Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 44

      За эти слова я его чуть не убил! Хотел наброситься на эту рыжую бестию с кулаками, только Айр вовремя меня перехватил. Я и опомниться не успел, как уже восседал на маленькой табуреточке со спинкой и в голову мне энергично втиралось средство для роста волос. Мелькнула мысль, что Рыжика намазать после ухода Стина руки не дошли, а у меня — это уже второй раз за сегодняшний день, но я промолчал. Даже если в итоге облысею — плевать, честное слово, мне сейчас не до заморочек.       — Может, не надо меня готовить, я же вроде как должен другое место клиентам подставлять? — Я скосил глаза, на появившуюся в руках Айра ненавистную клизму, что б её!       — Ну, Малыш, ты же знаешь Грейда, вдруг в его дурную голову что-то новенькое взбредёт? С ним ни в чём нельзя быть уверенным. Потерпи, уж лучше все возможные варианты заранее предусмотреть, и в случае чего — не позориться.       На это я лишь тяжело вздохнул: с убедительными доводами не поспоришь.       — Вот, хорошо, — закончив ежедневную процедуру с отмыванием волос, Айр поднял меня со стульчика и без всяких церемоний уселся на нагретое место. — Теперь моя очередь, давай.       Втирание мази и последующее мытьё, помогло немного отвлечься. Я уже не истерил, а прикидывал, что можно сделать, но по иронии судьбы ни одна толковая мысль голову не посетила. Что ж, остаётся уповать на волю случая — авось, повезёт.       Естественно, ничего у меня не вышло. Когда Грейд явился за мной, док еще не вернулся. Скрепя сердце, пришлось последовать за ним. Ни он, ни я, по дороге не проронили ни слова. Я шёл, как фарфоровая кукла, если бы упал, то разбился бы на тысячу осколков и уже ни один мастер обратно бы не собрал.       А вот и зал. Действительно, возле дверей установили металлический каркас со всех сторон обтянутый чёрной тканью, лишь впереди складки бархатного занавеса удерживались на высокой перекладине при помощи колец. Завсегдатаи клуба с интересом поглядывали на непонятное сооружение — какое новое развлечение придумал для них хозяин?       Значит, гнусный мерзавец всё же решил меня раздавить, потому что после сегодняшнего позора я точно жить не стану! Честно говоря, пока сюда шли, в глубине души теплилась надежда, что это не более чем способ до смерти меня напугать, надо сказать, у него отлично получилось, но — когда я убедился, что Грейд отступать от своего решения не намерен, я чуть в обморок не упал. Шутки кончились, всё это придумано всерьёз. Мне не хватало духу заговорить первым, язык не слушался, от волнения и страха пересохло во рту, а штатный кнутобоец делал вид, что моего состояния вовсе не замечает. Мы уже вплотную к чёрным шторам подошли, и только тогда он соизволил обернуться.       — Прошу Вас, принцесса — проходите, не стесняйтесь, и пошире открывайте свой миленький ротик. Ведёрко за шторами я специально приказал не ставить, поэтому приготовьтесь всё глотать, и если на пол упадёт хоть капля, — твёрдая рука больно потянула за волосы, крепко ухватив их на затылке. — Я сам, лично, твоей смазливой мордашкой буду его вытирать, — он резко отдёрнул занавес и грубо толкнул меня внутрь, — Пошёл!       Я больно стукнулся о стену и коротко зашипел. Взглядом невольно обежал импровизированное укрытие, что в переполненном зале создавало иллюзию уединения. Ни стула, ни табуретки, паршивого коврика и того не было. Стена, и с трёх сторон занавески — больше ничего. Салфетками Грейд тоже не озаботился, а рот я чем вытирать должен, рукой?!       — Располагайтесь, Ваше Высочество, приятного времяпрепровождения.       Всё. Если он сейчас уйдёт… Я испуганно схватился за холеную руку, как за последнюю соломинку.       — Пожалуйста, я не хотел тебя злить. Я всё понял, осознал, больше не буду. Давай разбежимся по-хорошему, я тихонько на кухню пойду и до самого утра без перерыва буду мыть посуду, даже не выйду в туалет! — я выпалил это скороговоркой, прекрасно понимая, что надежды — почти никакой. Тем не менее стоило попробовать его уговорить, вдруг бы сжалился?       — Отцепись! — Вверх взметнулась брючина с острой, как бритва, стрелкой, и нога в дорогущей кожаной туфле врезалась в мой голый живот. Как он умудрился под немыслимым углом её вывернуть? Я оставил без внимания пронизывающую внутренности боль, и схватился двумя руками за его штанину.       — Грейд, нет!       — Никогда не смей ко мне прикасаться!       — А чего ж ты раньше моим задним проходом не брезговал?       — Заткнись, тварь!       Я повторно врезался в стену, на этот раз — куда сильнее. Сломанной игрушкой бессильно опустился на пол. Если он еще раз меня так ударит, до клиентов могу и не дожить, жаль только, что перед смертью не повидаю Рина. А дальше… по-моему, я сознание потерял.       — Ну!       Кто-то принялся хлестать меня по щекам настолько сильно, что кожа моментально начала гореть, создавалось впечатление, что она покрылась глубокими трещинами, скоро вовсе облезет. С большим трудом я заставил себя открыть глаза. Надо мной, оскалившись, нависал Грейд.       — Очухался, козёл? Только попробуй выкинуть нечто подобное и я сниму шторки. Будешь отсасывать у всех на виду, а еще лучше — прямо на сцене. Хочешь? Я спрашиваю — хочешь?! — Ухо вместе с пучком волос больно дёрнули вверх. — Отвечай, когда с тобой разговаривают!       — Нет.       — То-то же! И учти, всего один выбрык с твоей стороны при обслуживании клиента, и тебя будут держать охранники, усёк? Мигом лучшее подспорье организую, веришь?       Я кивнул, насколько позволяло шевельнуться зажатое ухо. Моей головой второй раз совсем неласково приложили о стену, наверное, чтобы и мысли не возникло возразить, и Грейд с победной улыбкой на губах покинул этот укромный уголок, с отвращением вытирая носовым платочком пальцы. Взлетела занавеска, и я успел заметить, как ухоженная рука палача со злостью отшвырнула кусочек вышитого белоснежного батиста, будто он в чём-то виноват. Подбежавший официант, тут же подхватил скомканный сопливчик с пола. Из-за громкой возни, вокруг моей собачьей будки уже собралась довольно приличная толпа. Любопытные физиономии пытались что-то рассмотреть. Да уж, как видно, желающих со мной пообщаться хоть отбавляй. Зря я шум поднял — глядишь, и не привлёк бы лишнее внимание к своей персоне. Впрочем, Грейд вряд ли пустил бы всё на самотёк, уж кто-кто, а он бы для меня вовсю расстарался, разрекламировал бы — на все сто.       Я подтянул себя поближе к стене, опёрся на неё спиной и горестно уткнулся в колени носом. Тихие всхлипы сопровождали сухие рыдания, я бы расплакался, если б смог, но как назло, в глазах не появилось ни одной слезинки. Что делать? Взять и без долгих раздумий отсюда сбежать? Вдруг Грейд специально оставил меня одного, и тем самым, дал фору? Я осторожно дёрнул чёрную ткань у самой стены. Ага, как же! Догонит и еще раз даст! Оказывается, она была прочно прикреплена к стойкам. Пришили они её, что ли? Пришлось вернуться в прежнее положение. Выхода нет. Мною окончательно овладела апатия. Веселый смех и громкая музыка нескончаемым эхом отдавались в ушах, всё тело вибрировало в такт басам. Как же хотелось прямо сейчас раствориться! Исчезнуть, сгинуть, пропасть, чтобы никто и никогда больше обо мне не вспомнил! Пару раз шевельнулся занавес, видимо кто-то пытался сюда заглянуть. Самых нетерпеливых вежливо, но настойчиво, останавливали. Грейд таки приставил ко мне охрану! Всё безнадежно, не сбежать. И я окончательно потерял счёт времени.       Резкий звук отдёрнутых занавесок врезался в сознание и возвестил, что я уже не один. Ничего не оставалось, как крепко зажмуриться и зажать двумя ладонями рот — я не хочу становиться проститутом!       — Грейд!       Движение воздуха подтвердило, что к вошедшему кто-то присоединился.       — Это что! — громко возмутился незнакомый голос, — Кулон верни! Разве я платил за такое удовольствие?! — носок ботинка осторожно ткнулся мне в бок, в ответ я лишь крепче зажмурился.       — Сука! Ты опять?!       Этого не узнать — было уже невозможно. От звонкой оплеухи перед глазами заплясала стайка звёздочек.       — Держите его!       Эх, Грейд, Грейд, и кто, после всего, из нас сука? Говорил, что бесплатно, а сам… Даже начала торгов не дождался. Мои руки схватили за запястья и, едва не вывихнув суставы, развели в стороны. Я замычал раненым быком, когда его пальцы жёстко стиснули челюсти, а наманикюренные острые ногти до крови впились в нежную кожу щёк. Волей-неволей пришлось открывать глаза и смотреть на своего мучителя. Понятно. С двух сторон от меня стояли обещанные охранники, сам же Грейд — брызгал слюной прямо в лицо.       — Я что, для каждого клиента собственноручно должен твою поганую слюнявую яму распахивать?! Эдак никаких носовых платков не напасёшься! А ну, быстро извинился перед уважаемым господином!       Рывком за волосы он поставил меня на колени. Всё тело затряслось, я никак не мог справиться с противной дрожью.       — И молись, тля, чтобы он простил твою выходку, иначе, ты знаешь, что тебя ожидает!       — Оставь, видишь — Малыш не в адеквате, — какой-то мужчина меня заслонил. — Грейд, ты прокололся и проиграл, мальчик совершенно не готов к работе, признай это и верни то, что я тебе дал.       Вот оно что! Получается, Грейд меня не продавал, а элементарно проспорил. В протянутую ладонь легла витая золотая цепочка с круглой подвеской, она сильно напоминала старинной работы медальон. Наверное, жаль расставаться с такой красотой. Эту мысль внезапно выбил из головы чувствительный удар в правое подреберье. То ли печень, то ли я, издали какой-то квакающий звук, и я задохнулся от накатившей волны безумной боли.       — Не смей! — Кто-то за спиной Грейда перехватил занесенный для удара кулак, оказывается, одной ноги было недостаточно.       — Отпустить!       Краем сознания я уловил, что руки мои больше никто не держит и упёрся ладонями в пол, чтобы не поцеловаться с ним на глазах, у толпившейся в предвкушении назревающего скандала, публики. Рин, милый, как же ты вовремя вернулся! Или это док сумел тебя разыскать? Господи, почему же вдохнуть никак не получается.       — Как ты посмел! Не успел я отвернуться, как ты снова отличился! Невозможно и шагу ступить, чтобы за моей спиной ты какую-нибудь редкостную гадость не выкинул! На хрена мне помощник, за которым нужен глаз да глаз, если на него, как на самого себя, нельзя положиться! Я уже не могу отсюда вырваться по своим личным делам! — Злой шёпот хозяина заведения напоминал змеиное шипение и не давал мне провалиться в забытьё. Я должен дослушать! Должен!       — Ты и так не доверяешь мне очень давно! С тех самых пор, как он, — в меня ткнулся указательный палец, — Здесь появился! — снова в голосе Грейда звучал непередаваемый коктейль боли, ревности, и смертельной обиды.       — Ты сам в этом виноват! Учти, это был последний концерт твоей самодеятельности, в следующий раз — вылетишь с работы, как пробка из бутылки! Я же запретил к нему близко подходить! Немедленно ступай в мой кабинет, там ты подробно объяснишь, как Малыш оказался с тобой рядом и на каком основании был нарушен приказ. Дир, забирай! — Под руками Рина с треском расползлась плотная чёрная ткань тряпичной стены. Сейчас я был не в состоянии его силой восхититься. Мне стало наплевать даже на то, что я, как на ладони, перед всеми находился в безумно унизительном положении. Пока могу — я обязан это сказать, и насилу вытолкнул оставшийся в лёгких воздух.       — Рин, подожди! — Он остановился, словно на каменный забор налетел. — Это я во всем виноват, Грейд здесь ни при чём, — по возможности, я старался не хрипеть, вот только говорить нормально не получалось. Округлившиеся от удивления глаза обоих, послужили мне достойной компенсацией за нанесенный физический и моральный ущерб. — Я сам вывел его из себя, — в глазах моего соперника поверх изумления мелькнуло что-то очень похожее на признательность.       — Вот как? — Рин медленно повернулся, однако к тому моменту, когда их взгляды пересеклись, его помощник сделал невозмутимое лицо и вёл себя, как ни в чём не бывало. Рин обратился ко мне, усмехнувшись одними губами. — И после всего, что он натворил, ты его защищаешь?       — Я никого не защищаю, просто не могу несправедливость допустить, даже по отношению к Грейду.       — А может, ты к нему неравнодушен?! — болезненный рывок задрал мою голову вверх. Да что ж такое! Почему сегодня меня за волосы таскают все, кому не лень! Голова безвольно мотнулась в сторону, когда Рин со злостью меня отшвырнул. Хорошо, что до стены было далеко, не то, пришлось бы соскребать трафарет с седыми патлами.       — Не надо, Рин! — Док подхватил меня на руки. — По-моему, ты сильно расстроен, если позволяешь себе подобные высказывания на людях.       Кажется, Рин о существовании кого-то еще, кроме нас троих, откровенно забыл. Он изменился в лице, но в долю секунды овладел собой, и обратился к притихшим зрителям:       — Простите, господа, за этот маленький инцидент, обычный рабочий момент, не больше. Зарвавшихся подчиненных иногда приходится ставить на место. Прошу вас, продолжайте отдыхать. Грейд, я жду тебя в кабинете, — с этими словами он стремительно покинул зал. Народ потихоньку начал расходиться. Грейд бросил на меня какой-то странный, то ли благодарный, то ли по-прежнему удивлённый взгляд, и тоже направился к выходу. На этом всё. У меня закатились глаза.       ***       Я издал болезненный стон, отчего и пришёл в себя, правый бок немилосердно ныл и дёргал. В вене торчала опостылевшая игла. Ясно. Капельница. И как наркоманы это терпят, мало того, колют сами себя? Кровать Айра оказалась пуста. Значит, ночь, раз он еще не вернулся. Мне бы время посмотреть, но до тумбочки, где лежали часы, было никак не дотянуться. Док не включал ни ночник, ни лампу на потолке, он тихо сидел рядом со мной в темноте, понуро опустив голову. Осторожно, чтобы не соскочила трубка, я приподнял пальцы и легонько коснулся его запястья. Дир почему-то никак не отреагировал. Неужели сильно задумался, или уснул?       — Док? — на большее меня не хватило. Тяжёлый вздох оповестил о том, что он всё-таки бодрствует.       — Тошнит? — это было первое, что я услышал. Прислушался к себе. Вот так, с ходу, сложно разобраться. Всё тело болит, и голова кружится.       — Немного. Подождите, я что — рвал?!       — Да, жёлчью, по дороге, пока тебя сюда нёс. Поэтому и лежишь на клеёнке, не пугайся, когда она под простыней зашуршит.       Дир долго молчал. Что еще за беда?       — Малыш, ты только не расстраивайся сильно. У тебя множественные ушибы по всему телу и на голове, в том числе. Рин прямо при мне Грейду морду набил, когда увидел, как тебя выворачивает, но тебе это ничем не поможет.       — Подумаешь, ну получил я пару тумаков. Ничего, скоро всё заживет, как на собаке, — каждое слово давалось с большой натугой, будто грудную клетку придавило гранитной плитой.       Док моего оптимизма не разделил. Меня начало разбирать беспокойство — вдруг рёбра тоже сломаны? Ладно, не лучшее время гипотезы строить, проще спросить.       — Что, всё настолько плохо?       Снова в ответ тишина.       — До-ок, не томите, говорить тяжело.       — У тебя механическая желтуха.       Я быстро поднёс к глазам свободную руку. Если долго находиться в темноте, глаза альф и омег начинали неплохо видеть. И правда кожа пожелтела, как лимон, но меня больше напугало не известие о новой болячке (хотя болячкой это трудно назвать, скорее уж последствие удара — как синяк), а то, как Дир всё воспринял. Или он попросту что-то не договаривает?       — Что Вас так гнетёт?       — Ты не сможешь выступать. Рину в конце концов надоест этот бесконечный госпиталь. Боюсь, что он на радость Грейду, тебя своему штатному палачу на потеху отдаст.       — Вы о Лерде?       — Да. Ладно, не горюй, будем надеяться всё обойдётся. Пока что Рин велел тебя лечить, а там — посмотрим.       — На что?! На то, как меня придут убивать?! — По коже поползли мурашки нехорошего предчувствия, создалось впечатление, что мне действительно с местной легендой скорая встреча предстоит. А не хотелось бы.       — Что ты предлагаешь? Другие варианты есть? Я просил, тебя и Айра отпустить. Но, если Рин заупрямился — уговаривать бесполезно, только врага себе наживёшь. От своего решения он ни за что не отступит.       Мне пришлось крепко зажмуриться — ну не мог я ничего о нашем плане рассказать, тем более всё явственней проглядывал шанс до его осуществления тупо не дожить.       — Прошу, оставьте меня. Я хочу побыть один, пока Айр не вернулся.       Док ни слова не сказав, вышел. Я понимал, что ненадолго, за капельницей он в любом случае будет дотошно следить, но я воспользовался моментом и дал волю слезам. Господи, как же меня всё достало!