Наше самое уязвимое время

Здоровье Лань Чжаня постепенно улучшалось, к большому удовольствию и облегчению всех, особенно Вэй Усяня. Он был в восторге, когда увидел, что Лань Чжань снова ест твердую пищу, чуть не заплакал, когда Лань Чжань выпил чай, не подавившись, и смеялся над выражением его лица, когда Лю-дайфу сказала, что ему нужно продолжать принимать горькое лекарство, которое помогало его легким. С каждым днем он становился все более и более самим собой, исцеляясь как физически, так и духовно, и это наполняло Вэй Усяня облегчением. Однако бывали моменты, когда Лань Чжань уходил в себя, его глаза темнели и он погружался в свои мысли, а пальцы шарили по горлу, осторожно потирая его. Он останавливался только тогда, когда кто-то убирал его руку, и казалось, что только мягкие и ободряющие слова Лань Сичэня и Вэй Усяня могли отвлечь Лань Чжаня от неприятных мыслей, которые овладевали им. Вэй Усянь очень хотел обсудить с Лань Чжанем, что происходит, но всякий раз, когда он пытался, Лань Чжань просто закрывался еще больше и избегал разговора, просто теребя свою одежду или одеяла. Он вздрагивал всякий раз, когда кто-то дотрагивался до его горла, и морщился, когда Лю-дайфу или ученики осматривали его миндалины. Лю-дайфу объяснила им наедине, что Лань Чжань, вероятно, находился в стрессе, связанном с дыхательной трубкой и длительными реанимационными процедурами. — В конце концов, — сказала она, — у него в горле был кусок металла, и кто-то другой дышал за него. Это было бы ужасно для любого, а тем более для того, кто считается сильным человеком. Вэй Усянь знал, что Лю-дайфу была права, и он изо всех сил старался уменьшить стресс, который явно испытывал Лань Чжань. Он разговаривал с ним, гладил его по волосам и отводил его руки всякий раз, когда они оказывались рядом с шеей. Через несколько недель Лань Чжань, казалось, стал меньше бояться, хотя, когда он нервничал, он потирал кожу на шее, даже несмотря на то, что шрам исчез. Через месяц после того, как Лань Чжань очнулся, Лю-дайфу и Сунь Чжао объявили, что им пора уходить. Они заявили, что Лань Чжань достаточно здоров, чтобы быть оставленным на попечение целителей Лань, и больше не нуждается в специализированном уходе Ордена Магнолии. Лань Чжань и Вэй Усянь собирались устроить небольшой праздник на заднем дворе цзинши за день до отъезда, чтобы отпраздновать выздоровление Лань Чжаня и поблагодарить Орден Магнолии за их помощь. Вэй Усянь организовал большую часть банкета с помощью младших и Цзян Чэна. Хотя Лань Чжаню было уже значительно лучше, он все еще проводил много времени во сне, и Вэй Усянь не хотел беспокоить его планированием. Таким образом, он завербовал молодежь и Цзян Чэна. Цзян Чэн и Вэй Усянь отвечали за еду, Лань Цзинъи и Лань Сычжуй - за приглашения, а Цзинь Лин и Лань Фэньфан - за оформление. Вэй Усянь не был знаком с Лань Фэньфан до болезни Лань Чжаня, но нашел девушку симпатичной и забавной. У нее был характер, похожий на характер Цзинъи — оба были торопливы и не очень-то заботились о внешности или правилах — однако, оба были несомненно талантливы и преданны клану Лань. Она также не относилась серьезно к заносчивости Цзинь Лина, что Вэй Усянь счел абсолютно смешным. — Лань Фэньфан всегда была талантливой ученицей,— сказал однажды вечером Лань Чжань Вэй Усяню, рассказывая ему историю о ней. — Она сообразительная и умная.  Вэй Усянь уставился на Лань Чжаня. — Ты ее знаешь? Лань Чжань бросил взгляд на Вэй Усяня. — Я знаю всех учеников Лань,— сказал он. — Они — будущее клана Лань. Это правильно — знать их.  Вэй Усянь быстро выяснил, что каждый ученик также знал Лань Чжаня. Когда Цзинъи и Сычжуй разослали приглашения на банкет, многие ученики стали требовать приглашения. Самые смелые даже приходили прямо к Вэй Усяню, когда он кормил кроликов, и спрашивали, можно ли им прийти. Вэй Усянь всегда спрашивал Лань Чжаня, прежде чем тот соглашался. Лань Чжань никогда не говорил "нет", хотя было очевидно, что у него были фавориты среди учеников, о которых упоминал Вэй Усянь. Кроме Цзинъи и Сычжуя, конечно, те занимали особое место в сердцах обоих мужчин. — Лань Хи — очень волевой ребенок,— сказал однажды Лань Чжань, и на его лице промелькнула улыбка. Это касалось маленькой девочки, которая однажды подбежала к Вэй Усяню, гордо заявив, что она дружит с Лань Фэньфан и поэтому должна быть приглашена на банкет. Вэй Усянь посмеялся над ней, и девчушка была очень оскорблена. Она сердито указала пальчиком на Вэй Усяня, а затем чуть ли не закричала, что донесет на старшего Вэя Ханьгуан-цзюню, прежде чем уйти. Это лишь заставило Вэй Усяня смеяться еще сильнее. — Она напоминает мне Цзян Чэна, когда мы были маленькими,— сказал Вэй Усянь со смешком. — Он всегда угрожал донести на меня.  — Мгм, — Лань Чжань отхлебнул чаю, пряча легкую улыбку. — Пригласи Лань Хи. Она будет довольна. Когда Вэй Усянь сказал Цзинъи и Сычжую добавить девушку в список, они рассмеялись. — О, папа, — сказал Сычжуй, сверкнув глазами, — она была в списке с самого начала.  Цзинъи кивнул. — Ханьгуан-цзюнь любит эту мелкую. Не знаю почему — она раздражает. — В том возрасте ты был ничуть не лучше,— сказал Сычжуй, легонько толкнув Цзинъи локтем. — У тебя все время были конфликты со старейшинами Ордена. Ты остался в Ордене только потому, что понравился Ханьгуан-цзюню. Вэй Усянь рассмеялся, когда Цзинъи бросил на своего лучшего друга испепеляющий взгляд. Как бы сильно Лань Чжань ни любил некоторых учеников, Вэй Усянь обнаружил, что некоторые из них нравятся ему не так сильно.  — Лань Чжань, — сказал он однажды вечером, плюхаясь на кровать рядом со своим мужем, — что ты знаешь о Лань Ню? Лань Чжань тут же напрягся. — Что она сделала? Вэй Усянь приподнял бровь. — Ничего,— сказал он. — Она только что пришла в крольчатник и попросила пригласить ее на банкет.  — Попросила? — уточнил Лань Чжань. Вэй Усянь рассмеялся, хотя в его смехе не было веселья. — Ладно, на самом деле она не спрашивала. Скорее, требовала.  — Она была груба с тобой, Вэй Ин? "Да", — хотел сказать Вэй Ин, но придержал язык. Она назвала его чужаком и обрезанным рукавом, помимо других, более красочных оскорблений, которые он не слышал уже довольно давно. — Нет,— сказал он вместо этого, улыбаясь Лань Чжаню. Это была очевидная ложь, Лань Чжань видел его насквозь, но он не настаивал на правде. Вместо этого он просто вздохнул. — Лань Ню высокомерна. Она внучка важного старейшины Ордена и поэтому считает, что она выше других. Тем не менее, ей едва исполнилось пятнадцать, и у нее еще есть время расти и учиться. Было бы невежливо не пригласить ее, — он сделал паузу. — Кстати, о высокомерных людях, пригласи также Цзян Ваньиня.  Вэй Усянь расхохотался и сел на кровати, оседлав бедра своего мужа. Глаза Лань Чжаня расширились от удивления, когда Вэй Усянь поцеловал его. — Айя, Лань Чжань, у тебя такое доброе сердце! — сказал он, отстраняясь и проводя руками по густым черным волосам Лань Чжань. — Ты такой добрый и нежный человек.  Он потеребил воротник спального халата Лань Чжаня. — Ты очень забавный, циньай.  Уши Лань Чжаня порозовели, и он заерзал под Вэй Усянем, избегая его взгляда. — Ничего страшного,— сказал он. - Это только правильно, нужно отблагодарить его. Вэй Усянь рассмеялся и запечатлел еще один нежный поцелуй на губах Лань Чжаня. — Не пригласишь ли ты грозного, злого Старейшину Илина на свой пир, Лань Чжань? —  промурлыкал он, глядя на своего мужа сквозь длинные черные ресницы. Лань Чжань крепко сжал бедра Вэй Усяня. — Конечно, Вэй Ин приглашен,— прорычал он, притягивая его ближе. — Вэй Ин приглашается на все.  Вэй Усянь легонько провел пальцем по щеке Лань Чжаня. — Все? —  прошептал он. — Мгм, — промурлыкал Лань Чжань и яростно поцеловал Вэй Усяня.