Наше самое уязвимое время

Лань Чжань, казалось, наслаждался ванной: мышцы расслабились и дыхание облегчилось, поэтому Вэй Усянь решил держать его в ванне как можно дольше. Он напевал и шептал ласковые слова Лань Чжаню, надеясь, что его голос успокоит мужа, расчесывал и мыл его волосы, пока они не заблестели в свете свечей. Сичэнь-гэ некоторое время помогал ему, оттирая пот и рвоту с тела Лань Чжаня, но более интимные дела оставил Вэй Усяню. Пока Вэй Усянь тщательно и аккуратно мыл Лань Чжаня, голова мужа столь безвольно лежала на его плече, что сердце Вэй Усяня начало болеть. Сидя в ванне с Лань Чжанем, он вспомнил, как они вместе принимали ванну, где совершали скандальные поступки и разливали воду по всему полу цзинши. Хотя убираться было хлопотно, это стоило того. Однако сейчас кожа Лань Чжаня была раскалена не от страсти, а от жара, который никак не мог утихнуть. Он задыхался не от знойных слов или поцелуев Вэй Усяня, а от того, что ему просто не хватало воздуха. Он дрожал не потому, что был измотан после секса, а потому, что его тело боролось с серьезной болезнью, с которой никогда раньше не сталкивалось. Когда Вэй Усянь провел мочалкой по нижней части тела Лань Чжаня, тот тихо и жалобно застонал и попытался оттолкнуть мочалку. Его рука бесполезно шлепала по воде, он отталкивал Вэй Усяня. — Н-нет… — Тише, тише, Лань Чжань,— ворковал Вэй Усянь.— Я почти закончил. Это всего лишь я, Вэй Ин. Я почти закончил, хорошо? Лань Чжань хныкнул, звук превратился в тихий кашель. Вэй Усянь быстро закончил с мытьем и прижал Лань Чжаня к себе, раскачиваясь взад–вперед. — Все хорошо, все хорошо,— повторял он снова и снова, как припев песни.— Все хорошо. Ты в порядке, Лань Чжань. Все готово. Все скоро кончится. В дверь тихонько постучали, и вошел Лань Сичэнь. Он вздохнул, увидев, что Вэй Усянь закончил с купанием и просто покачивает Лань Чжаня в воде, чтобы успокоить его. — Значит, ты закончил?—  спросил он. — Мгм,— хмыкнул Вэй Усянь. — Может, нам одеть его и уложить в постель? Вэй Усянь колебался. Лань Сичэнь подошел и опустился на колени рядом с ванной. Он вздохнул. — Ин-диди,— сказал он, — послушай меня. Вероятно, ванна была полезна для А-Чжаня какое-то время; тепло и пар, вероятно, принесли ему много пользы. Но теперь вода остыла, и он сидит там так долго, что его кожа уже размякла.  Лань Сичэнь взял руку брата и показал ее Вэй Усяню; действительно, пальцы Лань Чжаня напоминали сушеные сливы. — Сейчас ему лучше отдохнуть в постели.  Вэй Усянь вздохнул. — Наверное, ты прав,— сказал он. Он подвинулся и нежно поцеловал лоб Лань Чжаня. — Сичэнь-гэ всегда прав, а, Лань Чжань? Лань Чжань заерзал, пальцы в руках брата задрожали. — Гэгэ... — Гэгэ здесь,— отозвался Лань Сичэнь.— Я здесь, А-Чжань. Давай ложиться спать, хорошо? Пора спать.  Лань Чжань медленно кивнул, пальцы обвились вокруг ладони брата, веки дрогнули, силясь открыть глаза. — Вэй Ин?.. — Я тоже пойду спать, любимый. Я буду спать с тобой.  Лань Чжань, казалось, расслабился, почувствовав облегчение. Он позволил Вэй Усяню вылезти из ванны первым, Лань Сичэнь удерживал брата в вертикальном положении, а затем, когда брат и муж подняли его из ванны, он не сопротивлялся. Поначалу он дрожал, пока его не завернули в пушистые полотенца, покрывшие тело и длинные волосы, и положили на их с Вэй Ином кровать. Две пары знакомых рук высушили его и одели  в чистую одежду для сна. Затем Вэй Усянь оделся, высушил волосы, как мог, и заплел их в свободную косу. Закончив, он уселся рядом с Лань Чжанем, подперев его несколькими подушками и укрыв толстым синим одеялом, лежавшим на кровати. Лань Сичэнь что-то пробормотал им вслед, когда убедился, что им обоим удобно, и вышел из комнаты, направившись к ханьши спать. Вэй Усянь вздохнул и взял с прикроватной тумбочки расческу из розового дерева. Он принялся расчесывать мокрые волосы Лань Чжаня, напевая их песню и нежно перебирая пальцами колтуны. У Лань Чжаня всегда были красивые длинные черные волосы, похожие на шелковистый чернильный водопад, и Вэй Усянь твердо решил позаботиться о них, коли уж Лань Чжань сейчас лишён такой возможности. Он был так занят своим делом, что не услышал стука в дверь, пока кто-то не начал колотить в нее. — Вэй Усянь!!! — раздраженно крикнул Цзинь Лин. Лань Чжань вздрогнул от его голоса и нахмурился. Вэй Усянь отложил расческу в сторону, чтобы успокоить его, целуя в лоб, пока тот не расслабился. Только когда Лань Чжань успокоился, он позвал Цзинь Лина войти. Он приготовился отчитать мальчика, но рядом с ним стоял Сычжуй с яростным выражением лица каменного идола. Цзинь Лин, хотя и был одного роста с Сыжуем, казался намного ниже, и по одному его виду было ясно, что глава Ордена и клана Цзинь был начисто разгромлен урожденным Вэнь. На губах Вэй Усяня заиграла улыбка. Хороший мальчик Сычжуй. Он кивнул юношам, когда они вошли в комнату. — Здравствуйте,— поприветствовал он.— Почему вы двое здесь? — Папа,— сказал Сычжуй, заставив себя улыбнуться и поклониться. — Мы хотели спросить, не нужно ли тебе что-нибудь.  — Нет, все в порядке, мы в порядке.  Вэй Усянь нежно погладил Лань Чжаня по плечу, продолжая улыбаться Цзинь Лину и Сычжую. — Уже поздно, вам нужно поспать.  Сычжуй кивнул, но Цзинь Лин нахмурился, на его лице появилась глубокая и сердитая гримаса. Вэй Усянь поднял бровь. — Цзинь Лин? — Ты же не позволишь ему лечь спать с мокрыми волосами?—  потребовал он. — Это нехорошо для него.  Вэй Усянь нахмурился, посмотрел на длинные черные волосы Лань Чжаня, которые разметались по подушкам, все еще слегка влажные, и снова посмотрел на Цзинь Лина. — Они высохнут,— сказал он. — Он все время ложится спать с мокрыми волосами.  — Он не болеет на постоянной основе,— надувшись, ответил Цзинь Лин.— Тебе нужно высушить их и подвязать. — Подвязать? Цзинь Лин посмотрел на него как на идиота. — Заплети косу,— сказал он. — Как ты сделал со своими волосами.   Он кивнул на беспорядочные волосы Вэй Усяня и скорчил гримасу. — Это уж лучше, чем ничего.  Вэй Усянь колебался. — Лань Чжань не любит спать с заплетенными волосами,— сказал он. — Это будет удобнее, чем спать с мокрыми волосами,— сказал Цзинь Линь.— Кроме того, у него такие густые волосы, что, возможно, они усиливают лихорадку.   Он шагнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Сычжуя, и встал рядом с кроватью. — Я могу заплести довольно тугие косы, которые не будут лезть ему в лицо и шею,— сказал он, немного неловко. — Если ты позволишь.  Глаза Вэй Усяня расширились. — Ты предлагаешь уложить волосы моего мужа? — спросил он с некоторым недоверием. Расчесывание и укладка волос считались интимным действием, которое разделялось только между супругами и членами семьи. Тот факт, что Цзинь Лин предложил, означал, что он либо не знал об этом, либо ему было все равно. Цзинь Лин стал пунцовым и посмотрел на свои ноги. Значит он понимал. Вэй Усянь открыл рот, чтобы заговорить, но Цзинь Линь опередил его. — Формально Ханьгуан-цзюнь — мой очередной дядя,— сказал он неловко и с легкой болью в голосе, – поэтому не будет нарушением приличия, если я заплету ему волосы.   Он сделал паузу и настороженно посмотрел на Вэй Усяня. — Верно? Сердце Вэй Усяня смягчилось, он кивнул. Это был большой шаг для Цзинь Лина, и он не хотел его испортить. Заявление Цзинь Лина "Лань Ванцзи — его дядя" означало де-факто признание Вэй Усяня его дядей, что было впечатляюще, ведь совсем недавно мальчик пронзил его мечом в отместку за смерть родителей. Но теперь он назвал его своим родственником. Смахнув слезы, Вэй Усянь улыбнулся. — В сундуке есть ленточки,— сказал он Цзинь Лину.— Возьми синие, а не красные. Синие — Лань Чжаня, красные — мои. Я закончу расчесывать его волосы, а потом ты сможешь их заплести. Как тебе такой вариант?  — Хорошо. Цзинь Лин повернулся на пятках, чтобы найти сундук и синие ленты, которые просил Вэй Усянь, и схватил Сычжуя за руку, когда уходил. Вэй Усянь хихикнул, когда они уходили, а затем снова взял гребень и принялся расчесывать волосы Лань Чжаня. — Ты слышал это, любимый? —  спросил он. — Мы теперь тоже дяди! Дядя Вэй и дядя Лань.  Он не был уверен, что "дядя Лань" — это вообще подходящий термин для степени родства Лань Чжаня и Цзинь Лина, и знал, что Цзинь Лин никогда, никогда не назовет его так прилюдно, но ему понравилось, как это звучит. На лице Вэй Усяня появилась искренняя улыбка, и он весело и ярко рассмеялся. — Это звучит так мило, Лань Чжань! Лань Чжань немного расслабился, успокоенный смехом мужа. Вэй Усянь усмехнулся и поцеловал Лань Чжаня в лоб.