Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 36

      За то время, пока удалось трижды прогнать программу без ошибок — я отвлёкся, просто ни на что другое уже не оставалось сил. Неприятное ощущение чужого взгляда незаметно исчезло, и я постарался выбросить чувство беспокойства из головы. Может, действительно сквозняком занавес шевелило?       — Всё, не могу больше! — я окончательно запыхался, сполз с шеста и уселся прямо под ним, устало привалившись спиной к железу. — Давай завтра продолжим?       — Безобразие, я только-только во вкус вошёл, у нас же стало отлично получаться! Чего-то ты слишком быстро сдался. Вста-вай! — Рыжик потянул меня за руку, пытаясь оторвать мою, намертво прикипевшую к доскам сцены, попу. Фигушки, больше с места не сдвинусь.       — Не знал, что ты некрофил.       — Я… кто?! — Айр поперхнулся и перестал меня тащить, даже выпустил от удивления руку. — Откуда такие зверские выводы? Насколько помню, повода думать о себе подобным образом, я никогда и никому не давал.       — Разве? Тебя же больше устраивает, вместо Малыша живого, хладный трупик по этой глупой железяке вверх-вниз таскать. Ты — точно некрофил, потому что если заставишь меня сегодня, еще хоть раз на неё залезть и на самый верх взобраться — я сдохну!       — Ладно, не нуди, пошли в комнату. Нам нужно намазаться, скупаться, и к приёму клиентов подготовиться успеть. Я так понимаю, что к Митру наводить красоту ты не отправишься?       — Правильно понимаешь. Для кого мне там прихорашиваться? Наоборот, чем отталкивающе буду выглядеть — тем лучше. Мм! — со стоном и кряхтением я всё-таки поднялся, мне же еще посуду в десять вечера мыть! А вот хрена лысого! Не пойду никуда. Это мой знак протеста. Никто из участников аукциона посуду не моет? Нет. Вот и я не буду. Пусть теперь вместо меня, Рин сам трёт тарелки и фужеры.       Пока разбирались с волосами и укладывали их, Айр учил меня, как правильно делать мерзкие клизмы и приводить себя в порядок для приёма гостей. Беспрекословно слушаться своего верхнего, не поднимать на него глаза, выполнять любые, пускай и самые невероятные пожелания. Изображать любовь или страсть совсем не обязательно, единственное, что от меня требовалось — полное подчинение, даже говорить можно было только с разрешения. БДСМ — это политика кнута и пряника, поощрения и наказания. (За что наказывают — я не понял, придётся разбираться по ходу). Пока не засунули в рот кляп, оставалась возможность попросить не затягивать сильно бандаж. Если клиент не захочет слушать, а он в своём праве, то нужно напрячь мышцы, тогда верёвки не будут сильно впиваться в кожу. Стонать понадрывнее, кричать погромче, даже если в этом нет необходимости, и многое другое, что могло бы мне на такой работе пригодиться. Он постоянно использовал какие-то непонятные термины, типа: «доминант», «тема», «саб», упомянул и об отсутствии на БДСМ-сессиях «стоп-слова». От одних наставлений становилось дурно. Попытался втолковать мне технику минета под странным названием «Пурпурная дымка». Заметив рассеянный взгляд замолчал, и махнул рукой — мол, бесполезно. Вот именно. Перед смертью не надышишься, да и мозг отказывался новую информацию воспринимать, ничего в голове надолго не задерживалось. Я и оглянуться не успел, а часы уже показывали пять минут одиннадцатого. Весь вечер, как перед экзаменом, трясся. Слушал Рыжика в пол уха и ждал, когда по мою душу явится Грейд, но он не пришёл. Значит, я правильно сделал, что послал портомойку в отставку, раньше же на кухне как-то без меня справлялись? Обойдутся и дальше.       Перед самым выходом Айр помог мне завязать маску, потому что непослушными руками сделать это никак не удавалось, и одел на запястье резинку с номером лота. Представляете, я даже свой номер не посмотрел! Док заскочил на минутку измерить температуру и пульс. У меня оказался учащённый. Это совсем не удивительно — то, что мне предстояло сейчас… я не мог не волноваться. Дир недовольно покачал головой и попытался впихнуть в меня успокоительное. Я отказался. Не хватало только опозориться и, курам на смех (или петухам, кому как больше нравится), под клиентом во время процесса заснуть. Что б ему самому с меня не подняться!       По коридору Айру пришлось вести моё величество под руку, ноги сделались ватными, чем ближе зал, тем становилось хуже. В конце концов он притормозил, схватил меня за плечи и хорошенько встряхнул.       — Сейчас же соберись, слышишь! Ничего страшного не случится, тебя же не к Лерду ведут на убой! Посмотри на меня, я работаю здесь уже пятый год и ничего, до сих пор жив, как видишь. Всё будет хорошо. Повторяй это беспрерывно, верь в то, что говоришь, и тебе станет легче.       — Всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо, — в такт шагам я принялся тихонько повторять, как мантру.       Двери в зал были распахнуты, там уже полно народу, все повернули головы к нам и провожали хищными взглядами, а может, это мне лишь казалось. Перед глазами всё поплыло, думал — грохнусь. Айр подвёл меня к самому крайнему диванчику возле входа и быстренько усадил. Я успел сообразить, что нужно закинуть ногу на ногу, чтобы не выставить на всеобщий обзор своё хозяйство.       — Сиди, сейчас принесу тебе воду.       — Нет! Не оставляй меня! — Как за спасательный круг, я схватился за его руку, мне просто необходимо было за него держаться, чтобы не утонуть в море отчаяния и боли. Рин не отменил приказ, а я до последней минуты надеялся, что он всё-таки передумает.       — Как скажешь, — Айр устроился со мной рядом. Он отвечал на многочисленные приветствия, чинно кивал, со всеми вёл себя раскованно и свободно. Казалось, ему безразлично, что собравшаяся вокруг толпа глазеет на нас голых, а народ всё продолжал прибывать. По-моему, собрались уже все, кто в этот момент находился в зале. Ну как такое пропустить — появился новенький! Нельзя же не подойти и не сунуть свой любопытный нос, хотя уверен — большинству, вообще, не было до меня дела.       — Стеснительный какой, — бросив насмешливый взгляд на судорожно сжатые ноги, по другую сторону от меня присел очень крупного телосложения альфа, в шикарном чёрном костюме-тройке.       — Первый раз? — обратился вроде ко мне, но смотрел почему-то на Айра.       — Да. Добрый вечер, господин, очень приятно, что Вы уделили нам внимание, — вежливо поклонился Рыжик, и незаметно подтолкнул меня локтем. А я никак не мог понять, что от меня требуется. Наконец дошло, что нужно, хотя бы ради приличия поздороваться. Я решительно поправил на лице матерчатую чёрную полоску с прорезями для глаз. Ну, что ж, с боевым крещением тебя, Линк. Прости, любимый, ты сам этого хотел, здесь я только исполняю твою волю. За жестокое унижение я бы возненавидел тебя, если б мог.