Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 29

      В помещении без окон и часов, где невозможно определить даже время суток, дни, похожие один на другой, слились и тянулись сплошным потоком. Я потерял счёт, сколько раз уже неделя сменяла неделю, однако ни Рин, ни Грейд, за это время к нам ни разу не зашли. Поначалу Айра пичкали снотворным, для того чтобы он легче переносил детоксикацию и отвыкал от наркоты, а по сему, наступление очередного вечера я определял, лишь благодаря доку. Он заходил и напоминал, что меня ждёт грязная посуда и пора идти её мыть. Через день, после описанных ранее событий, я всё-таки случайно столкнулся с нашим врагом номер один. Мне стало смешно, когда Грейд, ни слова не сказав, проскочил неширокий лестничный пролёт мимо меня, как ошпаренный, но я не заметил, чтобы он хромал или как-то еще выдал постигшее его наказание. На надменном лице не было видно следов побоев, значит, в этот раз Рин обошёлся без телесных повреждений простым внушением. А может, их тщательно скрывала одежда, кто его знает.       Утро и день посвящались моим тренировкам прямо в комнате (мне нельзя было терять форму, в спорте, как и в музыке: один пропущенный день без репетиции — десять лет труда насмарку), и тларскому. Новый язык я частично усвоил. Если разговаривали быстро, то понимал через слово, во всяком случае смысл сказанного, у меня получалось уловить, а если медленно, то и сам довольно сносно на нём говорил, и с каждым днём он мне давался всё легче. Вот уже Айр поправился настолько, что позавчера начал ходить. Недалеко — до туалета и обратно. Подлая выходка Грейда сильно подорвала, его и без того слабое здоровье, тем не менее док радовался как ребёнок, и говорил, что с точки зрения медицины — это большое достижение, учитывая в каком состоянии изначально находился пациент. Капельницы ставили теперь один раз — утром, а потом у нас целый день был свободен. Док периодически заскакивал, делал внутримышечный укол и снова убегал работать. Сегодня удалось его уговорить отпустить Айра со мной на тренировку. Рыжик в этом деле дока, без его помощи я ничего не могу, тем более — это он составлял программу. Сошлись на том, что Айр только будет меня учить, пока ему большие нагрузки противопоказаны. И вот мы не спешно вышли в коридор, рядом пристроился Стин, сегодня его смена. Я тихонько толкнул Айра в бок, мол, поговори с ним, а сам пошёл вперёд быстрым шагом.       — Эй, ты куда! — Однако Рыжик успел перехватить, протянутую ко мне руку охранника.       — Пусть идёт, никуда не денется, мы скоро его догоним.       Мои уши уловили, явно не Айра голос:       — Как же я соскучился…       Решётка оказалась открыта, наверное, охрану док заранее предупредил, и я вприпрыжку спустился по лестнице. Сам клуб находился на втором этаже, фактически между кабинетами Рина и Митра. Слева, вдоль общей с кабинетом Рина стены, к высоким красивым дверям вёл неширокий проход, отгороженный от лестницы витыми перилами, а за кулисы можно было попасть, преодолев узкий тёмный коридор, что огибал помещение клуба с противоположной стороны. И всё равно, времени на это требовалось совсем немного. Пришлось ускорится, давая парочке возможность пообщаться. Только бы Стин оказался порядочным и безумно влюбленным, пусть он нас с Айром простит, но эта потрясающая смесь — именно то, что нам сейчас, как воздух, необходимо. Сзади слышались шаги и, кажется, звуки поцелуев. Если не ошибаюсь, здесь нет камер наблюдения, все они расположены в комнатах и коридорах (кроме коридора нашего этажа — вместо них, там круглосуточно бдят живые охранники). Что ж, посмотрим, к чему наша задумка приведёт. И если всё получится — хочу, чтобы эти двое, всю оставшуюся жизнь были счастливы вместе.       Кулуарами я дошёл до дверей, ведущих за кулисы, и остановился. Вскоре из-за угла появился Стин. При виде меня, он поспешно отдёрнул с талии Айра руку. Ага, вроде наклевывается что-то. Только бы не сглазить, тьфу-тьфу-тьфу. Я конечно мог и по дереву постучать, но боюсь, меня бы неправильно поняли, поэтому просто стиснул до боли пальцы. Рыжик мне подмигнул, подошёл поближе и чуть заметно кивнул. Я облегченно выдохнул, впрочем, еще не время радоваться, посмотрим, что будет дальше.       Мы вышли на сцену. Стин из зала принёс Айру стул, а сам уселся в сторонке, чтобы всё видеть, и вместе с тем не мешать. Наконец-то моя первая настоящая — нет, не репетиция, тренировка. До репетиции нам далеко. Сначала нужно отдельно отработать упражнения, а потом уже можно будет перейти к освоению основной программы. Ну что, поехали?       Ага, фига! Скорее не поехали, а поползли, точнее, я пополз. Айр пытался на пальцах объяснить, что мне нужно делать, но хоть убей, ничего не получалось. Вот вроде подтягиваюсь и переворачиваюсь, как он говорит, но всё не то. Рыжик сверлит меня недовольным взглядом, то ругается себе под нос, то на меня кричит, в конце концов ему это надоело, он поднялся со стула, собираясь вживую всё показать. Стин в мгновение ока оказался рядом, поддержал, чуть покачнувшегося от слабости Айра, и глянул на меня так, будто уже жрёт с потрохами и не давится. Втягиваю голову в плечи, я не виноват, что занимался гимнастикой и понятия не имею, как выплясывать на проклятом шесте. Было очень неловко и стыдно, что из-за моей непроходимой тупости Айр разнервничался, но поделать ничего не мог, я же раньше и в глаза эту железяку не видел, не считая вводного урока, где опозорился с тампоном. Тогда у меня как-то спонтанно стойка получилась, а теперь, когда нужно это повторить, я почему-то постоянно соскальзывал. Рыжий, успокаивая, что-то тихо прошептал своему (я уже нисколечко не сомневался), собственному охраннику, который за него готов любому горло перегрызть. Что ж, это хорошая новость. Только когда Стин ко мне приближался — по-настоящему становилось страшно. Я никак не мог понять, почему так странно на его присутствие реагирую, но старательно не подавал вида и убеждал самого себя, что Айр не позволит своему грозному защитнику ничего со мной сделать.       — Смотри, как нужно, — Айр одним движением взлетел на середину столба и оттуда начал давать ЦУ (сразу перевожу для тех, кто не знаком с термином «ценные указания»).       — Понял? Твоя ошибка состоит в том, что ты не успеваешь вовремя перехватить руку, когда ноги уходят в поперечный шпагат, поэтому всё время падаешь, — он осторожно спустился вниз, и я заметил, насколько Айр тяжело дышит, большие нагрузки ему явно давать рановато. Если после тренировки самочувствие Рыжика ухудшится, док на пару со Стином меня прикончат. Собравшись с духом, снова тараню столб, на этот раз получилось удержаться намного дольше. Айр одобрительно кивнул:       — Хорошо, продолжай.       Потом дополнительно показал мне несколько упражнений, и каждый раз я натыкался на предостерегающий взгляд. Стин следил за каждым моим движением, казалось, стоит чуть замешкаться и тут же воспоследует бросок. Бр-р, я чувствовал себя не Серебряным принцем, а маленьким сереньким мышонком, за которым охотится старый прожженный кот. На его шею не был надет предупреждающий об опасности колокольчик, зато на поясе развешан весь имеющийся в наличии роскошный боевой арсенал охранников, и я на сто процентов уверен — Стин превосходно умеет им пользоваться. Мне почему-то совсем не улыбалось прочувствовать на своей шкуре его коготки. Мы настолько увлеклись, что совсем забыли о времени. Опомнились, когда в зале появился хмурый док.       — Вы совсем ополоумели?! — взял он с места в карьер. — Хотите оба завтра не подняться?! А тебе, болван, — тычет пальцем мне в лоб, — Вечером еще работать. Брысь отсюда, пока я вас ремнём по заднице, уму разуму не начал учить! — и напустился на нашего сопровождающего, — А ты куда смотришь?!       Стин покаянно пригнул голову и молча слушал, что ему выговаривает Дир.       — Блюститель порядка, называется! Ты для чего здесь сидишь и зарплату получаешь? Не мог вовремя выставить этих, дорвавшихся до бесплатного, ненормальных?! — и снова переключился на нас, — А ну, быстро в комнату, не то, завтра никуда не пойдёте. Я еще ваше состояние проверю, и пусть только хоть что-то не в порядке будет. Сам прибью! Ради чего я столько времени на вас потратил? Чтобы вы в один миг весь мой труд пустили коту под хвост?!       Я чуть не прыснул от смеха, сам только что сравнивал Стина с котом, неужели док всё же умеет улавливать мысли? Мы на цыпочках, как нашкодившие (снова!) коты, пустились в обратный путь до комнаты. Док не позволил Айру идти и подхватил на руки, возникший было протест — пресёк моментально.       — Цыц! Повозражай мне тут! Я знаю, что делаю, и попробуйте в следующий раз сильно задержаться. Вообще никуда не пущу! Будете каждый в своей кровати до посинения кувыркаться!       Мы едва не опоздали на обед, но после него — сытые, усталые и довольные завалились спать, а док снова куда-то умчался, рассиживаться ему некогда. Нас он больше не ругал, убедившись, что всё в порядке, даже пульс у Айра оказался в пределах нормы, можно считать, на первый раз пронесло. Или мне показалось, или в последнее время у дока стали сдавать нервишки, никогда прежде не слышал, чтобы он сильно ругался и кричал. В общем-то, ничего удивительного, он от Айра практически не отходит, даже на работе ночевал иногда. Теперь нужно вести себя тише мыши под веником, стараться не выводить его из себя. Как-то не хочется снова получить взбучку. Поговорить нормально без свидетелей, нам с Айром удалось лишь на следующий день. Сменивший Стина охранник предпочел проводить нас, и остался стоять за дверью. Хорошо хоть в зал не сунулся. Зачем он, собственно, за нами увязался? Хрен его знает. Ладно, пусть мух отгоняет, когда надоест — сам уйдёт.       — Ну? Что! — потеребил я друга. До того хотелось услышать в подробностях их вчерашний со Стином разговор, что я почти подпрыгивал на месте.       — Разогреваться, — требовательно скомандовал Айр, — И к шесту.       — У-у, — мои обиженно надутые губки, показали высшую степень разочарования. — Жадина, я же до перерыва не дотерплю!       — Ладно, — смилостивился мой друг, — Делай разминку, я буду говорить, с понтом, учу тебя чему-то.       Я тут же принялся выполнять комплекс упражнений, но внимательно прислушивался к негромко сказанным словам, у меня не всегда получалось на него смотреть, особенно, если делал стойку и мостик.       — Знаешь, ты оказался прав. Я понял — этот парень, и впрямь, мне нравится. Конечно, таких сильных чувств, как к тебе, к Стину я пока не испытываю, но всё же что-то есть.       — А он что?       — Да ты и сам прекрасно видел. Ровнее ноги, тяни носок! Зачем нам это обсуждать? Равновесие держи, не заваливайся!       Я чётко выполнял все его требования, хотя прекрасно понимал, что этот окрик скорее на публику, чем я действительно недостаточно стараюсь.       — И всё-таки, что он тебе сказал? — я ушёл на кувырок и сразу выпрямился. — Ты, в принципе, успел посвятить его в наши планы?       — Когда? Думаешь, мне хватило бы времени, спускаясь на один этаж, всё ему выложить? Нет, подобные вещи с кондачка не решают.       — О чём же вы тогда разговаривали? — мне было немного обидно, я очень старался оставить их наедине, а получилось, что все мои усилия оказались напрасны.       — Для начала я решил выяснить наши отношения, нельзя вываливать на голову неподготовленного человека всё, что мы задумали. Нужно дать ему время привыкнуть к мысли, что я могу в недалеком будущем ответить на его чувства. Когда Стин полностью созреет, можно будет его во все подробности посвятить, и то, нужно придумать хороший предлог, чтобы он нам помогать согласился.       — Да какой еще нужен предлог! — я даже остановился, — Ведь речь идёт о вашей общей судьбе!       — Если сейчас же не продолжишь заниматься, я прекращаю разговор.       — Э нет, вот этого я допустить не могу, — и возобновил комплекс упражнений. Говорить, стоя на голове, было не очень удобно, но Айр оставался непреклонным. Знаю я его. Уж лучше так, чем он обидится и совсем перестанет со мной разговаривать. Айр удовлетворенно кивнул и наморщил лоб, пытаясь схватить за хвост утерянную мысль.       — О чём я говорил? Ах да… Ты продолжай, продолжай, не отвлекайся, — и это лишь за то, что я на секунду повернул к нему голову. Да уж, требовательный, однако, мне наставник попался, хоть плачь.       — Ты же помнишь, что я бездетный, к тому же торчок.       Эту реплику тоже нельзя оставлять без внимания.       — Не загибай, док тебя вылечил.       — Малыш, — он устало потёр переносицу. Что с ним? Мы же совсем недавно пришли, неужели настолько быстро утомился? Или…       — Тебе плохо? — я прекратил свою возню и тотчас подошёл проверить — как он.       — Нет, я просто… понимаешь, к сожалению, бывших наркоманов не бывает. Тело можно очистить от наркоты, а психологическая зависимость, как ни крути, по-любому остаётся.       — Бред! — Опять его одолевают пораженческие мысли! — Если человек не хочет, то и не будет ничего принимать. Понимаю, что заставить переступить через себя — очень трудно, и всё же я верю в тебя. Если постараешься, то обязательно отвыкнешь. Попробуй на что-нибудь другое переключиться, займись тем, что тебе очень нравится, к чему тянется душа. Например, рисованием. Поставь перед собой цель, иди к ней, стремись, добивайся.       — Малыш…       Снова это выражение лица, как же оно мне не нравится!       — Ты очень добрый и всё понимаешь, но Стин — не ты.       — Думаешь, исколотых рук он не заметил, оттого, до сих пор с тобой?       Мне показалось или Айр вздрогнул? Нет, не показалось, он даже как-то сжался весь. Вот, чёрт, как же больно я его задел! Да слово — не воробей, вылетит — не поймаешь, поэтому поспешил извиниться.       — Прости, я не хотел ранить тебя и напоминать. Но обо всём остальном — Стин ничего не знает. Не затягивай. Когда он появится на работе поговори с ним.       — Если честно, я собирался как можно дольше оттянуть этот неприятный момент. Зачем делать сегодня то, что спокойно подождёт до завтра?       — А затем. Я не согласен, что ты хочешь сначала дать ему время к себе привыкнуть. Это неправильно. Если действительно собираешься связать с ним свою жизнь, будь с самого начала честен. Не умалчивай ни о чём. Расскажи ему правду, выложи всё как есть: кто ты на самом деле, по какой причине здесь оказался и, если он по-настоящему любит тебя, то кем бы ты ни был — хоть нищим, хоть наркоманом, хоть бездетным — примет любым.       — Эх, сладкий, если б быть уверенным, что Стин поймёт… а так — я рискую не только потерять любовника, но и лишиться единственной возможности вырваться на свободу. Кстати, в этом случае тебе тоже отсюда не сбежать.       — Всё равно рискни, кто не рискует — тот не выигрывает.       — Храбрый сильно? А если он обо всём расскажет Грейду, что тогда?       — Ты не заметил, что мы кругами ходим? Ты прекрасно знаешь, что без помощи твоего воздыхателя нам отсюда не выбраться, так что давай, не тяни. На его следующей смене нужно постараться убедить дока, что ты уже поправился, достаточно хорошо себя чувствуешь, и уговорить отправиться спать домой, тогда в вашем распоряжении целая ночь останется.       Айр уставился в одну точку. Я прямо слышал, как шестерёнки скрипят, прокручивая в голове предстоящую беседу, поэтому незаметно отошёл в сторонку — не хотелось ему мешать. Мне пока было чем заняться, а он пускай всё осмыслит. Судя по тому, как трясётся над ним Стин, я не сомневался, что перевесит не хорошо оплачиваемая работа, а Айр. Что ж, подождём, Рыжик сам должен прийти к такому же выводу, просто для этого нужно время, и вера — в свои силы и самого себя. Надеюсь, у него всё получится. Этот человек, столько уже настрадался, что заслуживает счастья, как никто другой, а Стин, вне всяких сомнений, способен его подарить.       Прошло минут десять. Я понял, что пора Рыжика растормошить, иначе, это будет до утра продолжаться. Осторожно коснулся ладошкой его плеча. Айр вздрогнул и отшатнулся.       — Ты что! Чёрт, как напугал!       — Прости, ты сильно задумался. Я всё забываю спросить, где твои зарисовки.       — Остались у Рина, а зачем тебе?       — Хочу приступить к освоению программы, нужно попросить дока их забрать.       — Не надо, я всё прекрасно помню. Выступление займёт двадцать семь минут, с учетом того, что я еще к нему добавил.       — И что же это?       — Акробатический этюд. Мы исполним его прямо на сцене, потом плавно перейдём на шест.       — Сможешь сейчас показать, или ты недостаточно окреп?       — Попробую. Смотри, мы стоим за кулисами по разные стороны сцены, — он нырнул за занавес, и оттуда продолжил свои действия комментировать. — Теперь начинаем неторопливо двигаться навстречу друг другу, сходимся у пилона, поддержка, после неё стойка на вытянутых руках…       Я сосредоточенно следил за каждым движением. Даже когда он просто объяснял, я представлял, как это будет выглядеть в костюмах. О-бал-деть! Айр подошёл к шесту, но работал только внизу, лезть на верхотуру, видимо, пока опасался.       — Теперь финальная часть. Она самая сложная, смотри внимательно, — Айр отжался от штанги, ноги удержал параллельно полу, медленно наклонил их, затем снова поднял. — Твоя задача — повторять мои движения с зеркальной точностью, — он повис вниз головой, фиксируясь на шесте одними ступнями, и широко развёл руки в стороны.