Шаст Привет, я жив Прости, что испортил момент Ты тоже мне нравишься
*** Арсению и Антону вместе хорошо. Им не страшно вести себя так, как хочется. Они говорят то, что думают и делают так, как велит в данную секунду сердце. Потому что из всех переменных постоянно лишь одно знание – они друг друга никогда не осудят и не засмеют. Только вот каждый из них чувствует, что с момента начала отношений между ними стало чуть больше смущения. И дружба, похожая на влюблённость неожиданно превратилась во влюблённость, похожую на дружбу. Словно Арсений, прекрасно умеющий флиртовать, превосходно владеющий своим телом и знающий о том, насколько привлекателен, не понимает, как поступать с собой и своим партнёром в рамках отношений. Он, виртуозно превращавший их дружбу в подобие ромкома, в отношениях оказался неожиданно неловким. Антон же, обычно сначала действующий, а потом думающий, ловит себя на нерешительности и страхе испортить то, что только зародилось между ними. Их первый поцелуй случается, когда они встречаются уже больше недели. Они вдвоём сидят на кухне у Антона и громко обсуждают одного из коллег. Шаст не столько слушает эти смешные, но по факту бессмысленные возмущения, сколько смотрит влюблённо. Арсений злится не всерьёз, но даже этому он отдаётся в полной мере – хмурит брови, размахивает руками, практически кричит: - Да мне похую какая у него там должность! Ещё одна такая фраза, и я кину ему клавиатуру в еблет! - Арсюш, - Антон говорит тихо, но Арс тут же замолкает, прекращая возмущения. – Можно я тебя поцелую? - Да, - Арсений отвечает практическими беззвучно, одними губами. Шастун тянется через небольшой стол, очень стараясь не зацепить по пути кружку с горячим чаем и не испортить момент в очередной раз. Касается губ в невинном жесте, но даже так выбивает из Арсения нервный вздох. Он замирает, как статуя, будто боясь сделать лишнее движение. Шаст тоже не настаивает, отдаляется, проведя рукой по щеке. - Всё норм? - Да… Я просто немного растерялся, прости. Арсений действительно выглядит потерянно. Стесняется посмотреть прямо на Антона, переводя взгляд с одного предмета в комнате на другой, пытаясь найти что-то, на чем можно остановиться. Краснота с щёк уже перекинулась на шею, обычно молочно-белую. - Слушай, я знаю, что ты мастер по намёкам, но хотел бы, чтобы мы обсуждали всякого рода личные вопросы более открыто что ли. Нам так обоим будет легче, да? – Антону хотелось бы ещё полюбоваться на своего парня, когда он смущён, но он понимает, что не может упустить такой шанс на разговор. - Да, конечно, - Арс отвечает смело, будто бы даже с вызовом, и наконец-то поднимает взгляд, хотя всё ещё выглядит нервно. – Я не очень понимал, когда о таком нужно говорить. Ну, знаешь, пытался найти удачный момент. У меня в общем-то отношений и не было пока что. И секса, раз уж у нас минутка откровений, тоже. - Серьёзно? – Антон удивлён, но быстро продолжает, видя слегка обиженный взгляд. - Я не в том смысле, что это плохо. Просто ты такой…привлекательный. Арсений смеётся расслабленно, но через секунду уже смотрит так открыто, что Антона с непривычки словно током прошибает. Арс всё это время был будто в энергосберегающем режиме, а сейчас, почувствовав себя спокойнее и свободнее, распространяет какие-то свои особые волны флирта в несколько раз активнее, чем когда-либо. Он встаёт, обходит стол и садится на колени к Шасту, обнимая руками за шею. - Я просто не фанат концепции отношений ради эксперимента, без сильных чувств, – он говорит тихо, но уверенно. – И как-то…другие приоритеты находились что ли. Была парочка неудачных попыток с девушками в своё время, но оказалось, что это не моя роль. Арсений смотрит в глаза Шастуну, слегка наклонив голову, приподнимает брови, всем видом крича о том, что намекает на что-то. Но, вспомнив просьбу Антона и видя сейчас его полные непонимания глаза, сдаётся, поясняя: - Хочу быть снизу. Антон смотрит, не мигая, кивает несколько раз головой, как болванчик, не зная, что тут сказать. - А ещё это всё не значит, что я нежный цветочек, окей? Шаст, потерявший дар речи, снова кивает, а Арсений наконец-то целует уже по-настоящему, вызывая у Антона ощущения тех самых бабочек в животе. В его груди разливается тепло и желание прижать Арса к себе как можно ближе. Так бывает, когда видишь слишком милого котёнка, и его, такого хрупкого и нежного, хочется сжать в руках от переизбытка чувств. И пусть этот поцелуй не страстный и пошлый, а размеренный, в процессе которого они привыкают к ритму друг друга, ловят реакции и учатся пониманию, столкнувшись зубами лишь пару раз, но он всё же долгожданный и важный для обоих хотя бы потому что является первым в череде других, самых разных поцелуев. И Антон уверен, что, прикоснувшись один раз к губам Арсения, он тут же подсаживается на поцелуи с ним как на наркотик. *** Арс Я купил вино Приедешь в гости?Шаст Вечером буду Что-нибудь захватить?
Арс Презервативы и смазку Шаст приезжает уже ближе к ночи. Зачем-то надевает белую рубашку, в итоге ощущая себя каким-то придурком, но успокаивается, когда видит Арсения. Тоже в рубашке, но чёрной. На кухне их ждёт лёгкий ужин, красное вино, какая-то ненавязчивая музыка. Всё как в фильмах. Только почему-то намного более неловко. Антон волнуется. Когда Антон волнуется, у него потеют ладони. Он постоянно вытирает их о джинсы и никак не может решиться хотя бы прикоснуться к Арсению, чья рука лежит на столе. Ещё и чувствует себя голым без колец, которые, конечно, во время секса могут только мешать, поэтому проще их не надевать вовсе. Арс волнуется тоже. Когда волнуется Арсений, он пьёт вино за двоих. Хихикает над глупыми шутками в реалити-шоу, которое они всё же включили на фоне, поняв, что лёгкая музыка – это не их формат. Под действием алкоголя Арс становится мягким, плавным, соблазняющим и искушающим. Под столом он медленно проводит своей ногой по ноге Шаста. Сначала словно случайно. Потом уже вытягивает её, касается колена и ведёт по бедру выше. Останавливается в считанных сантиметрах от того, чтобы прижать ступню к паху. Антон резко встаёт, отодвигая стул с противным скрипом, быстро обходит стол и целует Арсения, присев перед ним на колени. Они впервые целуются так страстно, торопливо. С их первого поцелуя прошло уже много новых – мягких, нежных, заботливых, глубоких, чувственных, но такого ещё не было. Антон проводит ладонями (надеется, что не мокрыми) по бёдрам Арса, нащупывает его руки, нервно сжимающие стул, переплетает их пальцы. Понимает, что у Арсения они подрагивают от напряжения, как внутреннего, так и того, что сегодня наблюдается между ними. - Пойдём, - Арс отстраняется первым. Встаёт, тянет за собой в гостиную. - Серьёзно? – спрашивает Антон, когда они проходят по коридору мимо закрытой двери в комнату Арсения. - У меня там кровать односпальная, - бурчит Арс в ответ, постепенно говоря все громче и возмущённее. – Хватит ржать, я покупал её давно и не рассчитывал, что мне нужно будет место, чтобы потрахаться с двухметровым мужиком, уж прости. Шаст на полпути останавливается, прижимает резко его спиной к стене, начинает целовать шею. От неожиданности Арсений вскрикивает, но тут же расслабляется, поднимает голову, чтобы Антону было удобнее целовать, лизать, кусать, оставляя ярко-красные метки. - Арс. Дай руку, Арс, - Антон шепчет, не отрываясь от его шеи, нащупывает ладонь и прижимает к своему паху. Арсений, и без того разрумянившийся, разнеженный, становится совсем красным, чувствуя даже сквозь джинсы жар, исходящий от уже вставшего члена Антона. - Видишь, у меня стояк от того, как ты сучишься, - Шастун говорит ему на ухо хрипло и сексуально, но сквозь улыбку. Арс закидывает руки ему на шею, прижимается всем телом, но не целует. Прикасается носом к носу. Антон улыбается ещё шире. Арсений прекрасен со всех сторон, но его нос словно создан для того, чтобы к нему прижимался нос Антона. Они смотрят друг на друга. Смешные, расплывающиеся с такого ракурса. А в глазах бесконечная нежность. И в болотно-зелёных, и в лазурно-голубых. В гостиной расправлен диван, по комнате расставлены горящие свечи, на окне горит тёплым жёлтым цветом гирлянда. Антон вскидывает бровь: - Свечи? Пожароопасненько. Он сталкивается с таким осуждающим взглядом, что сразу понимает – вопрос изучен, все расстояния и правила соблюдены. Они садятся на диван, замирают на секунду, не решаясь действовать. Арс улыбается пьяно, набрасывается, даже не попадая в губы с первого раза, целует отчаянно. Антон кладёт руку ему на поясницу, притягивая ближе, побуждая перекинуть ногу и сесть на его колени сверху. Он прижимает Арса так близко к себе, как только может. Запускает руки под его рубашку, с нажимом ведёт по горячей коже пальцами. Он опускается назад на спину, тут же переворачиваясь и оказываясь сверху. Антон отрывается от зацелованных уже губ, расстёгивает аккуратно, насколько может, рубаху на Арсении. Знает, что если оторвёт хоть одну пуговицу, то будет выслушивать возмущения. Встречается взглядами с Арсом. Тот смотрит томно из-под ресниц, облизывает губы. Выглядит, всё ещё одетый, так развратно, что его невозможно не хотеть. Шаст справляется наконец-то с рубашкой Арса, закидывает её на спинку дивана, свою же расстёгивает не до конца и просто стягивает через голову, бросая комом на пол. Арсений смотрит снизу вверх, закусив губу. В нестабильном подрагивающем свете от свечей выглядит, как наваждение. Он опьянённый, открытый, но дающий Антону возможность действовать. - Ты бы знал, какой же ты красивый, - Шастун шепчет, улыбаясь тепло. - Мне так нравится, когда ты меня хвалишь, - отвечает Арс, смотрит хищнически, с вызовом, но щёки предательски краснеют. Антон, не разрывая зрительный контакт, сначала гладит нежное лицо Арса, потом переводит руку ниже, проводит большим пальцем по кадыку. От лёгких невесомых прикосновений к шее у Арсения пробегают мурашки по всему позвоночнику. - Невероятный мой, - шепчет Антон. Проводит рукой ниже по груди, касается сосков, слегка их сжимает, заставляя Арса дёрнуться и прогнуться в спине, едва слышно застонав сквозь плотно сжатые зубы. Антон не задерживается надолго на одном месте, сползает ниже, чмокнув мимоходом живот, ныряет ладонью в дыру на джинсах и гладит колено. Стоит признать, он давно мечтал так сделать, глядя на слишком сексуальные красные джинсы. Арс, кажется, замечал это и в последнее время носил их всё чаще и чаще. Шаст поглаживает пах, чувствуя под ладонью стояк. Расстёгивает джинсы и не без труда стягивает их вместе с трусами. Окидывает взглядом Арса, впервые видя его без одежды, встречает ответную улыбку. Любуется им, гибким, изящным, умудряющимся даже лежать так грациозно, словно это не живой человек, а картина. Арсений шире разводит ноги, Антон располагается между ними, слегка толкается бёдрами, вызвав негромкий стон прямо в губы. Будучи пьяным, Арс целуется особенно отчаянно, быстро и даже как-то агрессивно. Много кусается, царапает пальцами спину Шаста. Когда тот недовольно шипит от боли, он только хихикает, унимается буквально на несколько секунд и снова продолжает кусать, царапать, впиваться пальцами в кожу до синяков. Словно бы боится, что если уймёт пыл, если успокоится, то может испугаться. Когда Антон вновь сползает ниже, тот дышит тяжело, но уже не пытается проявлять инициативу, лежит тихо и смирно. Шаст проводит рукой по его привставшему члену. Арсения передёргивает от первого прикосновения, слишком откровенного, слишком непривычного. - Волнуешься, котик? – Антон говорит тихо, продолжая аккуратно и медленно ласкать его рукой. Подтягивается выше и целует, не пытаясь углубить поцелуй, просто прикасаясь губами к губам. - Д-да, немножко, - Арс говорит непривычно низким ломким голосом, вздрагивает и запрокидывает голову, когда Антон касается большим пальцем головки члена. Замирает так с открытым ртом, но стонов не издаёт, только продолжает тяжело дышать и комкает пальцами простынь. Он испытывает слишком много таких ярких и необычных ощущений, что не знает, как с ними совладать. Решив, что Арс возбуждён достаточно, Шастун сам ставит его, будто потерявшего возможность шевелиться, в коленно-локтевую и целует в макушку. Встаёт с дивана, быстро уходит в коридор, разумеется, запинаясь по пути о собственную рубашку, чтобы достать из рюкзака лубрикант и презервативы. По пути стягивает с себя джинсы, к счастью, не такие узкие, как у Арса, но даже так уже приносящие существенный дискомфорт. Он оставляет презервативы со смазкой на подлокотнике, а сам возвращается на диван, заворожённо смотрит на спину Арса, покрытую множеством родинок. «Как будто созвездия,» - проносится в голове банальнейшая метафора. Чмокает Арсения в поясницу, на что тот дёргается от неожиданности, всё ещё молчит и дышит загнанно. Антон гладит ягодицы, сминает одну, проводит пальцами между ними, лишь слегка надавливая. Чувствует, как каменеет под его руками ещё недавно такое мягкое и пластичное тело, а сам Арсений будто бы вовсе перестаёт дышать. - Всё в порядке? – Шаст наклоняется вперёд, ближе к макушке Арса, рукой ныряет ему между ног и понимает, что тот уже совсем не возбуждён. - Нет, - Арс краток, он звучно втягивает воздух ртом, наконец-то начиная дышать снова. Антон переворачивает Арсения, окаменевшего и безынициативного, как куклу, на спину. Смотрит в глаза, в которых стоят слезы, ложится рядом и обнимает. - Эй, ну ты чего? Нужно было остановить меня раньше, - Шаст утыкается носом ему в висок, крепко сжимает его ладони в своих, гладит по пальцам, поднимает руки к лицу и целует костяшки. - Всё было нормально, Антон. Ты остановился…как раз вовремя, - его голос подрагивает, кажется, он только сейчас осознает, как сильно испугался. Но паника отпускает, он закрывает глаза и постепенно начинает расслабляться, ощущая себя в безопасности, когда его заботливо обнимает Шаст. - Окей, давай посмотрим какой-нибудь фильм, ладно? – Антон поднимается с дивана, натягивает на себя боксеры, чувствуя небольшой дискомфорт из-за того, что сам всё ещё слегка возбуждён, тушит свечи, включая вместо них светильник, кажущийся с непривычки слишком ярким, уносит презервативы и смазку, чтобы не мозолили глаза. Оборачивается на выходе из комнаты, чувствуя, как щемит сердце от такого потерянного Арсения. Он сидит на диване голый, глаза на мокром месте, при свете это видно, шея вся в засосах, губы зацелованные, волосы растрёпанные. Вне объятий Шаста он снова беспокоится и переживает. Антон возвращается с бутылкой, в которой ещё осталось немного вина на самом дне. Арс уже забрался под одеяло и листает телек в поисках чего-то интересного. Шаст разливает по бокалам остатки вина, чтобы немного расслабиться. Они оба выпивают его залпом. Антон забирается под одеяло, прижимается к Арсению, который, как зверёк, обвивает его руками и ногами, жмётся поближе. Шаст прижимается носом к его макушке, шепчет извинения. Арс в ответ мотает головой, говорит: - Всё в порядке. Это ты прости, что напугал. - А ты, получается, всё же нежный цветочек, да? Арс вспыхивает, пихает его локтем в бок, но злиться, глядя на то, как Антон задыхается от смеха, оказывается невозможно. Поэтому в качестве мести он накидывается на него и щекочет. *** - Тебе кофе налить, да? – Антон стоит на кухне перед открытым шкафчиком, выбирает себе чай. Арс подходит сзади, прижимается всем телом, обнимая со спины. Кладёт голову на плечо, ради чего приходится слегка привстать на носочки, фыркает, смешно морща нос (Антон этого не видит, конечно, но представляет в деталях). - Этот твой растворимый? Нет, я больше не выдержу, давай чай. Антон кидает пакетики по кружкам, стоит, ожидая, когда закипит чайник. Арс не отлипает ни на секунду, жмётся всё ближе, руками водит по торсу, пока что всё ещё не ныряя под широкую домашнюю футболку. Смешной сегодня, ласковый, как котёнок. Целует в шею сзади, в каждый выпирающий позвонок, от чего Антон ёжится и смеётся. Арсений разворачивает его лицом к себе, толкает чуть в сторону и назад, чтобы тот уселся прямо на кухонную столешницу, чуть не уронив сахарницу. Всё же размеры кухни явно не рассчитаны на то, что какой-то мужик решит посидеть на столешнице. - Что за страсти? – Шаст всё ещё посмеивается над необычайно доминантным Арсом, но сам уже дышит быстрее, чувствует, как начинает заводиться. - Хочу, - Арсений располагается между его широко разведённых ног, прижимается к телу. – Тебе, - кусает шею, оставляя после себя синяки. – Отсосать, - целует в губы не торопясь, наслаждаясь моментом и возможностью взять на себя роль лидера в поцелуе пока Шаст ошарашен его словами. Антон наконец-то кладёт руки, крепко сжимавшие столешницу, на ягодицы Арса, сжимает уже их, вызывая вздох одновременно и болезненный, и возбуждённый. Спрыгивает на пол, подхватывает на руки Арсения и несёт в гостиную. Тот обвивает его своими ногами, посмеивается, шепча на ухо: - Не упади только, герой-любовник. Антон садится на диван в гостиной, оставляя Арса сидеть на своих коленях. Целует, одновременно поднимая его футболку, чтобы стянуть. На вопросительный взгляд отвечает: - Хочу смотреть на тебя, - целует в шею. – Ты такой красивый у меня. На секунду Арсений отводит взгляд, выглядит смущённо, но тут же снова стреляет глазами, выгибая бровь, включает свою самую кокетливую и сексуальную версию. Плавно соскальзывает с чужих коленей на пол, кивает на пах Антона, взглядом намекая, чтобы тот сам догадался спустить штаны с трусами. Стоит признать, что Арсений с членом у лица выглядит великолепно. Он проводит по нему рукой, глядя своими невероятно чистыми и невинными голубыми глазами прямо в лицо Шаста. - Если вдруг тебе не очевидно, то я делаю это впервые, - голос хриплый. – Так что подсказывай. Пожалуйста. Антон кладёт руку на голову Арса, но не надавливает, а просто ерошит его волосы и гладит успокаивающе. - Всё хорошо. Просто не спеши. Если будет некомфортно, то остановишься, - последнее слово не договаривает, давясь воздухом, когда Арсений первый раз проводит языком по всей длине. Арс действительно следует его совету и не торопится. Облизывает, проводит кулаком, будто присматриваясь и прикидывая, как подступить к этому делу. Всё же берет в рот одну лишь головку, посасывает, продолжая двигать по члену рукой. Антон сжимает кулаки, выдыхает через рот, чем подбадривает Арса, мотивируя на более смелые действия. Он снова облизывает член снизу вверх, проходит языком по яйцам, внимательно, насколько это возможно в его положении, следя за реакциями Антона, которые практически кричат о том, что он всё делает правильно. Наконец-то решается взять чуть глубже, замирает на пару секунд, чтобы привыкнуть, и начинает плавно двигать головой, повторяя движение кулаком, которым всё ещё придерживает член у основания. - Мой хороший… - Антон снова проводит рукой по волосам Арсения. – Попробуй взять поглубже. - Я тебе кто, блядь, шпагоглотатель? – Арс вытаскивает изо рта член. От его губ к головке тянется ниточка слюны. Антон смеётся, не выдержав, от его вида – сидит на коленях, перед лицом член, но смотрит исподлобья злобно, ведь его парень посмел ему что-то подсказать. И всё равно, что он сам же и просил об этом. Видимо, осознав это, Арсений тоже расслабляется и улыбается, не строя из себя обиженного, и действительно старается взять в рот поглубже, плавно двигает головой, издавая такие пошлые звуки, что Антона потряхивает от возбуждения. Целиком, конечно, заглотить у него не получается, но учится он быстро и даже ни разу не цепляет зубами. Антон проводит ладонью по щеке Арса, обращая на себя внимание. Слегка наклоняется и притягивает его обратно к себе на колени. Тот пытается отдышаться, смотрит совсем дурными глазами, даже голубизны радужки почти не видно – сплошная темнота зрачков. - Так плохо? - спрашивает. - Очень хорошо, - Шаст не спешит целовать, даёт немного прийти в себя, водит губами по горлу, едва к нему прикасаясь. – Ты такой умничка, - прижимает его ближе к себе. – Такой старательный мальчик. Арс смеётся практически беззвучно. Обычно он бы сказал, что так хвалят только собак, но сейчас просто целует. Получается очень мокро и откровенно. Антон роняет его на спину на диван, снимает с себя штаны, болтающиеся ниже колен, и уже промокшую насквозь футболку. Расстёгивает ширинку на Арсовых джинсах и стягивает их тоже, матерясь и жалуясь, что такие узкие в порыве страсти хрен снимешь. Тут же ржёт, видя на нём позитивные зелёные носки с енотиками. Арсений игнорирует смех, он возбуждён, жмётся ближе к Антону, тянется за поцелуями. Но в его глазах Шаст уже видит если не испуг, то напряжение. - Если бы я хотел тебя трахнуть, - шепчет на ухо нарочито сексуальным голосом, чем вызывает улыбку, - то изначально понёс бы в спальню. Я не сделаю ничего такого пока ты не попросишь. А даже если попросишь, то всегда сможешь остановить, - заканчивает он уже обычным нежным голосом, окончательно успокаивая поцелуем в кончик носа. Антон тянется к члену, но осекается, матерясь под нос. Стягивает с пальцев кольца слишком быстро и нервно, обдирая костяшки, кучей металла кладёт их на пол. - Цепь тоже сними, - подаёт голос Арсений. – Я боюсь постоянно, что ты мне зубы выбьешь своим железом. Антон кидает массивную цепочку туда же на пол, наконец-то снова нависает сверху, проводит рукой по своему члену, мокрому от предэякулята и Арсовой слюны, и берет в уже влажную ладонь оба их члена. Арс запрокидывает голову, открывая Шасту полный доступ к своей нежной чувствительной шее. Тот целует её, лижет, оставляет засосы, а рукой водит по их членам пока что не спеша, размеренно. Каждый раз, когда он касается головки, Арсений не выдерживает и негромко постанывает, подаваясь бёдрами выше, ближе к нему. И Антон готов на многое лишь бы слышать эти стоны чаще и громче. Он ускоряет движения рукой, сам подаётся вперёд, потирается об Арсения. Тот хватается за его спину, пытается найти опору, чтобы совсем не потеряться в пространстве от обилия новых ярких ощущений. Арс не ожидал, что банальная дрочка чужой рукой может быть настолько необычной и приносить такое удовольствие. Издав короткий, но более громкий стон, он сильнее царапает спину Антона и кончает, запрокинув голову и растаяв в ощущениях. Шаст смотрит на него, совсем поплывшего, влюблённо, проводит по своему члену ещё несколько раз и кончает на живот Арса, наблюдая, как их спермы смешиваются. У Антона подрагивают руки, но он не может завалиться на Арсения сверху, чтобы не вляпаться в липкую белёсую лужицу на его животе. Вздохнув, он всё же поднимает с пола свою футболку и стирает ей сперму с тела, мягкого и расслабленного. Ложится вплотную к Арсу, закинув на него и ногу, и руку, прижимаясь так близко, как только может. Целует за ухом, вызывая краткий смешок, вдыхает запах Арсения, сладковатый, такой приятный и такой неописуемый. - Всё хорошо? – спрашивает притихшего Арса. - Всё охуенно, - ответ краток. Арсений поворачивает к нему голову. Несколько секунд они смотрят друг на друга – у обоих растрёпаны волосы, щеки красные, а глаза блестят. Они улыбаются довольно и одновременно подаются друг другу навстречу для самого ленивого и медленного поцелуя за этот вечер. *** Арс Антош, писать можешь?Шаст Да
Арс Думаю о тебе…Шаст Я тоже уже соскучился по тебе, котёныш Скоро выходные
Арс Не могу работать Со стоякомШаст Ммм…даже так?
Арс Сижу в туалете Дрочу Вспоминаю тебяШаст Бля, Арс Мне же тоже надо будет как-то работать
Арс Придёшь сюда Место я уже нагрел ;) Однажды я тебе в этом туалете отсосуШаст Ты невыносимый Приедешь в субботу?
Арс Я кончил… Приеду, конечно *фото* Антон, наивно подумавший, что Арсений не отвечал из-за того, что ушёл работать, как порядочный мальчик, чувствует, как предательски краснеют его щеки, когда он разглядывает фотографию, сделанную только что в зеркало в туалете на этаже. Он ещё более раскрасневшийся, укладка далеко не такая идеальная, какой была с утра. Одной рукой держит телефон, а вторую положил на свою шею. Его взгляд томный, и Шасту кажется, что он видит даже по фото, сколько тысяч маленьких чертят танцуют в его расширенных зрачках. А по ухмылке понятно одно – Арс точно знает, как он сейчас хорош, и он действительно только что кончил. Уж слишком поплывший от удовольствия. И он, который, казалось бы, видел этого человека в разных состояниях и в разной степени оголённым, с ума сходит от этой фотографии. Лишь спустя минут десять Арсений, как всегда идеальный, с аккуратной причёской и ровным дыханием, заглядывает в кабинет, где работает Шаст. Вернее сказать, пытается работать, а не расплыться, превратившись в лужу восхищения и обожания. - Антон Андреевич, я со своим отчётом покончил. Надеюсь, вы тоже закончите в ближайшее время. - Да, Арсений Сергеевич, вы как всегда молодец. Фотоотчёт я уже получил, скоро приступлю к своей части работы. Арсений исчезает за дверью. Коллеги, сидящие в кабинете, озадаченно переглядываются. - Шаст, ты чё поссорился с Арсом? – аккуратно интересуется один из них. - Чего? Нет, конечно. - А с какого хера обращаетесь на вы? - Чего ты докопался. Ну прикольчики у нас такие значит. Всё, пойду на перекур, - Шаст раздражённо достаёт из ящика стола пачку сигарет и стремительно уходит из кабинета, чудом удержавшись, чтобы не хлопнуть показательно дверью. Он слышит, как ржёт Дима Позов, разумеется, понимающий всё без слов. *** После напряжённой рабочей недели им особенно приятно просто полежать вдвоём на диване, бездумно листая каналы. Не хочется даже включать какой-то конкретный фильм или сериал, намного интереснее отдаться на волю случая и смотреть, что вообще существует на телевидении. Чаще всего это бредятина разной степени хреновости. Но иногда можно наткнуться на музыкальный канал, например. Арс встаёт с дивана легко и быстро, будто сидел, как пружинка, готовый подскочить в любую секунду. Играет одна из его любимых песен для кривляний – «No Roots», и он танцует старательно по-дурацки, чем, конечно, доводит Антона до истерического смеха. Под следующую песню Арсений тянет его за руку с дивана, и они двигаются уже вместе. Сначала тоже для смеха, утрированно размахивая руками и ногами, а потом уже расслабившись и просто получая удовольствие. Антон не умеет танцевать и прекрасно об этом знает, но рядом с открытым и свободным Арсом тоже чувствует себя легко и ненапряжно. Кладёт руки Арсению на талию, придвигая ближе к себе, старается, как может, поймать ритм его движений и повторять его. Сцепляет пальцы за спиной Арса в замок, прижимая того ближе к себе. Чувствует в сердце щемящую нежность к этому человеку. Драгоценному, особенному, такому непохожему на других. Тот тянется руками к кудряшкам Антона, перебирает их, улыбается так ярко, что, кажется, может ослепить своей красотой. Мало что может сделать Арсения Попова ещё красивее в глазах Антона. Но искренняя улыбка и влюблённый взгляд могут. Они целуются так же медленно и плавно, как покачиваются из стороны в сторону под музыку. Оторвавшись, Арсений шепчет на ухо: - Хочу тебя полностью, - выделяет последнее слово голосом и смешно подыгрывает бровями. В иной ситуации Антон бы уже рассмеялся, но сейчас только прижимает Арса вплотную, опустив руки с поясницы на ягодицы, сжимает крепко, вызвав резкий вздох. - Иди в спальню, я быстро в душ, - улыбается, как дурак, и целует, не выдержав, его смешной нос, идеально подходящий для поцелуев (и немножко для того, чтобы делать буп кончиком пальца). Шастун возвращается действительно быстро, едва ли проведя в душе больше семи минут. Из освещения в комнате только уютно-тёплый свет светильника на прикроватной тумбе. Арсений стоит у окна. У Антона на сердце тяжесть от мысли, что он, наверное, ужасно волнуется и снова боится. Подходит со спины и крепко обнимает, прижимаясь всем телом и с удивлением понимая, что Арс всё такой же мягкий и расслабленный, как во время танца. - Ммм, это что за малыш-голыш? – смеётся он, разворачиваясь лицом к Шасту и окидывая его, стоящего в одном лишь полотенце, взглядом с ног до головы. – Я тоже быстренько в душ, а то тут на нервах вспотел насквозь. Шаст достаёт из шкафа полотенце, кидает ему в руки. Сначала садится на кровать, потом, понимая, что сам начинает всё сильнее волноваться, ложится на спину. Пытается успокоить дыхание. Понимает, что в их паре только один человек сейчас имеет право на то, чтобы паниковать. Антону же бояться нельзя. У него двойная ответственность. - Если ты уснул, то я обижусь, - раздаётся голос Арса. Действительно, Антон так задумался, что даже не услышал, как тот вышел из ванной. Он приподнимается и видит, что Арсений абсолютно голый. Стоит, мягкий и зыбкий в полумраке, как сновидение. Шаст оглаживает его нежным взглядом с ног до головы. Любуется каждой мелочью. Каждой родинкой, каждой складкой на коже, каждым синячком. Арс прижимается голым плечом к дверному косяку. Всё стоит, не двигаясь, смотрит серьёзно. Антон встаёт сам, подходит вплотную, гладит его щёку, сегодня не выбритую идеально, щетинистую. Замечает лопнувшие сосудики в глазах, синяки под ними. Думает, что готов сейчас чмокнуть его в лоб и уложить спать, но знает, что ему такое не простят. Арсений скидывает с его бёдер полотенце. Они стоят друг напротив друга абсолютно голые. И есть в этом нечто не столько сексуальное, сколько доверительное. Воздух вокруг них искрит пока что не от возбуждения, а от слишком высокой концентрации нежности. Арс чмокает родинку на кончике носа Шастуна. Антон улыбается, трётся своим носом о его, берет руку Арсения в свою, непривычно голую без колец, и тянет за собой на кровать. Они сидят рядом, повернувшись лицами друг к другу. Арс кладёт ладони на затылок Антона, зарывая пальцы во влажные, но не мокрые кудряшки – голову тот старался не намочить, приподнимается, чтобы уткнуться носом в мягкие волосы, чмокнуть в макушку. Антон же кладёт руки на спину Арса, водит по ней, едва касаясь кончиками пальцев, размазывая капли воды, целует, наклонившись, в середину грудной клетки, в самое сердце. - Ты уверен, что готов? – крепко его обнимает, кладёт подбородок на острые плечи. - Я тебя ужасно хочу, - слегка отстраняется, чтобы прижаться носом к носу. Кнопочка к родинке. - Не-а, вопрос в том, готов ли. В прошлый раз ты тоже хотел, - мягко опрокидывает их на кровать, гладит спину. - Мне кажется, что готов, - прижимается, утыкается носом за ухо, глубоко вдыхает аромат тепла и света. Казалось бы, такого запаха не может существовать в природе, но вот же он – в кудряшках Шастуна, – В любом случае не попробуешь – не попробуешь. Они улыбаются друг другу. Арсений привстаёт и садится на Антона сверху, целует в губы медленно, но глубоко и чувственно, позволяя встретиться языкам, касается кромки зубов и щекочет верхнее нёбо. Чувствует, как каждое прикосновение всё туже завязывает узел из нервов, собравшийся в низу его живота. Спускается губами к шее. Целует, но пока не оставляет на ней ярких следов, только нежно касается губами и проводит языком. Гладит грудь, вылизывает по очереди соски, вызывая этим едва слышный скулёж. Напоследок прикусывает один, хитро улыбается, встретившись взглядами с Антоном, и опускается ещё ниже. Проводит руками по торсу, целует мягкий живот, сползает бёдрами ниже на его ноги, разумеется, потираясь в процессе задницей об уже привставший член. Проводит по нему рукой, будто задумавшись, но тут же опускает голову и касается языком. Сначала вылизывает ствол по всей длине, не забыв провести языком и по мошонке, потом посасывает головку и наконец-то берет в рот так глубоко, как может, чувствуя во рту, как он дёргается, встаёт окончательно. Заглатывает ещё не как профессиональный порно-актер, но уже практически на всю длину. Двигает головой всё быстрее, периодически давая члену проскользнуть по нежной внутренней поверхности щёк. Антона до сих пор удивляет то, насколько Арсу нравится этот процесс. Сначала он подумал, что это природное упрямство и желание быть во всем лучше. Даже в сосании хуёв. Но вскоре заметил, как быстро встаёт у того в процессе и какими безумными становятся его глаза, и понял, что дело тут далеко не в синдроме отличника. Антон кладёт руку на затылок, мягко поглаживает, а потом, слегка сжав волосы, поднимает Арса, встречаясь с недовольным взглядом. - Мы тут вроде не для этого собрались? – отвечает на немой вопрос, выраженный одними лишь глазами. Шаст укладывает Арса на спину и теперь сам оказывается сверху, целует его порозовевшие губы, теперь ещё более чувствительные, чем обычно. У Арсения глаза ошалевшие, сплошные зрачки, он будто впал в какой-то транс, плавясь в руках своего парня. Антон располагается между его широко разведённых ног, прижимая свой член к Арсову, вызывая этим первый несдержанный стон. Антон надеется, что услышит сегодня этот голос ещё не раз. Он тянется к ящику прикроватной тумбы, доставая оттуда лубрикант. Презервативы они договорились не использовать, предусмотрительно обменявшись справками об отсутствии болезней ещё пару недель назад. - Всё наготове? – Арсений смеётся. - Ты у меня такой бешеный, что я по всей квартире этих смазок пораскидывал, - тоже ржёт, вспоминая, как действительно купил в секс-шопе упаковок пять, удивив продавца. Он льёт на пальцы не жалея, проводит между ягодиц и останавливается, прижав один палец к входу. - Всё ок? - Шаст, давай быстрее, там щас всё потечёт, - Арсений строит недовольно-брезгливое лицо, хмуря брови и слегка надув губы. Антон улыбается, целует его в нос-пимпочку и вставляет палец внутрь лишь на одну фалангу. Обиженная гримаса с лица Арсения тут же исчезает, он почти беззвучно охает и замирает, прикрыв глаза. Кивает. Антон проталкивает палец глубже, начинает слегка сгибать и разгибать его, растягивая вход. Одновременно сам опускается ниже и облизывает член Арсения. О полноценном минете и речи не идёт при одновременной работе рукой и ртом, но приятные ощущения отвлекают и расслабляют, так что вскоре Антон вставляет уже второй палец, двигается внутри в разных направления, пытаясь найти такой угол проникновения, при котором Арсу станет особенно хорошо. После очередного движения тот, не сдержавшись, стонет. - Приятно? – спрашивает Шаст, вытаскивая его член изо рта с громким хлюпающим звуком. - Ещё, - отвечает Арс хриплым голосом. - Пожалуйста. Антон добавляет третий палец и начинает двигать ими быстрее, уже не меняя угол, и слыша при каждом движении вздохи-всхлипы Арсения, пока что практически беззвучные. К члену он уже не возвращается, больше нет нужды поддерживать возбуждение и отвлекать его от не самых приятных ощущений. Зато целует и кусает торс, оставляет яркие красные следы на животе, боках, иногда на груди. Надеется, что завтра будет на что полюбоваться. Антон вытаскивает пальцы, тянется за смазкой и всё так же щедро льёт её на свой член, вздрагивая от контраста ощущений, когда прохладные капли попадают на горячую головку. Берет небольшую диванную подушку и подкладывает под поясницу Арсу. - Хочу в такой позе, ты как? Или раком? – спрашивает, наклонившись практически к самым губам. - Лучше так, - Арсений говорит медленно, с трудом выговаривая слова, но всё же улыбается мягко. - Будем друг на друга смотреть. Арс разводит ноги ещё шире, Антон придвигается ближе, проводит пару раз членом между ягодиц, вызывая скулёж. Аккуратно толкается внутрь, вставляя одну лишь головку. - Ты самый красивый на свете, - шепчет, убирая руку от лица Арсения, которую тот сжал зубами. – Мне так нравится, когда ты громкий. Арс краснеет сильнее, смущаясь в такой ситуации не от того, чем они занимаются, а от слов. Но руку к лицу больше не возвращает, сжимает пальцами постельное белье. Смотрит в глаза напротив, практически не видя ничего кроме них, хищно поблёскивающих, кивает. Антон входит плавно, с одинаковой медленной скоростью. Останавливается лишь тогда, когда находится целиком внутри. Проводит рукой по члену Арсения, всё ещё не опавшему, гладит большим пальцем головку, из-за чего он мычит сквозь плотно сжатые губы. Шаст наклоняется ниже, целует в щёку. Арсений лежит с закрытыми глазами, пытается успокоить дыхание. С одной стороны из глаза пролегает влажная дорожка, но Антон пока не паникует, понимая, что это из-за того, что он слишком плотно сжал веки. - Сильно больно, Арсюш? - Нормально, - открывает глаза, слегка слезящиеся, из-за чего ещё более блестящие, невероятно глубокого голубого цвета, словно вода в море перед штормом. – Продолжай. Антон смотрит на трогательно подрагивающие мокрые и слипшиеся от слез реснички, покрасневшие щеки, прикусанную ярко-розовую губу, и испытывает особо острое желание защищать и оберегать Арсения, как самое ценное, что есть в его жизни. - Антон, солнце моё, трахни меня уже, - Арс, всё теми же влажными небесно-голубыми глазами смотрит из-под мокрых ресниц так испепеляюще, что Шаст наконец-то отмирает и начинает двигаться. Он толкается плавно, ищет тот самый угол, под которым удавалось входить пальцами, продолжает двигать рукой на его члене. Арс морщится от не очень интенсивной, но всё же заметной ноющей боли. Пальцы его рук побелели от того, как крепко он сжимает простынь. Но наконец-то Антон толкается так, как нужно, и понимает правильность этого действия мгновенно. Арсений слегка дёргается от неожиданности, издаёт короткий стон и одними губами просит ещё. Антон больше не меняет ничего. Начинает толкаться под тем же углом всё смелее, быстрее и сильнее. Арс, забыв обо всем, прогибается в пояснице, запрокидывает голову и постанывает на каждый толчок. Он обхватывает Шаста ногами в районе поясницы, а руки с постели убирает ему на спину, цепляясь за лопатки и оставляя царапины. Поднимает не без труда голову, фокусирует взгляд и говорит, ухмыляясь, как мультяшный лис: - Антош, - вздох. - Хочу сверху, - вздох. - Поскакать. Шаст стонет от этих его слов, кажущихся слишком пошлыми даже во время секса. Вытаскивает и ложится на спину, кивая на свой член пригласительным жестом. Арс поднимается со спины с трудом, его ноги затекли. Зависает над Антоном, берет его член в руку и направляет внутрь. Не спеша насаживается, двигается пару раз на пробу, вновь ища ту самую точку. Наконец двигается всё быстрее, начиная, как и обещал, скакать. Антон никогда не считал себя любителем такой позы. Находясь снизу, он словно не понимал, что ему, собственно, делать. В этот раз оказалось, что иногда бывает приятно потерять тотальный контроль над ситуацией. Он держит ладони на ягодицах Арса, но совсем им не управляет. Лишь лежит, расслабившись, и смотрит снизу вверх. Арсений освещён тёплым светом тусклого светильника. В таком освещении он особенно мягок и хрупок. Шаст засматривается на его кожу, кажущуюся бархатистой, на россыпь родинок, украшающих всё его тело, словно гениальный художник, создававший его, в заключительном жесте брызнул краской на свою работу, придав ей уникальности. У Арса прикрыты глаза, закушена губа, уже красная от поцелуев, это видно даже в полумраке. Одной рукой он придерживается о грудь Антона, чтобы не потерять баланс. Второй проводит по своему телу, переходя от сосков к шее и возвращая её на член, гладит себя в бесконечном плавном движении. Он всё же открывает глаза и смотрит прямо на Антона. Тот хотел бы разглядеть всю ту неописуемую голубизну его глубоких глаз, но сейчас они совершенно тёмные. Он улыбается одним уголком рта, хищно и властно, так что у Антона, и без того возбуждённого до предела, будто заряд тока проходит по телу волна удовольствия. Арс делает ещё несколько движений и наклоняется вперёд, ложится на грудь Шаста, касаясь его живота своим влажным членом, целует. Антон понимает без слов – устал. Проводит руками с нажимом от ягодиц выше по спине, переворачивается, оказываясь снова сверху. Шарит рукой по кровати, нащупывая лубрикант и добавляет на всякий случай ещё немного. Арс слегка приподнимается на локтях и целует так нежно и трепетно, что у Антона в очередной раз разливается по телу тепло от того, что его переполняет любовь. Арсений откидывается обратно на спину, приподнимает бедра и потирается стояком о него, побуждая к действиям. Антон входит быстро, вызывая вскрик. Начинает двигаться всё быстрее и жёстче. Комнату наполняют звуки. Это тихое поскрипывание кровати, шлепки, когда Антон входит полностью и его яйца касаются кожи Арса, хлюпанье смазки, уже промочившей постельное белье, постанывания Арса, который перестаёт держать их в себе, и хриплые стоны Антона, не выдерживающего такого обилия ощущений. И дело даже не в том, как плотно обхвачен его член. Дело в том, что под ним лежит самый дорогой сердцу человек, открыто стонет, получая удовольствие, доверчиво раздвигает ноги так широко, как только позволяет его растяжка, хватается руками за его плечи, пытаясь прижать как можно ближе, чтобы соприкасаться всем, чем только можно. - Арсюш… я почти, - говорит сквозь зубы, чувствуя подступающий оргазм. - Давай внутрь, - Арс обхватывает Антона ногами, придвигая ближе к себе. Шаст сталкивается с тёплым и влюблённым взглядом, видит, как Арс произносит одними губами: «Давай», и кончает, ощущая как по всему телу теплом расходится удовольствие, сначала приводящее в экстаз, а потом расслабляющее, успокаивающее. Антон вытаскивает член, ложится сверху на Арса, переживая последние секунды яркого наслаждения. Делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Чмокает Арсения в губы, не давая тому углубить поцелуй, и спускается вниз. Видит, как из ануса уже вытекает густой каплей его сперма, смешанная с лубрикантом. Чувствует, как от этого вида в его животе будто снова что-то напрягается, хотя он и не может поверить, что после такого оргазма реально вновь почувствовать возбуждение. Антон вставляет внутрь сразу два пальца, двигает ими уверенно, запомнив, какое положение доставляет Арсению удовольствие. Он облизывает его яйца, целует основание члена, потом медленно проводит расслабленным языком по стволу вверх, заканчивая посасыванием головки. Одновременно с этим продолжается ритмично трахать Арса пальцами, наслаждаясь его стонами, ставшими ещё громче. Берёт в рот и старается поддерживать тот же ритм, в каком двигаются его пальцы. Арсения словно подкидывает от остроты ощущений. Он не знает, чего хочет больше – насадиться на пальцы или толкнуться в рот. Он сжимает пальцы на кудряшках Антона, не чувствуя, тем не менее, сил давить и направлять. Шастун и сам отлично справляется со своей задачей. Максимально расслабляется, пропускает член глубоко в горло, при этом сохраняя прежний ритм, а пальцами в каждый толчок попадает по простате. - Щас кончу, - Арсению с трудом даются слова, он весь словно превратился в оголённый нерв, умеющий только чувствовать, и сходящий с ума от того, как много интенсивных, перегружающих ощущений воздействуют на него прямо сейчас. Антон чувствует, как тот дёргается, берёт член максимально глубоко и замирает. Арс кончает, простонав его имя. У него подрагивают ноги, а пальцы рук он с трудом расслабляет, выпуская из крепкой хватки одной многострадальную простынь, а из другой мягкие кудряшки Шаста, не менее многострадальные. Антон медленно выпускает изо рта его член, уже начинающий обмякать, поднимает взгляд и улыбается. Кажется странным, что в их глазах не появляются сердечки вместо зрачков, так много там любви, нежности и привязанности. Шаст ложится рядом с Арсом, переплетает их руки, крепко обнимая и прижимая к себе. Утыкается носом в затылок, вдыхает запах Арсения, хотя им, кажется, пропиталась вся комната. Запахом Арсения, Антона и их секса. Они синхронно вздрагивают, услышав звук фейерверка. В окне отрывочно видно яркие разноцветные вспышки. Едва слышен громкий смех и крики людей. Кажется, отмечают какой-то личный праздник. Парни переглядываются, смеются, встретившись взглядами. - В честь нас салют, - выдыхает Антон в макушку. - Феерическая ночь, согласен, - смеётся в ответ Арсений, обхватывая его руками ещё крепче. Они влажные, липкие и грязные, прижимаются друг к другу так близко, словно пытаются слиться окончательно. Скоро они отойдут, смогут пойти в душ, проветрить комнату и даже поменять постельное белье перед тем, как лечь спать вдвоём, обсудив всё сонными голосами и, скорее всего, уснув на полуслове. Но сейчас им просто нужно быть рядом.