Наше самое уязвимое время

Фэньфан сидела за низким столом между небольшой кухней и гостиной в Цзинши, окруженная огромным количеством трав. Она указала на некоторые из них Цзэу-цзюню, Сычжуй-шисюну и главе Ордена Цзян, которые наблюдали с любопытством и интересом. — Это смесь кудзу и пинеллии от тонзиллита — простите, отечности миндалин, — сказала Фэньфан, кивая на маленькую белую миску. — Надеюсь, это должно помочь уменьшить отек. Порошок яшмы, — она постучала по другой миске, — должен помочь при язвах во рту и боли в горле. Для облегчения боли я приготовила отвар корня белого атрактилодеса ​​и аконита. Цзян Чэн моргнул. — Тут так много всего, — сказал он. Фэньфан нервно рассмеялась. — Да, но это поможет ему. И все хорошо сочетается между собой, так что не стоит слишком беспокоиться. Цзэу-цзюнь обхватил рукой предплечье Главы Ордена Цзян и крепко сжал его. Фэньфан мудро промолчала. —Что еще? — спросил Лань Сичэнь. — Это смесь Чжи-Ши и Кардамона, — сказала Фэньфан, указывая на следующую миску. — Это от опухших лимфатических узлов и сильных приступов рвоты. Мне сказали, что у Ханьгуан-цзюня очень сильная тошнота и рвота? Глава Ордена Цзян поморщился и кивнул. Цзэу-цзюнь снова сжал его руку. — Тогда это должно ему помочь, — сказала Фэньфан. — Семена ороксилума и стеркулии должны облегчить боль в горле и облегчить ему дыхание . — Подожди, — сказал Цзэу-цзюнь, — ты ведь уже даешь ему обезболивающее? — Да, но одно из них предназначено для общего обезболивания, а то, что я только что упомянула, специально для боли в горле. Вероятно, у Ханьгуан-цзюня болит все тело из-за лихорадки и интоксикации, помимо боли в горле из-за язв. Оба лекарства могут помочь ему по-разному. — Понятно. Фэньфан кивнула и повернулась к последней приготовленной миске с лекарством. — Это отвар Малого Лазурного дракона от лихорадки Ханьгуан-цзюня, — сказала она. — Вероятно, ему также будет легче дышать. — Лекарств так много, — выдохнул Сычжуй-шисюн со своего места у двери. Его глаза были широко раскрыты и встревожены. — Он действительно нуждается во всех? — Боюсь, что так, —Фэньфан вздохнула и начала расставлять миски на подносе. — Ему придется принимать их одно за другим. Она встала на ноги, осторожно балансируя подносом в руках, и Цзэу-цзюнь помог ей удержаться. Она благодарно кивнула ему. — Сможет ли он все это переварить? — спросил Глава Ордена Цзян, глубоко и обеспокоенно нахмурившись. Ученица ответила ему таким же выражением лица и вздохнула. — Если он этого не сделает, мне просто придется приготовить лекарства снова, — сказала она вместо ответа. — Ханьгуан-цзюнь нуждается в медицинской помощи. Даже если его стошнит, то, что он сможет удержать, поможет ему. Она остановилась и вздохнула. — В любом случае, откройте мне дверь, пожалуйста Сычжуй-шисюн кивнул и побежал вперед, открывая двери, которые отделяли спальню Цзинши от гостиной и кухни. Фэньфан кивнула в знак благодарности и вошла в спальню. Она моргнула на мгновение, ошеломленная открывшимся ей зрелищем. В комнате стоял затхлый запах пота и рвоты, к чему ей было не привыкать, но он определенно не ассоциировался с двумя мужчинами на кровати. Уважаемый Ханьгуан-цзюнь лежал на спине, прерывисто дыша, его конечности были аккуратно сложены, пока Лю-дайфу втыкала в его тело иглы для акупунктуры. Он был смертельно бледен с пятнами лихорадочного румянца на щеках и шее и казался более худым, чем когда-либо раньше, когда Фэньфан видела его. Его черные волосы, обычно ухоженные и блестящие, как обсидиан, стали сальными и спутанными, развалились веером на единственной подушке. К сожалению, Ханьгуан-цзюнь почти не вспотел, несмотря на очевидный жар его кожи, что свидетельствовало о том, что его температура была крайне высокой и еще не спала. Взгляд Фэньфан скользнул по Вэй Усяню. Тот был известен в Облачных Глубинах своим игривым поведением, заразительной улыбкой и ярким смехом. Фэньфан считала его похожим на дух природы, который никогда не останавливался, всегда порхал с места на место, постоянно создавая проблемы. Он постоянно раздражал старейшин, и Лань Цижэнь даже установил правило, запрещающее всем разговаривать с ним, но оно было проигнорировано решительно всеми. Ханьгуан-цзюнь любил и обожал своего мужа, смотрел на него так, будто он был единственным хорошим существом во всем мире, отчего все ученицы женского пола (и некоторые юноши тоже) страстно желали быть в таких же любящих и преданных отношениях. Однако теперь старший Вэй больше походил на призрака, чем на дух природы. Его улыбка давно стерлась с лица, сменившись впечатавшимся беспокойством. Морщины расчертили его лоб и сузили глаза, из-за чего он казался на несколько лет старше. Несмотря на позднее время, он все еще был одет в ту же официальную одежду, что и утром, и явно не отходил от Ханьгуан-цзюня ни на мгновение. Черная и красная мантии были измяты и растрепаны, испачканы потом и рвотными массами. Значит старший Вэй держал Ханьгуан-цзюня так близко, что весь перепачкался в рвоте мужа и весь вспотел от заоблачной лихорадки другого. Он поднял взгляд, когда Фэньфан и остальные вошли, серебристо-серые глаза скользнули по обоим Главам Орденов и Сычжую, прежде чем остановиться на ней. Она поклонилась. — Старший Вэй, — поприветствовала она. — Привет, — ответил он усталым голосом, — а кто ты? Фэньфан заметила, что он провел рукой по волосам Ханьгуан-цзюня, и не остановился, даже когда осторожно изучал ее. Она снова поклонилась. — Меня зовут Лань Фэньфан, — сказала она. — Я учусь у врачей клана Лань. — Ой, — Старший Вэй моргнул и провел рукой по лицу. — Я не очень часто вижу вас, учеников врачей. — Да, господин Вэй, чаще всего мы бываем внутри медицинских помещений. Старший Вэй кивнул, а затем его взгляд переместился на количество мисок на подносе в руках Фэньфан. Его глаза расширились. — Это все для Лань Чжаня? Фэньфан открыла рот, чтобы ответить, когда Лю-дайфу подняла глаза. Она увидела поднос и нахмурилась. — Почему их так много? - спросила она. — Иди сюда, дай мне посмотреть. Фэньфан кивнула, подошла к кровати и встала на колени рядом с врачом. Она поставила поднос с лекарствами на небольшой столик неподалеку, стараясь не опрокинуть разложенный набор акупунктурных игл. Лю-дайфу просмотрела травяные отвары с тихим мычанием, прежде чем схватить семена ороксилума и стеркулии и швырнуть их обратно Фэньфан. — Ему это не нужно, — сказала она. — Других лекарств вполне хватит для обезболивания. — Д-да, Лю-дайфу, — Фэньфан немного смутилась из-за того, что принесла ненужные лекарства в палату Ханьгуан-цзюня, но голос старшего Вэя вывел ее из ступора. — Спасибо, Фэньфан, — сказал он с легкой, натянутой улыбкой на лице. — Я уверен, что на подготовку ушло довольно много времени. Фэньфан покраснела и опустила голову. — Ничего, — пробормотала она. — В конце концов, это мой долг. — Верно, — резко сказала Лю-дайфу. Она кивнула на чаши в руках Фэньфан. — Избавься от них, а потом вернись и помоги мне закончить эту акупунктуру. Тогда мы дадим второму молодому господину Лань лекарства. — Да, Лю-дайфу. Фэньфан быстро вышла из комнаты, поставив неиспользованные травы на стол на случай, если они понадобится позже (она ненавидела избавляться от припасов), прежде чем вернуться. Когда она вошла в комнату, она была удивлена, увидев Главу Ордена Цзян и Главу Ордена Лань, сидящих рядом с кроватью Ханьгуан-цзюня и тихо разговаривавших с Вэй Усянем. Фэньфан не стала подслушивать и подошла к Лю-дайфу. Она помогла целительнице завершить иглоукалывание, вогнав тонкие иглы во внутреннюю часть запястья Лань Ванцзи, а Лю-дайфу вонзила несколько игл в кожу его голой груди. Ханьгуан-цзюнь не отреагировал на уколы, даже когда Фэньфан определенно ошиблась и задела нерв, заставив всех в комнате уставиться на нее. — Простите, простите, — пробормотала она, осторожно вынимая иглу и вытирая кровь с запястья Ханьгуан-цзюня. Фэньфан наблюдала за лицом Ханьгуан-цзюня, когда она вытаскивала иглу, но выражение его лица не изменилось. Его единственным движением было непроизвольное подергивание руки. Через двадцать минут Лю-дайфу и Фэньфан завершили иглоукалывание и убрали все иглы. Фэньфан взяла в руки набор иголок, а Лю-дайфу наложила согревающий талисман на травяные отвары и что-то пробормотала Сычжую, который кивнул и вышел из комнаты. — Мы дадим ему несколько минут отдохнуть, — сказала Лю-дайфу группе, поднимаясь на ноги и расправляя одежду. — Я буду в другой комнате с Фэньфан. Если что-то не так, зовите нас. — Да, Лю-дайфу, — одновременно сказали все мужчины и поклонились, когда она попрощалась, Фэньфан последовала за ней по пятам. Когда за ними закрылась дверь, Лю-дайфу быстро повернулась к ней. Фэньфан вздрогнула, едва не выронив набор игл для акупунктуры. — Лань Ванцзи тяжело болен, — сказала Лю-дайфу, начав ходить взад-вперед. — И похоже, все началось с того кролика. Фэньфан нахмурилась, сбитая с толку. — Какой кролик? — Среди ваших медиков есть исследователи? — спросила Лю-дайфу, игнорируя вопрос Фэньфан. Фэньфан медленно кивнула. — Да. — Тогда возьми с собой того мальчика Цзинъи и кролика. Не разрешай никому трогать кролика голыми руками. Поняла? Фэньфан ничего не поняла, но тем не менее кивнула. Когда Лю-дайфу махнула ей рукой, она быстро покинула Цзинши, нашла Цзинъи-шисюна, стоявшего неподалеку с белым кроликом в рукавах, и повела его к зданию лекарей, не в силах ответить ни на один из его настойчивых вопросов.