Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 33

      Хватит. Всё. Пора давить на жалость. Тогда совсем не придётся врать, нужно всего лишь рассказать о себе правду.       — Мои родители сильно пьют, — вот теперь появился искренний интерес, даже в глазах шедшего впереди Тина, который до этого момента избегал на меня просто смотреть, не то что как Лит — прикасаться. Его ладонь решительно приподняла мой подбородок.       — Часто?       — Очень.       — Ты, часом, не заливаешь, не вешаешь нам лапшу на уши? Мы и без того толстые, нам мучное противопоказано, — он прищурился и впился в меня пронзительным взглядом. Теперь я понял, как их различать. Несмотря на потрясающее внешнее сходство и одинаковые набедренные повязки, глаза у бет совершенно разные. У Лита они светло-серые, похожи на жидкую ртуть. Кажется, что радужка ведёт себя как живой металл, всё время течёт и переливается, а вот у Тина — тёмные, густого цвета прелой вишни, и почти не видно зрачков.       — Нет, я не вру, Вы же смотрите мне в глаза, я говорю чистую правду, им вообще нет дела до нас, на уме одни бутылки.       — Хм, действительно, не врёт, — Тин и Лит бегло переглянулись.       — А почему ты говоришь о себе во множественном числе, кто еще им «по барабану»? — темноглазый бета настойчиво продолжал допрос.       — Да кроме меня, семеро по лавкам сидят и кушать просят, — это я, конечно, загнул, но с пользой — так сказать, преувеличил для полноты образа. — Я приехал сюда немного заработать. Вот, хочу на Айра посмотреть, меня поселили с ним в одной комнате.       — А-а, значит, ты живёшь там вместо паренька, что не выдержал первого клиента?       Я кивнул, для убедительности шмыгнув носом.       — Как же, помню-помню, жуткая история была. И чем мы можем тебе помочь?       — Я должен научиться работать. Пожалуйста, разрешите посмотреть, как это делает Айр, я уже с ним договорился, он посоветовал обратиться к вам и сказал, что сам рассчитается, когда освободится.       — Странно, — они опять переглянулись, — Почему твоим обучением занимается Айр, если всех новичков Грейд натаскивает?       Отлично! Мне и тут не придётся врать!       — Вы же видели мою шкуру? Вот поэтому Рин его отстранил и передал меня Айру.       — Неужели это Грейд настолько тебя разукрасил? — Тин снова попытался перехватить взгляд своего напарника, — А я думал, перестарался какой-то невоспитанный клиент. Выходит, ты пока чистый и ни с кем не спал?       Оп-паньки, приплыли. Интересно, что еще придётся им рассказать, прежде чем доберёмся до спортзала? Кстати, мы по-прежнему продолжали стоять у дверей, судя по всему, мы здесь надолго застряли. Все клиенты давно уже разбрелись по своим камерам, рядом с нами остались только охранники. Я уставился в пол и до крови прикусил губу. Ну не могу я ни с кем обсуждать эту тему, тем более говорить о Рине с незнакомыми людьми, но мне попались очень смышленые собеседники, они сами без всяких подсказок обо всём догадались.       — Рин и Грейд, — констатировал Лит, немного сжав на моём плече руку. Показалось, что его сейчас оторвут. Силища у бет — немереная! От неожиданно вспыхнувшей боли, я даже тихонько застонал, но меня тут же услышали.       — Ой, прости-прости, снова забыл! Если честно, твоя история мне очень близка и понятна, я сам вырос в неблагополучной семье, к тому же родился таким, — он обвёл контур своего тела свободной рукой, наглядно показывая, что он имеет в виду, — Со мной обращались гораздо хуже, чем с братьями, я ведь урод.       У меня почему-то от жалости к этим двоим защемило сердце, прямо слёзы навернулись на глаза. Они тоже, как и я, натерпелись. Безропотно сносили насмешки и побои от чужих и родных. До сих пор окружающие ненавидят их и презирают. Где справедливость, я вас спрашиваю! Почему добрые и отзывчивые люди, достойные нормально и спокойно жить, пусть даже они выглядят иначе чем остальные, мучаются больше всех! Несмотря на внешнее уродство, у них тоже есть душа, которая безмерно страдает от черствости, безразличия, и равнодушия. Гадство какое! В любой, самой нормальной по всем меркам семье, тоже может родиться бета, зачем тогда этих несчастных всю жизнь гнобить и унижать? Опомнитесь, люди, так нельзя!       Внезапно открылась дверь и в неё вошли те, кто участвовал в торгах последними.       — Айр! А… — я запнулся и замолчал, потому как он сделал вид, что мы не знакомы.       — Вы обознались, — голос оказался, с чуть заметной хрипотцой. Почему его поддерживают под руки сразу двое, ему что — снова плохо?! Нет, непохоже. Или это называется двойной заказ? И он, после длительного перерыва согласился участвовать?! У него на лбу уже сейчас выступил пот, даже на чёрной маске стали видны сырые пятна. Я было дернулся к нему, чтобы это безобразие прекратить, но меня остановила всё та же рука, лежавшая на плече незаметным грузом.       — Не вмешивайся, или Грейд твою спину на ленточки распустит. Тихо. Идём.       Я не успел ничего ответить, меня с двух сторон подхватили под руки так, что ноги не доставали до земли, и быстро понесли к многовековой каменной лестнице. Здесь меня перехватил Лит, он на удивление шустро спустился по крутым ступенькам и свернул вправо. Судя по планировке, мы находились аккурат под рестораном. Случайно вспомнилось: для того чтобы попасть к камерам или на нижний уровень, нужно вернуться к лестнице, дальше пройти по коридору подвала и свернуть за угол. Вход туда охраняла старинная кованая решётка.       Великаны толкнули широкие центральные двери, и мы оказались в оборудованном последними новинками большом спортзале. Про это чудо я на спортивных сайтах в школе читал, в газетном киоске картинки на обложках журналов видел.       Ни на секунду не задерживаясь, беты проскочили мимо спортивных снарядов и тренажёров (а я всегда мечтал на них вблизи посмотреть, не говоря уже о том, чтобы потрогать), пересекли помещение почти по прямой, и остановились в маленькой комнатке. Ясно, это и есть подсобка. На специальных подставках развешана куча скакалок, боксёрских перчаток и груш, в углу — корзина, доверху наполненная баскетбольными и волейбольными мячами, хоть сейчас соревнование на кубок первенства проводи. В другом углу, сытыми питонами свернулись толстые канаты, лазить по таким — одно удовольствие. А вот и то, что нужно мне — напротив двери в стене встроена узкая стеклянная полоска. Пока за ней темно.       — Ну вот, ты уже понял куда нужно смотреть. Когда там включится свет или зажгутся свечи — всё увидишь.       Мои ноги опустили на пол, и Лит снова обнял меня за плечи, задумчиво постучав указательным пальцем по кончику своего носа.       — Слушай, Малыш. Не знаешь, чем планирует рассчитываться Айр — деньгами или натурой?       — Тем, что Вы назвали последним, — я еле выдавил это из себя, мне стало ужасно стыдно. За моё неуёмное любопытство пострадает человек, которому и без того тяжело всё достается. Представляю, с таким ростом, какой длины и толщины должны быть у бет, стоящие члены. Да они, наверное, слонам через задницу гланды вырвут!       — Тогда позволь тебе предложить: давай как-нибудь без него обойдёмся? Ты мне нравишься, не знаю, захочет ли тебя Тин, лично я — был бы не против. Что скажешь?       — Нет-нет! — замахал я руками, но увидев разочарованный, полный невыносимой боли взгляд, поспешил извиниться. — Простите, не обижайтесь, дело не в Вас, просто… я не могу.       — Ты в кого-то уже влюбился, я прав? — показал чудеса прозорливости Тин, смешно склонив голову набок.       — С чего Вы взяли? — мне неловко перед незнакомцами это признавать, да и ни к чему посвящать их в подробности.       — В противном случае не отказал бы Литу, — с детской непосредственностью пожал, похожими на мешки с мукой, широкими плечами Тин. — Глянь, какой лапочка, разве можно его отвергать? О, смотрите, там уже начали, — указал он куда-то мне за спину. Я поспешно обернулся. Видимо, за стеной включили свет, потому что стекло стало прозрачным.       — Лит, время засеки и погаси лампу.       — Только на полчаса! — Тут же добавил я, ведь забыл предупредить! Не вспомни я про нужное количество минут, вот было бы весело… Они бы на пару, моего друга до смерти ухайдокали.       Кивнув, что понял, добро, он нажал под столом какую-то кнопку и мы остались в полной темноте. Светилась только узкая полоска, и я припал к стеклу. Голую кожу неприятно холодило, вскоре я перестал обращать на это внимание, меня интересовало лишь то, что происходило за прозрачной преградой. Было не совсем понятно расположение камеры, поскольку приходилось смотреть сверху вниз, но я всё равно не отрывал взгляд от Айра. Оказывается, его уже успели пристегнуть к специальной подставке. Вставили в рот шарик с мелкими дырочками и как раз завязывали узкие кожаные ремешки на затылке. Альфа, что пониже ростом, снял со стены короткую плеть. Второй пока присел на необычное ложе, отдаленно напоминавшее кровать. Он потянулся к столику, где стояли напитки (похоже, в бутылках находилось вино), и сделал хороший глоток прямо из горлышка. Это напомнило мне пьяных родителей. Фу. А протянуть руку и воспользоваться бокалом — не суждено? На подносе же выставлено целых четыре штуки! Тем временем чёрный хвост нагайки, принялся гулять по выпирающим ребрам.       — Нравится?       От неожиданности я подскочил, когда в полной тишине дверь с силой грохнулась о стену. Из спортзала в комнату бил сноп света, и в нём вырисовывался знакомый силуэт. Картина Репина — «Не ждали?!» Едва сдерживая ярость, на пороге стоял Рин.       — Позволь спросить: как давно Дир разрешил тебе сюда приходить, и почему я об этом ничего не знаю? — очень тихо процедил он сквозь зубы, обращаясь ко мне, как будто мы одни. Кто-нибудь, скажите, я полный идиот? Ни я, ни Айр, ничего даже не сказали доку! Я и не подумал известить его о своём решении. Теперь из-за моей глупости пострадают все!       — Молчишь? Ну-ну. Так я доставлю тебе еще больше удовольствия! С завтрашнего дня, вернее, уже с сегодняшнего, ты — наравне со всеми принимаешь участие в аукционе. Грейд!       За его спиной, как из-под земли, вырос помощник с блокнотом на изготовку.       — Ты всё слышал?       — Да.       — Смотри мне, никакой отсебятины, понял?! Сгинь! — Грейд неслышной тенью выскользнул обратно. Рин был не на шутку взбешён. Чем, интересно? Что его настолько разозлило? Я, в общем-то, ничего зазорного не делал, лишь посмотреть хотел, но как говорится, любопытство сгубило — одну знакомую пушистую красавицу, верно? (Заметьте, по поводу кошек я уже молчу).       — Не расслабляйся, — обрадовал меня Рин, — Торги начнутся только вечером, а сейчас… Лит, Тин, немедленно удовлетворите его любопытство, да так, чтобы он больше и не заикался ни о чём подобном. Чтобы время, проведенное с вами, навсегда отбило у него охоту без спроса даже чихать! — он нарочито сложил на груди руки и опёрся спиной о косяк. — Чего ждёте, приступайте!       Рин, нет! Не делай этого, не надо, я люблю тебя. Господи, когда же ты услышишь! В отчаянии я зашёлся немым криком, горло до того перехватило, что из него не вылетало ни звука. Я столько всего должен был ему сказать! Я очень давно его даже не видел! Ну, почему всё так!       — Хозяин, простите, я не могу, — Лит, наконец, убрал с моего плеча свою клешню. Возможно, если бы она там не лежала, Рин до такого бы и не дошёл. Я же чувствовал, как он сходит с ума, стоит красный, как помидор, если сейчас же не успокоится — его хватит удар. Но из-за чего?! Я же просто смотрел на Айра!       — Это приказ! — в карих глазах сталь вмерзала в лёд. — Или мне нужно повторить? В таком случае я это сделаю уже в присутствии Лерда.       Говорил он вкрадчиво, с ноткой угрозы. Всё тело невольно начинало неметь.       — Но здесь нет ни презервативов, ни смазки, а Малыш без течки, мы же его порвём!       — На! — мне под ноги, как собаке кость, Рин швырнул уже знакомую бутылочку и упаковку резинок. Неужели он заранее это припас, или на всякий пожарный всегда таскает с собой в кармане? Спасибо, любимый, за столь изысканный презент, только ты почему-то совсем некорректно его преподносишь.       Я заворожено смотрел, как огромная туша Лита грациозно, насколько это было вообще возможно, опустилась на колени, униженно подобрав с пола подаренное с барского плеча добро: средство индивидуальной защиты и смазку. Даже не знаю, что ему на это сказать, в жизни никто передо мной не стоял на коленях! Разве что Рин, когда в туалете мне делал мин… Срочно пришлось отогнать эти воспоминания прочь, не хватало еще перед всеми, как слабак, распустить нюни. Ведь ничего же не объяснишь! Рин подумает, что я испугался, а этого я — ни под каким видом не допущу. Никто, слышите, никто и никогда не будет считать меня трусом!       — Прости, маленький, сам бы я без согласия ни за что бы такого не сделал. Прости.       Вижу, как наполнилась слезами живая ртуть, и Лит начал стягивать с себя набедренную повязку. Тин отвернулся, но повторял его действия точь-в-точь, как будто они связаны ниточкой. Ко мне наконец-то вернулся голос.       — Не надо, это не Ваша вина. Делайте то, что велел… Хозяин, — я не смог заставить себя произнести его имя вслух.       Ни док, ни эти беты, ни в коем случае не должны пострадать, расплачиваясь за мою безответственность и глупость, поэтому без всяких возражений принял уготованное мне наказание — я был согласен на всё. Сквозь шум в ушах услышал, как хлопнула дверь, значит, Рина в комнате уже нет. Лит выпрямился во весь свой немаленький рост.       Я стоял с закрытыми глазами и боялся глянуть им ниже пояса — думал, умру от страха.       — Солнышко, пожалуйста, возьми в ротик, после таких стрессов я сам не справлюсь. Понимаешь, возраст…       Ладно, хватит тянуть, всё равно не избежать этого. Прежде чем прикоснуться к его достоинству, я должен увидеть, что оно из себя представляет, меня в детстве учили не таскать что попало в рот и, распахнув глаза, едва не зашелся хохотом, но вовремя перешёл на сдавленный кашель. У обоих под складками свисающего живота, торчало по крошечному петушку, размером, примерно с мой указательный пальчик. Теперь видно, что сила не в корень пошла, а я этого безумно боялся!       — Ты простыл? — встревожился Тин. С этим всё ясно, опасается тоже заболеть.       — Нет, во рту немного пересохло.       — Может, водички?       — Да, спасибо, — я взял протянутую пол-литровую бутылку и сделал большой глоток, перед процессом не помешает смочить горло. Где он умудрился её откопать? А, понятно, за корзиной с мячами такого добра был припрятан целый ящик.       — Напился? — с ноткой нетерпения поинтересовался Лит и придвинулся ближе. Теперь уже я стоял перед ним на коленях. — Давай, не томи. Тин, у тебя уже встал, пристраивайся сзади, чем раньше начнём, тем быстрее это непотребство закончим.       Он сам приподнял маленький писюнчик и поднёс к моим губам.       — Только, чур, не кусаться.       — Что Вы, мне бы и в голову не пришло. Правда не знаю, как получится, опыта в этих делах у меня маловато, — я снова усилием воли сдержал подступивший смех, и послушно открыл рот, наблюдая, как Тин раскатал, чуть ли не болтавшийся на члене презерватив, а затем обильно смазал пальцы. Кажется, сейчас меня растягивать начнут. Губ коснулась тёплая бархатная кожа, пахло очень приятно, он моется чем-то особенным, или это естественный запах бет? Как-то неловко было задать бестактный вопрос, лучше потом у Айра спросить, если не забуду. Обнажилась гладкая розовая головка, и я, не раздумывая заглотнул так, как учил меня… Нет, это не он! Я не могу ни с кем другим это делать, только с ним, я хочу только его! Рин, где ты! Вот прямо сейчас, он снова распахнет эту дверь и заберёт меня отсюда! Рин!       Очнулся от того, что моё лицо поливали из початой бутылки, я не понимал — где слёзы, где вода, лежал на руках Лита, как в тёплой уютной колыбели. Постарался собраться с мыслями, в памяти был полный провал, кроме момента, когда Рин приказал бетам меня оприходовать. Пятая точка непривычно саднила, не скажу, что неприятно, но… неужели они…       — Что, уже всё?       — Да, маленький, прости. Мы воспользовались твоим беспамятством. Ты так бился, кричал и звал Рина, что сознание потерял, мы решили тебя не мучить и не стали в чувство приводить. Приказ исполнен, ты можешь идти, охранники тебя проводят. К сожалению, нам запрещено отсюда выходить.       — Я знаю, спасибо. Я сам, — опустил ноги на пол и понял, что не смогу сделать и шагу, до того поясница болит. Вот чёрт! Здорово же они постарались. Меня снова подхватили на руки, на этот раз — Тин. Я даже удивился — он же брезгливый, тогда почему?       — Давай-ка, отнесём тебя поближе к выходу, ты же буквально не держишься на ногах.       Мне ничего не оставалось, как согласиться, через весь зал и коридор самому не дойти.       — Кстати, теперь можешь не «выкать», мы же были очень близки, и спасибо тебе за доставленное удовольствие, давненько нам не было так хорошо.       — Да-да, мне тоже всё очень понравилось, — присоединился к выражению благодарности Лит, — Жаль только, что твоё сердце разбито Рином, иначе, я бы в тебя влюбился, — и тут же получил увесистый подзатыльник. Как при этом Тин умудрился не уронить меня на пол — непонятно.       — Ты, старый пень! Вздумал мне изменять?! Вот сейчас отнесу мальчишку, вернусь, и с тобой по душам поговорю, ты у меня бедным ходить будешь!       — Что Вы! — запротестовал я, — Не нужно бить Лита, неужели не видите, что он просто Вас дразнит? Хочет проверить, любите Вы его на самом деле или нет!       — Это правда? — недоверчиво покосился на предполагаемого изменщика Тин, и удобнее перехватил руки, потому как во время зарождавшейся ссоры я потихоньку начал сползать. Вроде маленький, а попробуй подержи меня долго. Папа шутил, когда я уже подрос, но глядя на младших, всё еще просился на ручки — характер тяжёлый.       — Тогда ладно. Учти, за мной не заржавеет, — Тин снова поддержал моё невинно пострадавшее место одной рукой, и возле носа Лита появился, размером с крупную дыню, двухпудовый кулак. Тот перехватил эту ручищу, недолго думая притянул своего партнёра за шею и, не обращая на меня никакого внимания, поцеловал в засос. Ой, по-моему, это называется: «Попал между молотом и наковальней». Грудь обоих ходила ходуном, казалось, что сейчас, мою едва заметную между ними тушку, просто-напросто расплющит. Мало того, беты еще пытались друг о друга пахом потереться. Нет уж, вот этого — я точно не переживу! И наплевав на все приличия, схватил обоих за носы. На меня недоуменно уставились, четыре офигевших от беспредельной наглости глаза.       — Брэк! Шаг назад, оба, быстро! Вы же меня раздавите! — оказывается, когда припрёт, можно и старикам без проблем «тыкать».       — Ой, прости, — Лит поспешно отскочил, испуганно зажав рот широкой ладонью. Тин, наверное, сделал бы то же самое, но у него были заняты руки.       — Видишь, — напустился сероглазый на напарника, — Я тебя настолько люблю, что про мальчишку напрочь забыл! Только попробуй, когда вернёшься — меня тронуть, вот как возьму и перестану тебя так сильно любить, будешь знать!       По довольной донельзя физиономии Тина всё понятно без слов, любовь в комментариях не нуждается. Ёлки-палки! Айр же, после того как удовлетворит двух клиентов, прямиком сюда припрётся! Нет, дальше так продолжаться не может, пора нажаловаться доку на мозги и со своим склерозом что-то делать, он последнее время слишком прогрессирует.       — Забыл спросить, вы теперь не потребуете с Айра плату? — будь я в галстуке, нервно бы его теребил, а сейчас мне некуда приткнуть руки, и я принялся накручивать на палец, отливавшую серебром, самую длинную прядку.       — А за что он должен платить, просмотр же не состоялся? Это раз, а два — мы уже своё получили. Не волнуйся, даже если он придёт, мы ничего с ним делать не будем, обещаю, — Тин задорно чмокнул меня в кончик носа, — Эх, до чего же мне нравится платиновый цвет, особенно у этого блондинчика! — за что поймал два возмущенных взгляда.       — Глупый Лит! Между прочим, платина напоминает твои глаза, — он счастливо рассмеялся и быстро вышел из комнаты.       От сердца отлегло, и я тихонько выдохнул — кажется, пронесло. Хорошо, что попались совестливые человеки, другие бы на их месте Айра из рук не выпустили, или воспользовались дополнительной возможностью набить карман. На меня как-то разом навалилась усталость, я же сегодня еще посуду мыл, и веки сами собой опустились. Сквозь сон слышал, как Тин что-то кому-то говорил, затем почувствовал, что меня переложили на чьи-то руки. Мне было наплевать, кто понесёт, лишь бы не будили. Я так и не открыл глаза.