Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 31

      — Ты уверен?! — ахнул Джед, когда Дир торопливо отвёл его в сторонку к самой двери и шепнул новость на ухо.       — Иначе, я бы этот вопрос не поднимал. Нужно Линка предупредить, вот только не знаю, как ему об этом сказать. — Дир едва шевелил губами, чтобы роженик, отдыхавший от потуг, не приведи Луна, ничего не услышал. — Я теперь, вообще, не представляю, что будет!       — А чего ты всполошился? Ну, подумаешь, первым родился бета.       — Он же наследник престола! — не унимался Дир, — Жрец этого никогда допустит!       — Не допущу, — раздался тихий, но уверенный смешок. Эта реплика заставила обоих подскочить. За их спинами, опираясь на дверной косяк, собственной персоной стоял пронырливый жрец.       — Простите за вторжение, — примирительно поднял он ладони, — Находиться здесь — это мой долг. Я обязан удостовериться, что роженик правильно лежит. Если ребёнок родился головой на север — то всегда будет здоров; если на запад — долго не живёт; если на восток — неудачник; если на юг — хилый, вялый, болезненный. Обязательно предупредите Линка, чтобы не вздумал первый раз прикладывать младенца к левой груди, особенно нельзя кормить перегревшим молоком, в обоих случаях ребёнок вырастет глазливым. Найдите тонкую распашонку, из которой какой-нибудь малыш благополучно вырос. Выварите её, в сухом виде с двух сторон прогладьте горячим утюгом, и наденьте на новорожденного, хотя бы, когда будете забирать его домой — это очень важно. Вместо распашонки можно использовать пелёнку или лёгкий чепчик, главное, чтобы одежда была ношеной и к голому тельцу прилегала.       — Благодарим за ценные советы, а теперь немедленно покиньте помещение, тут всё стерильно! — неукоснительно потребовал Дир, однако, жрец и ухом не повёл на гневный шёпот. Джед с ходу смекнул, что без боя от старика не избавиться, споро накинул ему на плечи запасной белый халат и вытолкал упрямца в коридор. Дир последовал за ними, плотно прикрыв двери.       — Не уйду! — протестовал старик, — Я как служитель Луны, должен присутствовать при рождении наследников престола, и этот ребёнок действительно не может занять трон!       — Это еще почему! — праведно возмутился Джед, искренне обидевшись за своего внука.       — Почему?! Он же бета! А все беты бесплодны! Вы врач, и должны понимать элементарные вещи!       — И что? Бета — это не диагноз и не приговор. Мозги у бет работают будь здоров, любому альфе или омеге дадут фору. А внешность — ну, так с неё не воду пить, в правителе совсем другие качества ценятся, тут важнее, что в голове, а не между ног!       — Да?! А кто, после него, станет Кором править?! Снова разные прохвосты будут пытаться занять трон, и в первую очередь начнут страдать мирные жители! Подобный сценарий мы уже проходили!       — Чего вы спорите, — урезонил нарастающие прения Дир, — Там две омежки сейчас родятся, правителей хватит на весь Тлар. При желании — по одному каждой стране достанется.       Жрец разом присмирел и задумчиво протянул:       — Это верно, их детки тоже будут царских кровей. — Старик без всяких церемоний сунул Диру свой белый халат, и решительно протянул Джеду руку. — Мир?       Тот перевёл дух, осторожно пожал сухонькую ладонь, и старик бодро зашаркал по коридору на выход.       — Вот и договорились, — облегчённо выдохнул вслед ему Дир. Этим омегам только дай повод, вмиг сцепятся — водой не разольёшь!       — Неизвестно, какими в его возрасте будем мы, но неутомимая настойчивость заслуживает уважения, — тепло улыбнулся Джед. — И знаешь — Линк правильно сделал, что обещал приставить к нашему малышу Лита и Тина. Они могут многому его научить, к тому же составят достойную компанию, чтобы ребенок не чувствовал себя чужим, среди непохожих на него оборотней. А в случае чего — беты превосходные защитники, и никому не позволят нашего малыша обижать. С ними он будет под надёжной защитой.       — Всё это достаточно красиво звучит, — кивнул Дир, — Но Тин и Лит уже старые, доживут ли, пока малыш подрастёт.       — Ой, я тебя прошу, нашёл о чём сокрушаться, вот увидишь — они еще нас с тобой переживут!       — Если, как ты говоришь, они нас переживут, то этого мы с тобой точно уже не увидим, зато клятвенно обещаю поспособствовать, чтобы наши великаны прожили как можно дольше.       Джед расхохотался и крепко его обнял. Как хорошо, когда рядом надёжный и преданный друг!       — Вы чего ушли и за дверью всё время прячетесь, — простонал Линк, пытаясь приподняться, — Идите сюда, кажется, у меня снова начинается!       Джед переглянулся с Диром, и первым бросился к столу принимать следующего внука.       ***       Омежки, как две капли воды похожие на Линка (такие же хорошенькие и светленькие), родились один за другим, только очень слабенькие, зато бета был — вылитый Рин, и радовал ростом и весом за всех троих разом.       Поздно вечером они вернулись домой. По дороге выслушали кучу приветствий и поздравлений, пока осторожно ехали сквозь восторженную толпу подданных, для которых прямо на дворцовой площади накрыли столы.       Измученного Линка, Зуфат тотчас повёл отдыхать. Даже после обычных родов любой омега нуждается в заботе и внимании гораздо больше, чем новорожденные, а родить сразу троих — это действительно подвиг.       Джед и Дир отправились в детскую. Запеленали детей до пояса, сверху надели на них распашонки, чтобы ручки оставались свободными, усадили Рина в удобное кресло, вручили малышей — подпитывать энергией, и тоже ушли. А он, не отрываясь, смотрел на бету. Рин потряс головой, когда впервые его увидел, он — словно на собственную фотографию смотрел, из папиного любимого альбома. Через прутья кроватки бета тоже следил за ним настороженным взглядом, будто не знал, чего от него ожидать. Рину стало нехорошо, он вдруг понял, что даже находясь в утробе, дети прекрасно чувствуют, как к ним относятся окружающие, и после рождения не забывают ничего.       Едва омежки крепко уснули, Рин переложил их на кровать, хорошенько закутал в одеяло, чтобы не уходило тепло, и попытался взять на руки старшего сына, но не тут-то было! Стоило наклониться над ним, как малыш принялся оглушительно орать, потрясая крошечными кулачками. Крупные слёзы скатывались по щекам, он плакал так громко и надрывно, что у Рина в горле встал комок, прямо сердце кровью обливалось.       — Прости меня, неразумного, маленький, я жутко перед тобой виноват, но я очень люблю тебя. — Он в отчаянии сжал до боли виски и обернулся волком.       Пока Рин справлялся с эмоциями, Нир осторожно обнюхал плачущего малыша, и начал его вылизывать. В комнате сразу стало тихо, бета с большим удовольствием принялся таскать страшную зверюгу за усы и совать в огромную пасть крохотные ручки, пытаясь ухватить мягкий и скользкий язык.       Ночную тишину разорвал отчаянный детский крик. Зуфат вскочил с кровати, не дожидаясь, когда поднимется Линк, и помчался на зов его старшего сына в комнату к малышам. От представшей глазам картины, он не знал, смеяться ему или плакать.       Захлебываясь слезами, Айр куда попало лупил Нира своей пластмассовой сабелькой, а затем обернулся волчонком, подпрыгнул, и повис на его пятке, грозно рыча.       Зверь сосредоточенно продолжал вылизывать бету, он с раздражением потряс задней лапой и попытался сбросить балласт. Не возымев должного эффекта, ухватил нахалёнка за шкирку и поднял, разом выдрав у себя клок шерсти, потому что его никто не собирался просто так отпускать.       Когда обессиленный Линк, наконец, преодолел расстояние от одной, до другой спальни, его глазам предстала дивная сцена: в пасти громадного хищника болтался белоснежный щенок, изо рта у него торчал добытый в честном бою солидный пучок чёрной шерсти.       Бета, лишившись большой и тёплой игрушки, снова поднял крик.       — Ты чего стоишь и на это безобразие смотришь! — напустился Линк, на старательно сдерживавшего смех Зуфата, и развернулся к волкам, которые при виде него, сконфуженно прижали уши. — А ну-ка, прекратить! Нир, пусти его, сейчас же!       Волк осторожно поставил щенка на пол, недовольно вылизал пострадавшую лапу, и на ноги поднялся уже Рин. Он сходу подхватил на руки бету, и прижал к себе, как будто его кто-то отнимает. Малыш пару раз всхлипнул и затих на его плече, стоило Рину поцеловать кроху в висок, и бережно погладить по вздрагивающей спинке.       Айр совершил оборот и с рыданием бросился к отцу.       — А ты, почему не спишь, ты знаешь, сколько сейчас времени? — строго спросил его Линк, — Как ты, вообще, в этой комнате оказался!       — Я братиков защищал, — едва удалось разобрать, сквозь частые всхлипы, — Он хотел их убить, как Линри!       Линк подавился воздухом, он не знал, что на это сказать и растерянно оглянулся на Рина. Тот нехотя положил задремавшего бету в кроватку, и сел перед Айром на пол. Зуфат выпустил сына из объятий, и озабоченно покачал головой. Он просто вообразить не мог, что у ребёнка осталась настолько глубокая незаживающая рана. Во время поездки ничто о ней не говорило, малыш смеялся и веселился днём, а вот что с ним творилось по ночам — никто не видел. Вероятно, страшные события постоянно крутились у него в голове. Никто из нас не подумал поговорить с ним о том, что его тревожит, никто ни разу не наведался среди ночи к нему в комнату. Это упущение нужно срочно исправлять, ведь сегодня он тоже не спал, лежал с закрытыми глазами и стерёг братьев.       — Послушай, — Рин даже не пытался к ребёнку прикоснуться, опасаясь еще больше напугать, — Я очень сожалею, что мне пришлось сделать такую ужасную вещь. Поверь, за это я буду казнить себя до конца жизни, но папа тебе уже объяснял, что поступить по-другому нельзя было. Ты должен понимать, что Линри умер намного раньше, там оставался только людоед-Ирнил. Ты же не хотел бы, чтобы он съел всех нас, когда вырастет? — Рин подождал, пока мальчишка качнёт головой «нет». — Вот видишь. А сегодня я обернулся волком, чтобы успокоить малыша, потому что он сильно плакал. Ты ведь сам слышал, и поэтому сюда прибежал, верно? Эти детки родились раньше срока, они очень слабы. Я как отец, всё время должен находиться рядом, чтобы помочь им выжить. Понимаю, ты сильно испугался, но не нужно думать обо мне настолько плохо, я никому не собирался причинять вреда.       Линк сокрушенно прикрыл глаза, он всей душой надеялся, что это никогда не выплывет наружу! Впрочем, шила в мешке не утаишь. Может, и хорошо, что сын, пока маленький, услышал от них самих, какое между ним и братьями реальное родство, потому что взрослый, узнав от чужих, испытал бы самый настоящий шок. Посчитал, что его всю жизнь обманывали, и никогда бы не простил родителей, скрывших от него правду.       — Как это, — малыш растерянно поднял голову на Зуфата, в ожидании, что неправдоподобные слова сейчас опровергнут. — Разве не ты их отец?       — Нет, солнышко, эти дети — мои. — Ответил за него Рин. — Но у тебя, и у них — один папа, следовательно, всё равно вы родные братья, и все мы — одна большая, дружная и любящая семья. Не обижайся на меня, ладно? Мир?       Рин выставил мизинец так, чтобы Айру пришлось самому до него дотянуться, предлагая первым пойти на контакт. Мальчишка встретился глазами, с одобрительно кивнувшим Линком, заметил спокойную улыбку отца, и решительно протянул ручку. А потом, совсем осмелев, забрался к Рину на колени.       — Ты меня тоже прости за то, что я тебя побил и покусал. Тебе, наверное, больно?       — Не переживай, всё хорошо. И давай договоримся на будущее: если тебе станет страшно, или что-что понадобится — неважно, когда и что, можешь смело ко мне обращаться, как ты обращаешься к своим родителям. Я всегда буду на твоей стороне, — Рин прижал к себе, доверчиво обнявшего его за шею ребёнка, отнёс в спальню, и читал весёлые сказки, пока не убедился, что Айр безмятежно уснул.