Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 30

      Рыжик и раньше показывал этот фокус, но применять его на себе? Если честно, я совсем не представлял, как можно бороться с силой притяжения, удерживая вес собственного тела одними пальцами ног, и почему Айр до сих пор не грохнулся.       — Ой, я, наверное, так не смогу, — я всё больше сомневался в собственных возможностях, и решил заранее его предупредить.       — Куда ты денешься? Дальше — постепенно сползаешь вниз. Стойка… мостик… Всё!       — Разве мы сможем делать это одновременно?       — А этого и не требуется. Спускаешься первым, я — следом за тобой. Соединяем руки. Поклон. Воздушный поцелуй. Занавес. И, как ты в таких случаях говоришь, оваций не надо, цветы — в корзину.       — Не в корзину, а домой, — невнятно пробормотал я, пребывая, мягко говоря, в культурном шоке. — Да я в жизни ничего подобного не сделаю!       — Сейчас же прекрати сомневаться, — Айр с силой встряхнул меня за плечи, даже голова мотнулась из стороны в сторону. — Иначе, все наши усилия окажутся бесполезны. Верь в себя — это приказ!       — Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, — я ответил на тларском, зная, какие на этом далёком южном острове по сей день сохраняются обычаи и порядки. Спасибо доку, просветил.       — Ты смотри, выучил! — Айр расхохотался над моим произношением, вместе с тем было хорошо заметно, насколько его порадовал такой ответ. — А теперь, давай, попробуй сам.       Неясный шум за дверью и возмущенный возглас прервали нас на самом интересном месте. Отказаться от пугающего эксперимента над собой — я не успел.       — Да пропусти же ты, олух!       — По-моему, это Митр, — подошёл я поближе к Айру, и он кивнул, выражая согласие.       — Мне тоже так кажется. Пойдём, глянем, что там.       Идти никуда не пришлось. Занавеси разлетелись в стороны и явили нам объект шума и беспорядка. Пытаясь пройти, парень рьяно отбивался от охранника. Вот те на! И не надоело ему там стоять? Я думал, страж порядка уже давным-давно свалил и на свой пост вернулся.       — Отцепись от меня! — Митру кое-как удалось вырваться. — Ребята, наконец-то повезло вас выловить, я за вами! Пойдёмте ко мне, там Зитр приехал, краски привёз, и еще нужно снять для костюмов мерки, если этого не сделать сегодня, можно всё выступление сорвать, мы просто не успеем пошить их к сроку. Я и раньше пытался к вам пробиться, но мой дражайший супруг каждый раз взвивался коршуном, лишь только об этом заходила речь.       Мы с Айром недвусмысленно переглянулись.       — Итак, — шепнул он, — Начался предпраздничный дурдом, конец которого, наступит через месяц.       Ох ты ж… Неужели времени осталось так мало?!       — Вижу, вы всё-таки пользуетесь, рекомендованным мною, средством. — В наши густые, и порядком отросшие волосы, запустились длинные, как у музыканта, пальцы. — И как оно?       — Слишком утомительно, — Айр оттянул со лба пружинистую завитушку одной из золотистых прядок, смешно скосив на неё глаза. — Малыш мажет и меня, и себя, каждый день. Уже порядком надоело.       — Мы потерпим, — поспешил вмешаться я, чтобы не дай бог, не ранить и не обидеть тонкую душевную организацию визажиста.       — Молодцы. И дальше продолжайте, — довольно улыбнулся Митр, — Думаю, без париков можно будет обойтись, но на всякий случай их тоже закажем. Как серёжки? — кончик указательного пальца слегка коснулся крошечного гвоздика из низкопробного золота. — Не жмут?       — Что Вы, спасибо.       — Опять ты за своё? Сколько раз напоминать, что обращаться ко мне нужно на «ты» и без всяких «выков»!       — Простите.       Я спохватился, наткнувшись на возмущенный взгляд.       — Прости. — Ну, что поделать, вот такой я бестолковый, никак не привыкну старших называть на «ты», меня по-другому воспитали.       — А у тебя — проколоты? — тут же позабыв об инциденте, визажист отбросил золотую прядь, обнажая аккуратное ушко Айра.       — Да. Правда серёжки давно не ношу, а в молодости когда-то баловался, вот и продырявил мочки.       Он говорил очень грустно, в голосе звучала непередаваемая глухая тоска столетнего старика, время которого, давно уже на исходе, и решившего напоследок перед смертью вспомнить прожитые годы. Чёрт! От прокатившейся волны какого-то дурного предчувствия я покрылся мурашками с ног до головы, тем не менее заставил себя прислушаться к разговору, чтобы чего-нибудь важного не пропустить.       — И для выступления они не нужны, только лишние затраты, — ага, Айр на лету ухватил смысл вопроса и сразу на него ответил. — Как сказал Рин, костюмы должны делаться по моим зарисовкам, хорошо, если нас самих под страусиными перьями будет видно.       — Ладно, я понял, согласен. Даже не собираюсь спорить.       — Зато я не понял. Зачем тогда мне уши проткнули, если это никому не нужно? — блин, просто обидно стало. Мало, что ли, Грейдовских дырок на теле ношу?       — Серёжки тебе очень идут, считай, получил от меня подарок. Носи на здоровье. Всё. Время, господа, — приглашающий жест был направлен в сторону замершего возле дверей, охранника, — Прошу.       Запоздалое «спасибо» слетело с моих губ, когда мы уже шли по коридору. Я выхватил жадным взглядом до боли знакомую дверь. Закрыта. Оттуда не доносилось ни звука. Везде стояла мёртвая тишина, даже шорох наших шагов тонул в пушистом ворсе ковровых дорожек. Но истерзанному, мучительно сжавшемуся сердцу достаточно было знать, что Рин тоже ступает по ним. Как же я люблю тебя, мой невозможный, невыносимый…       С этими мыслями я и зашёл в кабинет к Митру. В зеркалах отражался, нервно вышагивающий, родной брат нашего визажиста.       — Ну, наконец-то! Сколько можно ждать! — Зитр бросился нам навстречу и схватил меня за руку. — Я поразительный образ для тебя придумал! Давай, становись! — он подтащил меня к какой-то круглой тумбе, стоявшей за дверью возле той же стены, что и жуткое кресло для интимных стрижек.       — Стой ровно, не шевелись, я прямо сейчас начну над тобой работать.       — Подождите, — я понимал, что рискую нарваться на скандал, однако процедура грозила затянуться. Разгоряченное голое тело быстро замёрзнет, а полный мочевой пузырь не позволит долго и неподвижно стоять. У меня и без того скоро из глаз потечёт. Отпрашиваться у Зитра потом? Нет, будет еще хуже. — Можно в туалет?       — А раньше ты о чём думал?! — за секунду вскипел художник.       Честное слово, псих какой-то, ему и слова нельзя сказать!       — Не злись, — остановил его Митр, — Я их от тренировки оторвал, пусть сходит. Нам в кабинете лужи не нужны, согласен?       Зитр шумно выдохнул через ноздри, будто стравливал пар. Про себя я восхищался визажистом — до чего спокойно и легко он справлялся со своим сумасшедшим братцем, и как у него терпения хватало? Я направился к дверям.       — Ты куда? — вкрадчиво поинтересовался Митр. Пришлось обернуться. Все трое уставились на меня, и недоуменно хлопали глазами.       — Как куда? Я что, должен делать это прямо здесь? Предлагаете вместо писсуара воспользоваться умывальником? — не понял, что он от меня хочет? Я за завтраком апельсинового сока перепил, если хоть немного задержусь, точно без мытья полов не обойдётся, а до нашей комнаты еще нужно успеть добежать.       — Вернись!       Неприятно, но надо мной уже откровенно смеялись.       — Направо — ванная.       Я осмотрелся. Стены везде одинаковые, существует единственная дверь, ведущая в коридор. Через неё в кабинет и заходят.       — О Господи! — Митр потащил меня за руку, и отодвинул нужную панель. — Прошу, мой принц. Не задерживайтесь долго.       Я готов был сгореть от стыда за свою тупость, но вида не подавал, принцам — смущаться и краснеть не позволяет статус. Быстро сделал свои дела, вымыл руки, и спешно вернулся. Зитр оторвал взгляд, от перелистывания набросков Айра. Вот, оказывается, у кого они на самом деле были. Хорошо, я не успел попросить дока забрать у Рина эти листы. Если бы рисунков у него не оказалось, Дир мог решить, что Хозяин просто издевается. Жаль, конечно, но в последнее время отношения между ними сильно испортились, и как-то не хотелось, чтобы на ровном месте из ничего возник большой скандал.       Не спрашивая разрешения, я залез на тумбу. Зитр принялся внимательно разглядывать меня со всех сторон, и что-то сосредоточенно прикидывать в уме, обхватив ладонью подбородок. Митр без всяких церемоний отодвинул брата себе за спину.       — Нет, подожди. А ты — слезай.       Я послушно спрыгнул на пол. И дальше что?       — Записывай.       Кто? Я? Где? На чём? Что он от меня хочет? Я растерянно перевёл на Митра взгляд. Ах вот оно что, я не сразу заметил у него в руках портняжный метр. Зитр уже держал на изготовку блокнот и ручку. Откуда он выудил сии предметы, вроде никуда не отходил.       — Можно мне пока присесть, я еще плохо себя чувствую, — робко попросил Айр. Наверное, тоже не хотел выслушивать Зитровскую ругань.       — Да-да, — Митр рассеянно махнул рукой в сторону кресел, — Не забудь чистую пелёночку подстелить.       Как вы думаете, в какое кресло он уселся? Правильно, в самое крайнее. В моё. Когда это, интересно, оно успело стать моим? Одернул я сам себя. Кроме того, что один разочек посидел в нём, никакого отношения к нему я больше не имею, в таком случае откуда взялась к неодушевленным предметам ревность? Скоро начну своего соседа по комнате к стульчику в ванной ревновать. А я-то ломал голову, чего мне в жизни не хватает.       — Что ты вертишься, как вошь на гребешке, стой ровно, не отвлекайся! — Зитр грубо сделал мне замечание, стоило лишь на секундочку оглянуться на Айра.       — Простите, — я тут же принял исходное положение и неподвижно замер. Вот не может он какую-нибудь гадость не сказать, вредина.       — Руки подними, — скомандовал Митр, одновременно диктуя брату размеры. — Теперь талия… бёдра… Спиной повернись… Всё.       И я уступил место возле пьедестала — Айру. С него так же быстро сняли мерки. Зитр снова принялся за меня, на этот раз в ход пошли краски. Зеркальная стена осталась за спиной. Что он там делал — я не видел, но от каждого прикосновения холодной кисточки вздрагивал, что вызывало у нашего художника явное раздражение. В какой-то момент, в процесс вмешался Айр.       — Позвольте мне?       Пришлось крепко зажмуриться. Ох, что сейчас будет! Больше всего напугала, последовавшая за этими словами тишина. Я осторожно приоткрыл один глаз. Зитр молча вылупился на Айра, будто его попросили поделиться собственным мужем или, на худой конец, на ночь одолжить. Немую сцену внезапно прервал, возникший в дверном проёме взъерошенный доктор.       — Ах вот где от меня спрятали потеряшек, я уже забегался вас искать! — он сердито повернулся к нашим похитителям, — Требую немедленно вернуть моих подопечных!       — Тише, милый, не кричи, — Митр за секунду оказался рядом и, успокаивая, нежно коснулся ладонью его щеки. — Это я осмелился забрать их с тренировки, мы сняли мерки для костюмов, и Зитр принёс заказанные краски, ему тоже репетиция нужна.       — И куда, по-вашему, мы могли пропасть? — с любопытством поинтересовался Айр.       — Пришёл за вами в зал — пусто, бросился в комнату — тоже, даже в спортзал заглянул. Думал — всё, если здесь не найду, вы точно по дороге умудрились наступить на хвост Рину или Грейду, и тогда бесполезно искать, разве что в подвале проверить логово Людоеда.       — Тебе не кажется, что ты беспокоишься не о том? — Митр с угрозой упёр в бока руки, — А вот мне — кажется, пора уже начинать ревновать. Да ты так своих сыновей никогда ни от кого не защищаешь!       Оп-па. Именно выяснения супружеских отношений, для полного счастья, нам не достаёт.       Дир разом притих, он выглядел до ужаса виноватым.       — Что ты, хороший мой, ты же знаешь, что я люблю только тебя.       — Наконец-то вспомнил! Когда ты последний раз дома ночевал, а? Дети, вообще, забыли, как ты выглядишь! А я… я… даже на работе тебя не вижу! Какой-то муж мне попался неуловимый, вечно носится непонятно с кем и где!       — Прости, — Дир на секунду накрыл его губы своими. — Сегодня вместе поедем.       — Ты всегда, лишь обещаешь, — Митр всхлипнул у него на плече, док запустил руку ему в волосы и, удерживая за затылок, как-то беспомощно глянул на нас, словно пытался найти поддержку.       — Клянусь.       Не волнуйтесь, док, мы не подведём. Фу-ух, кажется, помирились. Вот и прекрасно, больше не потребуется выдумывать предлог отправлять его каждую ночь домой!       — А теперь, я всё-таки займусь экспроприацией. Мою пропажу — вертай взад! (в смысле: положи на место).       Я понял, что делает док, он хотел перевести всё в шутку. И с успехом добился своего, потому что Митр кокетливо стрельнул глазками.       — Оу, а я и не знал, что мой дражайший супруг — извращенец. Что ж ты раньше молчал, сладенький? Предупредил бы заранее, я бы тебя уважил.       — Но-но! — опасливо попятился доктор, — Я на такое не подписывался! Лучше позже загляну. Перед уходом. — И он быстренько ретировался в коридор.       — Сбежал! — руки Митра снова упёрлись в бока, но тот, для кого это было предназначено — уже не видел. — Охламон.