Обстоятельства

Большой палец мягко надавливает на подбородок Айлин, чтобы раскрыть губы. Напор усиливается, мужская рука переходит на спину. Мнет гладкую ткань сорочки, медленно спускается до определенной точки и поднимается по проложенному пути. «... теперь, я точно сорвусь.» — слова Дэмерона так четко и громко повторяются в голове пленницы, что закладывает уши. Ей нужно что-то предпринять. Остановить безумие, сосредоточенное в помещении брошенного корпуса. Среди непроходимых лесов, с бьющим, как по концертным барабанам дождем и глухими раскатами грома. Можно применить толчок Силы, вдарить хорошенько по груди, вмазать по надоедливой физиономии, двинуть коленом в область паха. Что угодно, только не бездействие с дозволением. Кончик языка ощущается на нижней губе ярким букетом переполошенных нервов. Вызывает мгновенную дрожь, от которой объятия еще больше усиливаются. «Останови его!» — содрогается внутренним криком ее интуиция. Ладони блондинки скользят вверх к плечам пилота, сжимаются в кулаки и ударяют, секундой позже внезапного освобождения. Его взгляд пугает своей чернотой. Зачесанные назад, влажные волосы открывают лицо с выразительными чертами. Складка между бровей усиливает тяжесть эмоций и делает похожим на мрачного колдуна из древних легенд. — К-кем ты себя возомнил? — заплетающимся языком бормочет Прайд. Хочет притянуть покрывало, чтобы укрыться от беспощадного взора, однако По продолжает удерживать ее. Сила неожиданно подключается и подсказывает о намерениях мужчины. Глаза молодой женщины округляются, когда он обхватывает затылок, притягивая к себе. — Не смей... — успевает произнести она шепотом, так как ее вновь целуют. На этот раз неистово и глубоко, по воле сокрушающей страсти. Колени тут же слабеют, из груди пропадает воздух, голова начинает кружиться. Язык не толкается грубо, а жадно исследует, действует в единстве с руками. Айлин тихо мычит и стонет в конце, потому что ее впечатывают в каменный, горячий торс. Она никогда не знала подобной дерзости со стороны поклонников. Ей дарили подарки, ухаживали и даже читали стихи. Отец одобрил в качестве жениха, подающего надежды офицера благородного происхождения, но Сноук убил его. Ее первая любовь, пылкая и нежная, была разрушена навсегда. Необходим воздух, чтобы не задохнуться. Кулачки тоже слабеют и перестают бить. Объятия согревают, заражают огнем. Это не юношеский пыл с хаотичными, неловкими прикосновениями. Чистая власть опытного, зрелого мужчины. Язык скользит по нижнему ряду зубов, поднимается к нёбу, щекочет, зазывает на ответ. Блондинка послушно следует. Чувствует, как ее буквально стискивают настойчивые руки, грозясь окончательно задушить. Мычание стихает, голову тянет назад. Дэмерон прерывает пытку поцелуем, рассматривает лицо молодой женщины и переходит губами на подбородок. Опускает ладонь к ягодице, резко выдыхает, когда ногти впиваются в кожу плеча. — Что ты... — сквозь жадные вдохи, пытается сказать пленница. Повисает на нем раненой добычей.— Что делаешь? — хочет закрыть губы пальцами, но боится обжечься. Они тоже становятся горячими. — Не прикидывайся, будто не понимаешь. — охрипшим голосом отвечает По. Осторожно укладывает ее на расстеленный спальный мешок. Нависает сверху, громко дышит, опять прикасается ладонью к лицу, проводит линию до нижней губы, медленно обрисовывает большим пальцем. — Я прекрасно вижу это в тебе. — наклоняется для нового поцелуя. На этот раз без языка, но с легким укусом чувствительной кожи. «Видит? Это?»— Айлин еще больше теряется. Затуманенный взор отмечает блестящую цепь наручников, которыми он приковал ее к себе. — «В объятиях самоуверенного дикаря? Никогда!» — возмущается гордость, начиная охлаждать пыл. Руки на плечах опять сжимаются в кулаки, мысли устремляются к одежде, возле обогревателя, под которой припрятан нож. Она пробует сконцентрироваться в Силе, но мужчина ведет неторопливую дорожку поцелуев по шее, вызывая щекотку и позорный отклик, где-то в животе. — Ты поплатишься. — сдавленно шепчет пленница, хватая ртом воздух. Дэмерон приподнимается, вьющаяся прядь волос спадает вниз и прорезает его серьезное лицо. Черные глаза прищуриваются. — Уже расплачиваюсь. — в голосе нет намека на издевку. — Почему не кричишь, раз хочешь выставить меня насильником? — ладонь продолжает ласкать ее лицо. Аккуратно поглаживает щеку, большой палец медленно кружит по коже. — Где твое сопротивление с использованием Силы? — смотрит прямо в глаза. — Ну же, ведь я безоружен и так близко.— звучит чистым вызовом. «Вот поэтому не получается ничего предпринять! Ты слишком близко!» — отвечает про себя Айлин, продолжая молча таращиться на него. По наклоняется, но не целует. Металлическая цепь раздражает своим холодом чувствительную кожу. Обхватывает плененную руку блондинки, браслеты стучат при столкновении. Накрывает кистью, без сдавливания. — У тебя нет аргументов против... — огненный шепот касается ее уха. — А вот у меня есть, — уверенно заключает пилот. — Достаточно этого... — в подтверждении своих слов, он медленно опускает свободную руку к шее. Ведет пальцами по ключице, едва ощутимо задевает грудь, тянется к животу, очерчивает линию талии и останавливается в районе бедра. Прайд резко вдыхает и вздрагивает. Кулаки разжимаются, пальцы хватаются за мужские плечи. Позвоночник ноет, приказывая телу выгнуться навстречу. Преступная ладонь движется в обратном направлении. Немного приподнимает сорочку, останавливается строго под грудью. Соски твердеют и болят ожиданием. Рассудок плавится. — Боишься осуждения? — спрашивает мужчина, удерживая руку. — Здесь его не будет. Все останется, как прежде. Для тебя и меня, — он не станет изменять своим убеждениям, но и ее никак не затронет. «Я боюсь себя.» — думает Айлин, понимая необратимость происходящего. Рядом с этим человеком, она, как на иголках. Тело беснуется и откликается, сердце отбивает грудную клетку до ломоты в ребрах. В Силе назревает нечто плотное, эмоциональное и мощное, похожее на опасный взрывной заряд. — Как прежде... — повторяет пленница и тянется навстречу. Приподнимает одну ногу, прикасается пальцами к колючему подбородку. Дэмерон не спешит набрасываться, хотя зеленый свет дан. Что-то непонятное сдерживает повальное желание овладеть этой женщиной. Дать волю страсти, тем более, она оказывается взаимна. Он понял это сразу, когда увидел ее глаза и реакцию на свои слова в медицинском корпусе. Удивление, отрицание, смешанные с румянцем и сбитым дыханием. Она не испугалась, просто промолчала. Новый поцелуй кажется осторожным и трепетным. Легкое касание губ оттягивает время пытки. Доводы здравомыслия отбрасываются прочь. Жар мужского тела слишком приятен, а запах подстегивает действовать более активно. Ее пальцы тянутся к затылку пилота, добираются до влажных волос и зарываются в них. По издает короткое утробное рычание. Сильнее раскрывает женские губы в поцелуе. Щетина немного царапает кожу, но ей нравится. Будто так и надо. Его рука опять приходит в движение, накрывает грудь под тонкой тканью сорочки, мягко сжимает ее. Айлин стонет в ответ, обнимает ногой, раскрывается сильнее. Ей уже совсем не холодно, кожа раскаляется и пылает, в ответ на каждое прикосновение. Поцелуй затягивается, обогащается влажными звуками за счет обилия слюны. Рука отпускает грудь, только для того, чтобы обхватить за талию и плотнее прижать. Дэмерон двигает бедрами, вжимается в пленницу, чтобы дать почувствовать свое желание, посмотреть на ее реакцию и продолжить более решительно. Пленница всхлипывает, разрывая поцелуй. Ее глаза кажутся бездонными, как воды океана. Вздрагивает и смотрит на него. «Не сейчас.» — По не видит страха, но окончательно убеждается, что лучше не доводить до основного. Слишком быстро все происходит. Если спустить с цепи наваждение, оно может породить неконтролируемую, токсичную связь. При виде этой женщины, у него зубы сводит от боли, чего никогда не случалось. Еще одно опасение и намек держаться подальше. — Уверена? — зачем-то спрашивает, хотя знает ответ. Прайд ощущает его эрекцию. Твердое, раскаленное, подавляющее свидетельство возбуждения. Оно кажется слишком мощным, да и сам он довольно крупный, по сравнению с погибшим женихом. Внутри просыпается нечто совсем дикое. Ей интересно рассмотреть и прикоснуться рукой. Почувствовать пульсацию, насладиться низкими стонами сопротивленца и принять его в себя. До конца... Рука задирает сорочку, обнажая грудь. Голодные губы снова ведут дорожку по шее блондинки, задерживаются на ключицах и только потом добираются до вершины. Айлин выгибается от волны удовольствия. Закатывает глаза, откидывает голову назад. Не может сдержать стон, так как тело простреливает зарядом тока. По искренне наслаждается вкусом мягкой плоти, изучает ее ладонями, обводит языком и начинает всасывать. Вынуждает молодую женщину крепче цепляться за плечи и вздрагивать. Она громко дышит, бесстыдно подставляет себя, что-то неразборчиво мычит. Он хочет опуститься ниже, исследовать губами плоский живот, зайти дальше, чтобы распробовать ее на вкус и подчинить себе. Пленница не станет сопротивляться, но увеличит громкость своей реакции. Сейчас она кажется слишком легкой и нежной. Такой ответ еще больше распаляет. В глазах начинает темнеть, мозг планомерно отключается. Правая рука тянется вниз. Пальцы поглаживают тонкий край белья. Вожделение подстегивает собрать жалкое препятствие в кулак и сорвать, дабы не мешало. В голове каша от изобилия цветочного запаха, которым пронизан воздух вокруг них. Мужчина приподнимается, чтобы рассмотреть Прайд. Встретить в ее глазах согласие и понимание. Останавливаться поздно. Ладонь медленно заходит за край трусиков и накрывает там. Она раскрывает глаза, замирает на вдохе, еще больше краснеет. Намеревается отвернуться, так как не верит, что допускает подобное. Первые отголоски стыда будят внутреннее порицание, передающееся испугом на лице. — Посмотри на меня. — тихо хрипит Дэмерон не своим голосом. Ему важно, чтобы она не сомневалась и приняла очевидное, без паники. Женщины, с которыми он был не терялись в близости, сами подстегивали к активным действиям. Независимые, сильные и свободные. Под стать ему. Однако сейчас иная ситуация, требующая другого подхода. — Я только прикоснусь к тебе и ничего больше. — рука с кольцом наручника тянется к лицу Айлин. — Обещаю.— пилот наклоняет голову для поцелуя. Пальцы раскрывают гладкие складки между ног. Погружаются в скользкое, обжигающее тепло. «Твою мать!» — звенит в голове сопротивленца. Низ живота еще больше стягивает, тяжелеет и отдает ноющей болью от перенапряжения. Она готова принять его. В эту самую минуту. — Проклятье. — бормочет в женские губы. Закрывает глаза, спускается к груди, начинает ласкать, подключая зубы для мягких укусов. Блондинка охает, неосознанно раскрывает ноги шире. Впускает настойчивую руку. Указательный и средний поглаживают чувствительную плоть по кругу. Ныряют внутрь, но не до конца. — Хочу тебя, — признается он, упиваясь ароматом нежной кожи груди. Нечто неистовое нарастает в глубине. Вынуждает царапать затылок мужчины, остервенело кусать губы. Становится душно, тело кажется тяжелым и неповоротливым. Последние слова пилота не нацелены на соблазнение. Чистая констатация, от которой вряд ли получится сбежать. Прайд знает это, потому что ориентация в Силе устойчиво предрекает. Зовет согласится, как давняя подруга или опытная сваха. «С Олином было иначе.»— припоминает пару ночей в объятиях убитого жениха. — «Почему он так на меня влияет?»— не может понять странной власти нахального типа над собой. Приходится сдерживать вскрик и поджимать губы, чтобы не казаться слишком громкой. В области коленей начинает неметь, потому что мужские пальцы, будто закодированы на неспешное воздействие. Не сменное, терпеливое и опытное. Наверняка, в его объятиях побывало множество женщин... — Айлин. — произносит По слишком ощутимо. Пробует имя на вкус, как деликатес. Обводит языком затвердевший сосок, вновь ныряет двумя пальцами в горячую тесноту ее тела.— Все хорошо. — шепчет, ощущая начальные сжатия стенок лона. Прайд хватает губами воздух, смотрит в потолок и двигает тазом навстречу легким толчкам. Слышит влажные звуки, срывается в пропасть удовольствия, отпуская сладость расползающихся импульсов в Силу. Короткие стоны разносится в помещении, руки неосознанно обнимают пилота, пока конвульсивная дрожь накатывает прибоем. Дэмерон перестает дышать, всматривается нечетким взором в расслабленное лицо молодой женщины. Она капризно морщит носик и лениво проводит языком по сухим губам. Расслабляется, готовится провалиться в глубокий сон. Ему следует поторопиться, пока тело еще внимает разуму. Тяжело дышать, но еще тяжелее намеренно лишать себя прекрасного зрелища. Он поворачивает голову в сторону, высвобождает свои пальцы и опускает сорочку вниз, прикрывая тем самым грудь пленницы. Челюсти сдавлены, в висках шумит из-за повышенного давления. Нужно бежать. Желательно в гущу мокрого леса, прибиться к столбу дерева и наконец перевести дыхание. «Сваливай!»— приказывает себе, поднимается на ноги, пробует отрегулировать цепь наручников. Пальцы плохо слушаются. Удается дотянуться до куртки и отыскать ключи. Браслет с грохотом падает вниз, но Айлин совсем не реагирует на неприятный звук. Ее веки подрагивают, кожа на щеках горит румянцем, губы чуть раскрыты. Мужчина хмурится, давит пальцами на внутренние уголки глаз. Жар внутри не проходит. Продолжает беспокоить, мешая соображать. Напряжение внизу живота накапливается, не дает убежать и буквально приклеивает ноги к полу. Впервые в жизни, ему приходится отступать. Остаться в проигрыше и с позором удалиться. Вместо того, чтобы сорвать белье привычным жестом, раздвинуть ноги и плавно погрузиться в недра женского тела, пилот стойко примиряется с обещанным, мысленно проклиная ситуацию, в которой они оказались. Срывается с места, бурча под нос ругательства и выбегает из корпуса. Знает, что пленница не сбежит сейчас. Она слишком устала и взволнована произошедшим. Ведь такая реакция на прикосновения его пальцев говорит о многом. — Гипердрайв мне на голову. — По торопливо идет в неизвестном направлении, игнорируя, не смолкающий шум дождя. Капли воды охлаждают кожу, однако не гасят разгоревшееся пламя. В ушах разносится ее стоны, а язык запоминает вкус плоти. В порыве эмоций, его кулак отправляется в столб ближайшего дерева. Бьет несколько раз до жжения на костяшках, а потом опускается. Дэмерону не привыкать сталкиваться с нерешаемыми задачами и проблемами. Он всегда в первых рядах, готовый умереть за правое дело. Его личная жизнь объята свободой, как полет на максимальных скоростях со сложным маневрированием и парочкой истребителей Ордена позади. Без обязательств, клятв и заверений. Удобно, лучше, правильно. Но почему предчувствие настойчиво звенит глубоко внутри? По вынужденно прикасается к себе, испытывая смешанные чувства. Впервые за долгие годы. Напряжение необходимо сбросить, иначе можно просто свихнуться. Память обрисовывает лицо молодой женщины, ее глаза, в которых бушует шторм, блестящие золотистые волосы. Она тянется к нему, обнимает руками и двигается навстречу... Движения рукой ускоряются. Глаза закрыты, резкий выдох предшествует конвульсивной дрожи оргазма. Крик застревает в горле, а зубы вгрызаются в сжатый кулак. Долгожданное облегчение не приносит привычного опустошения. Следует задуматься о последствиях произошедшего. Ком неопределенности ощущается рядом, нависает угрозой над жизненными принципами. — Все останется, как прежде. — убеждает самого себя Дэмерон.