Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 69

      Не прошло и минуты, как меня, предварительно поставив на землю, начали закутывать в нечто огромное и махровое. И в каком, интересно, магазине подобных размеров плотно продают, или исключительно на заказ делают? А ничего так, я будто в шубу нарядился, и правда стало намного теплее, только ног от холода больше не чувствовал.       — Давай-давай, не тяни. — Прижав меня к тёплому боку, Тин принялся настойчиво подгонять Грейда. — Понимаю, как не хочется, но ты нажимай кнопочки, нажимай, тогда транспорт прибудет через четверть часа, даже раньше.       Он не успел.       — Это что такое!       Совсем рядом раздался резкий звук тормозов, и все обернулись на возмущённый вопль. А мы, оказывается, в здание даже не заходили. Ну правильно, чтобы не мешать, там же ремонт и работают люди. Рин! Я толком не успел ничего понять, как с меня сорвали импровизированную одёжку. От звонкой пощёчины мотнулась голова.       — Шлюха!       От следующей пощёчины — я грохнулся на землю, аж загудела голова. Как он мог на беременного поднять руку, да еще при всех так со мной обращаться!       — Марш в машину! Быстро!       Меня подбросил болезненный пинок под рёбра, хотя я старательно прикрывал руками живот. Не дай бог попадёт по ребёнку! Сам же потом себе этого не простит! Я сжал зубами стон и поднялся, начал ощупывать перед собой воздух, мне приходилось очень осторожно ставить ноги, чтобы не споткнуться и повторно не упасть. Беременным, вообще, нельзя падать!       — Чё-ёрт! — С диким раздражением меня схватили за запястье и куда-то поволокли. Я уже не обращал внимания, что в босые ступни впивались мелкие осколки и щепки, их не удосужились убрать — восстановительным работам не мешают, и ладно. Полный марафет будут наводить потом, перед самым открытием.       Трудно представить, с какой скоростью Рин гнал мерседес. Казалось, только захлопнулась дверца, как мне уже приказали выбираться, я даже оглянуться не успел.       — Чего копаешься! — От сильного толчка в шею я едва не пропахал носом землю, и сам взбесился.       — Что за манеры по любому поводу протягивать руки!       — По любому?! Ты еще и голос смеешь подавать?! Сейчас ты у меня ноги протянешь! Пошёл в дом!       Рин снова ухватил меня за многострадальную шею и швырнул в прихожую. Хорошо, что я опять не упал. По незнакомому запаху определил, что в доме кто-то есть, и услышал:       — Дайте нам, пожалуйста, несколько минут. Возникли непредвиденные обстоятельства, мне необходимо кое-что с будущим супругом обсудить.       С супругом?! Да чтоб я связал свою жизнь с этим… этим ненормальным?! Ну нет, если Рин уже сейчас обращается со мной, как с вещью или собственностью, не видать ему меня как своих ушей! Не позволю!       — Наверх! — В спальню меня втащили практически волоком и бросили на кровать. Спасибо, что не на пол.       — Ты! — Рин задыхался от ярости, — Как ты посмел шляться по улицам голяком! А я, идиот, торопился после полиции и похорон Айра, успеть привезти представителя ЗАГСа! Даже обручальные кольца купил! Прихожу домой — тебя нигде нет! Мотаюсь как угорелый по всему городу, тебя разыскивая! С кем ты трахался, а?! Признавайся, дрянь! — Он сжал волосы в кулак и запрокинул мою голову, будто в глазах собирался рассмотреть весь процесс измены.       — Да не был я ни с кем! Ты что?! — Ничего себе приступ ревности! А что было бы, узнай Рин о том, что не по своей воле, но я фактически целовался с Тином?       — Не звизди! От тебя за километр воняет дрочкой! Хоть бы подмылся, сука! Думал, я ничего не узнаю и не пойму, если задницу проветрить?!       — Отпусти. — Я медленно отстранил его руку. — А тебя не интересует, как я у отеля оказался? Почему вышел на улицу, что, вообще, со мной произошло?       — Нет! Не успел я шагнуть за порог, как ты под первым же встречным устроился! Перевернулся на спину и ноги раздвинул! Зря я тебя пометил, мразь! Выпустил из виду, что на вокзале подобрал! Ты шлюхой был, шлюхой и остался! Принял бы это во внимание раньше — как кутёнка удавил, прежде чем коснуться зубами твоей шеи!       — Жаль, что вовремя тебя не посетила столь светлая мысль. И после того что я наслушался, ты по-прежнему хочешь, чтобы я вышел за тебя замуж?       — Да мне теперь такое и в голову не придёт! Чтоб я женился на потаскухе?! Пошёл вон из моего дома! Во-он!       Вот сейчас меня сбросили на пол, и в лицо швырнули какие-то предметы. А, ясно, я на ощупь определил, что это две бархатные коробочки, наверное, с кольцами, паспорт и вложенный в него аттестат. Даже так? Я стряхнул с себя обручалки, как пыль или мусор, и стиснул документы в руке. Хорошо, что я не откатился далеко от кровати, цепляясь за спинку и покрывало, мне удалось подняться на ноги. Пора отсюда выбираться, иначе, точно покалечит, а мне и слепоты хватает с головой. Не хочет брать меня в мужья? Не надо. Если даже выслушать не захотел, о чём еще с ним разговаривать?       — Хорошо, я уйду. Только прошу, дай мне на аборт денег.       — Денег?! А чего ж ты из чужого члена их не высосал? Тебе за полученное удовольствие не заплатили? Так бабки с желающих нужно брать вперёд, разве Айр этому не научил? Мало того, что муж из тебя никакой, вдобавок и шлюха дешёвая! И если ты, хоть на секунду задержишься здесь, аборт я тебе сделаю сам, без наркоза, понял?!       Рина уже несёт. Нужно уходить, пока он пуще прежнего не разошёлся, иначе, точно беды не миновать, убьёт — и за решетку сядет, а я не хочу, чтобы это случилось из-за меня. Я как знал, что из затеи с женитьбой ничего хорошего не выйдет. Невозможно изменить характер за короткий срок, даже если сам очень этого хочешь. Чем толще в вулкане пробка, тем мощнее получится взрыв. И чем больше сдерживаешься, тем сильнее сносит крышу. Вот и Рина, накопленное раздражение прорвало. Не одна моя вина, здесь всё вместе: сгоревший отель, смерть отца, смерть Айра, да много чего еще.       Я педантично мерил шаги: вдоль окна — три, по стенке — следующие три. Дверь. Туалет по коридору направо, тогда идти нужно в противоположную сторону, потом поворот. Перила… лестница.       — О, один из брачующихся появился! — обрадовался док. — Скоро и второй спустится! А-а, почему ты… — Он не произнёс вслух, что я голый. Наверное, представитель ЗАГСа в гостиной сидел, и что делалось в прихожей — не видел.       Да уж, что-то долго Дир со своим мужем прощался и вещи собирал. Пришёл бы раньше — не случилось бы со мной ничего, и мы с Рином до самой смерти были бы счастливы… Нет! Не хватало ещё виноватых искать! Если так распорядилась судьба, значит, мне не суждено быть с Рином! Всё. Точка. Забыли. Проехали.       Пройдена последняя ступенька.       — Маленький, а чем это от тебя попахивает? — Кажется, док скривился. Он тоже альфа, и обладал чувствительным носом, как Рин.       Я и в самом деле помыться не успел. Где же был дождь, когда он действительно нужен? И в море окунуться не хватило ума. На берегу я об этом совсем не думал, но даже сейчас, при одной только мысли о необходимости снова вернуться в ледяную воду, чтобы смыть с себя запах Тина, меня конкретно передёрнуло. Не буду кривить душой — я бы просто не смог.       — Док, проводите меня, пожалуйста.       — Да куда ж ты в таком виде собрался?!       — Мне всё равно — как, и всё равно куда, лишь бы подальше отсюда. — Я по шороху определил, что гостиная находилась где-то за углом. — Эй! Вы меня слышите? Извините, свадьбы не будет. Мы приняли слишком поспешное решение, желательно немного подождать и хорошенько всё обдумать.       — Как это не будет, ты что несёшь?! — От моих слов, док наверняка отшатнулся. — Где Рин! Рин! Ты вообще его слышал?!       — Не нужно кричать, он в курсе. Мы всё выяснили и договорились обо всём, я ухожу по нашему обоюдному согласию.       — Но, как же так! — Док не мог успокоиться, даже в нынешнем состоянии я понимал, что он безумно расстроен.       Тихо скрипнуло кресло, и кто-то грузный вышел в коридор.       — В таком случае я вас оставлю.       Хм, а по поводу моей наготы тоже ни слова не сказал, будто сверкать обнаженным задом перед посторонними, нарушая все мыслимые нормы приличия, это в порядке вещей. Тем лучше, не придётся оправдываться.       — Минутку, — спохватился док, — Я с Вами за беспокойство рассчитаюсь!       — Благодарю, не утруждайтесь. Мне достаточно заплатили за ожидание.       Хлопнула входная дверь. Рин до сих пор не появился. Не захотел даже взглянуть на меня на прощанье? Что ж, дело его.       — Док, пойдёмте. — Я подхватил Дира под руку и направился к двери. По звуку вычислил, где примерно она находится.       — Куда ты собрался? Слушай, а давай к нам? Думаю, Митр не будет против. Поживёшь какое-то время у нас, Рин отойдёт и помиритесь.       — Нет, я домой. Если Вас не затруднит, помогите добраться до автобусной станции и заплатите за билет.       — Подожди, на дворе холодно, ты не можешь голым идти!       По моим губам скользнула горькая усмешка.       — Сейчас я всё могу, не переживайте, доктор.       — В непотребном виде тебя в автобус не пустят. Знаешь что — давай-ка я машину подгоню? Подожди меня хотя бы в коридоре и никуда не уходи. Обещаешь?       — Ладно. Спасибо.       — Только никуда не уходи! — повторно донеслось уже с улицы.       Снова по стеночке, по стеночке, и я уселся на нижнюю ступеньку. Ноги совсем не держали, но слёз не было. Лишь сухой в горле ком. Теперь я понял, почему горе заливают вином — так легче проглотить всё, что тебе жить мешает. На втором этаже — тишина. Уснул он там, что ли? А собственно, какое мне дело до него? У нас уже нет никаких общих дел, и никогда не будет. Осторожно коснулся рукой стены, как бы оставляя прощальную метку. Если не Рин, так хоть бездушный камень меня поймёт.       Я поднялся навстречу доку. Сразу понял, что это он. Наверное, всех докторов очень легко определять по запаху. Сколько ни мойся и не переодевайся, вокруг них витает неуловимый аптечный аромат, словно все медработники насквозь пропитаны различными лекарственными препаратами.       — Вот, надень-ка. Давай помогу.       — Что это? — Дир вложил мне в руки что-то похожее на спортивные штаны и курточку. — Спасибо.       — Да не за что. Это Митр тебе передал, носи на здоровье.       — Ой, тут в кульке ботинки и носки! Док, спасибо, но мне неудобно, я не могу это взять, — поспешно протянул ему вещи обратно.       — Ничего-ничего, бери, бери, — мне снова впихнули одежду в руки. — Это же не новое. Митру купим еще, а тебе сейчас нужнее. Нижнее белье не принёс, извини. Оно всё равно не по размеру — слишком большое. Штаны тоже велики, но брючины мы закатаем. И вот, держи очки, единственная пара, что у меня есть, она как раз с затемнёнными стёклами.       — Ой, не надо! Они же, наверное, очень дорогие.       — Нет, что ты, простые тёмные очки. Я когда-то купил на пляже, да ими не пользовался. Померил — вроде нормально было, а попробовал носить — с непривычки мешают.       — Спасибо. И Митру передайте благодарность от меня.       — Обязательно. Ну, чего сидим? Кого ждём? Давай-ка начнём с брюк и носочков, — прозвучало преувеличенно бодро, — Отлично. Теперь нужно волосы расчесать, потерпи немного. Что ты делал с ними — не пойму, они слиплись и страшно запутались.       К тому же воняют морской водой, я ведь не скупался. Как-то было не до мытья, пока занимался бурным выяснением отношений с Рином.       — Я про них совсем забыл, — мне в руки положили расческу, а я протянул доку, позаимствованную у Митра резиночку. — Не до волос мне сейчас, честное слово, не до воло-с-с, — Я зашипел, когда несколько волосков сильно затянули.       — Можешь не объяснять, всё понятно. Эх, тебе бы косу заплести, роскошно бы выглядела, но чего не умею — того не умею, прости.       — По-моему, Вам всегда удаётся любое дело, за которое берётесь. Должно же оставаться хоть что-то, что Вы действительно не умеете.       Грустный смех дока очень больно по сердцу резанул. Лучше бы, вообще, не смеялся.       — Давайте побыстрее отсюда уйдем, не могу здесь больше находиться. — Я понимал — если не сдержусь, то подобравшуюся слишком близко истерику уже не остановит ничто.       — Хорошо. Рин! Мы ушли! Я захлопну! — Крикнул он куда-то наверх, а я быстро ретировался за двери на улицу и почувствовал, как вырываю из себя любовь к Рину — с мясом. На том месте, где совсем недавно билось живое, трепещущее, пусть и маленькой, но надеждой на радость и счастье сердце — образовалась чёрная дыра; в грудной клетке — вакуум; вместо бурлящей магмы в крови — жидкий азот. Я застывал. Прямо на ходу превращался в зомби. Всё, что меня связывало с Рином — рушилось, проваливаясь в бездну. Эта рана никогда не зарастёт, подобные повреждения для души смертельны. Быстрее, быстрее отсюда! Бежать бы куда глаза глядят, да там куда они смотрят — ничего не видно. Не оставляет слепота ни одного ориентира. Я задыхался от безысходности и боли, судорожно хватал холодный воздух ртом, чтобы не заорать, не взвыть, не сойти с ума, не биться головой о стену… Ну нет, Рин, до такого ты меня не доведёшь! Я всё выдержу! Слышишь?! Всем назло вы-дер-жу! И мальчика своего сохраню. Хоть милостыню с протянутой рукой просить буду, но выкормлю его и выращу, он станет сильным и большим, понял?! И моему сыну не нужен отец, чьё поведение напоминает Рурта. Если тот распускал руки лишь по пьяни, то здесь всё гораздо хуже, и ради ребёнка — я не повторю судьбу Джеда, своего папы-омеги.