Чонгук аккуратно складывает в пакетике молоко с яйцами, чтобы ненароком по пути не разбить. Он отходит от кассы, взяв чек и сдачу в пару монет. Автоматические двери супермаркета раскрываются перед ним, выпуская на холодную, весеннюю улицу. Чонгук делает несколько шагов вперёд, выдыхая. Ночами с выдохом появляются клубки пара. Выглядит в свете ярко сияющих золотом фонарей прекрасно, чем-то даже романтично. Омега топчется на месте, прежде чем направиться в сторону дома, крепко сжимая ручку пакетика.
Честно говоря, сейчас трудные времена.
Чонгук встал на учёт в хорошей клинике, однако пришлось взять отгул для этого. На работе, конечно, сразу узнали об этом. Судя по взгляду начальника, Чонгука скоро понизят в должности, какие бы успехи до своей беременности он ни делал. Омега вздыхает, качая головой. В любом случае, если кто-то сейчас пойдёт против него — Чонгук начнёт показывать зубы. Терпеть он не намерен, но и тратить нервы понапрасну так не хочется. Внутри себя омега отчаянно надеется, что начальник будет человечнее, а дальнейшие походы в клинику не будут вызывать вопросы на работе.
Просто жить в этом мире
так трудно.
Запах сырых улиц забивается в лёгкие. Кажется, будто холодный воздух касается груди изнутри при вдохе. Чонгук останавливается на секунду, стуча носком ботинка о плитки тротуара, смотря вверх. На небе появляются капельки звёзд. Это опять же так романтично. Веет красотой моментов по-особенному, как-то даже грациознее, чище в плане атмосферности.
Не ожидаешь в такой момент, что идиллию с тёмными небом и звёздами, с золотыми фонарями и шуршащим пакетом с продуктами, со спрятанными в длинных рукавах замерзающими пальцами нарушит… нарушит этот
свежий летний огурец, вгрызающийся в язык так, что Чонгук от неожиданности даже начинает бегло поворачивать голову в стороны.
Долго в темноту вглядываться не приходится. Он с удивлением отмечает, что Тэхён находится позади него где-то метров на шесть, не меньше. Чонгук морщит нос, опуская глаза. Становится он чувствительнее с этой беременностью или нет — всё равно странно. Чон не видел нигде информации об аномалиях мироощущения. Однако омега не паникует, списывая происходящее на ветер. Или у молодого альфы гон начинается, феромоны везде разбросаны, кто его знает.
— Здравствуйте! — Тэхён подбегает к нему, топчась на месте. Он выдыхает клубы пара, шмыгая покрасневшим носом. — Давайте я понесу, — альфа благородно тянется за пакетом. Впрочем, такое отношение к Чонгуку он и обещал, так что омега не против. Чон протягивает пакет, открывая рот, чтобы предупредить о яйцах, но стоит им сделать один шаг, Тэхён бьёт коленом пакет, совсем не вовремя спрашивая с хрустом нескольких скорлуп: — А что там?
Чонгук останавливается, как и Тэхён. Они оба застывают на месте, смотря на злосчастный пакетик. На дне тут же образовывается жёлтая лужица из лопнувшего желтка. Омега терпеливо закрывает глаза, успокаивая себя тем, что он должен был предупредить до того, как необдуманно протянет альфе свои продукты. Чонгук сглатывает обиду, поднимая взгляд на помрачневшего Тэхёна с лёгкой улыбкой.
— Простите! О, нет, — Тэхён поднимает пакет на уровень глаз, рассматривая то, как всё там просачивается наружу. — Давайте я куплю Вам другую упаковку. Мне так жаль, Чонгук, я… — у него даже голос дрожит.
В мгновение ока у альфы розовеет помимо кончика носа шея и уши. Он стыдливо вжимает голову в плечи, словно становится меньше. Но как бы он сейчас ни старался спрятаться, никуда от взгляда Чонгука он не денется. Омега из-за такой реакции ощущает себя отцом, который должен сейчас отчитать ребёнка за то, что тот после наставления тут же сломал чёртовы яйца. Чонгук закрывает глаза, улыбаясь уже искреннее.
С этим парнем не заскучаешь.
— Захотел омлета, так что не страшно, — Чонгук при этом ставит в голове галочку — быть с Тэхёном осторожнее, когда дело идёт о хрупких вещах. Альфа вздыхает, мыча в несогласии со сказанным.
— Вряд ли омлет планировался из десяти яиц.
— Я должен есть не только ради себя, — Чонгук его успокаивает, поворачивая голову в сторону дома. — Пошли, — и идёт дальше.
Тэхён мешкает секунду, прежде чем направиться за ним, осторожно держа пакетик так, чтобы яйца в пакет не вываливались.
— Так это правда, что беременные иногда просыпаются с желанием очень много есть? — альфа звучит любопытствующе.
— Уверен, что каждый переживает это по-разному, — Чонгук улыбается. Тэхён выглядит так, будто сейчас со сказанным достанет откуда-то блокнот и начнёт записывать. — У меня слишком ранний срок, чтобы утверждать какие-то вещи. К тому же, — поджимает губы, — ты не видел мой рацион до беременности. Вряд ли что-то поменялось.
— Я видел, — вполне уверенно говорит Тэхён. Чонгук поворачивает к нему голову, хмурясь. — То есть, — альфа прокашливается, неловко чеша затылок, — я видел в магазине Вас. Видел, что Вы покупаете.
— И что я покупал? — Чонгук не может не улыбнуться снова. Этот парень забавный.
— Нори, лапшу быстрого приготовления, курицу, иногда крабовые палочки, — Тэхён перечисляет на пальцах, вспоминая. Он смотрит вверх, пока думает. — И ананасовый компот, — заключает радостно. — Кольцами.
— Довольно… — Чонгук смеётся, — детально. Я, наверное, должен испугаться, что сосед так озабочен моей жизнью, — омега не забывает хихикнуть, чтобы парень не почувствовал себя неловко.
Тэхён поэтому не паникует, начиная свои отговорки. У него шея и уши краснеют ещё больше. Он снова шмыгает носом, топчась на месте, пока дожидается неспешно идущего Чонгука.
Даже в их движениях столько всего об их возрасте. Чонгук никуда не спешит, ему холодно, но он не прочь побыть на улице ещё, пока можно дышать свежим весенним воздухом и побыть в тишине. Он идёт тихо, медленными шагами. Тэхён, который несёт свой рюкзак и пакет омеги, широко шагает, идёт впереди, проверяет глубину каждой лужи на тротуаре. И после того, как отдаляется достаточно, дожидается Чонгука, как заранее побежавший ребёнок дожидается маму.
«Это
очень сильно чувствуется», — думает Чон, про себя качая головой.
Тэхён открывает ему дверь, поспешно идёт к лифту, поздоровавшись с консьержем. Чонгук делает то же самое, но вместо обычного приветствия от него ещё следует:
— Как там с уборкой этажей? Ко мне не стучались в выходные за подписью.
— Пока только в будние дни, — консьерж кивает. Он кланяется им, громко предупреждая Тэхёна, судорожно нажимающего кнопку несколько раз в секунду: — Лифт сломался.
— Как сломался? — альфа поднимает голову с не загорающейся кнопки на мужчину.
Чонгук вздыхает, наблюдая за ним. Если бы у этого альфы действительно были ушки и хвост, они бы сейчас навострились, словно бы он заметил на своей территории что-то странное. Омега вполне спокойно с представляемыми в голове волчьими чертами соседа идёт к лестнице. Тэхён следует за ним быстрыми шагами. Пакет шуршит в его руках. Альфа останавливает Чонгука, преградив ему путь собой, встав лицом к лицу на первой ступеньке.
— Что такое? — спрашивает Чонгук, поднимая брови.
В такой близости, когда ещё сырость улиц не перебивает ароматы, кажется, что запах альфы усиливается, становится слаще. Огурцы с мёдом? Чонгук не пробовал, но таким кажется вкус жидкости, который скапливается во рту. У этого альфы точно гон скоро, не иначе. Чонгук качает головой, отгоняя странные мысли из своей головы.
Они как спокойный родитель и энергичное дитё. Не нужно задумываться о сомнительных моментах их взаимодействия.
Да и только Чонгук в их общении постоянно размышляет о том, насколько далеко может зайти с молодым альфой, думая о сексе или о чём-то ещё. Тэхён о таком не думает, видимо. Он даже не показывает, что думает. И сейчас наклоняется перед ним спиной, хлопая себя по бёдрам с уверенным, но таким глупым:
— Залезайте!
Чонгук чувствует чистоту намерений в воздухе. Он плохо представляет, что именно думает Тэхён о нём, но все его действия наталкивают на мысли о том, что омега ему небезразличен, но выражает это альфа достаточно невинно. Так, как умеет на данное время. Наверное, омеги его возраста мило бы покраснели, прижали бы к лицу ладони, смущались бы ещё минуту, их бы уговаривали (а Тэхён бы смог уговорить) и потом с готовностью бы полезли на альфу, чтобы добраться до девятого этажа без усилий.
Однако Чонгук не такой. Чонгука это не смущает. Его умиляет поведение Тэхёна. Совсем немножечко.
— Без обид, но ты выглядишь так, будто сломаешься ещё на втором этаже, — Чонгук коротко смеётся, начиная подниматься, огибая Тэхёна.
— Это… — парень поднимается, — было немного оскорбительно, — надувается. В его голосе слышна нотка обиды. Он совсем себя не сдерживает, в отличие от Чонгука, который простил ему с улыбкой десяток разбитых яиц.
— Что ж, тогда я тоже скажу, что оскорбительно так лелеять меня, чтобы аж не позволять подниматься по лестнице, — Чонгук качает головой.
— Я забочусь о Вас!
— А я что делаю, по-твоему? — омега поднимает брови. — Капризничаю? — смеётся на этом моменте.
Тэхён смотрит на него с лестницы четвёртого этажа, хлопая глазами. Он сглатывает, наблюдая за тем, как меняется взгляд Чонгука. Есть что-то странное в том, что этот альфа продолжает улавливать новые черты в Чонгуке с такими открытыми на обозрение эмоциями. Омеге немного неудобно получать такое внимание, но априори увлекательно наблюдать за тем, как в чьих-то глазах ты становишься… более объёмным, сложным, неподъёмным.
— Спасибо, что проводил, Тэхён, — говорит Чонгук, забирая пакет. Он достаёт ключи, чтобы открыть дверь.
— Вы и сегодня очень красивый, — добавляет альфа, шагая задом наперёд к своей квартире, — но сегодня… сегодня особенно, — произносит тише.
Чонгук смотрит ему в глаза, пока открывает дверь. Милые слова, полные искренности в произношении каждой буквы, заставляют всё внутри переворачиваться, будто бабочки просыпаются из спячки. Чонгук достаточно опытен, чтобы понимать, — это волнение, смущение. Он отвык от комплиментов и внимания. Ему простительно наслаждаться такими минутами короткого счастья, прижимаясь к двери, глупо улыбаясь, как впервые влюблённый омежка.
Раджа громко мяукает, приветствуя хозяина в доме. С шуршанием пакетика кот сразу подбегает к своей миске, ожидая лакомства. Чонгук достаёт упаковку молока из жижи белков, застыв в середине кухни, думая о том, делать задуманное или нет. Он достаточно взрослый омега, чтобы не совершать глупостей. Но он также омега, который очень хочет любви. Особенно в период, когда течек не будет.
Чонгук оставляет дверь квартиры приоткрытой, выпуская Раджа прогуляться по подъезду, пока сам медленно бредёт в сторону соседней двери, повторяя в голове заученную фразу о том, что… омлета действительно много.
Даже для двоих.
Омега звонит в дверь. И натягивает расслабленную улыбку, надеясь встретить уже засыпающего альфу со злосчастным омлетом и предложением схавать эту половину ради него. Но выходит Тэхён, напялив только спортивные штаны. Он босиком ступает на плитку подъездного пола. Чонгук с раскрытым ртом, забыв к чёрту обо всех взрослых принципах, наблюдает за открытым на обозрение торсом, сглатывая скопившуюся во рту слюну. Неудивительно, что со вкусом
огурца.
— Это мне? — спрашивает Тэхён с сияющими от восторга глазами.
И кто Чонгук, чтобы сказать ему «нет»? Он кивает, глупо улыбаясь, получая в ответ не менее глупую влюблённую улыбку.
Ох.
С этим альфой точно не заскучаешь.
Итак, что сегодня пошло не так?
1) Чонгук ощущает приближение Тэхёна издалека. Настолько издалека, что его самого это начинает пугать.
2) Тэхён утверждает, что они с Чонгуком пересекались хотя бы в супермаркете до момента с «Вы красивый».
3) Чонгук ощущает приближение гона альфы на довольно точном уровне, что точно ненормально.
4) Каким бы опытным Чонгук ни был, с Тэхёном контролировать некоторые моменты никак не получается, словно само его естество не против.
Делаем выводы.
И теперь встаёт вопрос:
Что происходит между этими двумя?
Всё просто.
