Наше самое уязвимое время

Цзинь Лин стоял между Цзинъи и Сычжуем, наблюдая с другой стороны комнаты, как Ханьгуан-цзюнь обмяк в руках Вэй Усяня, его голова склонилась вперед. Он бы упал в миску с дымящейся водой, если бы Глава Ордена Лань осторожно не схватил его локти. Вместо этого его голова слегка качнулась, полотенце соскользнуло с головы. Вэй Усянь чуть крепче прижал Ханьгуан-цзюня, когда тот замер, встревоженный, но Лю-дайфу лишь со вздохом наклонилась вперед. Она закрепила полотенце на голове Ханьгуан-цзюня и помогла ему принять положение над миской, заставив полотенце действовать как штора вокруг его головы, чтобы собрать как можно больше пара в области лица. —  Он не должен больше лежать на спине, — сказала целительница. —  Это будет слишком большой нагрузкой для него. Вэй Усянь и Лань Сичэнь только кивнули, но Цзинь Лин больше не мог сдерживаться, огорченный тем, что только что произошло, и желавший получить ответы. —  Что это было? — во весь голос спросил он. —  Что с ним случилось? Ханьгуан-цзюнь вздрогнул от его громкого голоса, и Сычжуй бросился к нему, упал на колени и взял его за руку. Он нежно погладил пальцы отца, пока Вэй Усянь успокаивал своего мужа нежным поцелуем. Лю-дайфу раздраженно посмотрела на Цзинь Лина. —  Глава Ордена Цзинь, — сказала она, полностью игнорируя вопросы Цзинь Лина, — наберите ванну, пожалуйста . У Цзинь Лина отвисла челюсть. — Ч-что?!? — возмутился он. —  Нет! Я Глава Ордена клана Цзинь! Я…!   — Цзинъи, Фэнь-эр, помогите ему. Вэй Усянь, где у вас ванна? — На заднем дворе, — сказал Вэй Усянь, не поднимая глаз. — Колодец там же рядом. Цзинъи и Фэньфан быстро поднялись на ноги и поклонились, прежде чем уйти, Цзинъи схватил Цзинь Лина за локоть и потащил его прочь, прежде чем он успел протестовать дальше. —  Отпусти меня! —  горячо спросил Цзинь Лин, но Цзинъи не отпускал Цзинь Лина, пока они не вышли из Цзинши. Затем он быстро повернулся к Цзинь Лину, короткий черный хвост хлестнул по его сердитому лицу. Фэньфан, почувствовав напряжение между ними, оставила их набирать воду из ближайшего колодца. Как только она ушла, Цзинъи взорвался. —  Ты хуже всех, высокомерный сопляк!—  крикнул он. —  То, что ты теперь Глава Ордена, не означает, что ты можешь ходить и требовать ответов от своих старших криками! Разве ты не видел, что испугал Ханьгуан-цзюня?! Цзинь Лин выглядел раздраженным и скрестил руки на груди. — Это всего лишь мой голос, — сказал он. — Что мне делать, менять? — Да! —   Цзинъи едва не закричал. Единственное, что его останавливало от воплей, это тот факт, что они все еще были рядом с цзинши. — Да, ты, идиотский пельмень! В больничной палате положено вести себя тихо! Ты совсем ничего не знаешь?! Ты всегда был таким глупым? Цзинь Лин покраснел от гнева и смущения. —  Не говори так!— рявкнул он, и его рука потянулась к мечу, все еще висевшему у бедра. Брови Цзинъи поднялись, и улыбка, горькая и острая, тронула его губы. —  Ой? —  спросил он, его глаза блестели в свете луны. — Что же ты собираешься с этим делать, Цзинь Лин? Фэньфан, которая черпала воду из колодца и занималась своими делами, наконец оглянулась и увидела, что напряжение между двумя мальчиками нарастает, и что рука Цзинь Лина сжимает рукоять меча, готовая обнажить его. Лань Цзинъи, с другой стороны, не взял с собой меч, оставив его за пределами палаты больного, как полагалось по приличиям. Она бросилась вперед, надеясь предотвратить катастрофу. —  Ах, Глава Ордена Цзинь, Цзинъи-шисюн!— воскликнула она, вставая между двумя мальчиками. Она почувствовала сильный треск духовной энергии между ними, но проигнорировала его, пытаясь разрядить обстановку. Она заставила себя улыбнуться. —  Эти ведра с водой действительно очень тяжелые, и я не думаю, что такая девушка, как я, сможет отнести их сама. Конечно, вы оба можете проявить благородство и помочь мне? Это, казалось, подействовало на Цзинь Лина, потому что его выражение гнева сменилось знакомым самодовольством. Он подошел к Фэньфан, похлопал ее по плечу и поднял все три ведра воды, что, по мнению Фэньфан, было демонстрацией силы. Лань Цзинъи позади нее фыркнул. — Я помогу тебе принести ванну, Фэньфан-шимэй, — сказал он ей, и Фэньфан благодарно опустила голову. Вместе они отнесли деревянную ванну в спальню Цзинши, где Фэньфан воспользовалась моментом, чтобы оценить состояние Ханьгуан-цзюня. Его дыхание, казалось, не сильно улучшилось, несмотря на травы в дымящейся воде. Вэй Усянь водил рукой вверх и вниз по спине Ханьгуан-цзюня, прикосновение было таким нежным, как будто он трогал дутое стекло, а Цзэу-цзюнь все еще держал руки на локтях брата, удерживая его от падения вперед. Лю-дайфу наблюдала за ними с беспокойством на лице. Она повернулась и поймала взгляд Фэньфан, и Фэньфан понимающе кивнула. Когда она вышла из комнаты, чтобы набрать еще воды вместе с Цзинъи и Цзинь Лином, она повернулась к ним. — Вы ведь знаете, как нагреть воду в ванне, верно? — спросила она. Оба мальчика выглядели обиженными, но Фэньфан не удосужилась извиниться. —  Хорошо. Убедитесь, что она не слишком горячая — вы же не хотите ошпарить Ханьгуан-цзюня. Мне нужно пойти в медицинский корпус и собрать еще немного трав. Травяная ванна пойдет на пользу Ханьгуан-цзюню. Цзинь Лин хмыкнул. — Это правда, — сказал он. —  Его легкие звучат отвратительно. Травяная ванна — это просто большая версия чаши, над которой дышат. Может быть, пар смягчит его мокроту и поможет откашляться. Фэньфан улыбнулась Цзинь Лину. —  Да, верно, Глава Ордена Цзинь, — сказала она. — Так ему будет легче дышать. Она поклонилась своим двум учителям. — Прошу меня извинить, — сказала она и удалилась. Когда Цзинь Лин повернулся, он увидел, что Цзинъи смотрит на него. —  Что? —  раздраженно сказал он, хватая ведро воды и проносясь мимо Цзинъи, нарочно врезавшись в плечо мальчика из Лань. К его большому удивлению, Цзинъи ничего не ответил, только схватил еще одно ведро воды и бросился за Цзинь Лином. Они оба вывалили свои ведра в большую медную чашу рядом и зажгли под ней угли, начав греть воду. Пока они сидели рядом с чашей, ожидая, пока вода в ванне нагреется, Цзинъи продолжал смотреть на Цзинь Лина. Наконец, Цзинь Лин не мог больше этого выносить. — Что, черт возьми, ты пялишься?! — спросил он. —  Ты выглядишь как идиот! Цзинъи ухмыльнулся. —  Я не знал, что ты такой умный, Глава Ордена, — сказал он, и титул был пропитан сарказмом. —  Для того, кто не знает, как вести себя в комнате больного, ты понимаешь что к чему. Цзинь Лин выглядел раздраженным. —  Я же говорил тебе, у меня именно такой голос, — сказал он. —  Я не знаю, с чего это я должен молчать. Он фыркнул. —  Или почему я должен быть здесь. Цзинъи уставился на Цзинь Лина. — Ты. Такой. Идиот, — сказал он, тщательно выговаривая каждое слово. Прежде чем Цзинь Лин успел заговорить, Цзинъи поднял руку. — Послушай, молодая госпожа, ты раньше болела? Цзинь Лин ощетинился из-за оскорбительного прозвища, но кивнул на вопрос Цзинъи. — Кто заботился о тебе? — спросил Цзинъи. Цзинь Лин нахмурился. — Дядя, естественно. Цзинъи закатил глаза. — “Естественно”, — повторил он, насмехаясь над тоном Цзинь Лина. Цзинь Лин покраснел от гнева, но Цзинъи продолжил говорить, прежде чем он успел на него огрызнуться. —  Все знают, что Глава Цзян — самый громкий человек во всем мире культивации — может быть, уступает только учителю Вэй — но был ли он громким, когда заботился о тебе?  Цзинь Лин поднял свои воспоминания, и впервые ему пришло в голову, что за все время, когда он был болен или ранен в детстве, будь то понос или сломанная рука, дядя никогда не кричал на него. Посреди всего хаоса дядя говорил с ним только тихим голосом, гладил его по спине, прижимал к груди, заплетал волосы, целовал в щеку, купал и давал чай. Он был там, когда Цзинь Лина рвало, когда он кашлял, чихал, стреляя соплями из носа, он помогал даже когда у Цзинь Лина был ужасный понос в возрасте семи лет. Дядя рано покидал собрания, чтобы позаботиться о нем, отменял встречи с важными членами клана, прервал обучение учеников Ордена Цзян, и все это только для того, чтобы заботиться о Цзинь Лине. Лишь бы держать его волосы, пока его рвет, сменить с него потную ночную рубаху, накормить его теплым бульоном. Никогда не было такого, чтобы дяди не было рядом. Сердце Цзинь Лина сжалось, когда он впервые осознал, насколько он воспринимал своего дядю как должное. Он посмотрел на Цзинъи, который внимательно наблюдал за ним. — Нет, — ответил Цзинь Лин, — дядя всегда был тихим и нежным, когда заботился обо мне. Он был лучшим.  Он снова посмотрел на теплую воду в ванне и понизил голос.  — Хотел бы я, чтобы он был здесь, — сказал он, — чтобы я мог сказать ему “спасибо”. Я никогда не говорил спасибо . Неодобрение из взгляда Цзинъи испарилось, когда он услышал мягкий голос Цзинь Лина, его тон сожаления и беспокойства, и он положил руку на плечо своего друга. Цзинь Лин вздрогнул и поднял глаза. —  Все в порядке, — сказал Цзинъи, — Глава Ордена Цзян скоро вернется. Вероятно, через несколько дней он появится на пороге с лекарством для Ханьгуан-цзюня. Цзинь Лин кивнул. — Ты прав, — сказал он. Он повернулся и слабо улыбнулся Цзинъи. — Спасибо, молодая госпожа. Цзинъи хлопнул Цзинь Лина по голове.