Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 13

      — Ну, признавайтесь, кто из вас умер?       — Никто, типун тебе на язык. Все живы, — Митр наконец избавил меня от коробочки, убрав её на ближайшую стеклянную полку. Когда я входил, почему-то их не заметил.       — А звал зачем? — док чуть ли не обиженно глянул на визажиста, как будто его обманули, оторвав от более важных дел.       — Уши проколи.       — Что?! И ты только для этого позвонил?! На кой ляд тебе понадобились лишние дырки? Я думал, ты давно уже вышел из детского возраста, чтобы ходить обвешанным побрякушками с ног до головы.       — Не мне — ему. — Митр кивком указал на меня. А я в шоке — стоял, и от удивления открывал и закрывал рот. Меня что, мало продырявили?! Я и без того на решето похож! Но всё же понимал, что свои возражения лучше говорить вслух.       — Я против.       — А тебя никто не спрашивает, обещал слушаться — молчи! Давай Дир, приступай, мне некогда.       — Ладно, я всё равно уже пришёл. А серьги есть?       — Вот, чёрт, я как-то не подумал.       — Тогда — в следующий раз.       — Нет, постой! Держи, — Митр вынул из ушей гвоздики желтого металла с небольшими прозрачными камушками, сверкающими всеми цветами радуги. Какая чарующая красота — мелькнуло в моей голове.       — С ума сошёл?! Это же подарок на свадьбу! Если Зитр узнает…       — А мы ему ничего не скажем, я же с ними не навсегда расстаюсь. Подумаешь, поносит мальчишка немного, ничего страшного не случится, а завтра Грейд ему другие принесёт.       — А если потеряет, или кто-нибудь их украдёт?       — Кто украдёт? Он же еще не работает, а если потеряет, — визажист пристально уставился мне в глаза, от этого взгляда стадо мурашек побежало по коже. — Будет искать до тех пор, пока не найдёт. И кстати, — он снова взял картонную коробочку в руки. — Вот это — тоже понадобится в количестве… — Митр ненадолго задумался, видимо, что-то подсчитывая в уме, — В количестве шести штук. Передашь Грейду мою просьбу? Мы сегодня малость повздорили, не хотелось бы снова сталкиваться с ним, пускай немного остынет.       Док взял в руки коробку, и тоже обратил внимание на цену. Он аж присвистнул.       — Ничего себе! Скажи честно, чем тебе Рин насолил? Ты решил подорвать экономику его империи, или задумал лично его разорить? Ты, вообще, представляешь, как за подобную сумму он отыграется на мальчишке? Сколько лет круглые сутки Малышу придётся отрабатывать, не покладая ру… то есть — ног, астрономическую сумму, соображаешь? Да Хозяину будет дешевле его убить, чем вкладывать непонятно во что целый капитал!       О Господи, куда я снова влип! То одно, сыплется на мою несчастную голову, то другое, теперь уже в буквальном смысле слова! Хозяину действительно будет проще лишить меня этой самой головы, чем рисковать сумасшедшими деньгами, а вдруг я, как Крин, не выдержу и сдохну под каким-нибудь особо жестоким клиентом? Тогда все вложенные денежки — тю-тю?       — Если у Рина возникнут вопросы, советую обратиться непосредственно ко мне. Я ему популярно объясню, что красота требует жертв, на ней не экономят. И если он хочет увидеть прекрасного Серебряного принца на сцене во всём великолепии, а после собирать от его выступлений огромные барыши, пусть не скупится. Могу поклясться, что эти затраты мгновенно окупятся с лихвой.       — Ладно, будешь разбираться с ними сам. Уточни, где колоть — хрящи?       — Нет, мочки. Мне нужно по одной дырочке в каждой.       — Понял, — док прошёл к столешнице, выложил на чистую салфетку пинцет, одноразовый шприц в упаковке, бросил в спирт сережки, и с мылом тщательно вымыл руки.       Я стоял и молча ждал следующей экзекуции. Интересно, им когда-нибудь надоест надо мной издеваться? Сзади, меня слегка подтолкнул Митр.       — Давай-давай, у нас с Диром очень мало времени, чтобы ждать пока ты закончишь медитировать. Живее, шевелись!       Я снова уселся в кресло, с него не успели пелёнку с клеёнкой убрать. Док смочил спиртом вату, принялся интенсивно тереть мочку моего правого уха, и оно очень быстро занемело. Взял в руки большую иглу, и мне на шею упала тёплая капля, я глянул в зеркало — кровь, не успел испугаться, как в дырочку вдели серьгу, сзади защёлкнулась цанга. То же самое он проделал и с левым ухом.       — Ну-с, молодой человек, — он немного отстранился, внимательно осмотрев плоды своего труда, — Вроде симметрично. Нужно будет еще несколько раз обработать спиртом, пока полностью не заживёт.       — Чешется, — пожаловался я, на зудящие свежие ранки, и попытался отстегнуть серьгу.       — Ты что! — подскочил ко мне Митр и схватил за руки. — Ни в коем случае не снимай! Проколы вмиг затянутся и придётся твои прелестные ушки дырявить заново, а у Дира очень хорошо с первого раза получилось.       — Ага. Вашими стараниями я скоро и тату научусь колоть. Если я больше не нужен, с вашего позволения, разрешите откланяться, — он быстро собрал в саквояж всё, что выложил. Использованную иглу, ненужный шприц, грязную вату — выбросил в стоявшую неподалеку мусорную корзину и, перед тем как выскочить за дверь, повернулся к Митру.       — С тебя причитается.       — Не вопрос, эни тайм.       «В любое время». Перевод мелькнул в голове машинально. Хорошо, что я в школе языки учил, и смотри-ка, даже для сущего пустяка пригодилось — мелочь, а приятно.       — В таком случае… — неожиданно док властным жестом притянул к себе ошарашенного Митра, и запечатлел на его губах собственнический поцелуй.       Я стоял, от удивления распахнув рот. Ничего себе! Что за служебный роман? Интересно, начальство, собственно, в курсе?       — Ну не здесь же! — вырвался от довольного дока Митр, — Не мог потерпеть до дома?! Мы же договаривались — на работе ни-ни!       — А нечего меня выдергивать по пустякам. И если нечто подобное снова придёт тебе в голову, сто раз подумаешь, прежде чем меня к себе вызывать, тем более не было ничего неотложного, что требовало бы моего сиюминутного присутствия.       — Ах ты… Ну погоди, вот приедем домой, тогда я до тебя доберусь!       — С большим нетерпением буду ждать этого незабываемого момента, — док расплылся в предвкушающей улыбке.       Я только сейчас заметил, что на безымянных пальцах обоих, обручальные кольца сидят. Выходит, они еще и мужьям своим изменяют, что ли?! И за флиртом, о моём присутствии забыли вообще? Угу. Значит, пора о себе напомнить.       — Кхем, — привлёк я к своей персоне утраченное внимание, — Кроме меня, здесь еще камеры наблюдения имеются, наше общество вам не мешает?       — Что? — Митр глянул на меня, будто впервые в жизни видит и, спохватившись, смущенно прикрыл ладошкой рот. — Ой, прости, мы немного увлеклись, — спрятанные в волосах ушки до того покраснели, что казалось, сейчас вспыхнут — и аккуратная причёска оплавится. Док расхохотался.       — Не пугайся, Малыш, мы почти десять лет женаты. Как только я сюда работать пришёл, Зитр сразу на меня запал, а я, кроме Митра, никого не видел. Наши родители были не против, и мы не стали тянуть — после месяца знакомства прямо здесь сыграли свадьбу.       — Он, между прочим, за это до сих пор на меня зол, — Митр насупился, потянулся на носочках и отвесил доку лёгкий подзатыльник, но Дир на это лишь посмеивался.       — К сожалению, ничем помочь не могу, медицина таких методов не знает. Сколько лет прошло, передай, что пора бы уже успокоиться и смириться. У него же, моими стараниями, двое племянников по земле бегает.       — Подумать только! — всплеснул руками Митр, — Ты один, что ли, делал этих детей?! А кто в мучениях их рожал, а?! Я тебя — спрашиваю!       Ах вот в чём дело… теперь понятно, отчего художник дико бесится. Оказывается, всё предельно просто: два братца не поделили альфу. Что ж, такое сплошь и рядом случается. Я почувствовал себя лишним. Ну не следует посторонним, при подобных разговорах присутствовать.       — Я пойду, можно?       — Иди. Только дня за три до того, как начальство решит выпустить тебя на сцену, нам необходимо встретиться. Если к тому времени волосы не успеют на большую длину отрасти — наденем парик, кроме того…       — А как с париком на шесте кувыркаться, он же упадёт.       — Не упадёт, это уже моя забота. И не перебивай, когда с тобой разговаривают, это невежливо. Я даже предложение не закончил.       Смущенно пробормотав извинения, я продолжил слушать.       — На чём я остановился? Да, Зитру тоже нужно будет с тобой поработать. Эскизы эскизами, но ему понадобится генеральная репетиция, если это можно так назвать. После того как я закончу, уже брат вплотную займётся тобой. Не перечь ему ни в чём и не возражай. Если что-то не понравится — потом мне на ушко шепни, я сам с ним поговорю. Мы вместе подумаем над твоим предложением и решим, как лучше сделать. Договорились?       — Хорошо. Еще раз спасибо.       Я вышел в коридор. Жертва бодибилдинга пристроилась рядом. Насколько я понял, передвигаться здесь можно. Никого пожизненно не сажают под замок, но делать это нужно с разрешения начальства и в сопровождении охраны. Чёрт, а как же в таком случае сбежать? Хотя, если я здесь останусь, то пусть и в качестве проститутки, но смогу быть рядом с тем, кого безумно полюбил. А если у меня получится удрать, тогда я точно его навсегда потеряю. И неизвестно, что хуже. Вот блин, дилемма! Как же быть? На что в конце концов решиться: остаться и терпеть, или бежать и мстить? Чем скорее определюсь — тем лучше, иначе, неизвестно чего дождусь. Кажется, уже дождался. Пока я предавался размышлениям, перед моим лицом возник Зитр, и как оглашенный заорал прямо над ухом.       — Вор! Вор! Держите этого вора!       Естественно, охранник тут же впечатал мою физиономию в стену и заломил руку.       — Господин, что он у Вас украл?       Я вот тоже думаю: что, и главное — когда? А заодно, и куда спрятал, я же абсолютно голый! Разве что искомое проглотил. Во-первых, он этого не видел, тогда с чего он взял, что эта вещь у меня? Во-вторых, ничего я не глотал.       На эти вопли в коридор выскочил растрёпанный Митр, торопливо одёргивая лёгкую светлую кофточку, а док на ходу застегивал под распахнутым белым халатом, верхние пуговицы немного помявшейся рубашки. По-моему, я вовремя оттуда ушёл.       Визажист поспешно схватил своего, разошедшегося не на шутку, родича.       — Я в курсе, успокойся, — и уже охраннику, — Парнишка ни в чём не виноват, отпустите его, пожалуйста. Это я дал ему временно поносить серьги, не успев поставить в известность брата.       Железный захват на шее и запястье разжался, и меня за плечи отлепили от стены. Такое впечатление, что будь я в одежде, охранник незамедлительно начал бы её отряхивать. Смех, да и только! Я услышал над ухом смущенное: «Извините». Ну правильно, сначала чуть ли не мордой в пол, а потом сдуваем пылинки. Лицемер.       — Как ты мог! — взорвался невменяемый Зитр, — Это же мой подарок! Лучше бы я выбросил его на помойку, чем видеть очень дорогое украшение на этом… этом… — он не смог договорить. В сердцах сплюнул под ноги, выразив не совсем поэтичным образом верх возмущения, и отвернулся.       Вот везёт мне на приключения. Плюс ко всему хорошему, в лице арт-мастера еще одного врага заимел, какая прелесть! Да мне скоро все завидовать начнут! И как после этого с ним работать? Я быстро отстегнул цанги (честно — сам не знаю, как с первого раза это у меня получилось), протянув Митру предмет скандала и спора.       — Спасибо большое, возьмите, — пришлось снова перейти с ним на «Вы». Кто его знает, как к «тыканью» отнесётся его ненормальный братец. Может повторно истерику закатить, а это не нужно ни мне, ни тем более ему. Во имя чего, портить и без того натянутые семейные отношения?       — Ты зачем снял! — набросился на меня визажист, — Я же предупреждал — до завтра зарастут уши, придётся снова их колоть!       — Мне всё равно, — мне действительно всё равно, пускай эти проклятые уши совсем отвалятся! — Не хочу, чтобы из-за меня, у Вас неприятности были. Возьмите, — прищурившись, до боли сжал его кулак, в который успел положить обе серёжки. И тут — о чудо! Я поднял глаза и столкнулся взглядом с Зитром, настойчиво разнимавшим мои пальцы.       — Надень. Как тебя там… кажется, Малыш? Вернёшь, когда брат сам их у тебя попросит. Давай помогу, — от великодушного предложения у Митра отвисла челюсть, он непроизвольно разжал ладонь, чем моментально воспользовался Зитр, и сам застегнул в моих ушах злополучные золотые украшения. Я даже не обратил внимания на боль в саднящей свежей ранке, когда у него не с первого раза получилось продеть штангу в только что проколотое отверстие.       Все застыли в немом удивлении. Я понял, что этого никто не ожидал. Что же могло на него повлиять, почему арт-мастер резко изменил своё отношение? Как по мне — с ним всего лишь случилось минутное просветление. Тем временем Зитр, как ни в чём не бывало, взял под руку брата.       — Пойдём в кабинет, мне нужно кое-что тебе сказать.       — Мне тоже, и не только сказать, но сначала попьем кофе и перекусим, — Митр потащил его к лестнице, напрочь позабыв о Дире, а я утёр со лба несуществующий пот. Фу-х, кажется, пронесло.       — Я покажу обалденные снимки. Закачаешься!       Ах вот, что он задумал, каков хитрец! Я на сто процентов уверен — первым делом в ход пойдут мои фотки. Ну и фиг с ним, им же нужно когда-то начинать над моим образом работать? Вот пускай этим и занимаются, пока кто-нибудь еще не испортил настроение Зитру. Чего доброго, он снова сорвётся на мне.       Им навстречу, перешагивая через две ступеньки разом, торопливо поднимался Рин.       — Потрудитесь объяснить, по какому поводу стоит невообразимый шум и столпотворение? Почему меня вынуждена отрывать от работы охрана!       — А-а, ничего, ничего, — Митр быстро подхватил его под локоть — видимо, пока что, он не собирался Большого босса в свои планы посвящать. — Обычный рабочий момент, мы уже все расходимся, — и машет мне: «Иди-иди!»