I'll stay so deep inside your brain

Эвелинн коротко постучала по запертой двери их общей гримерки, желая побыстрей пробиться внутрь. Сквозь щели валил ощутимый шквал феромонов, заставивший диву невольно принюхаться и сделать небольшой шаг ближе, практически припасть носом к окрашенному дереву двери, когда за ней послышалось запыхавшееся ворчание. - Эва, не сейчас. - Лаконично отозвалась Акали, шумно поскуливая в некую преграду - вполне возможно, собственную ладонь. Эвелинн удивилась - рэперша узнала её по личному запаху? Если да, то он должен быть неимоверно сильным, дабы пробиться через густой слой повисших в тесной комнате феромонов. Было в запахе Акали нечто ещё... Злость? Нетерпение? Черт, а это становилось все интересней. На диву внезапно обрушилась новая порция возбужденных феромонов, отчего она сглотнула и вдохнула поглубже, чувствуя жаркие пульсации внизу живота. Впусти меня, ну же. - Котенок, я лишь хочу удостовериться, что с тобой все хорошо. - Превосходная лгунья. Так окрасить свой голос нежной заботой и лёгким волнением могла лишь она. Хотя, возможно, ей и не потребовалось напрягаться, чтобы выдать нечто настолько сочувственное, ведь за дверью была Акали. - Как ты? - Хуево! - Вдруг рявкнула рэперша, отчего примадонна ошарашенно отшатнулась, а затем сдержала предательский стон сжатыми вместе губами. Хорошо, это было слишком горячо, чтобы обижаться на подобное. - Боже, прости, мне жаль... Просто это невыносимо. И чертовски больно. Эвелинн вновь шагнула к двери, укладывая на гладкую поверхность ладони. Её омега капризно требовала контакта с настолько возбужденной и удрученной альфой, но эта хренова дверь мешала. Накладные когти оцарапали слой краски, а аккуратные брови дрогнули то ли в приступе сочувствия, то ли в нетерпении. - Что с тобой? - Поинтересовалась Эва, с доскональной внимательностью впечатав взгляд в ручку. Какова была вероятность, что дверь не запрета на замок? - Эм... У меня тут некоторые проблемы с... - Акали говорила тихо, с прорезью отрывистого дыхание. Диве действительно пришлось навострить уши, дабы услышать запыхавшуюся альфу. - Кхм... Со стояком? Ох, я могу и, что наиболее важно, хочу тебе помочь с этим. - Позволь мне войти. - В теории, данная просьба просто обязана была быть мягкой, податливой и нежной, но примадонна вложила в неё столько уверенной стали, что Акали не сдержала судорожного стона. И, конечно, Эва его услышала, а её омега возбужденно заликовала. - Я лишь хочу помочь. - Боже, Эва... - Упомянутая готова была поклясться, что после этих слов рэперша сглотнула. - Как ты мне поможешь? - Ты узнаешь только после того, как я войду. - С мягким нажимом давила омега, дабы практически выпросить у альфы заветное «Да». - Ну же, Акали. За дверью послышался смиренный вздох, а затем: - Черт... Это нечестно, тебе невозможно отказать. «На это и был расчёт, дорогая». - Практически вырвалось у Эвы, но вовремя мелькнувшее в ней сознание остановило поток слов. Далее последовало еле слышное шуршание, мягкие шаги и, наконец, - боже, да - щелчок замка. Дива услужливо отошла назад, дабы не создавать ненужных преград, а затем дверь бесшумно открылась. Ебать. Эвелинн практически заскулила на месте, когда на её сокрушающееся в возбужденной мелкой тряске тело напал весь накал царивших в помещении запахов. Их неописуемая смесь создавала настолько чудовищно сильный аромат, который явно намеревался сбивать с ног одним лишь своим присутствием. Омега не старалась - да и не имела ни малейшего желания - скрыть резкий и явно громкий вдох через ноздри. Она наслаждалась. Чертовски наслаждалась. Пелена густого возбуждения, навеянного запахами и собственным состоянием, постепенно ослабла. Пришло привыкание. Небольшая передышка перед активными действиями впереди. Организм уже сам распоряжался о том, что будет впереди, мало интересуясь о желании своей владелицы. Эвелинн чувствовала, что пьянела. Ее тело горело, низ живота заныл, желая острого... Наполнения. Срочного физического контакта кожей к коже. Сплетения конечностей и ритмичного жаркого трения. Эвелинн проклинала свою природу - не только физическую, но и магическую. В момент течки она буквально сходила с ума и чувствовала, как разум трещал по швам, желая рвать и метать, уступая лишь желанию грязно и первобытно трахаться. Зачастую она контролировала свои позывы, переживая моменты особого обострения с альфами на одну ночь, бесконечно доминируя и превращая этот акт в обыденность, сравнимую с приемом пищи. Своего рода для ее духовной составляющей так и было - она питалась энергией секса и одной чертовой течки хватало до следующего обострения. Пара дней животного безумия с мимолетными партнёрами, и она живет спокойной жизнью месяц-два. Она жила так очень долго, редко меняя привычки и свои порядки. И сейчас, она была по уши в дерьме, потому что перед ней стояла и хлопала глазами Акали. Не рядовая случайная альфа, которая с удовольствием падет ниц к ее ногам и будет со скулежом просить на них наступить, наслаждаясь процессом. Перед ней стояла скромная, стеснительная девушка-бунтарка, которая с дерзостью могла ударить назойливого журналиста, а потом пустить слезу от случайно убитого паучка. С ней нельзя было поступать, как с обычными альфами, которых она даже не запоминает толком. Акали заслуживала того, чтобы в ее жизни появилась хорошая девушка, а не суккубша, похожая на первобытного зверя в сезон спаривания. Какая-то часть разума дивы все это держала близко и выставляла, как защитный барьер, который не давал ей окончательно потерять власть над собой. Но этот контроль держался на честном слове. Она даже сюда ворвалась, потому что мозг попросту заплыл от ответной реакции чужого запаха молодой и уже готовой альфы. Почему она забыла про свою течку и почему она наступила именно, блять, сейчас?! Ну, она знала почему - потому что она очень много стрессовала в последнее время, - у нее сорвалось несколько фотосессий и встреч, посвященных пиар-кампании K/DA, а поскольку у Эвелинн никогда не бывало промахов - данные неудачи воспринимались ею крайне близко к сердцу. Она была на пределе и срывалась по пустякам - конечно же организм захочет встряску и вспомнит о том, что пришло время естественных процессов, нацеленных на снятие этого самого стресса. Великолепное решение - магическая природа во всем своем великолепии - вызвать у питающейся сексом сущности течку. Но как бы это не звучало - деваться особо было некуда. Ей было... плохо. И она нуждалась в помощи... в помощи прямо между ног и немедленно… Нет. Нельзя было пользоваться Акали настолько открыто и бесстыдно. Она должна была хотя бы знать, что происходит. Эвелинн нужно было взять на себя ебанную ответственность. Она судорожно облизнула собственные губы; плети за спиной, как продолжение ее воли, едва ли не метались в воздухе, голодные и возбужденные, как их хозяйка. - Эм... привет. - Просипела рэперша, пристыженно опустив взгляд к носкам собственных ботинок. О, нет. Это было плохо. Эвелинн нужно было что-то сказать. Заставить себя говорить, чтобы мозг не отключался насовсем. - Привет. - Всё ещё чуть ошарашенная от жара, обуявшего низ живота, дива заставила свою голову еле заметно кивнуть. - Я могу войти? «Ты можешь делать все, что хочешь». – Хотелось выпалить Акали. - Я должна извиниться. - Выдавила из себя Эвелинн слегка дрожащим голосом. - Ты... такая по моей вине, все-таки. Акали сдавленно застонала, зарывшись руками в растрепанные волосы. Сердце дивы дрогнуло; любой звук, исходящий от Акали ПРЯМО СЕЙЧАС был словно неровным движением по туго натянутым струнам. Сама же Акали чувствовала себя так лишь однажды - тогда Кай'са спалила её за яростной дрочкой в ванной комнате, когда Эвелинн вновь спровоцировала у неё стояк. Лучше об этом не вспоминать. Никогда. - Черт, ты бы знала, насколько я себя неловко чувствую. - Шептала Акали куда-то в воздух, из-за чего омега вновь шагнула ближе, дабы расслышать тихий голос. Диве хотелось утешить альфу. Казалось, она никогда не ощущала себя настолько сочувствующей и проникновенной к тому, чей член колом натягивал ткань штанов. Обычно она этот же самый член окольцовывала пальцами где-то на пятой секунде после его появления. - Я представляю, котенок. - Любовно уверила её Эвелинн, позволив себе бережно возложить ладонь на раскрасневшуюся в смятении щёку Акали. Глаза рэперши расширились, зрачки дрогнули, а затем хищно сузились. Альфа неловко откашлялась и нехотя отпрянула от тёплых касаний, так невероятно контрастирующих со сталью накладных коготков. От столь поразительного чувства вдоль позвоночника пробежался табун мурашек, а член, вновь сжатый тисками ненавистных штанов, дрогнул. Альфа и омега стояли, словно истуканы, пока их кожу и лёгкие незримыми завихрениями окутывал их общий насыщенный запах. Обе закатили глаза, когда аромат стал практически невыносимо чарующем, а рэперша и вовсе хрипло простонала, хватаясь за тонкую кисть примадонны и затаскивая её внутрь пропитанной феромонами гримерки. Дверь с громким звуком захлопнулась, а замок победоносно щёлкнул, знаменуя о завоевании их личной, огороженной территории. Ох. - Кхм... Прости, это было довольно грубо с моей стороны. - Акали пугливо отпрянула от Эвелинн, неуместно убирая руки за спину и виновато улыбаясь. Осознав свою ошибку лишь через пару секунд, она отчаянно прикрыла выпуклость её члена руками, исказив эмоции откровенным стыдом. Жаль, её ладони мало что скрывали, когда дело касалось такого. - Чего ты хочешь, Эва? «Тебя». - Вновь чуть не выпалила омега, чувствуя наплыв огорчения от собственной трусости. Какого? Она никогда не сдерживалась, никогда. Тогда что за, мать его, цирк происходил прямо сейчас? Она даже учтиво вознесла взгляд к потолку, когда наверняка безумно твёрдый стояк натягивал ткань, гордо стараясь возвыситься и произвести впечатление даже через дизайнерские штаны, хотя обычно позволяла себя хищно выесть каждую деталь взглядом. Сейчас Эвелинн предпочитала отвечать долгим проницательным взглядом, заметив который, Акали смутилась. Снова. - Т-ты... х-хочешь?.. - Ох, боже, Акали, не будь настолько... настолько собой, иначе... - Это очевидное решение, которое облегчит жизнь и мне и тебе. - Эвелинн скрестила руки на груди, на самом деле откровенно желая быть уже давно подмятой под подтянутое тело молодой альфы. - Эвелинн... - Акали сделала вдох через нос - вбирая в себя душный, насыщенный запах и все больше смотря на диву слегка замутнено. - Котенок, я буду откровенна - я еле держу себя в руках, чтобы просто не запрыгнуть на тебя. - Акали невольно сглотнула, очень живо и горячо это представив, но почти сразу покачала головой. - Но я должна предупредить, что могу быть… слегка опасна для тебя. - Тогда зачем ты пришла? - Акали оскалилась, звуча хрипло, загнанно, даже слегка обиженно и разочарованно. Нотки разочарованной альфы в чужом голосе заставляли омегу ощущать такое же разочарование и растерянность. - Ты имеешь право злиться. - Ох, куда делась ее напористость? Рассеялась, уступив место здравому рассудку и трепету от присутствия альфы совсем рядом. - Я не должна была себя так вести и доводить до этого. Однако, это уже произошло, и я… хочу взять на себя ответственность. - Нет... - Акали словно вмиг осознала, как именно прозвучала мгновение назад и стыдливо покраснела. - Ты прости, я... не хотела так на тебя срываться... просто... мне так больно и... неловко... - Акали... - У меня никогда не было омеги, понимаешь? Твою ж мать... Эвелинн призвала все свое здравомыслие и самоконтроль, чтобы не сорваться с места и не кинуться на Акали. Теперь, внутри дивы зарычала и застонала от разочарования и жажды не омега, а суккубша, алчущая быть непременно первой и желательно единственной женщиной, к которой Акали прикоснется. Эвелинн сделала судорожный вдох и выдох. Спокойно. - Поэтому мне очень неловко... блять, прости, Эви... - В голосе Акали послышался искренний стыд и все естество Эвелинн заныло. - Я вообще не могу думать ни о чем, кроме... Теперь сглотнула уже Эвелинн. Палатка штанах Акали приковывала к себе уже почти инстинктивно, пусть рэперша пыталась скрывать ее своей скованной позой. Как же сейчас было... жарко. - Ты... впервые встречаешь омегу в течке? - Да. - Акали понуро потупилась, стараясь на что-то отвлечься и нервно села на диван, ненавязчиво схватив декоративную подушку и положив на собственный живот, чтобы укрыть эрекцию. - Я... всегда как-то держалась подальше от этого... у меня были отношения с бетами... с ними было легче... крышу никогда так не сносило, как сейчас... Слова Акали ненадолго пробились сквозь нависший перед глазами и мыслями туман похоти и Эвелинн сочувственно нахмурилась. Конечно, Акали должна была встретить первую омегу в течке именно в ее лице. - Кажется, мы обе в неловком положении, - Растягивая гласные и невольно воркуя на дне своего медового голоса, Эвелинн пыталась слегка расслабить внутреннее напряжение, пустившись в прогулочном шаге по пределам, кажущейся невероятно тесной, гримерки. - Не без моей вины, конечно. Акали слегка растерянно захлопала глазами – она уже не в первый раз за пару минут слышит, как Эвелинн… извиняется и признает свою вину. Это… очень обескураживало и приводило мысли в хаос. Если до этого Акали не подозревала, что ситуация являлась, мягко говоря, неловкой, то сейчас становилось ясно, что это почти полная катастрофа. - Мы не должны ничего делать, если… - неуверенно заговорила Акали и сама же чуть не укусила себя за язык, потому что вдохнула витающий в воздухе аромат и невольно заполнила легкие густым ароматом Эвелинн. Не такой, какой обычно. Во много раз острее и насыщеннее. - А ты – не хочешь? – В голос дивы на пару мимолетных мгновений можно было услышать маленькую раздраженную ревность, которая лишь сильнее заставила Акали разгорячиться. – Прости, котенок, но твои… кхм, штаны, говорят иное. Акали почувствовала, как ее уши запылали сильнее, а колени невольно дернулись вместе с подушкой, которую она держала на коленях. Эва терпеливо ждала, пока возбужденный мозг рэпершы оформит сказанное в нечто понятное. А пока это происходило, она изящно шагнула к девушке, упиваясь всем происходящим и бесхитростно размышляя обо всех вытекающих из подобного возможностях. Ладно, возможно, не так бесхитростно, как это обычно происходило – разум все еще штормило от противоречий, а это закономерно приводило к тому, что она отчаянно терялась в том, как поступить в данной ситуации. Несмотря на «очевидность» ситуации, идти дальше без явного и четкого согласия, вместе с трезвой оценкой – Эвелинн не собиралась. Где-то под коркой ее разума раздавался издевательский хохот, открыто насмехающийся над тем, как она старательно цеплялась за трезвость рассудка. - Да, я хочу. Очень. – Ох, эти сладостные низкие нотки в голосе, который пропитывался сталью, присущей всем альфам в момент горячки. Эвелинн невольно закусила нижнюю губу. – И… мне становится больно от этого… но если ты… - Котенок, - Эвелинн заморгала, словно не ожидая, что так резко подаст голос. Кажется, ее потихоньку начинало штормить в ответ. – Мы обе понимаем к чему все идет… в нашем положении, когда уже поздний вечер и мы остались наедине, единственное, что мы можем сделать, это обсудить риски и признать очевидное. Ты меня уже слышала и видишь в каком я состоянии. Акали замолчала, выглядя несколько пристыженной и искренне растерянной. Эвелинн внутренне зарычала на саму себя за то, что стала причиной всему происходящему. Дива медленно двинулась к удрученной рэперше. На этот раз Акали не отшатнулась, но смерила надвигающуюся на неё фигуру нечитаемым взглядом. Дива вскинула бровь и облизала пухлые губы кончиком языка. - Ты уверена? – Черт бы побрал природное смущение Акали, которое… так невыносимо горячило темперамент Эвелинн и ее заведенную до предела сущность. - Мы же коллеги.. Черт, я даже думать могу с трудом... Я не хочу, чтобы мы потом об этом жалели. - Дело не в этом. Однако, я далеко не против. – Уверила суккубша, пронизанным от возбуждения голосом, в котором можно было услышать легкие нотки рычания. – Мы просто оставим остальное позади, если хочешь. - Эвелинн… - Вновь неуверенно протянула Акали, словно замерев перед последними очевидными преградами разума. – Я не хочу, чтобы это повлияло на нашу дружбу. Диву на пару мгновений будто окатило ушатом холодной воды и ее мозг отрезвился. Эвелинн нахмурилась и невольно сжала ладони в кулаки, чувствуя ползущий по позвоночнику укол нервного желания, смешивающего с застилающим разум жаждой ее куда более первобытной сущности. - Я не стану относится к тебе иначе. – Проговорила дива с достаточной уверенностью и твердостью, позволив себе коснуться ладонью пылающего от жара и смущения лица альфы. - Сейчас тут только омега и альфа. Никаких личностей. Все, что ни случится дальше - останется в этой комнате... - Гримерке... - Плевать. Акали звучно сглотнула, но в ее глазах без труда можно было увидеть, как некий барьер и внутренний контроль уступают место очевидным решениям и позывам. - Х-хорошо. – Она прокашлялась, невольно нахмурившись и невольно пытаясь принять более расслабленную позу на диване. – Что… будем делать? - Я решаю проблемы по мере их поступления. – Заявила Эвелинн обволакивающим шелковым голосом, сделав один шаг по направлению к дивану. - Ты имеешь в виду... - Дрочка, котенок. - Эвелинн улыбнулась самыми краюшками губ, после чего неспешно закусила нижнюю. Она подняла правую руку и чуть помахала ею в воздухе. - Вот этой самой рукой. Начнем с этого, а дальше, как пойдет. Акали чуть не провалилась сквозь пол. Из её ушей завалил бы пар, будь это возможно - лицо обуял пунцовый оттенок. Брови рэперши дрогнули, а нос втянул густую порцию пропитанного феромонами воздуха. - Я хотела сделать это сама… - Она смущённо отвела взгляд, пока Эвелинн одаривала её снисходительной полуулыбкой. - Боюсь, так для тебя будет только хуже. - Заявила омега, всеми силами подавляя желание накинуться на альфу. Поняв, что сглупила и лишь усугубила свое положение новой дозой возбуждения из воздуха, она забавно нахмурился носик. – Течка действует не только на омег, но и на альф. По-своему, конечно, но действует. Акали по-глупому замотала головой сверху вниз, словно пятилетнему ребёнку объяснили закон Гука, а тот сделал вид, что понял. Безусловно, она понимала значение течки у омег, но никогда не находилась наедине ни с одной из них. И, боже, это было по-настоящему невыносимо. Её альфа утробно рычала и скалила зубы, подталкивая ее скорей снять эти тупорылые штаны и приподнять такую же тупорылую юбку омеги. Она так хотела прижаться к ней всем телом, стиснуть её талию крепкими объятиями и зарыться носом в основание шеи, но... перед ней стояла та самая. Перед ней, мать его, стояла Эвелинн, от которой пахло неимоверно сладко, а её возбуждение крутило все внутренности в неясную кашу. Акали вновь кивнула, скорее подтверждая нечто в своей голове, а затем с внезапной суровостью в голубых глазах взглянула на диву. Та вдруг сглотнула, чувствуя лёгкий румянец на собственных щеках. «Охренеть, я не разучилась смущаться?» - Невольно мелькнуло в голове прмиадонны. Эвелинн прочистила горло и не смогла сдержать разочарованного стона от столь долгого бездействия как со своей стороны, так и со стороны Акали. Меж её ног полыхало, все тело сотрясало жаром, а сознание постепенно блекло. В обычных условиях она бы уже скакала на члене, а тут... Омега попыталась сделать ещё один шаг к альфе, чувствуя, как её коленки подгибаются под навалившимся на её тело пеклом. Её глаза распахнулись в неверии, а картинка перед ними смазалась из-за неожиданного падения. Благо, все это длилось недолго, поскольку Акали успела подхватить её за талию, подорвавшись с дивана. Эва инстинктивно выпрямилась, цепляясь ослабевшими руками за внезапно крепкие плечи. Нет, она определенно знала некоторое достоинство в масштабе её мускулатуры, но настолько твёрдые... Она украдкой сжала напрягшиеся твердые мышцы пальцами, а затем взглянула на озабоченную её состоянием рэпершу. Дива испустила добродушный смешок, чувствуя её заботливую хватку и вглядываясь в эти тёплые, по-своему родные и участливые глаза напротив. Такая «не-альфа». Эвелинн ожидала скорейшего отступления Кали куда-подальше, но, к её удивлению, рэперша осталась на месте, лишь сжав её талию чуть сильней. Мягко и бережно, но так чертовски надёжно. - Ты как, Эв? - Встревоженно спросила девушка, совершенно позабыв о своем компрометирующем положении. Впрочем, ее забывчивость легко восполнила дива, с приглушенным стоном прижавшаяся к натянутой ткани штанов бедром. Ох, блять. Её губы приоткрылись – оттуда послышался тихий рык, а после показались зубы. Она готова была вскрикнуть прямо там, но благодаря каким-то незримыми высшим силам сдержалась, дабы не спугнуть альфу напротив. Хах, спугнуть ли, впрочем? Даже через ткань, ощущения чужой кожи были такими мощными и ни с чем не сравнимыми, что любое мелкое трение подрывало их сознания. Обе издали нечто похоже на слабое «Ааа...», после чего вновь сосредоточили хмельные от взрывных ощущений взгляды друг на друге. Эвелинн, по своей природе не привыкшая пресмыкаться, сейчас мягко приникла к чужому уху, тяжело дыша сквозь распахнутые губы. - Это невыносимо... - Тихо прохрипела она, легонько мазнув мочку уха кончиком языка. Альфа издала нечто сродни писку, утопающему в грубом рыке. Ее подушечки пальцев с осторожной силой вжались в кожу поясницы, а дыхание постепенно учащалось, заполняя помещение характерными звуками. - Я хочу помочь. - Призналась Акали, скользнув ладонью вдоль позвоночника, отчего Эвелинн в очередной раз простонала ей на ухо. Они обе буквально горели - кожа полыхала и пульсировала, источая температурный жар. – Тебе тоже плохо. Скажи мне, что делать. Дива издала жалобное мычание, старательно возвращая себя самообладание. Очевидно, у неё совершенно ничего не вышло, поскольку её омега предпочла пустить все на самотек и расслабиться в тёплых и заботливых руках альфы. Пожалуй, Эвелинн последует её примеру. - Позже, котенок. Сейчас моя очередь взять на себя ответственность. - Примадонна на секунду сжала губы в тонкую полоску, опустила взгляд к пульсирующей на шее вене, а после небольшого затишья и нескольких нехитрых махинаций рукой сдавила возбужденную плоть меж их телами ладонью. - Вот за это. Альфа нетерпеливо рыкнула, подаваясь бёдрами вперёд, дабы усилить ощущение руки поверх ткани. Казалось, у Акали вот-вот снесёт крышу, из-за чего омега внутри Эвелинн любовно заурчала, а сама дива прохрипела нечто неразборчивое в палящее зноем место под ухом. Не теряя времени зря, дива мягко заскользила вдоль сжатого тканью штанов ствола, с небывалым трепетом реагируя на каждую мелкую морщинку, прорезавшую пунцовое лицо Акали. Рэперша тяжело и звучно задышала, вжимая руки в тонкую талию, пока её голубые глаза закатывались, утомившись выполнять любые основные функции. Возможно, их сдержанность тоже утомилась и свалила в отпуск, позволяя им наконец насладиться друг другом. - Бля, Эва. - Эвелинн невольно облизнула пересохшие от небольшого волнения губы. Она готова поклясться, что прямо сейчас бесповоротно влюбилась в звучание своего, облитого хищным тоном, имени. Так хорошо оно звучало из уст альфы. Из уст Акали. Низко, хрипло и достойно. Достойно альфы, которая должна трахать диву. - Большая злая альфа хочет трахаться? Ты хочешь мою киску, не так ли? Такую мокрую специально для тебя. - Горячо зашептала Эвелинн куда-то в основание шеи, откуда агрессивными импульсами исходил неимоверно приятный запах. Запах возбужденной альфы, требующей омегу. - Боже, да. - Выдохнула Акали, чуть нахмурив брови от давления чужой руки на её пахе. Мягкая ладонь развязно скользила по выпуклости дизайнерских штанов, провоцируя рэпершу периодически порыкивать Эвелинн на ухо. - Да, Эва. Дива не удержалась от самодовольного смешка, сжимая разгоряченную плоть через ткань. Не будь она любительницей хорошенько подразнить, уже бы стянула с Акали все ненужное, насаживаясь на её член. Но она была Эвелинн – дивой, чье имя – синоним громогласным скандалам. И сейчас она мягко сдавливала напрягшийся ствол своей соучастницы по группе. Господи, это так неправильно. Это было так горячо. Её омега ликовала при виде такой альфы: лицо Акали искажено удовольствием, веки прикрыты, длинные брови нахмурены и мелко подрагивают, а нижняя губа сжата и яростно истязается зубами; из её горла вырывается рокочущее мычание, язык смачивает губы, а толстый член подрагивает под умелыми прикосновениями. - Расстегни ширинку и позволь мне вытащить твой член. - Нетерпеливо пробормотала разгоряченная Эвелинн, с большой неохотой отстраняя руку от вздрагивающего бугорка на штанах. Она в ту же секунду ощутила непомерную потерю, более не чувствуя жара и твёрдости чужой плоти на своей коже. - Бля, Господи... - Невнятно пробубнила рэперша, покорно опуская ладони на выпуклость её штанов, стараясь при этом не сломать ширинку дерганными движениями. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы все расплывчатые звуки вне гримерки заглушил один единственный звук «вжух», а Эвелинн звучно сглотнула. Дива торопливо смочила вновь пересохшие губы языком, после чего аккуратно запустила собственную ладонь под ткань плотных боксеров, откровенно смакуя контакт их согретой вязкими феромонами кожи. Одновременные стоны, слетевшие с их губ, словно бы знаменовали щелкнувший переключатель с «человек» на «Омега/Альфа». Эвелинн не стала больше мучать неспокойную в своём возбуждении девушку, высвобождая всю длину эрегированного члена от тисков порядком надоевшей ткани. Ствол, исписанный толстыми венами, вздрогнул от ощущений новой среды. Обе опустили несфокусированные взгляды к напряженной плоти. Блядский... - Ох. - ОХ!? - Чуть истерично взвизгнула рэперша, одним резким движением отстраняясь от взбудораженной дивы и тем самым задницей упираясь в один из столов, находящихся неподалеку от дивана. Косметика, до этого неподвижно лежавшая на нем, покатилась в разные стороны, периодически падая на пол с глухим звуком. - Я знала, что это была худшая идея! Черт! Кали отстраненно отвернулась, с мгновенным огорчением понимая, что вряд ли сможет засунуть себя в штаны, в своем состоянии. Омега Эвелинн кольнула её ревностным разочарованием, против воли заставляя сделать слишком уж отчаянный выпад в сторону припавшей к краю стола Акали. - Нет, нет, извини, я просто... удивилась. - Ласково зашептала Эва, вновь оказавшаяся подле девушки. Её руки мягко опустились на предплечья альфы, ненавязчиво заставляя её уложить ладони на стол и повернуться к ней обратно, дабы иметь дополнительную опору. Акали протяжно выдохнула и сосредоточила взгляд на пристально глядящих на неё золотых глазах. В них мерцало возбуждение, невнятная ласка, разгоравшееся под ними пламя. - То есть, я чувствовала, что ты большая, но... чтобы настолько… Это очень горячо, Кали. Рэперша сглотнула и тупо кивнула, давая тем самым понять, что небольшой приступ истерики позади. Примадонна, довольная своей победой, хмыкнула, после чего потянулась к подрагивающему в нетерпении паху, мягко окольцовывая его основание. Все её тело искало контакта с альфой, поэтому она прижалась к боку Кали плотней, уложила свободную руку на заднюю часть её плеча, а лицо вновь приблизила к уху. Эвелинн растянула губы в хищной ухмылке, принявшись практически невесомо оглаживать ствол ладонью. Альфа в очередной раз не сдержала сдавленного рыка, отчего позвонки дивы атаковали табуны мурашек, а её коленки слегка затряслись. Такими темпами примадонне в скором времени понадобится горизонтальная поверхность, дабы прилечь. Прилечь, кстати, с раздвинутыми ногами. - Тебе повезло, - Томно начала омега, прильнув губами к основанию шеи альфы. Её рука вывернулась внутренней стороной к твердо очерченному прессу, а один из пальцев внешней стороной прошёлся вдоль всей длины члена. - Он мне очень нравится. Акали затрясло. Она бы кончила от одних этих слов, если бы давления на её члене было чуть больше. А так, она лишь запрокинула голову, протяжно замычала в потолок. Эвелинн замурлыкала ей на ухо. Щеки рэперши горели пламенем, вдоль шеи набухли две толстые вены, а нижняя губа оказалась сжата меж зубами. - Боже, Кали... - Невообразимые глаза дивы закатились, а на лице отпечаталась безумно странная, искренняя улыбка, скрытая в красноватой коже на плече альфы. - Какая же ты горячая. - Ааа... - Захныкала в ответ Акали, не имея ни малейшей возможности выдать что-то более рациональное и, возможно, не такое по-детски очаровательное. Подобный звук явно не в силах был помочь Эвелинн с её прогрессирующим возбуждением, посему она тихонько промычала рэперше в шею и с неохотой отстранилась. Альфа почти что взревела. Потеря контакта с её невероятно горячей и гладкой кожей было сродни выбитому из лёгких кислороду, отчего ей срочно потребовалось набрать в себя кучу воздуха и шокировано впиться немигающим взглядом в лицо Эвы. Ох ты ж... Дива была бесподобна. Во всех своих проявлениях. Она самобытная, неповторимая и безмерно нежная, но в своей, уникальной манере – как хищница со своими детёнышами. Её пышущие жизнью глаза мерцали неповторимыми огнями возбужденного жара, щеки были окрашены хмельным румянцем, а искусанные в приступе некой горячки губы приоткрыты. Сквозь них прорывалось тяжёлое дыхание, пока за прямой спиной начали гордо возвысились длинные гибкие плети. Она была так прекрасна и... чертовски опасна. Акали потянулась к ней. Так быстро и неосознанно, что сама не успела отдать себе отчет в действиях. Такая колоритная масса чувств, а она лишь наклонилась к чужому лицу. Губы Эвы, они... притягивались её, словно магнит. И кто она такая, чтобы противостоять бушующим внутри неё желаниям? Их жаркое дыхание смешалось в неповторимый коктейль, когда альфа приблизилась к омеге. Взор дивы лихорадочно метался от потрясающе голубых глаз к истерзанным зубами губам, пока её вдохи не стали дурманить сознание настолько, что она готова была отключиться прямо там. Эвелинн смотрела пристально, голодно и столь проникновенно, что это действительно кружило голову. Её взгляд был выразительней любых слов и стоило это многого. Была бы возможность, Кали осталась в этом мгновении навсегда, но, к сожалению или счастью, вечности у неё не было, а пухлые губы напротив приглашающе приоткрылись. Диве потребовалось несколько секунд отстраненной концентрации, чтобы привести оголтелые мысли в подобие порядка, а затем... Её поцеловали. Мягко, нежно, трепетно. Казалось, её никто и никогда так не целовал. Эва сдержала приступ ужасающих её естество слез за плотно сжатыми вместе веками. Её руки беспомощно застыли, пока сознание твердило ей о чувствах и ощущениях, мощных и особых. Губы Акали можно было сравнить с податливой мягкостью и раскаленным до предела желанием. В какой-то момент происходящее стало почти безрассудным, что взаправду напугало примадонну до гулкого стука в груди. Черт, это было практически больно, там, внутри. Омега не сдержала тихого стона, ощутив настойчивость влажного языка. Он требовал, но так ласково и трепетно, отчего грудную клетку Эвы сковала тоска. Ей срочно требовалось почувствовать жар чужого тела своими руками, поэтому она судорожно стянула накладные когти, оставляя их забытыми на интуитивно найденном краю стола, и припала к горячим щекам рэперши ладонями. Лицо Кали чуть исказилось в ласковой несмелой улыбке сквозь поцелуй. Большие пальцы дивы мягко скользнули по очертаниям скул, кожей ощущая редкие родинки. Руки примадонны чуть дрогнули, не смея подносить тонкие пальцы к чему-либо ещё, что, впрочем, не укрылось от бдительной альфы. Глаза Акали несмело распахнулись и Эвелинн почему-то захотелось припасть к ним губами, легко оставить поцелуй на закрытых веках. Столько прекрасного в этой молодой девушке. И Эвелинн внезапно стало тошно от самой себя. Она не хотела портить столь чистое существо своим пожирающим изнутри, тошнотворным присутствуем. Но, в какой-то момент окончательной паники, ей не дали уйти. Чужие пальцы внезапно мягко коснулись ее рук, несильно сжимая кисти, которые для Акали казались огненным покровом. Губы альфы аккуратно зашептали согласие на... по-видимому, все, и это стало для дивы отправной точкой. Подушечки пальцев невесомо прошлись вдоль скул, горячих висков и затем опустились на линию челюсти, оглаживая форму. Она робко ощупывала неровности, с бесконечно нежной доскональностью запоминая чужой образ. Её прикосновения осторожные, трепетные, из-за чего в животе Акали отчего-то вспорхнул неудержимый вихрь несуществующих, но ощутимых бабочек. Примадонна позволила себе сладко улыбнуться сквозь поцелуй, ладошками поглаживая щеки Кали. Большой палец бережно опустился на горячую кожу скулы, не отказывая себе в удовольствии начать скользить по ней из стороны в сторону. Еле ощутимые прикосновения заставили альфу тихо выдохнуть, опаляя горячим дыханием губы дивы. В какой-то момент всего этого стало настолько много, что диву начало слегка мутить. Нет, не от ощущений, так как они действительно были чарующими и потрясающими, но из-за собственных установок и убеждений. Несмотря на то, что она являлась омегой в разгар течки, она не должна была чувствовать себя... так. Горячий язык Акали неспешно скользнул по нижней губе, постепенно стремясь вглубь. Аккуратные брови Эвелинн сошлись домиком, а рот с кротким вдохом несмело распахнулся, тем самым позволяя альфе углубить чувственный поцелуй. В ответ от Акали послышался приглушенный утробный рык, отчего золото хищных глаз в итоге закатилось к потолку сильнее прежнего, а руки омеги мелко задрожали, словно та прибывала в глубоком неверии от происходящего. Почувствовав беспокойную дрожь на собственной коже, рэперша бесконечно нежно прошлась пальцами по тонким костяшкам, заключая тыльную сторону чужой ладони в свою. Грудь Эвы горела изнутри, сердце суматошно барабанило о ребра, силясь будто пробить дыру, но вместо этого лишь заглушало все остальные звуки гулким стуком в ушах. Примадонна, казалось, оглохла на несколько долгих мгновений, утопая в эхе неспокойного, сбивчивого темпа, пока от Акали вновь не послышалось тихое мычание. Альфа горячо простонала в чужой податливый рот, вызвав у омеги ответный всхлип и заодно волну раскаленного желания, скопившегося узлом внизу живота. Это действительно становилось больно. От пустоты, от алчного желания, пузырящегося под кожей и зудящего между ног. Эвелинн внезапно отстранилась от разгоряченной девушки, осторожно, но настойчиво надавливая той на грудь. Она смочила губы языком, вызвав у безнадёжно очаровательной в своей простоте Акали тоскливый вдох. Альфа смотрела ей прямо в глаза, безмолвно упрашивая омегу продолжить. Но мольбам рэперши не суждено было сбыться, так как Эва, не отрывая проникновенного взгляда от голубых глаз, мучительно медленно начала приспускать дизайнерские штаны до середины крепких бёдер. Девушка по инерции качнулась вперёд, дабы всего-то помочь диве с процессом, но вместо этого уперлась чувствительной головкой в напрягшийся низ живота. В ответ она услышала обрывочный громкий вдох, и от этого сознание Акали улетучилось. - Ч-черт, мне срочно нужна твоя рука! - Сбивчивым, но твёрдым тоном потребовала альфа, лично хватаясь за чужую ладонь и направляя её к подрагивающему стволу. - Подрочи мне, пожалуйста. Глаза Эвелинн распахнулись в азартном шоке. Накладные ногти с легким звоном оказались отброшены прочь, чтобы затем её пальцы ласково стиснули разгоряченную твёрдость чувствительной плоти у самого основания, выдавливая из Акали суматошный всхлип. Эвелинн обуяло возбужденное сочувствие как к альфе, так и к самой себе, из-за чего, без лишних манипуляций, её рука принялась скользить по всей длине члена. Сначала неспешно, словно бы лениво, она порхала ладонью вдоль паха, сдавливая кожу сжатыми пальцами. Брови Акали возбужденно задрожали, то сжимая собой переносицу, то умильно взмывая к потолку. Глаза были плотно зажмурены, а кончик языка периодически скользил по губам, облизываясь. От неё исходили волны пламенного жара, опаляя собой покрывшуюся мурашками кожу Эвы. Омега неотрывно вглядывалась в лицо напротив, постепенно ускоряя темп. Акали вдруг забавно наморщила нос, поспешно втягивая воздух сквозь сжатые зубы. На её лбу образовалась едва заметная испарина, а скулы вновь окрасил румянец. Пристально наблюдая за любыми эмоциями, хоть на долю секунды отразившиеся на миловидном лице, Эва неспешно приближалась. Словно игривый хищник, она, очарованная происходящим, подбиралась все ближе, пока её личико не замерло в паре сантиметров от рэперши. Она невольно приблизилась к чужим губам вновь, оставляя на них след собственного глубокого дыхания. Её взгляд оглаживал приятные черты, которые сейчас были искажены поглощенным удовольствием, а пальцы внезапно сжали основание упругой плоти. Акали испустила лихорадочный всхлип, а веки распахнулись в неверии. - Высунь язык. - Лаконично потребовала Эвелинн, не отрывая сосредоточенного взора от слегка шокированной альфы. Когда «просьба» боязливо была выполнена, дива довольно и широко заулыбалась, сверкнув удлиненными клыками. - Хорошая альфа. Не успела Акали вымолвить и слова, как её язык мягко окольцевали полными губами, слегка посасывая кончик. Глаза закатились, крепкие пальцы вцепились в край стола, а с губ слетел гортанный стон. Вдохновленная столь откровенной реакцией, Эва, подстраиваясь под ритм собственного рта, принялась проворно скользить пальцами по члену вдоль его основания. Совершая поступательные движения как головой, так и рукой, Эвелинн возбужденно возликовала: ей нравилось вызывать множество реакций на свою персону, но, очевидно, одной из самых любимых для её взора являлось обыкновенное и примитивное в своей сути -удовольствие. Она любила данное зрелище всеми фибрами своей души, а, добившись подобного результата от Акали, и вовсе потеряла дар речи. Не то чтобы она вообще сейчас могла говорить... Сыто замычав, Эва встречала горячий язык своим, по привычке вдавливая щеки во внутрь. Она чуть ускорила темп и глубину, когда её ладонь, будто растерявшая любой контроль, легонько сжала покрасневшую головку члена, а свободная рука нырнула под увесистые на вид мешочки, осторожно ощупывая горячую плоть. Она проворно поглаживала головку члена ладонью, тонкими пальцами скользя по натянутой коже. Альфа внезапно тяжело запыхтела в чужие чуть влажные губы, давая Эвелинн понять, что вскоре должно произойти нечто потрясающее. Омега легко отпрянула, высвобождая мягкий язык из ласковый тисков, победоносно улыбнувшись. Акали отрывисто дышала ей в щеку, порой тихонько постанывая, пока обе руки дивы умело ублажали ее со всех сторон. - Что с тобой было до моего прихода, котенок? Так перенервничала, что не смогла кончить? - Бархатный шёпот шелком прошёлся по окрашенному красным уху альфы. - Давай же, поговори со мной. Что или кого ты представляла, пока дрочила? - Тебе так обязательно, чтобы ты это услышала?! – Неожиданная рычащая агрессия на фоне суматошных телодвижений и трения, заставила Эвелинн почувствовать горячий укол в низу живота. Столь непривычная твердость со стороны Акали вызывала повторные волны возбуждения. - Скажи это. – Потребовала омега, невольно сжав трепещущий член слегка теснее. - Бля, Эва… - Это был звук одновременно скулежа и рыка, но именно оттого и настолько горячо это прошлось по самолюбию дивы, практически вжимающейся в чужое твердое тело. – Я… тебя… Пожалуйста… - Что я делала с тобой? – Не переставала спрашивать Эвелинн, постепенно, преображая собственный голос и пронизывая его жаром, идущим сколько не от природы омеги, а… - Расскажи мне, смертная, что с тобой делал суккуб в твоих влажных фантазиях? - Эвелинн, - голубые глаза затуманились, а черные зрачки расширились, стоило увидеть хищную щель золотистых глаз, сразу напротив себя, смотрящих тебе прямо в душу. - Акали… - Сука, сука... - Спешно начала рэперша, скаля зубы и нахмурив длинные брови до такой степени, словно ей было больно. Но Эва знала, что её тело буровила далеко не боль. - Я сейчас кончу. Безусловно, Эвелинн знала об этом, но от словесного напоминания её прошибло откровенным восторгом, сдавливая низ живота неимоверным возбуждением. Она вновь ускорила темп, надеясь поскорей увидеть кульминацию всех стараний. - Да-а-а, я хочу, чтобы ты кончила мне на руку. - Похотливо подначивала альфу омега, легонько облизнув краешек приоткрытых губ, тем самым вынудив Акали мелко сотрястись всем телом и суматошно дернуться бёдрами в тёплую ладонь. – Хочу увидеть, как тебе хорошо, моя альфа. Кончи для меня. Этих слов было достаточно, чтобы заполнить незримую чашу исступления до краёв. Альфа с протяжным утробный рыком разъярённо вцепилась в нижнюю губу зубами, нахмурила густые брови и нос, зажмурила глаза, начав качаться бедрами сильнее. Мышцы под пальцами дивы легонько сократились, пока бедра Акали продолжали урывками метаться вперёд, позволяя порции густой жидкости заполнить ладонь и неспешно стечь по ней вниз. Образовавшиеся на краях длинных пальцев дивы белесые капельки срывались наземь, очерчивая на полу небольшой рисунок. Омега Эвелинн капризно надулась, намекая на забывчивость хозяйки, из-за чего та хищно хмыкнула и поднесла ладонь к своему лицу. Примадонна одарила Акали многозначительным взором и принялась тщательно вылизывать кожу. Её язык маняще скользил вдоль пальцев, пока взгляд плотоядно выедал остатки мимики и эмоций на лице рэперши. Её глаза искрились блаженным удовольствием, самолюбием и некой... перспективой. Перспективой на столь же пикантное продолжение вечера. И Акали, неотрывно наблюдая за зазывными действиями дивы, испустила удовлетворенный хриплый выдох, пока голубые глаза становились будто темнее от разгорающегося желания. У Эвы вдруг мелькнула мысль, что альфа Кали, возможно, постепенно высвобождалась, давая себе волю в пока что мелкой моторике и некоторых ужимках, характерных для столь звериного естества. Как, например, пронизывающий до костей немигающий взор голубых глаз, с силой сжатые на краях стола пальцы, белесые от животного давления костяшки... все еще сжатый в руке член, вновь твердый и горячий от висящих в воздухе феромонов. Дыхание дивы перехватило, когда затвердевавший ствол дрогнул. Характерно для молодой альфы, спровоцированной течной омегой, но рот Эвелинн все равно спешно заполнился слюной, а кончик языка ненасытно скользнул по нижней губе. Её пальцы были вычищены практически до блеска, но эрегированная плоть в какой-то момент отвлекла все её пристальное внимание. Акали безмолвно наблюдала. Наблюдала за красноречивой сменой эмоций на чуть красноватом лице примадонны, за её влажным языком на губах, за его ленивым темпом, за собственным эрегированным членом. Ох, это было безумно горячо для той, у кого ещё никогда не было связей с омегой. Сознание рэперши поблекло за пеленой ярких ароматов и феромонов, а взбудораженное происходящим тело откликалось на каждое мизерное движение Эвы. Именно так и реагировали альфы на омег. Постоянных омег. Так, стоп. Эта мысль была сродни атомному взрыву в окутанной туманом голове Кали, из-за чего она приняла решение поскорей от неё избавиться: альфа забавно замотала головой, вынуждая её пышную гриву выкрашенных волос метаться из стороны в сторону, и, оттолкнувшись от стола, решительно приблизилась к устам Эвелинн своими. Дива встретила Акали во всеоружии. Её рот приглашающе приоткрылся, встречая чужой, мягкий и горячий язык. Податливая плоть сладко сминала друг друга, пока руки бессознательно нырнули под ткань мешающей одежды, любовно сдавливая тёплую кожу пальцами. Рэперша чувственно обхватила нижнюю губу Эвелинн своими, попутно оставляя на ней мазок влажного языка. Почувствовав собственный вкус, инстинкты альфы восторженно взревели, а прижатый к животу Эвы твердый член, непроизвольно дрогнул. Звучно втянув воздух через нос, Кали с настойчивой мягкостью протолкнула язык вглубь. Ощущая обволакивающий её жар и влагу, все её мышцы искрились приятным натяжением. Словно бы... что-то родное старалось взять контроль. Неизвестно, сколько бы они ещё так простояли, тесно прижатые друг другом, если бы Акали не попыталась деликатно прижать задницу дивы к краю стола, о который некоторое время назад опиралась сама. Осознание пришло мгновенно, как только она попробовала сделать мелкий шажок в сторону - на её бёдрах все ещё весели дизайнерские штаны, резинкой стягивая плоть. Нехотя отстранившись от столь манящих и приятных на ощупь губ, альфа направила хмельный от смеси ощущений взгляд в сторону золотистых глаз, покрытых такой же дымкой. Боже, столь красивое зрелище: Эвелинн глубоко и шумно дышала, уголки её рта чуть подрагивали в оживленной улыбке, а глаза смотрели неотрывно, восторженно и опьяненно; её серебристые локоны слегка выбились из привычной укладки, делая её образ ещё более сексуальным. - Штаны... - Невнятно заявила альфа, все ещё не отошедшая от происходящих с ней событий. Её руки соскользнули с тонкой талии и вяло ухватилась за края штанов, норовя наконец стянуть их. Её движения были медлительными, а пальцы чуть подрагивали, из-за чего складывалось впечатление, будто девушка перед Эвелинн действительно пьяна. Собственно, практически так оно и было. Ладонь Эвы с бесконечной нежностью легла на одно из предплечий, заставляя несфокусированную альфу обратить на неё внимание. Омега одарила её ласковой полуулыбкой, невесомо спустившись вдоль чужой руки к резинке штанов. - Позволь мне. - Хрипло прошептала дива, неуклонно изучая залитое румянцем лицо под плотным слоем хмельного тумана феромонов. Акали лишь слабо кивнула, спустившись взглядом по линии аккуратного носа, пухлым красноватым губам, подбородку, тонкой шее, впадинке ключиц, середине чёрного топика, так контрастно прилегающего к бледной коже, изящным очертаниям пресса и, наконец, опустились на собственную длину члена, подле которого обосновалась тонкая рука омеги. Альфа невольно закусила нижнюю губу, прокручивая в голове произошедшее и стараясь вспомнить ощущение от этих самых пальцев. От столь волнительных воспоминаний ствол вновь дрогнул, а бедра рефлекторно метнулись вперёд, привлекая выразительный взгляд Эвелинн к покачивающемуся от импульса члену. Кали не углядела, но омега с жадностью облизнула губы кончиком языка. Когда штаны оказались отброшены прямиком на диван, не прошло и минуты, когда мешающая куртка отправилась примерно в том же направлении, как и жилетка, что недавно висела на плечах дивы. Несколько мгновений в гримерке царили приглушенные, но довольно отчетливые звуки влажных поцелуев, к которым чуть погодя добавились прерывистое дыхание, сдавленные всхлипы и почти остервенелые порыкивания. Однако, на моменте, когда Эвелинн рывком опрокинули на пресловутый столик и из ее груди вырвался полный страсти стон, она поняла, что кое-что забыла. Взметнувшие в воздух плети, как и поранившие губы заостренные клыки очень явственно ей об этом напомнили, и она мягко, но настойчиво приостановила пышущую жаром молодую альфу, несмотря на собственный внутренний протест. - Котенок, - она фамильярно обхватила подбородок Акали, невольно приблизив к себе и, почти касаясь чужих губ, вкрадчиво зашептала: - Перед тем, как мы пустимся во все тяжкие, нам нужно обсудить важное. - Что именно? – С небольшим придыханием, почти на автомате, спросила рэперша. - Я суккуб, милая. – Напомнила Эвелинн, заскользив пальцами по чужому твердому прессу, пока его обладательница предательски скулила и сопела ей в шею. – Это значит, что моя течка… немного отличается от обычной. Я внезапно могу сменить свою внешность, что иногда пугает. Это, кажется, заставило Акали слегка отрезвиться, что стало ясно по ее мимолетной дрожи и осторожному зрительную контакту из-под полуопущенных ресниц. Дива усмехнулась, невольно показав клыки. - Я могу сильно тебя истощить, когда мы закончим или же слегка поцарапать когтями. – Заявила омега, покусывая губы от завораживающей близости альфы к себе. – И я очень тебя попрошу… если ты почувствуешь, что тебе больно или же внезапную слабость, то ты сразу же скажешь мне об этом. Хорошо? Не хочу, чтобы ты получила сердечный приступ или позволила мне слишком глубоко тебя ранить. Акали молчала около минуты, что дива истолковала по-своему и со смиренной, слегка разочарованной, улыбкой поспешила отстраниться от девушки, но к собственному изумлению, оказалась снова прижата к поверхности стола, а ее шею атаковали горячие губы. - Я обещаю, что скажу тебе обо всем, - суетливо и обрывочно пробормотала Кали, невольно вминая руки в кожу чужой поясницы. – Это все? - Не суетись, моя злая альфа, - дразняще донеслось от омеги с провокационной сладостью в голосе. – Я здесь, и я никуда от тебя не уйду… и ты… - Живущие своей жизнью плети суккубши показались из-за чужой спины и за одно ничтожное мгновение обвились вокруг мускулистых крепких рук и твердой талии с прессом. – Тоже никуда от меня не уйдешь. Акали нервно улыбнулась, слегка поведя руками, словно проверяя силу плетей, но все ее внимание почти сразу переключилось обратно на диву, когда ее ладонь настойчиво обхватила ее за подбородок, заставляя взглянуть на себя. И, ох, вид Эвелинн, распластанной на тесном столике, с растрепанной дизайнерской одеждой, задранной юбкой и смазанной помадой на слегка покрасневшем лице – этого было достаточно, чтобы Акали почувствовала прилив возбуждения и нервно вцепилась пальцами в мешающие боксеры. Стянув их с себя рывком и отбросив в сторону, она не заметила лукавый взгляд Эвелинн, за что вскоре получила игривый шлепок по ягодице. - Не думай, что можешь безнаказанно поворачиваться ко мне своей задницей. – Сообщила она, с легким дискомфортом расстегивая юбку и точно также отшвыривая ее прочь. – Не заставляй девушку ждать, дорогая~ Кали слегка опешила, но благо, кажется, собственные руки уловили настрой подмятой под ее тело женщины и сами уцепились за последнюю очевидную преграду. Почти потянув их за собой, рэперша замерла и сконфуженно зарумянилась от смущения. В разуме загудела, как сирена, яркое и строгое напоминание, заставившее ее с тихими извинениями отстраниться от омеги и приняться искать сумку с личными вещами. Дива, ошарашенная внезапными действиями (а если точнее, то их отсутствием) вытаращилась на Акали с тихим бешенством, идущим от жесткого и яркого неудовлетворения и чрезмерного мучительного возбуждения, которое становилось все труднее и труднее сдерживать. - Акали… - Эвелинн на мгновение ужаснулась тому, как именно прозвучало данное имя из ее уст, но долгое отсутствие альфы там, где это было необходимо прямо сейчас – само по себе нереально угнетало. – Что ты, мать твою, делаешь?! Акали раздраженно выдохнула, но все-таки решительно схватила валяющую в дальнем углу гримерке спортивную сумку, в которой, после пары мгновений, нашла небольшую гармошку блестящих прямоугольных упаковок. - Главное - безопасность. – Заявила она с горящими от стыда глазами, неторопливо распечатывая одну из серебристых упаковок. Эвелинн с глухим стуком откинула голову на столик под собой, невольно заставив рэпершу вздрогнуть, а после, мимолетно всполошиться, когда от дивы послышалось сдавленное рычание и истеричный смех. - Не понимаю, что здесь смешного! – Объявила альфа разгоряченно и это мгновенно заставило Эвелинн замолкнуть – столь разительная сталь и твердость, проявляющаяся у Акали в особых моментах, заставляла испытывать вспышки неистового жара все чаще и чаще. - Мне это не нужно, Акали, - смягченным голосом зашептала Эвелинн и невольно поманила ее к себе. – Не волнуйся. - Н-но ведь… у тебя течка… - А еще я не человек. – Напомнила осторожно дива, понизив голос и демонстрируя собственные плети и клыки. – Так что… просто подойди и выеби меня уже. Акали звучно сглотнула – сказать, что приказной тон Эвелинн заставил что-то внутри нее сжаться и одновременно с этим испытать прилив уверенности – это ничего не сказать. Она пристроилась между ног дивы, заняв это место так, словно всегда должна была там присутствовать. Губами она оставила на алебастровой коже несколько поцелуев, в мелком шалости подкрепляя это невесомыми уколами зубов. Эвелинн наблюдала за ней, куда больше выглядя хищницей, несмотря на то, что была прижата к столику и смотрела на альфу лицом к лицу. Обычно, она этого никогда себе не позволяла. Все опыты с альфами проходили для неё в одностороннем порядке и с одним сценарием, где темп и условия всегда задавала она. Это было несложно по многим причинам, главной из которых была её магическая сущность, являя которую она без проблем брала то, что ей было нужно. Но сейчас все было немного иначе. Это все-таки была Акали, и ее первый опыт с омегой. Первый и, наверняка, не последний. Где-то в глубине себя самой Эвелинн ревностно рычала на саму перспективу того, что Акали посмеет быть с другой омегой, кроме нее, но она списывала это на обостренное животное начало и чрезмерные собственнические наклонности. В общем, у Эвелинн были причины для того, чтобы в этом раз все было иначе. И если так получилось, что она стала первой, то в ее интересах, чтобы этот опыт стал запоминающимся. - Я делаю все правильно? - Ох уж эта робость - как было возможно, что Акали могла быть одновременно невероятно горячей и знойной альфой, которой хотелось подчиняться, а потом сразу после этого становится сплошным сгустком очарования и невинности? - П-прости, я... - Не волнуйся, котенок. - Утешительно произнесла Эвелинн, всеми своими силами стараясь не сгореть от нетерпения. Они уже никуда не денутся, так, все, что ей оставалось, просто подсказать верное направление. Она грациозно приподнялась на месте, позволяя рукам Акали обхватить ее за бедра и спустить чертовы трусики. Эвелинн провела языком по сухим губам. Рэперша осторожно стянула ткань и убрала в сторону, невольно опустившись затуманенным взором тело солистки, источающее не только жар и феромоны, но и готовую ко всему покорность, игнорировать которую становилось невыносимо. - Ты... позволишь мне... - Очаровательно, она даже не могла заставить себя сказать что-то пошлое и откровенное. Как она могла быть настолько... собой? - Дыши глубже, - ласковым, почти наставническим голосом шепнула дива, держа постоянный физический контакт - руками на широких плечах или же в незамысловатых движениях на горячей коже твердого пресса. - Я позволю тебе все, Акали. - Она заставила альфу наклониться к себе, чтобы ее голос проник в самую суть чужого естества и задел внутренние тонкие струны. - Трогай меня, целуй меня, трахай меня, кончай в меня. Свяжи меня, как следует. Будь альфой и заставь омегу кричать. Мозг Акали на несколько секунд коротнул от таких откровенных выражений, но почти одновременно с этим - в голубых глазах Акали отразился искренний голодный огонь. Она решительно вцепилась в раздвинутые в приглашении бедра дивы и прижалась, тотчас зашипев от невыносимого и трепета контакта кожи к коже и прижавшегося к влажным складкам твердого члена. Душный запах заполнял все дыхательные пути, почти откровенно смазывая картинку перед собой и оставляя после себя размытые образы и инстинкты. И один из этих инстинктов был – «Двигайся». Кали уже делала это – секс сам по себе не был для нее в новинку. Но с Эвелинн все ощущалось как в самый первый раз. Так волнительно, неуклюже, смазано и страшно. А еще, ей никогда не доводилось чувствовать себя так. Так, словно она была животным, на уме которого крутилось лишь первобытная потребность к размножению и которую становилось все труднее сдерживать. Она мягко поддалась бедрами вперед, жмурясь от удовольствия и наслаждаясь тем, как ее головка скользила по горячим влажным складкам. Она чувствовала плети Эвелинн, что змеились вокруг ее бицепсов и слегка тянули на себя, безмолвно призывая вперед. Наманикюренные пальцы провели по поверхности твердого пресса незамысловатый узор и в момент, когда колени решительно развели врозь, а низ живота пронзило сладостным наполнением, они под рванный вздох своей хозяйки, оставили под собой небольшие алые царапины. - Эва!.. – Акали суматошно задышала от вспышки боли и одновременного удовольствия, что атаковал позвоночник многочисленными уколами и вспышками. – Эва… блять… - Не останавливайся. – Это была не мольба, а пронизанный первобытной похотью и неистовым жаром приказ, игнорировать который не посмела сколько не Акали, а ее собственное тело, что самостоятельно стало поддаваться вперед, полностью заполняя собой ноющую пустоту. Медленно, но настойчиво. Слегка размытыми и ленивыми движениями, наполненных блаженством от ощущений, смешанных с чувством сжимающихся на коже теплых и живых плетей, передающие чужую дрожь и трепет. - Ах! – Вырвалось у Эвелинн и Акали вторила ей вслед за этим сдавленным рыком. – Да!.. - Эва… - Боже, ебать. - Соблазнительной хрипотцой излилось с приоткрытых уст Эвы - Акали мягко вошла до упора, а ее лобок с влажным звуком упёрся в клитор. Господи, это именно то, чего ей не хватало. Идеальная длина... Они безупречно друг другу подходили. - Всё в порядке? - Сорвавшимся голосом спросила альфа, старательно сдерживая отчаянные фрикции вглубь горячего влажного лона. Она нахмурила длинные брови и с силой зажмурила веки, не смея пока что двигаться, дабы не причинить Эвелинн дискомфорт и, конечно же, не кончить самой, как гиперактивный подросток в свой первый раз. Черт... Этот жар, это давление, эта влага... Все это потрясающе. - Д-да, ох... - Дива не смогла сдержать суматошный вдох, когда корпус Акали чуть сместился и разгоряченная кожа вновь задела чувствительный комок нервов. - Бля, черт, не двигайся... - Тебе больно? - С тревогой спросила рэперша, отчаянно надеясь, что это было не так. - И-извини, мне, наверное, стоит... - М-м-м... Все хорошо, просто подожди немного. - Протяжно выдохнул Эва, постепенно привыкая к столь необычной наполненности. В её ощущениях не было дискомфорта, но определённо было давление. Горячее, плотное, оно заполняло её до краёв, яро подпаливая само естество, пока мозг безуспешно анализировал, что происходило вокруг. Тело дивы трепетало, грудь вздымалась, а из-под густых ресниц глядели невообразимые глаза. Они были обтянуты практически непроглядной дымкой, делая их темнее и в сотни раз голоднее, чем прежде. Нет, Эва и до этого испускала одно лишь желание, но сейчас... Она действительно нуждалась, отчего самооценка рэперши подскочила на пару планок. Акали сглотнула сформировавшийся в горле ком, безмолвно прося разрешения о том, чтобы хотя бы слегка сдвинуться с мёртвой точки. Плотные стенки дивы с жадностью стягивали её чувствительную плоть, практически умоляя о том, чтобы движение продолжалось. И, боже, Акали так рьяно хотела исполнить эту безмолвную просьбу. Но она не двигалась. Как бы ей не хотелось начать, она отчего-то была полна уверенности в том, что все происходящее было необходимостью. Все старания, вся та возбужденная отдышка, все движения, эмоции, все, что она ловила от Эвелинн на протяжении их жаркого действа. Она словно бы поглощала и выкачивала из Акали не только все стремления и всю жажду, но и чёртову жизнь. И она готова была преподнести ей все, до последней капли. В какой-то момент таз Эвы чуть дернулся, сменяя свое положение на более удобное, из-за чего рэперше пришлось сдержать истошный скулёж разочарованной альфы. В окутанном пеклом их слившихся воедино феромонов пространстве повис по-девичьи сладостный тихий стон омеги. И это было невыносимо – внутренняя альфа Акали собственнически рычала на эти звуки, взбешенная бездействием. Это практически стало целью её жизни - вытрахать из Эвелинн все, что только можно было, вытягивая из её потрясающего тела оргазм за оргазмом. Ей хотелось измолотить всю ту нелепую сдержанность по отношению к диве, все дружелюбие, граничащее с глупостью, когда золотистый пышущий взгляд вновь падал на выпуклость штанов. Это взаправду было уморительно, как они обе вытанцовывали чёртово фламенко вокруг тел друг друга, когда всем остальным было очевидно, насколько они хотят иного. Даже в процессе обыкновенного разговора, во время которого рука дивы с некоторой затаенной подоплекой опустилась на колено альфы, Ари, окутанная ленивыми объятиями Кай'сы, попросила их снять комнату. Комнату. Что ж, гримерка - нечто иное, но нужно отдать кумихо должное, своего она добилась. Хах, как же просто винить во всем остальных неповинных, когда в твоё сочащееся нетерпением лоно воткнут член той самой. Даже забавно. - Эва, пожалуйста... - Отчаянно заскулила Акали, с очаровательной грубостью вдавливая подушечки пальцев в бедра дивы. Красное личико альфы искаженное жаждой, веки плотно сжаты, а брови подрагивали. - Позволь мне, прошу... Ох. Это было так мило. Умоляющая Акали с явной периодичностью фигурировала в некоторых сексуальных фантазиях Эвелинн, отчего её сердце вновь болезненно затрепетало, а влажные стенки сжали стояк сильнее. Альфа пискнула, а дива подумала о том, что от крепких пальцев на её пышных бёдрах явно останутся синяки. И эта мысль ещё одним внушительным слоем легла в бездонную чашу её исступления. Омега не смогла ни закусить опухшую от вечной давки зубов губу, внезапно пожелав слегка подразнить так истошно нуждающуюся Акали. - М-м-м... Так сильно хочешь трахнуть мою узкую киску? - Тихонько подстрекала её Эвелинн, слегка поерзав на месте. Альфа дернулась от безвинных движений, испустив из глубины своего горла утробный рык, а одну из ладоней переместив на низ живота Эвы, мягко надавливая всей плоскостью. Акали и самой было неясно, отчего она так поступила, но омега вдруг стремительно вобрала порцию воздуха через нос. И, конечно же, столь назидательная реакция о многом говорила. - Да, блин, так сильно хочу... - Пылко зашептала Акали в потолок, пока на её сетчатке выплясывали белые вспышки. - Блин? - Бровь Эвелинн насмешливо изогнулась, пока знойный взгляд, затуманенный чем-то звериным, оглаживал линии очерченного пресса. Дива никогда не признается в слух, но ей случалось кончать, думая о том, как она вылизывает плотно обтянутые мышцы её живота. Может, несколько раз (намного больше). - Ради всего святого, твой толстенный член сейчас во мне. «Блин»? - Уф... - Только и смогла выдавить чуть смущенная альфа, не совсем понимая, как реагировать в данной ситуации. Она прочистила горло, пытаясь сформировать достойный ответ, но любые её попытки опередила Эвелинн. - Выругайся для меня, котенок. - Потребовала примадонна кипучим от жара тоном, руками скользнув к бедрам альфы. Она ласково прошлась вдоль, вызвав у рэперши мимолетный трепет. - У-м-м-м... – «У-м-м-м»? Серьёзно, Акали? Если я, блять, прямо сейчас опозорюсь перед девушкой своей мечты, то сепуку мне обеспечено. Давай, соберись. - Блять? - А у кого-то грязный язычок. - Хмыкнула дива, возжелав вдруг почувствовать этот же самый язык на своей воспаленной от томительной жажды коже. - Ещё, жёстче. Ох, боже. Это определено звучало более возбуждающе, чем планировалось изначально (ой ли?), отчего альфа не сдержала тихого озабоченного всхлипа, нахмурив длинные брови. «А это... интересно», - подумала Эвелинн, когда суровый взор кольнул её чуть запревшее от температуры лицо. - Ебать. - Этот голос. Он звучал несколько обиженно, но по-новому твёрдо. Дива довольно заулыбалась, оголяя хищно заостренные клыки, когда волна удовольствия пронзила её тело. - Ещё. - Ебать, Эва, - Начала Акали сквозь зубы, пристально вглядываясь в золотые глаза напротив. Ещё секунда промедления, и дива, возможно, расслышала бы стыд, пропитавший её голос и тело, но рэперша действовала своевременно. - Дай мне трахнуть тебя. - Бля... - Истомно испустила примадонна, когда новоявленный импульс горячительного зноя забурлил под её кожей. Достаточно. Пора. - Ты можешь это сделать. - Могу? Акали чуть ли не взвизгнула, что было бы явно недостойно для альфы в её вакантном положении. Вместо этого она прелестно улыбнулась, пока в омутах её глаз плескался избыток довольства. - Я правда могу? - В лёгком смущении поинтересовалась альфа, в то время как Эвелинн беззлобно закатила глаза и резво облизнула губы, настраиваясь на скорый частый темп. Если быть до конца честной, она думала о том, что Акали кончит в первую же секунду, едва та войдет в нее, но этого, к её приятному удивлению, не произошло. Но никто не отменял того факта, что большинство кончает после пяти минут, так что... Она в небольшом предвкушении. - Да, Акали, ты можешь трахнуть меня. - Чувственно зашептала дива, ощущая, как стояк альфы фактически давил на неё изнутри. Он не мог стать больше... Правда ведь? Первое движение было мучительно медленным. Акали начала неторопливо строить темп. Лицо заливало умилительно алым, пока бицепсы соблазнительно натягивали кожу на руках, помогая рэперше двигаться. Прошло некоторое время, прежде чем внутри Эвелинн находилась одна лишь головка, оставляя её внутренности досадно опустошенными. Дива могла лишь испускать нечто сродни всхлипам, пока восхитительное давление покидало её, а пальцы Акали вновь сжимали её бедра. Итак, скоро должен был произойти первый толчок и мысленный отсчёт пойдёт. Вот оно. Стенки омеги расступились пред массивным членом альфы, отчего она неожиданно выгнулась в спине, откидывая голову. Это было... хорошо. Непозволительно хорошо, если быть честной, поскольку её грудная клетка воспылала температурным жаром, а губы в безмолвии приоткрылись. Первая минута. Бедра Акали чуть быстрее отпрянули от омеги, но, боже, все ещё нестерпимо медленно. Тягуче. Она словно давила на нечто далёкое, недосягаемое. Неспешно, но столь твёрдо, из-за чего дива непроизвольно подалась телом поближе, эгоистично возжелав вернуть все то изумительное чувство. Её немые мольбы, однако, были услышаны, так как ствол альфы в третий раз растянул её трепещущие стенки, выдавливая из Эвелинн несколько изумленный вдох. Золотистые глаза распахнулись в неверии, когда идеальный в своём обхвате член упёрся в шейку матки, вызвав во всем её теле приступ странной дрожи. Вторая минута. Акали испустила хриплый стон, который своенравно послал вдоль бледной кожи дивы стадо мурашек. Что-то. Что-то дикое происходило с телом примадонны, пока бедра альфы в очередной раз отступали, практически выдернув из омеги некую просьбу. Какую конкретно, она и сама не понимала, поскольку разум Эвы постепенно обволакивал густой горячий туман. Её голова постепенно опустошалась и словно совершала перезагрузку, стараясь вдавить в замедлившиеся мыслительные процессы новейшие ощущения разгоряченного тела. Головка снова растянула влажный вход, на несколько мучительно долгих секунд оставляя чужое лоно разочарованно пустовать. Эвелинн увлечённо ожидала, цепляясь ослабевшими пальцами одной руки за край стола, а другой - за раму зеркала, отражение которого игриво взывало к вниманию. Жаль, но на данный момент все внимание омеги было сосредоточено на альфе, замершей между ее бедер. Расширенные до неузнаваемости зрачки обволакивали золотую радужку, перекрывая губительной чернотой практически весь ранее сияющий оттенок, а взор был прикован к некой квинтэссенции, в основе которой соединялись их жаждущие тела. Она выжидающе пожирала длину члена, почти издав мольбу о большем вслух. Благо, Акали не стала более задерживаться, вновь разрывая шаткую связь с реальностью твёрдым движением её настойчивых бедер. На этот раз, когда Акали вошла полностью, Эвелинн простонала нечто нецелесообразное. Её затылок неосторожно ударился о поверхность стола, но это, пожалуй, волновало диву меньше всего. Третья минута. - Ты такая горячая внутри, Эв. - Тихонько рычала разбуженная альфа, покидая с жадностью сдавливающее её членом лоно. Она вся буквально горела - взывая, требуя, умоляя её о более энергичных движениях. И, собственно, кто Акали такая, чтобы противиться? Её член упорно вонзался обратно в бархатистые тиски, вырывая из горла Эвы наиболее чувственный и высокий на данный момент стон. Реакция, конечно же, польстила внутренней альфе, которая принялась с жадностью поглощать любое смущение Акали, отголоски которого все ещё плясали в посиневших от похоти глазах. Четвертая минута. - Ты такая хорошая. - Отчего-то не унималась внезапно говорливая рэперша, продолжая двигаться. Это, пожалуй, была одна из самых удивительных вещей, что с ней случалось. Нет, нет, самая удивительная. Акали ускорила очередной толчок, заставляя грудь Эвелинн соблазнительно покачиваться в такт, а мышцы на её шее удивительно красиво подрагивают при её своевременном глотке. С её уст сорвался хриплый всхлип, когда длина альфы твёрдо обосновалась внутри, посылая к её мозгу своеобразные импульсы о его, казалось бы, скорой кончине. Да и плевать. Пятая минута. Акали не кончила. Она лишь снова зашептала что-то неразборчивое, теперь уже неустанно погружая внутрь свой член. Эвелинн была слишком шокирована, чтобы продолжать отсчёт. Она изумленно стонала, выгибаясь под настойчивым натиском, пока её инстинкты формировали одно лишь главенствующее в её сознании слово – «Акали». Она редко когда думала о своём партнёре в постели, но сегодня, по-видимому, был день чёртовых открытий. Осознание чужого имени, которое гравировкой отпечатывалось изнутри, заставило её кончить. Действительно неожиданно, но Эвелинн почти что выгнулась мостиком, бездумно царапая стол и раму зеркала, пока её тело сотрясал оргазм. Её стенки жадно сдавливали ствол, выдавливая из него каждую малейшую каплю удовольствия. Но Акали и не думала останавливаться. Неясно, что ею двигало, но крепкие бедра долбили узкий проход, переполняя душное помещение влажными шлепками, от которых кожа Эвелинн слегка порозовела и покрылась испариной. За счёт напористых движений продлевая внезапный оргазм, Акали чувствовала пробирающую до неясной дрожи гордость. Её альфа заносчиво ликовала, довольная подобной реакцией, пока омега прямиком в процессе отходила от полученных насыщенных до крайности ощущений. Эвелинн замурлыкала, хрипло задышала, обхватила ногами крепкую талию, подначивая Акали не останавливаться. Рэперша хищно оскалилась, подаваясь бёдрами вперёд. - Ох-х, Эва, ты так хорошо принимаешь мой член. - Продолжала альфа, понимая, что ей требуется ответ. Ей так хотелось услышать певучий голос дивы, который безжалостно прорезали бы хриплые нотки. - Эв? Упомянутая даже не подняла на неё взора. Эвелинн впечатала его в потолок, пока её губы хватали воздух, а руки цеплялись за все доступные поверхности. Платиновые волосы на несколько мгновений покрылись сиреневым подобием огня, которое стремительно растаяло и растеклось по коже, как шлейф. В конце концов, одна рука, ранее покоящаяся на краю стола, ухватилась за её бедро, когда толчки прекратились. - Акали! – Дива зашипела, потрясённая отсутствием полюбившегося давления и трения. Её тело бессознательно подавалось ближе, пока округлая задница Эвелинн не свисала с края стола, удерживаясь только благодаря ногам, обёрнутым вокруг талии и пяткам, упирающиеся в поясницу Акали. Поняв неудобства омеги, альфа предусмотрительно приподняла ее и сжала упругую плоть, воспользовавшись подвернувшейся возможностью. И, ох, она ощущалась невероятно. Рэперша поджала губы, выравнивая дыхание. Она со странной любовью глядела на все ещё ошарашенную Эву, нетерпение которой закипало с каждой секундой. - Ты, ох... Господи, какая же ты красивая. - Сорвалось с ее губ, словно трепетная молитва пред ликом господа. Ее действия почти полностью контролировали половая горячка, а она решила побыть романтиком? Странно и удивительно. Щеки примадонны, к её собственному замешательству, окрасил розовый оттенок. Эвелинн по-детски смутилась и одновременно разозлилась на это. - Ты серьёзно? - Рэперша уловила нотки недовольного рыка в её вопросе, поэтому поскорее постаралась оправдаться. - Прости, э... Просто ты не отвечала, вот я и заволновалась... - Пристыженно протараторила она, бережно и поразительно легко удерживая омегу на руках. - Ты... Ты серьёзно... - Смиренно выдохнула дива. Одна из её рук все ещё поглаживала чуть вспотевшее бедро Акали, не прекращая взывать к её безмолвной сущности омеги. - Да, извини... - Рэперша умильно шмыгнула носом, с очевидной степенью нежности все ещё удерживая её упругий «груз» на руках. Говорили бы они о другом, она бы точно сказала, что готова носить диву до конца своих гребаных дней. - Не извиняйся, котенок, это в самом деле моя вина. - Хмыкнула Эвелинн. - Ты на удивление хороша. - О... - Только и пискнула альфа, непроизвольно сжав пальцами чужую задницу. Эва прочистила горло, ощутив силу и жар в удерживающих ее на весу руках. - Да. А теперь, если ты не возражаешь, не могли бы мы продолжить? - Эвелинн выгнула аккуратную бровь, надеясь, что этого будет достаточно для последующего продолжения. - А ты можешь сказать, как хочешь меня? - Выпалила по-детски заворожённая представившейся возможностью Акали, пока мозг примадонны, все ещё откровенно заторможенный из-за происходящего минуту назад, безуспешно анализировал ситуацию. Эта прелестная наивность, резонирующая с самой просьбой, просто добила диву. Не то чтобы она ранее могла что-либо контролировать, но сейчас её беспокойное сердце действительно обдало трепетом. И Эвелинн это не слишком понравилось. - Конечно, котенок. - Промурлыкала она, смочив пересохшие губы кончиком языка. - Что бы ты хотела услышать? - Э, хм... - Акали призадумалась на несколько долгих секунд, и Эва готова была поклясться, что видела крутящийся в её голове механизм. – Тебе…- Щеки Акали снова опалил румянец, но, словно заставляя себя, она придала голосу очень явственную твердость альфы. – Тебе понравилось, как я тебя трахнула? Неожиданно, но эта фраза была достаточно горячей, чтобы под кожу Эвелинн закрался знакомый жар, отчаянным пламенем облизывая низ её живота. - Да, более чем. - Чувственно зашептала примадонна. - На самом деле я была уверена, что ты кончишь после пяти минут, как и все остальные, но ты... отличаешься. При упоминании «всех остальных» Акали почувствовала неприятную горечь на языке. Что-то в ее мыслях уже присвоило диву себе без остатка. Впрочем, лёгкая улыбка, воцарившаяся на полных губах Эвелинн, смягчила неприятные ощущения, за что альфа почувствовала благодарность. - А... Как ощущения? – Сквозь пыл любовной горячки пробилась природная нежность Акали. - Ты хорошо себя чувствовала? Я не сделала тебе больно? Может, тебе было некомфортно, боже, там буквально есть диван, а я оставила тебя лежать на столе, черт, серьёзно, кто так вообще дела-Ауч! - Нескончаемую тираду вовремя остановила Эва, мягко, но ощутимо шлепнув рэпершу по бедру. Она тут же принялась извиняться, любовно оглаживая ударенное место кончиками пальцев. Её губы полнились искренней улыбкой, а взгляд был интимный, участливый. Альфа позволила себе окунуться в горячее золото полюбившихся глаз на несколько блаженных секунд, утопая в нависшем запахе и ритме собственного сердца. - Акали, поверь, все хорошо. Но спасибо, что поинтересовалась. - Для пущей уверенности Эвелинн заулыбалась ещё шире, позволяя рэперше перевести дух. - Вообще-то, мне нравилось, как ты трахала меня на этом столе… Но, думаю, прелюдий уже хватит. Сделай то, что должна, котенок… Щеки Акали вспыхнули смущением, хотя, казалось бы, куда уж сильнее. Она сглотнула накопившуюся слюну, слабо кивая головой, пока её бедра непроизвольно подались вперёд, с нежностью соприкасаясь с влажными складками между бедер. Акали укрыла тело дивы своим, в собственнических нотках обхватывая разведенные врозь ноги, чтобы с небольшой дрожью войти в диву снова. Довольный рык альфы умолк, когда глаза рэперши пристально вглядывались в невообразимо прекрасную картину перед ней: Эва глубоко дышала, наполняя пространство феромонами, вынуждающие альфу начать очередные толчки. Грудь размеренно покачивалась, а плоский живот периодически напрягался, когда дива, по-видимому, чувствовала зияющую пустоту внутри. Так красиво. - Я сделаю все, что ты попросишь, Эви. - Заявила вдруг рэперша, глядя в зеркало подле Эвелинн. Ведомая отсутствием прямого контакта, дива чуть повернула голову, дабы столкнуться со взглядом Акали в отражении. Боже. Эва закусила нижнюю губы, а альфа испустила что-то сродни сорванного выдоха, когда зрительная связь состоялась через зеркало, а все остальное в гримерке стало совершенно неважным и чуждым. Они не отрывали взглядов от потемневших глаз друг друга, пока Акали медленно, но решительно покачивалась между гостеприимно раздвинутых ног. В голубых омутах внезапно мелькнула искра, на долю секунды воцарившаяся в непроглядной темноте её расширенных зрачков, а затем её руки напряглась, позволяя мышцам очертить контуры. Задница Эвелинн вновь оказалась на краю стола. Альфа не смела более оставлять омегу без должного внимания, посему проворно закинула её длинные ноги себе на плечи, а сама подалась корпусом вперёд, дабы опереться о стол рядом с изящными плечами Эвы. Последняя распахнула затуманенные возбужденной дымкой глаза, когда рэперша нависла над ней внушительной тенью, понемногу разрушая все те стены, которые примадонна так старательно выстраивала вокруг себя. Эвелинн практически не чувствовала растяжки, когда Акали опустилась ещё чуточку ниже, надавливая на её согнутые ноги. Они все ещё вглядывались в глаза друг друга, словно поедая частичку за частичкой, оставляя лишь первобытную похоть и чувственность. Дива зачем-то отсчитала несколько секунд столь ошеломляющего контакта, когда твёрдый ствол альфы уперся в горячую стенку. Они снова соприкоснулись в области паха, отчего лёгкие дивы заполнились губительно горячим воздухом, а глаза бесконтрольно закатились от водопада ощущений. Толчки усилились, порождая отчетливый и влажный шлепок кожи об кожу. На перекошенных от удовольствия лицах блестела легкая испарина. Из стиснутых от напряжения губ доносилось сдавленное дыхание, почти утробный рык. Все глубже и чаще - дыхание и толчки. Затуманенный похотью взгляд альфы ловил каждое телодвижение подмятой под себя омеги, реагируя почти инстинктивно. Чуть более глубокий или частый толчок, мимолетный укол зубами на одной из ног, что уютно покоилась на широких плечах и невольно покачивались вслед за движениями бедер. В какой-то момент в комнате будто стало на пару градусов выше. - Ах! - Эва изумленно выдохнула, когда Кали с неожиданным пылом поддалась вперед, зажмурив глаза и вновь полностью заполнив женщину под собой. - Акали... - Мне с тобой так хорошо... - Внезапное признание, что донеслось от наклонившейся к ней Акали дрожащим голосом, почти ушатом холодной воды обрушилось на диву, заставив позабыть о обо всем. О жажде, о течке, о бесконечном зуде между ног. Это нельзя будет забыть и перечеркнуть простыми ярлыками «омеги» и «альфы». Эвелинн уже не пыталась переубедить в этом себя. Их всегда друг к другу тянуло. Не только из-за природных позывов, что привели к тому, что творилось сейчас. И это не возникло за раз. Чувства копились и приумножались от случая к случаю. - Ох, Эви... - Сладко зашептала Акали. Её голос, тихий и нежный, ласково тронул покрасневшие уши Эвелинн. Диве неожиданно захотелось плакать - пустить слезы, горькие, горячие, личные, ей так отчаянно хотелось продлить этот момент и одновременно с этим оказаться где-то подальше, лишь бы не слышать голоса над её ухом и не чувствовать, как её сердце стремительно разрывает её грудную клетку. Это было то, что запоминается на века. Как бы Эва не старалась с корнем вырвать это воспоминание в будущем, она, черт возьми, не сможет. Лицо Акали, милое, покрасневшее, будет вечным ликом, стоявшим пред её глазами. - А-Акали... - Сорвалась примадонна, давясь нарастающими в ней слезами. Её сознание полнилось отчаянием и чем-то столь же сильным и трепетным, что её грудь болела, болела. Неизвестно, почему она не оттолкнула рэпершу, остервенело отвергая само её существо, но, Господи, ей так хотелось этого. Одно движение, лёгкое, практически невесомое, - и альфа отпрянет от неё, побоявшись причинить вред. Такая сладкая. Такая родная, милая, приветливая, принимающая. Принимающая? - Да... Эви... - Голос Акали искажен томлением. Движения - неспешные, глубокие, ласковые. Когда у Эвелинн в последний раз было нечто подобное? Никогда. Боже, никогда в жизни она не испытывала до такой степени болезненной любви. Разве что... Нет, дружба - иное, то, что она может себе позволить. Любовь романтическая - нет. - Эв... Сколько раз альфа произнесла её имя? В прочем, количество роли не играет. Единственное, что важно, это то, как она его произносит. Хрипло, до боли сладко, почти что приторно... так приятно. Возможно, Эва сможет полюбить такую сладость в её имени? Сможет ведь? Противоречия, ненавистные, выжженные изнутри её плоти, вновь заполняли её. Она почувствовала горечь во рту, а на глазах - влагу. На секунду она подумала, что сможет отпихнуть альфу, но её руки не двигались. Просто не хотели. Они любовно укрыли крепкую спину Акали, цепляясь за неё, вдавливаясь в кожу, оставляя следы и метки. - Позови меня ещё. - Просипела замершая в заботливых объятиях омега. Её пальцы огладили форму мышц на пояснице, силясь отпечатать вечную отметку из её же имени. Благо, её руки ослабели, а любые отголоски разума теснили чувства. - Хочу слышать свое имя. От тебя. - Э-Эви? - Неуверенно протянула Акали, поглощённая теплом дивы. Её член, окружённый плотным бархатистыми стенками, упёрся в шейку матки, застыв на несколько тягучих секунд. Её бедра прижались к чужим, невольно надавливая. Слабо, только лишь для того, чтобы Эвелинн издала протяжный тихий стон, которые в ту же секунду запал в душу альфы. Она будет помнить, сколько бы лет не миновало. - Ты хочешь этого? - Да, да, так хочу... - Лёгкое отчаяние сквозило в голосе омеги, отчего она поливала себя оскорблениями несколько мгновений, пока Акали вновь не заговорила. - Ты такая хорошая, Эви... - Тихонько призналась рэперша, возобновляя глубокий и устойчиво медленный ритм. Дива чувствовала все. Каждый миллиметр, каждый уверенный толчок, каждый раз, как кожа соприкасалась с кожей, обжигая до костей. Эта поза, эта обездвиженность была бы отвратительна, если бы не Акали. С Акали было до острой боли в сердце хорошо. Что ж, у меня есть сердце, что удивляет. И обнадеживает? До отвратительного скрежета в мозгу уязвимая. Эвелинн никогда в жизни не была столь уязвима: её рутинный секс представлял их себя сплошь доминирование с её стороны. Она имела. Она контролировала. Два этих неизменных пункта, среди которых также затесалось «Никогда не смотри мне, блять, в глаза, иначе я сожру твою жалкую душу», ранее всегда и безоговорочно соблюдались. И Эва действительно думала, что почувствует некую потерю в этот момент, словно бы её лишили выбора, оскорбили, унизили, но на данный момент она ощущала лишь неимоверно контактную близость, будто бы оголенный нерв изучали под микроскопом, заглядывая в его самые потаённые уголки. Что забавно, только сегодня она почувствовала себя по-настоящему голой. Ведомая потоком ускользающих из её практически опустевшей головы мыслей, Эва ревностно уцепилась хотя бы за один факт, подтверждённый её подсознанием. Ей нужно было за что-то цепляться, нужно было крепко стоять на ногах, её убеждения должны были зиждиться хоть на чем-то, ей требовалось понимание. И, боже, то понимание, за которое она в нарастающей панике ухватилась - это Акали смотрела мне в глаза, пока я смотрела в ответ. Ни один раз, и даже не сейчас, но ранее голубые омуты непрерывно глядели в её, золотистые и покрытые плёнкой томления, пока Эва отвечала ей откровенной взаимностью. - Сделай это, - Эвелинн ответила ей шепотом, потому что боялась, что иначе голос неожиданно сломается от заполнивших грудь эмоций. Акали нервно кивнула, опустив руки на талию дивы. Эвелинн закусила нижнюю губу и закатила глаза - возобновившиеся толчки стали глубже и томнее, разрывая воздух оглушительными влажными хлопками. Горячий штырь раз за разом чувственно заполнял ноющую пустоту. Дива не скупилась на громкие подбадривающие звуки удовольствия и искренние телодвижения. Огонь в ее волосах вспыхнул несколько раз, отразившись в янтарных щелках, а ожившие плети под особенно громкий вскрик своей хозяйки, змеями обвились вокруг колышущихся упругих бедер альфы. - Да! Ах... Кали... Гр-р-р... это... гр-а-а... Прямо... здесь... - Омега сладостно застонала - альфа задела то самое место, от которого поджимались пальцы на ногах. Дива приподняла таз навстречу беспощадным толчкам. Альфа издала очередной утробный рык, от звучания которого по спине омеги спускалась дрожь. Несколько отрывистых и глубоких толчков, до звездочек в глазах и до невыносимого напряжения, что скрутилось пружиной на дне живота. Эвелинн громко и сдавленно застонала, так, словно в легких закончился воздух - Акали уперлась в шейку матки, делая остаточные толчки в глубине. - Спасибо... - Пронизанная насквозь зноем от возбуждения, но до последнего искренняя, благодарность Акали стала чем-то, что досрочно отправило Эвелинн в оргазм. И все же, из ее груди вырвался искренний громкий стон, когда член пульсирующими рывками заполнил ее до краев, а после - стремительно увеличился, уже меньше, чем через полминуты заставив омегу и альфу замереть на месте и снова застонать. Они обе часто дышали, медленно приходя в себя. Акали, неясно, то ли из-за инстинкта или же из-за позы - нависала над Эвелинн, почти укрыв ее своим телом. Она вдыхала аромат платиновых волос и слушала такое же сбитое дыхание Эвелинн, находя в нем какое-то успокоение. Спустя минуту, когда их дыхание выровнялось, Акали отважилась приподнять взгляд. Эвелинн встретила ее ленивой, изможденной, но невероятно теплой улыбкой, кажущейся, даже несмотря на смазанную помаду, невероятно притягательной. Рэперша попыталась осторожно приподняться, но очень быстро забыла об этом - все еще стиснутые друг с другом, это телодвижение принесло вспышку дискомфорта. - П-прости. - Пугливо и нервно выпалила Акали, невольно опустив руки на округлые бедра дивы. - Это... ох... угх... все еще... - Это займет какое-то время. - Ответила Эвелинн с обнадеживающей улыбкой и ободряюще погладила покрасневшее личико девушки, мягко заверив: - Все хорошо. - Тебе... - Акали внезапно осознала, что излишняя энергия стремительно иссякает и стоять возле чертового тесного столика - давно не вариант. Блять, буквально в шаге от нее находился диван, а она не придумала ничего лучше, чем трахнуть диву на столе?! – Я перенесу тебя на диван… обхвати меня за талию, пожалуйста… Эвелинн покорно сделала это и через пару мгновений облегченно выдохнула, почувствовав под собой мягкость, а сверху - теплое и столь обнадеживающее тепло и запах Акали. Альфы. Очень давно Эвелинн не ловила себя на мысли, что наслаждается чей-то близостью так, словно это само собой разумеющийся фактор. Кажется, это случалось впервые за столь долгое время вообще. Воцарившееся внезапно внутри спокойствие и благодать, вслед за которой по телу распространялась горячая обволакивающая все истома – были явным признаком того, что ее мысли следовали в правильном направлении. - Как долго это продлится? - Спросила Акали тихо, шепча это куда-то в шею дивы и переводя дыхание. Лишь спустя пару мгновений дива уловила жар в теле рэперши и позволила себе обхватить девушку за шею. - От десяти, до двадцати минут. - Сообщила Эвелинн, игриво проведя другой ладонью по упругому заду партнерши и наслаждаясь ее нервной дрожью. - Но у тебя это впервые, так что все тридцать. - Спасибо... - Вновь прозвучало от Акали слегка сдавленно. - За помощь. - Это была взаимопомощь. - Заявила Эвелинн и тоскливо вздохнула. Заслышавшая это Акали слегка напряглась, на что дива лишь сильнее нахмурилась, а затем увидела необычную бледность некогда смущенного лица. - Эв-ва?... – Голубые глаза стали почти черными от расширившихся зрачков. Акали почувствовала, как собственное тело становится невыносимо тяжелым, а все силы и энергия куда-то стремительно исчезают, в то время как лежащая под ней Эвелинн странным образом… будто становилась прекраснее?.. – Ты говорила что-то… об эффектах… странных… уф-ф… Эва чертыхнулась и застонала – неудобная поза и положение сказывалось на ситуации самым губительным образом. Тем не менее, руки суккубши коснулись горящего от температуры бледного лица и успокаивающе погладили по щекам. Вместе с тем, как улетучивалось сознание Акали и ее здравомыслие – тем лучше и бодрее себя ощущала Эвелинн. Оргазм не только для тебя, но и для души – алчной сущности суккуба, что принимался вытягивать из партнера все жизненные соки и вызывать резкий прилив возбуждения. Дива издала сладкий стон – ее тело атаковали повторные волны удовольствия, заставляющие невольно сжаться вокруг Акали теснее. Рэперша застонала в ответ, зажмурив веки и ощутив застучавшую в висках и между ног кровь. Дыхание стало прерывистым – воздуха не хватало. Перед глазами альфы все мутилось, но руки инстинктивно держались крепко вокруг талии омеги, а бедра невольно задвигались в тесном соприкосновении, делая ничтожные, но такие нужные движения, порождающие трение. Она не заметила, как за ее спиной, подобно змеям, стали извиваться плети Эвелинн, словно разрывающиеся между желанием вцепиться в так удобно подвернувшуюся жертву или же послушаться хозяйку, чей мысленный приказ запрещал это делать. - Ак-ка… - С выдохом вырвалось у Эвелинн и ее ноги крепко обхватили талию напирающей рэперши, что принялась дышать ей на ухо, как запыхавшийся зверь. - Я… - Еле могла выдавить из себя Акали, ощущая головокружение и непреодолимое желание двигаться, которое она подавляла и почти до крови жевала собственную губу. – Мне нехорошо, Эва… Эвелинн не отвечала. Вместо этого она издала очень разочарованный громкий стон, вместе с которым впилась руками в обивку дивана и оставила на нем крупные зияющие царапины. Ее стон перешел в загнанное дыхание, с которым пелена возбуждения в глазах Акали стремительно угасла, а извивающиеся ленты со свистом вонзились в спинку дивана неподалеку от рэперши. По волосам Эвелинн прошла эфемерная дымка, явившая на поверхности розовое пламя и полупрозрачный образ прямых высоких рогов. - Эва… - С выдохом произнесла Акали, и осторожно коснулась дрожащей рукой щеки Эвелинн. – Ты в порядке?.. Эвелинн сделала медленные три вдоха и выдоха, после которых она натянула на себя успокаивающую спокойную улыбку. Увидев ее, Акали облегченно выдохнула и позволила себе приблизиться к ее лицу и поцеловать в краешек губ. - Это… было нечто. – Пытаясь разрядить обстановку и их положение, Акали улыбнулась и кинула взор на оставленные Эвелинн следы и все еще вонзенную в диван плеть. Эвелинн слегка оскалила клыки в подобие хищной улыбки и нашла в себе силы слегка приподняться, несмотря на их все еще скованное положение. Она приблизила лицо к ложбинке ключицы, уткнулась носом в кожу и вдохнула телесный запах. Акали сделала то же самое. Своеобразный ритуал заставил их обеих заметно успокоиться. - Я надеюсь, что не напугала тебя. – Произнесла Эвелинн со смешком и нежно возложила ладонь на шею рэперши. – Такое случается, когда у меня течка… - Хых, - вырвалось слегка нервно у Акали, но она не отстранилась от дивы. Даже наоборот, зарылась носом в ее шею и волосы, чувствуя, как огонь на волосах не обжигает, но щекочет ее кожу. – Я ожидала худшего. - Оно могло так быть, если бы я не взяла себя в руки. – Призналась Эвелинн вкрадчиво и Акали стремительно начала чувствовать, как тело в ее руках начинает стремительно расслабляться. - Эвелинн?... – Тревожно зашептала Акали, но к моменту, когда смогла заглянуть в лицо дивы, поняла, что та уснула. – Ох… Акали осторожно разлеглась вместе с Эвелинн на диване. Ногти на ее руках были бесповоротно испорчены, лицо приобрело прежний вид, а гибкие мощные плети исчезли, словно их никогда не было. Однако, сказать подобное о следах на диване было нельзя. - Я позабочусь о тебе, Эвелинн. – Пообещала Акали, мягко погладив красивое лицо и наслаждаясь воцарившейся тишиной и теплой близостью. *** Сирена: Мы трахались всю нооооооооооооооооооооооооочь! Кстати, у Акали больше. Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Кумихо: Мы трахались в твоей машине. Удачи в чистке сидений. Сирена: ВЫ СУКА ЧТО СДЕЛАЛИ!??! Кумихо: ВОЗЬМИ СВОИ СЛОВА ОБРАТНО ПРО РАЗМЕРЫ!! Сирена: У АКАЛИ ВОЛЫНА ПО РАЗМЕРУ С КАРНИШОНОМ ТВОЕГО ТРАХЕРА! Я БЛЯТЬ ЛИЧНО ИЗМЕРЯЛА. Кумихо: В твоей машине спрятано три использованных гандона. Удачи в поисках. Сирена: Я ТЕБЯ УБЬЮ НАХУЙ!! Сирена: ЧЕ МОЛЧИШЬ СУКА!?!7 Сирена: Ладно, это не смешно. Сирена: НУОК, Я ПОШУТИЛА ПРО РАЗМЕРЫ, ГОСПОДИ. Кумихо: А я про гандоны не шутила. Сирена: «Этот пользователь ограничил круг лиц, которые могут присылать ему сообщения». - Эви? - Дива тотчас убрала телефон в сторонку, поняв, что его свет и шум переписки разбудили лежащую рядом Акали. - Прости, котенок. - С непривычной лаской промурлыкала Эвелинн. Телефон отправился на прикроватную тумбочку. Дива позволила себе прижаться к обнаженному телу рэперши, чьи руки тотчас обвили ее талию и прижали в ответ. Гостевые апартаменты отеля-люкс были точно не тем местом, где Эвелинн хотелось бы переживать первую совместную ночь с Акали, но поздний час и явное нетерпение, что вылилось в еще несколько страстных актов на гостевой кровати – явно намекали на то, что добраться до дома им не удастся. К тому же, эта снятая комната была во много раз лучше тесной гримерки. - С Ари чатилась? – Сонным, утомленным, но расслабленным голосом спросила Акали, мягко пересчитывая пальцами ребра на гибком теле омеги. - Просто шутила. – Мягко отмахнулась Эвелинн, безустанно поглаживая ноготками твердо очерченные рельефы пресса. – И, возможно, мне придется отвезти машину в мойку. - Что они натворили? – Со смехом в голосе спросила Акали, в новой привычке, утыкаясь носом в шею омеги и вдыхая полюбившейся аромат. - Наша дорогая лидер грязно потрахалась в чужой машине, котенок. – С хриплыми соблазнительными нотками сообщила дива и широко улыбнулась, когда сомкнулась ладонью на горячем стремительно твердеющей стволе члене. – И это заставляет меня злиться, потому что я не люблю, когда мои вещи используют так… как их использовала бы я сама… Акали рвано задышала, чувствуя, как тело снова начинает наливаться возбуждением. Она взглянула опьяненным взглядом в светящиеся огнем золотые глаза и приподнялась, стремительно нависая над дивой и устраиваясь меж ее ног. - Серьезно? – Акали покачала головой, словно действительно осуждала, но ее губы все равно подергивались вверх. – В пятый раз?... - Не капризничай, дорогая, - медовым голосом заговорила омега, пробежав языком по губам. – Это привычное дело… - М-м-м…