Наше самое уязвимое время

Вэй Усянь и Цзян Чэн в какой-то момент задремали рядом с Лань Чжанем, его шумное дыхание стало колыбельной для их изнеможения. Вэй Усянь свернулся калачиком на кровати рядом с мужем, закинув руку на его грудь, а Цзян Чэн сидел в кресле рядом с кроватью и тихо похрапывал. Они оба беспокойно спали: у Вэй Усяня Лань Чжань кричал, окруженный энергией обиды, у Цзян Чэна Вэй Усянь и его сестра были разрублены мечом Цзинь Гуанъяо. Их сон был легким и прерывистым, поэтому они сразу же услышали пугающий сдавленный звук, который издал Лань Чжань. Они оба проснулись в следующее мгновение, руки Вэй Усяня бесполезно зависли над телом Лань Чжаня, пока он искал, что заставляет его мужа издавать такие ужасные звуки, но Цзян Чэн мгновенно понял в чем дело. Он схватил Лань Чжаня, не обращая внимания на возражения Вэй Усяня, и перевернул его на бок. Он придержал Лань Чжаня за плечо и спину. Того тут же начало рвать с края кровати на пол, его тело сильно тряслось от напряжения. — Ну вот, все в порядке, — неосознанно сказал Цзян Чэн, успокаивающе поглаживая спину Лань Чжаня. — Все в порядке, давай-давай. Лань Чжань поперхнулся, заставив Цзян Чэна и Вэй Усяня сочувственно вздрогнуть. — Все в порядке, вот и все, — повторил Цзян Чэн. — Все в порядке, Лань Ванцзи. Вэй Усянь с трясущимися руками в оцепенении сидел на кровати, наблюдая, как его брат утешает Лань Чжаня, как будто это было совершенно естественно для Цзян Чэна. Он чувствовал себя беспомощным, страх пропитывал его, словно ледяная вода, а его мужа сильно рвало. Вэй Усянь никогда раньше не видел, чтобы Лань Чжаня рвало. Это было глупо с его стороны, но часть его считала, что рвота невозможна для совершенного Ханьгуан-цзюня — это было слишком отвратительно и первобытно для неземного Нефрита. “Смешно,” рявкнул он на себя, ”конечно, его может стошнить! Ты же видел, как он кашляет кровью, кричит и плачет раньше, разумеется, его может рвать. Идиот!” Он резко вытянулся, когда услышал голос Лань Чжаня. — Вэй… Ин… — Вэй Усянь уже здесь, Лань Ванцзи, — успокоил Цзян Чэн, и Вэй Усянь увидел, что его брат сейчас чуть ли не гладит волосы Лань Чжаня, пытаясь успокоить его. — Все в порядке, он здесь. — Вэй Ин… Цзян Чэн отчаянно пощелкал пальцами перед лицом Вэй Усяня, продолжая тихо говорить Лань Чжаню. — Он здесь, все в порядке… — Лань Чжань, милый, все в порядке, я здесь, — сказал Вэй Усянь, слезая с кровати и вставая рядом с ней на колени. Он поймал руку Лань Чжаня и поднес ее к своему лицу, сдерживая беспокойство, переполнявшее его сердце. — Все в порядке, все в порядке, с тобой все в порядке. Лань Чжань скривился, недовольно сморщив нос. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы Вэй Усянь понял. — Я знаю, что это больно, милый, я знаю, — проворковал он. Он наклонился вперед и поцеловал Лань Чжаня в лоб, нахмурившись от жара его кожи; он чувствовал себя теплее, чем когда-либо прежде. — Лю-дайфу скоро вернется и может дать тебе кое-что. Он вздохнул, проведя пальцами по спутанным от пота волосам Лань Чжаня. —Ты хочешь немного воды? Лань Чжань покачал головой, а Вэй Усянь прикусил губу из-за прямого отказа, обеспокоенный, но не удивленный. Лань Чжань, вероятно, не хотел, чтобы что-то попало в его желудок прямо сейчас, не так скоро после того, как его вырвало. Вместо этого Вэй Усянь повернулся к стоявшему рядом ведру с холодной водой, окунул в него чистую тряпку и вытер губы и подбородок Лань Чжаня от рвоты, прилипшей к его лицу. Лань Чжань расслабился от прикосновений мужа, успокоился и позволил нескольким каплям воды стечь по губам, прежде чем закрыть глаза. Вскоре он снова заснул. Вэй Усянь вздохнул с облегчением и вытер лицо Лань Чжаня. Он не заметил, как Цзян Чэн вышел из комнаты, пока его брат не появился снова с чистым ведром и несколькими запасными полотенцами. Когда он опустился на колени и начал вытирать рвоту Лань Чжаня, Вэй Усянь повернулся к нему с широко раскрытыми глазами. — Тебе не нужно этого делать, — сказал он. — Кто еще это сделает? — Цзян Чэн фыркнул. — Не ты, это точно. Ты нужен Лань Ванцзи прямо сейчас. Он взбесился, когда проснулся и обнаружил, что я разговариваю с ним. Вэй Усянь кивнул, нахмурился, но тут же вспомнил, как легко и банально сорвались слова утешения с губ Цзян Чэн, когда Лань Чжаня рвало. —Как ты это сделал? — внезапно спросил он, и Цзян Чэн раздраженно поднял глаза от пола. —Что сделал?— спросил он. —Ну это…— Вэй Усянь махнул рукой. — Понял, что его скоро вырвет, успокоил его и все такое. Цзян Чэн тяжело вздохнул, его глаза стали грустными. — Иногда в детстве Цзинь Лин болел расстройством желудка, — сказал он после долгой паузы. — Почти раз в год в течение пяти лет. Цзян Чэн провел рукой по лицу. — Он не позволял няням присматривать за собой и хотел видеть только меня. Я научился ухаживать за ним довольно быстро. Вэй Усянь медленно кивнул, хотя его сердце заболело от того, что Цзинь Лину пришлось звать только дядю, когда он был болен, а не мать или отца. Цзян Чэн, должно быть, думал о том же, судя по тяжелому взгляду его глаз. Вэй Усянь открыл было рот, чтобы заговорить, когда Лань Чжань снова затрясся, прижимая руки к животу. Его веки на мгновение дрогнули, но прежде чем Вэй Усянь успел спросить, проснулся ли он, Цзян Чэн оттолкнул его в сторону и поставил еще одно ведро — на этот раз пустое — на пол возле головы Лань Чжаня. Отлично, потому что Лань Чжаня тут же снова начало рвать. Вэй Усянь схватил его за руку, поморщившись, когда Лань Чжань чересчур крепко сжал ее, и похлопал его по спине другой рукой. — Все в порядке, все в порядке, — успокаивал он, повторяя слова Цзян Чэна, сказанные ранее. — Все в порядке, Лань Чжань. Я здесь, ты в порядке. Дыхание Лань Чжаня сбилось, прежде чем он снова задохнулся, жалобный стон сорвался с губ вместе с тонкой струйкой желчи. Вэй Усянь и Цзян Чэн оба вздрогнули, руки Вэй Усяня крепче сжали пальцы Лань Чжаня, когда Цзян Чэн успокаивающе положил руку на затылок Лань Чжаня. — Все в порядке, Лань Ванцзи, успокойся, — пробормотал Цзян Чэн нехарактерно мягким голосом. — Почти все кончено, можешь отдыхать. И, как сказал Цзян Чэн, Лань Чжань сглотнул еще два раза, выпустив только желчь, прежде чем он замер, задыхаясь. Вэй Усянь забрался обратно на кровать и притянул Лань Чжаня к себе на руки, позволив Лань Чжаню положить подбородок себе на плечо, а сам обхватил руками талию мужа. Он взял у Цзян Чэна мокрую тряпку и вытер лицо Лань Чжаня, тихонько напевая ему их песню. Когда он отложил мочалку, убедившись, что Лань Чжань чист и заснул относительно мирным сном, дверь Цзинши открылась. Цзян Чэн вскочил на ноги и побежал сообщить Лю-дайфу о том, что произошло за время ее отсутствия. Когда она вошла через несколько минут, ее лицо было серьезным. Она бросила взгляд на Лань Чжаня, спокойно лежащего на руках Вэй Усяня, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на рвоту в ведре. В основном она была прозрачной со следами желчи; значит он давно не ел. Она цокнула. — Сейчас я попрошу ученицу Лань приготовить ему лекарство, — сказала она. — Я начну акупунктуру. Это может ему помочь. Она опустилась на колени рядом с кроватью, осторожно положив руку на колено Лань Чжаня. — Лань Ванцзи, если ты меня слышишь, я сейчас сделаю тебе иглоукалывание. Вэй Усянь будет здесь все время. Когда я закончу, ты выпьешь лекарство и сможешь поспать как следует. — Она вздохнула и сделала свой голос мягче. — Я знаю, что сейчас тебе тяжело, Лань Ванцзи, но все будет хорошо. Мы здесь, чтобы позаботиться о тебе. Все в порядке. Она поднялась на ноги и заставила улыбнуться Вэй Усяня. — Я вернусь через несколько минут, — сказала она. — До тех пор с тобой все будет в порядке? — Конечно, — сказал Вэй Усянь и помог Лань Чжаню улечься, когда Лю-дайфу ушла. Он вздохнул и поцеловал Лань Чжаня в лоб, когда убедился, что ему удобно. — Ты слышал Лю-дайфу, — прошептал он, — все будет в порядке. Держись, Лань Чжань.