Серебряный Принц, или Одиночество - это поправимо

Глава 32

      Через месяц после благополучного разрешения от бремени и ночного инцидента, сработала ловушка Линка в горах. Беты приволокли брыкавшегося, перемазанного фекалиями Урзиза, который до посинения искал в отхожем месте темницы свой клад. Судя по довольному виду бет, они специально ждали, пока он нырнёт поглубже.       — А, господин МирзаВЕЦ пожаловал, ну я тебе сейчас устрою! — Узнал своего бывшего вип-клиента Рин, и в предвкушении потёр ладони, давая понять, что ничего и никому прощать не намерен. — Безумно рад Вас видеть, проходите, не стесняйтесь, очень скоро Вы присоединитесь к своему сыну, он Вас давно заждался.       Зуфат незаметно подал знак, и пленника спешно увели в каземат, от греха подальше, пока до него действительно не добрался, пышущий яростью, Рин.       Теперь встал вопрос о наказании. По закону их положено было казнить, но тут поднялся на дыбы Линк, он ни в какую не соглашался на применение высшей меры.       — Не нужно считать меня чересчур мягкотелым, благородство — это не слабость. Наверное, вы никогда не задумывались, что только очень сильный человек может оставаться снисходительным или великодушным.       — Я — не человек! — взревел Рин, но дорогу соправителю мгновенно заступил огромный белый волк. Он хищно оскалился и закрыл собой Линка.       — Эти твари тебя и детей едва не угробили, а ты собираешься с лёгкостью всё забыть и простить?! — бушевал Рин, не обращая внимания на глухой предостерегающий рык.       — А ты, — ткнул он пальцем белому волку прямо между глаз, ничуть его не опасаясь, — Если будешь на меня пасть разевать, по зубам получишь! У тебя самого эта парочка мужа и ребёнка извела! Ты первый должен настаивать на казни, а вместо этого, с вами обоими опять воюю я!       — Не опять, а снова. — Линк, успокаивая, обнял за шею своего пушистого защитника, погладил нервно подрагивающие ушки, не выказывая ни малейшего признака испуга или страха, и Зуфаттандил перекинулся обратно. Всё верно — как правитель, пусть учится справляться без посторонней помощи.       — Рин, остынь, давай спокойно поговорим. Постарайся принять разумные доводы. Я не могу позволить, чтобы с моего одобрения пролилась кровь даже ненавистных предателей. Пойми, если я начну окровавленными руками прикасаться к своим детям, тогда кровь убийства останется и на них, а ты знаешь, что гены убийства, как и воровства, передаются по наследству, и в следующих поколениях обязательно проявятся. Я не допущу, чтобы у моих потомков рождались уголовники: убийцы или воры. Как считали древние, грехи отцов падут на головы детей.       — Ха! Отнявший у вора — не вор? Что-то не припомню, чтобы ты размышлял о высоких материях, когда чужие драгоценности из выгребной ямы доставал, или во время бойни расправлялся со своими противниками. Тогда эта философия тебя почему-то не сильно волновала!       — Ты сейчас обвинил меня в воровстве? — Холодно поинтересовался Линк. — На каком основании? Я что, для себя старался? Я ни одного, даже самого маленького камушка не забрал — ни себе, ни своим детям! Драгоценности, собранные Урзизом и Лязизом, изначально предназначались для обустройства государства Кор, верно? Теперь я — как истинный правитель, их на Кор и потрачу! И совершенно не важно, кто этими деньгами распорядится, лишь бы они пошли на пользу стране. — Он коротко глянул на Зуфата, понял, что никто не собирается ему помогать, и продолжил:       — Касательно второй части претензии — да, так случилось, что я тоже убивал, но одно дело сражаться в битве, когда шансы противников равны, и совсем другое дело — казнь. Ведь существуют более цивилизованные методы от паршивых овец избавиться.       — Какие, например.       — Еще не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.       Рин немного успокоился и перевёл дух. Сладить с Линком, с каждым днём становилось всё труднее, в нём явственно проглядывал несгибаемый внутренний стержень, что несомненно радовало. Ему слишком часто удавалось настоять на своём, впрочем, как и положено уверенному в себе правителю.       — Ладно. Пока Линк раздумывает: убивать или не убивать поганцев, давайте всё же решим, где и когда проведём экзекуцию, — взял слово Зуфат. — Время предлагаю назначить на двенадцать часов по полудню, когда обычно казнят недостойных милости Луны преступников, тут мы не будем ничего менять, традиции — есть традиции. И воспользуемся дворцовой площадью Андила. Места для зрителей очень много, пусть все знают, что предателей ждёт. С сыном я договорюсь, надеюсь, Зуфаттанидил десятый не будет возражать.       — Зато я против, — поднял руку, как на уроке, Радзул, — Какой смысл тащить их в Андил? Еще сбегут по дороге, ищи-свищи их потом. Не всё ли равно, в каком городе лишить изменников жизни? И попались они на Тларе, так что это не будет противоречить ни человеческим, ни нашим законам. Коли они уже здесь, давайте проведём церемонию у скалы на арене, там вкопаны чудные позорные столбы и стоят многочисленные трибуны, а народу, поверьте, соберётся — хоть отбавляй. Во всяком случае не меньше, чем пришло бы в столицу Андила.       — Знаешь, а ведь ты прав, — задумчиво кивнул Зуфат, когда внимательно выслушал аргументы начальника охраны. — Это же их затея была: отдавать на растерзание людям — оборотней. Пускай теперь на собственной шкуре узнают, каково быть привязанным к позорным столбам. Всё возвращается на круги своя. Решено. Так и поступим. Думаю, что Андил и Танри не останутся в стороне. Казнь перенесём на послезавтра, чтобы все желающие на неё посмотреть, успели сюда приехать. К тому же ожидание наказания, зачатую хуже самого наказания, а наши пленники — к вящему удовольствию, пострадают чуток, им полезно. — Зуфат исподволь глянул на Линка, тот лишь озабоченно молчал. Не дождавшись никаких возражений, он продолжил:       — Радзул, займись. Подключай СМИ, обеспечь дополнительный транспорт, и гостиницы не забудь оповестить, самое время готовиться к наплыву посетителей.       Линк внимательно слушал все доводы, а в голове назойливо крутилась какая-то мысль, вот только ухватить её никак не получалось. Вроде решение было очень простым, но сколько ни старался, оно никак не давалось в руки, пришлось отложить на потом. Как говорится, брось искать — само найдётся. С каждой минутой в нём крепла уверенность: если пленникам не суждено умереть, что-нибудь обязательно помешает казни. В конце концов, правитель — он, пускай себе, сколько хотят обсуждают, своим приказом в любой момент экзекуцию можно прервать. А вот пленникам действительно не помешает по-настоящему испугаться, тут Зуфат прав. И как предложил Радзул — чуток постоять у позорного столба на глазах широкой публики. Будем надеяться, хоть тогда присмиреют. Что ж, решение принято и обжалованию не подлежит. Линк окончательно успокоился.