очередная экзекуция — доктор, чем-то смочив свёрнутый жгутиком бинт, осторожно затампонировал ноздри. В носу стало горячо. А, ясно. Перекись. Затем меня перевернули на живот и начали обрабатывать раны. Сначала спину и бока. Блин, как щиплет! Чем он там мажет? Хочу посмотреть.       — Не дёргайся! — Грейд грубо прижал мою голову к подушке. Придурок, я же задохнусь, мне и без того дышать нечем! С такой заботой и враги не нужны, однажды он точно меня прикончит!       — Малыш, — это уже доктор, — Не пугайся, но большинство ран придётся шить, без наркоза выдержишь или лучше под уколом?       Я всё-таки ухитрился вывернуть голову, и поспешно схватил порцию воздуха ртом. Не спросив разрешения выдернул из носа влажные бинтики, по розоватым размывам определил, что кровь уже не идёт. Вот и отлично. Проклятый Грейд, чтоб тебя! На красивых губах моего мучителя, расползалась предвкушающая улыбка. Сейчас он мне отомстит.       — Зачем Вы спрашиваете, шейте так, заодно и проверим, на что он способен, какую боль сумеет стерпеть и насколько его хватит.       Я так и знал. От трогательной заботы белобрысого в живых не останусь, он по-любому меня изведёт. Но показывать свою слабость и страх, ему ни в коем случае нельзя. Это я очень хорошо понимаю.       — Шейте, доктор, я потерплю, — мои глаза светились неподдельным упрямством. Когда сие действо Грейду надоест, и он уйдёт, можно будет попросить обезболивающее. Ни к кому конкретно не обращаясь, задал интересующий меня вопрос:       — Который час?       Грейд машинально глянул на свои часы.       — Три.       Не понял, дня или ночи? Но этот гад не говорит. Ладно, мне в принципе без разницы.       — Должен предупредить, — перебил нас доктор, — На рёбрах останутся шрамы.       — Что?! Как это?! — вижу, как заметались в панике голубые глаза, в них невольно проступил настоящий страх. Ага, задёргался, милый? Наконец и тебя проняло?       — Вы же раньше лечили подобные повреждения, не оставляя никаких следов!       — Головой нужно было думать, прежде чем калечить! Он же худой — кожа да кости, если хотел, чтобы он работал, мог бы для начала, хоть немного его откормить! Кожный покров тонкий, как папиросная бумага, здесь же нечего шить! Как, по-твоему, на нём всё это заживать будет, да и вообще — посмотри, во что, по твоей милости, он превратился!       О чём он? Что со мной не так? Я с большим удивлением наблюдал, как непослушными пальцами блондин лихорадочно набрал на мобильном номер.       — Мы в комнате Айра, зайди, это срочно, — сходу выпалил в трубку Грейд, без приветствия и, не назвав себя.       Интересно, кого он позвал? Доктор ни на секунду не прерываясь, продолжал чем-то жутко пекучим смазывать раны, повернул меня на бок и уже подбирался к животу. Грейд, зажав ладонью рот, испуганно гипнотизировал дверь и, как только она распахнулась, бросился на колени.       — Прости, прости, я виноват!       Что за театральное представление детсадовского драмкружка ясельной группы? И актер из Грейда, как из члена молоток. Ничего не понимаю, кому он это говорит и почему никто не отвечает? Лежу ногами к двери, но всё равно, кто вошёл — не вижу. Знакомые шаги. Хозяин. Прошёл мимо белобрысого, как будто его нет, и замер. То, что я заметил в карих глазах, обегавших меня ошарашенным взглядом — настораживало. Что, в конце концов, происходит, кто-нибудь объяснит?!       — Молчать! — на секунду опередив оправдания Грейда, красавчик ткнул пальцем, указывая направление к выходу. — Пока — свободен, с тобой я потом разберусь.       Без единого слова, этого заносчивого типа вынесло за дверь. Хозяин неуверенно протянул руку и осторожно коснулся моих волос, словно боялся притронуться. Да что ж такое?!       — Дир, что можно сделать?       Доктор закончил меня мазать и пожал плечами.       — Шить. Иначе, останутся уродливые шрамы. Даже если наложить косметический шов, рубцы до конца не исчезнут, он слишком худой.       От ярости у Хозяина сжались кулаки. Неужели я настолько ценен?       — Ты его обезболил?       — Нет. А нужно? Грейд, например, был против, а парень согласился потерпеть.       Хозяин заскрипел зубами.       — Забудь о Грейде, обезболь, — шагнул в сторону и уселся на свободную кровать. Надеюсь, её владелец не станет за смятое покрывало ругаться. Как-то не хочется с первого дня наживать врага в лице соседа по комнате, мне и белобрысого хватает с головой.       — Хорошо, — доктор сложил ненужное обратно в саквояж, освобождая место на подносе. На дно легла стерильная салфетка, на неё опустились загнутые иглы, пинцет, бутылочка с чем-то серым, похоже — это нитки. Он набрал из ампулы полный шприц. Запахло спиртом.       — Ну что, молодой человек, готовы? Аллергии на лекарственные препараты нет?       — Не знаю. Дома, кроме аспирина, меня ничем не лечили, — я зажмурился. Как же страшно! На мне и без того живого места нет! В знак поддержки кто-то на секунду стиснул мою руку и сразу отпустил. Наверное, доктор. Очень не хотелось открывать глаза, пока всё не закончится. Странно, прикосновение тёплой ладони показалось знакомым, неужели это Он?       Уколы я перенёс спокойно. После них — действительно не больно, я только чувствовал, как за проткнувшей кожу иглой неприятно протягивалась нитка. На завязанных узелках щёлкали ножницы. Меня периодически поворачивали с боку на бок, обкалывали и шили. Наконец, доктор устало выдохнул:       — Я сделал всё, что в моих силах, дальнейшее зависит от его регенерации. Возможно, всё обойдётся, и я сгущаю краски, но Вы должны понимать — с такими шрамами он работать не сможет.       Почему доктор как-то странно отводил глаза? Хозяин стоял рядом и смотрел на меня с жалостью. Вот это новость! Да с чего бы ему, меня жалеть? Трахнул и выбросил, как использованный презерватив, вдобавок ко всему, собрался зарабатывать на мне деньги, подкладывая под клиентов. Вообще не верю, что эта бездушная машина может испытывать чувство жалости, разве что — только к самому себе.       — Я понял. Позаботься о нём. Оставляю этого мальчика под твоим присмотром.       А чего это вдруг, черноглазый красавчик перешёл с доктором на «ты», неужели так сильно нервничает и этого не замечает, или тот официоз, что я видел между ними раньше, ничто иное, как спектакль, разыгранный специально для меня, чтобы продемонстрировать подобранному на улице невоспитанному щенку, кто в доме Хозяин?       — Составь список всего, что понадобится, любые лекарства, в общем, делай всё, для его полного выздоровления. Не жалей средств и звони в любое время, если что-то срочное. Я даже дома не буду отключать телефон.       Серебряный принц вознамерился уйти, и мне пришло в голову: несмотря ни на что, его всё-таки не мешает поблагодарить.       — Спасибо, — запоздало кричу вслед. Хозяин молча закрыл двери. Почему он не хочет со мной разговаривать? Меня отвлёк Дир.       — Малыш, сейчас я принесу лекарства и минеральную воду, будешь принимать по таблетке три раза в день после еды.       — Скажите, где находится Ваш кабинет, и я приду. Зачем зря бить ноги?       Доктор прятал улыбку.       — Благодарю, но я обхожусь без кабинета. На приём никто не записывается. Когда надо, я сам ко всем прихожу, всё равно из комнаты в комнату бегаю. Кроме того, тебя отсюда никто не выпустит.       — Подождите, здесь что, кормят?! — до меня дошло, что за фраза прозвучала. Хотел спросить — где он в таком случае стерилизует инструменты, но был настолько удивлен, что этот вопрос из головы мигом вылетел, я даже не заметил, как сел. Доктор быстро уложил меня обратно.       — А как же. Не волнуйся. Еда, разумеется, без особых изысков, зато свежая и сытная, на ужин дают тушёные овощи и свежие фрукты. Все, кто обслуживает клиентов строго следят за весом, для них разработан особый рацион, чтобы всегда были сыты и при этом не сильно поправлялись, правда некоторым всё же приходится садиться на диету и худеть, но это случается крайне редко, достаточно регулярно посещать спортзал.       — У Вас и такое имеется?!       — Безусловно. Так что — если вопросы закончились, я могу идти?       — Ой, простите, — я смутился. Со мной и без того долго возились, а я не даю пойти отдохнуть. Наверняка, кроме меня, у него полно другой работы. Доктор с пониманием улыбнулся.       — Через пару часов снова заскочу проведать, и на всякий случай на ночь сделаем укол, от таких ран обязательно поднимется температура.       На ночь? Теперь понятно, какое сейчас время суток.       — Ну, пока. Не скучай.       И я остался в одиночестве. Повозился немного на кровати, устраиваясь поудобнее под тонкой простынкой. Из кондиционера конкретно дуло прямо на постель, а док как-то не удосужился подать мне покрывало. Ладно, не впервой, закрою глаза и попытаюсь уснуть, всё-таки сегодняшний день был для меня крайне тяжёлым.