Краниальный бэксиат гейминг

…Так-с. Касательно информационной накачки. Скелетно ему проблему я обрисовал, теперь надо навешать туда мяса. Правда мясо, в данном случае — не совсем мясо, а скорее колбаса за шестьдесят рублей по скидону в «Магните». Ну, все когда-то покупали чтоб, не знаю, покрошить куда-нибудь или просто на бутер. Покупали, правда, один раз, предпочитая в будущем платить больше или покупать сразу ветчину. Натуральным компонентом в такой колбасе можно назвать только сою, и то с натяжкой. На собственно вкус она, благодаря работе отечественного химпрома, еще ничего… а вот запах и консистенция подкачали. Это будет непросто. Мне понадобится все невеликое красноречие чтобы… «Болезнь? Как у мамы?» …А может и не понадобится. Чудо, а не ребенок. Сколько внутри сижу — никак не могу нарадоваться. «Вполне возможно.» — Не признаваться же ему что я сам точно не знаю. Илиас, какбэ, передо мной об использованном штамме не отчитывалась. А могла бы — одно дело делаем. Хотя, наверное, лучше не надо. «То есть… это из-за нас? Из-за меня?» И вот этого тоже не надо. Лука парень совестливый, щас такого себе напридумывает — потом несколько лет будем комплексы лечить. А у меня тут не то что психиатра нормального — галоперидола под рукой нет. «Ну, не совсем. Лично ты, допустим, никого не заражал, иначе симптомы проявились бы куда раньше. Сам вспомни, сколько дней назад ты по деревне бегал?» «А…» «Вооот, а теперь вспомни, как у мамы твоей болезнь развивалась. Не совпадает ведь.» Понятия не имею, совпадает или нет. Но, по моим подсчетам и Лукиным обмолвкам, Люцифина болела дня… три. Может четыре. На крайняк пять. Ну ладно, может неделю. А похоронили ее где-то две недели назад, так что, коли ты бы у нас был разносчиком… Думай, сынку, думай. …Ну, вот он и подумал. Ухватился, мелочь пузатая, за «лично ты» и упоминание Люцифины, придя к нужным выводам и нужным вопросам. Мозговитый пипча, ничего не скажешь. Жаль только, что выборочно и себе на беду. «Но… что насчет.?» — Последнее слово потерял где-то в трахее, на выход пошло что-то плаксиво-непотребное. Смысл, впрочем, и так понятен. Охо-хо-хо-хо-хо-хо, по больному ведь езжу — оно только заживать нормально начало. А что поделать? Главное — чтоб в историю поверил, а остальное… разберемся. Нехай от одного раза большой проблемы не будет. «А вот тут становится интересно, » — От этого бедолагу чуть не перекосило. Надо немного подбодрить. — «И давай-ка ты мне одну вещь сразу осознаешь: если бы эти е…рёмы с самого начала вели себя по-человечески — никакая болезнь их бы сейчас не убивала.» «Почему?» «Потому что если бы Люцифина выздоровела — или, хотя бы, продержалась подольше — то болезнь не развилась бы в ее теле. Если бы болезнь не развилась, то она не смогла бы еще какое-то время продержаться в мертвых тканях. Если бы болезнь не смогла продержаться в мертвых тканях, то похоронная команда не заразилась бы от тела и не принесла болезнь в Храм. А если бы в Храм не принесли болезнь, то… Ну, ты понял. Там еще пара звеньев, но их можно опустить…» …Эк тебя, братка, косоебит. Я, конечно, все понимаю. но… ты это, держись там. «Н-но… п-погоди,» — Кажись попустило. Интересно с чего бы это. — «Ты сказал «вполне возможно», да? То есть, может это и не та болезнь?» А, вот с чего — вошел в стадию отрицания. Окей, мне же легче. «Хочешь проверить?» «Да, хочу.» — И к двери попер, прям по свежезасеянным грядкам. У меня аж сердце защемило — столько будущей еды пропадает. «Э, ты куда?» «Проверять.» Ага, конечно, счазз. А ну как они там заживо сгнили? Мне что, опять висеть над душой пока он блевоту с пола оттирает? Нет уж. «Не, пацан, так дело не пойдет. Сперва метнись домой, надо сварганить какую-никакую защиту. Хотя бы маску на лицо.» «Все будет нормально!» Может быть, а может быть и нет. Тем не менее… «Если это то самое — то да, ты им уже переболел.» — Хотя от такого вряд ли иммунитет выработается, оно ж наверняка магическое. — «А вдруг ты прав? Вдруг это действительно что-то другое? Заразишься ведь и помрешь в начале пути. Оно тебе надо?» «…Нет. Хорошо, сейчас.» То-то же. Давай-давай, топай домой — тут недалеко. И не куксись мне тут. ***э «Ты уверен, что это поможет?» — Недоверчиво спрашивает хороший, послушный мальчик Лука, аккуратно капая лавандовое масло на плотную тканевую повязку. И если вы спросите откуда у Луки лавандовое масло, то все очень просто — Люцифина когда-то травила им моль. Довольно эффективное средство. А еще относительно дешевое, благодаря бесноватости местного технического прогресса. Я бы лично предпочел эвкалипт — но его нет, и хрен знает, существует ли он вообще в этом мире. По идее должен. Встретим какую-нибудь бабо-панду — узнаем наверняка… Или панды бамбук едят? Да, точно, бамбук. А кто тогда ест эвкалипт? Тоже ведь какие-то медведи? Мелкие такие еще, кормят детей говном? …А, точно, коалы. Ну, встретим такую — спрошу про эвкалипт. «Да.» — Пора блистать знаниями по биологии. — «Многие болезни происходят от застоявшегося или загрязненного воздуха. То бишь, если этот воздух освежить — например, наполнив запахом лекарственных трав…» «Тогда я не заболею?» «В идеале — да. Как минимум, сможешь дольше находиться в доме без риска для здоровья.» — Жаль, очков нет, чтоб зенки прикрыть. Аутентичностью придется пожертвовать. — «Во время эпидемий специальные лекари наполняют сильно пахнущими травами свои маски, чтобы хворь их не достала. Однако если человек уже болен — метода только облегчат симптомы, это не панацея.» «Понятно.» — Так, теперь перчатки, какой молодец. Парадные, от Люцифины достались, на пару размеров больше чем надо. — «Сергеич, а как болезни попадают в воздух?» «Воду в болоте видел когда-нибудь? Вся из себя грязная, мутная…» «Да?» «Ну вот, такая вода испаряется, а потом кто-то залезает в болото и этим паром дышит… Ну или те же больные люди, когда дышат, вдыхают хороший воздух и выдыхают плохой — поэтому первым делом надо открывать все окна.» «А это не разнесет заразу дальше?» «Мир большой, много ее в одном месте не соберется. Да и не переносят все эти гадости высоты с ветром — дохнут. Об деревья там бьются, всякое такое.» …Это не ложь, а тактическая дезинформация — не объяснять же ему всякие клеточные теории, я их сам плохо помню. А так он хоть потом не будет спрашивать почему не заразился. Либо так, либо долго корючиться и придумывать громадье других объяснений — нафиг оно мне надо. ***э Дом перед нами выглядит… как обычный, ухоженный деревенский дом в два этажа, с поправкой на время и иномирье. Уютный, теплый, явно построен семьей (или для семьи) как минимум среднего достатка. Ну чисто дачный коттедж. Клумба впереди уже распустилась тюльпанами, обочина дороги пестрит желтыми пятнами одуванчиков, травка зеленеет, солнышко блестит… Красиво? Да, красиво. Пасторальная идиллия, я бы даже сказал… …Знаю ведь, что там внутри. Не наверняка, не точно, но знаю. И это все портит, будто на картине Айвазовского кто-то хуй несмываемым маркером нарисовал. Лука тяжело вздыхает, в этот раз гораздо увереннее перемахивая через забор и пересекая огород. Минута — и он проходит мимо курятника, тихого, как и все вокруг. «Маску надень.» — Зуб даю, опять он на меня свои эмоции проецирует. Иначе чего я такой нервный? Лаванда ударяет в нос что твой хук с правой, и Лука от такого чуть не сгибается, смаргивая слезы. Совершенно нормальная реакция, когда тебе в легкие продирается мощный заряд цветочной вонищи. От эвкалипта он бы сейчас вообще по земле катался. «Ничего-ничего. Зато насморка не будет.» «…Ага.» — Слабое утешение, да, понимаю. Радуйся что тут «Звездочки» нет — яб тебе за это приключение всю рожу измазал для бактериологической защиты. «Значит так, туда — и сразу обратно. Не задерживаемся, без нужды стены-мебель-вещи не трогаем. Дышим через раз.» — Ну, вот оно. Вроде и фигня полная, а сердечко-то Лукино стучит только так. — «На счет «три». Один, два… Три!» «Ап» ему говорю я — и Лука делает шаг. Небольшой закуток встречает его гулкой, пустой тишиной, густыми тенями и какими-то мешками в дальнем углу. Ну, вот и оно. Темно, тихо, и стремно — вот вообще не предрекает беды, вот совсем. Одно хорошо — чумные облака по дому гонятся не будут… ***э Вид от третьего лица …Камни главной улицы больно бьют по стопам сквозь подошвы. Ноги отказывются нормально слушаться, так и норовя подогнуться и утащить тело вниз. Легкие горят внутри стальной клетки ребер почти до боли, пока в голове грохочет сердечный набат… Но он даже и не думал сбавлять темп, ни в коем случае. Ему было нельзя. Медленно клонящееся к закату солнце все еще ярко светит на бескрайней синеве неба, купая деревню в мягком оранжевом свете и создавая четкие, резкие тени. Шелест листвы деревьев на гуляющем легком ветру, скрип старых досок, пенье птиц… Деревня Илиас выглядит мирно, даже красиво… В любой другой день, кроме этого. Кроме здесь и сейчас. Теперь, после визита в тот дом, он прекрасно чувствует его — смрадное дыхание катастрофы. Мерзкое и стылое — оно вырывается из молчащих домов как из легких и оседает на коже липкой, влажной тяжестью. Впрочем, молчат не только дома. Нет ни лая собак, ни рева скота, ни квохтанья кур. Не смеются дети, не разговаривают взрослые, не стучит кузнечный молот. На главной улице, в этот обычно занятой час, Лука совершенно один и в этой неправильной, угрожающей тишине его шаги разносятся громким эхом — а пустые оконные проемы смотрят ему вслед. Все уже началось, более того — почти достигло точки невозврата. Мир просто еще не успел осознать. Мальчик бежит, бежит изо всех своих невеликих сил. Время, ценнейшее время утекает как песок сквозь пальцы — а Храм еще так далеко… Он должен добраться туда, как можно быстрее. Должен… Вид от второго лица «…Ну ты это, блин, сердце себе не убивай, » — Продолжаю я стабильно гундеть ему в ухо. — «От того что ты на пороге окочуришься никому лучше не будет.» Да и не поможет это особо. Илиас сказала «в морг» — значит в морг, от скорости бега это зависит слабо. Ну будет он там минут на… пять раньше, и че? Кому от этого легче? Правильно — никому, так что темп надо сбавить. А он не сбавляет. Вот я и гундю. А? Чому я такой жизнерадостный? Ну дык… того. Короче, товарищи, заявляю официально — состоянием полутрупов я удовлетворен. Только Луке не говорите — мальчик он впечатлительный, это нам отношения испортит. В общем, если кто не понял, Илиас пошла по смеси первого и третьего вариантов. В целом по симптомам — та же самая фигня от которой умерла Люцифина, а вот… э-э-э… как блять «северити» на русский переводится? Тяжесть? Млять. Где в этой башке гугл? Нет его. Ну ладно. Будем использовать метафоры. Скажем так, наша богиня заразила Саудовскую Аравию, подождала пока весь мир будет инфицирован, а потом жахнула сразу максимальную летальность на все сэкономленные очки ДНК. Стратегия нубская, но рабочая — этого не отнять. Чего? Этого в «Море» не было? А, ну да, чего-то такое я упоминал. Только вот, воображаемые читатели, здесь зарыта собака… маскируя своим трупом зарытого чуть глубже кита. Лука играет в «Мор», да, все верно. Бегает туда-сюда, лезет в пекло, пытается не выплюнуть лёгкие и/или не проехаться мордой по брусчатке — все это под атмосферу запустения и безнадеги. Обычные бураховские будни, только музычки под настроение не хватает. А вот Илиас играет сразу в «Plague Inc». И получается у нее, надо признать, достаточно неплохо… … — …У вас тоже? — Часто моргающий (глаза уставшие и слезятся) служка явно весь день провел на ногах. — Илиас милостивая, помоги детям своим… Ага, именно Илиас и именно милостивая, иначе ты бы тоже полутрупом валялся. Однако, какая меткость — пальцем в небо и прямо в цель. Парню надо было в роги идти, или в лукари там — такой талант пропадает. Больным он не выглядит, так что человек, наверное, неплохой. Или просто скурвиться еще не успел. — К-как много? — Почти все, даже святой отец. — Парень (на вид лет восемнадцать) неуверенно замедляется, будто считая. Неужто забыл? — Я стою у дверей, а оставшиеся послушники сейчас ухаживают за самыми больными, но… — Стыдливо чешет затылок. — Я не знаю точно — они давно не выходили, а я боялся отойти от входа. Нда, вот это чистка кадров, вот это я понимаю. — Но… Илиас.? — …Крепись, мальчик. — Очень тяжелый вздох от парня не сильно его старше. — Ее святая сила покинула это место, защитные благословения более не действуют, а наши молитвы пока безответны. Должно быть, случилось что-то ужасное… Ага, случилось. Вы, пидорасы, угробили ее дочь — вот что случилось. И да, зараза возможно-может быть-наверное была наслана самой Илиас чтобы Люцифина заканчивала валять ваньку — тут фанатские теории расходятся — но вы все равно вели себя как последние гниды и вообще являетесь хорошими козлами отпущения. Вот по по вам святым ЭМИ и прилетело. …Странно, однако, что хотя бы ангела на автоответчик не поставили. А с другой стороны, чего с покойниками разговаривать? Поиздеваться? Так они того недостойны. Вот, скажем, для Тамамо у Илиас нашлось бы что сказать, а всяким там человечкам… Какой смысл? Бисер перед свиньями. Смертники так помрут, а промывка мозгов выжившим — это вопрос правильного пиара сразу после инцидента, в худшем случае придет Троица и минут за пятнадцать все уладит. Пусть пока побегают, нехай жирок растрясется. Тем временем, Лука ментально созрел для самого важного вопроса: — А… — Сглотнул, вытер лоб и поежился — после бега он довольно потный, а внутри Храма достаточно прохладно. — Что нам делать? Надо отдать служке должное, либо он лучший актер из всех возможных — либо у него реально от всего этого скоро начнется кризис веры. Иначе такое правдоподобное отчаяние не изобразить. — Я не знаю, мальчик. Правда не знаю. — Что ж, тогда я как раз вовремя. …Так. Кто это сказал? Явно не Лука и явно не служка — если, конечно, под этой рясой не прячется очень мужеподобная баба. От входа. Лука, повернись уже, туда тебя сюда, я не могу смотреть через заты… лок… Блять. — Приветствую. — Темная, закутанная в плащ и сотню других тряпок фигура приподнимает тяжелую широкополую шляпу и пялится в нашу сторону линзами белой птичьей маски. — Я странствующий Доктор и я здесь чтобы помочь. Привет, Ла Круа. Дай угадаю, тебя послала Илиас чтобы еще сильнее замутить воду, привести бардак к нужному исходу и запудрить Луке мозги. …Ну, окей. — Теперь касательно вашего вопроса, — Отряхнув от (отсутствующей из-за телепортации) дорожной пыли свой плащ, Искательница начала неумолимо приближаться. — Я уже успела осмотреть несколько деревенских жителей на пути сюда, но мне все еще нужно больше данных. Проводите меня, пожалуйста, к больным для постановки диагноза. Если этот диагноз не будет «неизлечимая тупость, сжечь нахуй» — я сильно удивлюсь. — Да, конечно.? П-пожалуйста, следуйте за мной. — Служка, явно вне своей тарелки, уже повернулся идти, но… — Ты, мальчик, стой здесь и никуда не уходи. — …Его прервали. — Тебя тоже нужно осмотреть. — Х-хорошо? — Только и смог выдавить парень, пока каланча в три его роста шествовала мимо, громко стуча по полу тростью. Мде. Тут либо прикид дает бонус к харизме, либо внутри Широме умерла (ха-ха-ха) очень недурная актриса. Да еще и появилась-то как вовремя, ух, аж Большим Театром на секунду завоняло. Ну, в любом случае, раз местная Франкен Фран здесь — нам остается только ехать по рельсам до финала эпизода, стараясь не сильно шатать вагонетку. Меня устраивает. «Сергеич?» «Ммм?» «Э-это была одна из тех? Ну, что травы в маски кладут?» «Ага, точно так.» — Были бы спина и кресло — откинулся бы назад. — «Вот уж повезло, так повезло. Теперь этот бардак в надежных руках.» А еще в достаточно сильных чтобы убить ушедшего из виду служку быстрее чем тот моргнет — но об этом Луке знать пока не обязательно…