Чонгук просыпается, потому что его одолевает удушающая духота, в нос забивается густой запах огурцов, и тело на поверхности ощущает себя неуютно, будто омега вчера заснул внутри теплицы, закрыв за собой дверь.
Чон переворачивается на один бок, открывая глаза, мельком взглянув на время в телефоне. Лежащий у подушки смартфон, после касания кнопки разблокировки, показывает, что время ближе к пяти утра. Для человека, собирающегося в тяжёлую среду на работу где-то в девять, биологические часы нехило так подкачали.
Чонгук выпрямляется, потому что духота не уходит, тело накрывает горячее покрывало, не сходящее даже после того, как омега скидывает с себя одеяло. Ему приходится встать, чтобы открыть окно. Омега просыпается с большим усилием, найдя тапочки, прежде чем ступить на холодный пол квартиры.
Раджа, спящий на подоконнике кухни, мяуканьем даёт понять, что не против раннего завтрака. Чонгуку нужно выпить воды, чтобы хотя бы в горле было не так сухо.
Ощущения довольно странные, необычные и непривычные. Такие заскоки встречаются во время течки, однако Чонгука сейчас не должна одолевать эта мука, ведь он уже беременный. Омега касается ручки графина, поднимая взгляд на стену, будто там могло что-то быть. Он щурится, потому что ощущает непередаваемую тягу к этой поверхности, словно сейчас прижаться к ней и простоять так будет удобнее, чем выпить холодной воды и пойти в отрезвляющий душ. Чонгук глубоко вдыхает, успокаиваясь. Он наливает воду в стакан, прислушиваясь к своим чувствам. В теле что-то бьёт импульсами под рёбрами, движется по мере смены положения, будто тянется в одну сторону.
Чонгук со стаканом в руках следует к стене, шаркая тапочками по полу, остановившись у поверхности, прислушиваясь к запаху.
Да, он
слышит.
Чонгук касается стены сначала лбом, фиксируя положение, прежде чем прижаться щекой, глубоко вдыхая, забивая в себя еле доходящий аромат огурцов. За стеной квартира Тэхёна. Альфа, как определяет Чонгук по одному лишь вдоху, страдает сегодня от гона. У него только начался этот период, и он, видимо, ещё спит. Омега хмурится, прислушиваясь к этим ощущениям, опуская стакан на пол, а сам прижимается к стене всем телом, закрывая плотно глаза.
Острое желание чем-то насытиться, какой-то сосуд внутри себя наполнить не отпускает. Чонгук себя не понимает, пытаясь быть разумным даже с такими сюрпризами своего тела, но никак не может объяснить как странное поведение, так и реакцию организма на гон альфы, которого он от силы знает только по виду и имени.
Тэхён ничего такого не делал, чтобы Чонгук его мог услышать даже через бетонные стены. Может, в период беременности внутренний омега и хочет забиться в чью-то шею, мурлыкать по утрам в ухо и требует гнёздышка с обилием таких запахов, где ощущалась бы безопасность, но это всё равно вызывает двоякие чувства. С одной стороны — здорово, что мироощущения так обостряются, Чонгук многое о себе узнаёт; с другой — это не так уж и нужно, подобные сюрпризы организма вызывают нервный смешок.
Это ненормально.
— Мяу, — Раджа стоит рядом с хозяином, внимательно смотря на него выпученными от удивления глазами, будто спрашивает, мол, что ты такого нашёл в этой стене.
— Да-да, идём завтракать.
Чонгук отходит от стены, простояв ещё немного, чтобы тепло в груди успокоилось, спав. Омега ставит чайник на кипячение, достаёт из верхнего шкафчика корм коту и наклоняется к миске, чтобы насыпать с упаковки. Чонгук не встаёт с корточек, наблюдая за тем, как Раджа лениво кушает. Невольно Чон бросает взгляд в сторону настенных часов на кухне, удивлённо охнув.
Вслух.
Семь утра.
Ноги после осознания сразу затекают, будто только что спадает розовый фон, возвращая в реальность. Чонгук хмурится, поворачивая голову к стене, думая:
«Я стоял там
два часа?»
— Ты был раньше чутким к запахам? — спрашивает коллега, передавая пластиковый стакан с горячим чаем.
Чонгук смотрит на клубки пара, кривясь. Почему-то сейчас ему не приносит удовольствие мысль о том, что он должен пить чай горячим, когда он может положить туда дольку лимона, пару кубиков льда и остудиться.
— Эй! — девушка напоминает о своём присутствии, щёлкнув перед лицом пальцами.
— Да, — Чонгук поднимает голову, откладывая стакан в сторону. — Точнее… нет, я не был так чувствителен. Я вообще не придавал значение запахам. Никогда не был с альфой так близко во время гона. Разве все соседи так максимально близко ощущают их? Это так неудобно, — Чонгук продолжает говорить, вздыхая.
— Ты
услышал запах, — говорит коллега. В её тоне слышна нотка удивления.
Чонгук кивает, пытаясь жестами показать, как этот аромат должен ощупываться при вдохе. Омега перед ним явно не понимает его, так как смотрит с изумлённым выражением лица, качая головой, мол, нет, я всё равно не понимаю. Чон вздыхает, снова закрывая глаза, чтобы задуматься.
— Ты говоришь это, и я начинаю бояться быть беременной, — девушка хихикает.
Чонгук улыбается, соглашаясь, потому что, если бы ему сказали, что ощущения подкинут такие траблы, омега бы переехал в более уединенное место, где никакой молодой альфа по-соседству не беспокоил бы его своим присутствием, состоянием, гонами, какой-то заботой, милым поведением, желанием помочь, очаровательными широкими улыбками, готовностью на спине пронести к девятому этажу по лестнице. Этот альфа с таким приятным запахом огурца, напоминающим о свежести и жарком лете, а ещё…
— Наверное, мне стоит предупредить его пить блокаторы, пока у меня крыша не поехала, — Чонгук вздыхает.
— Альфы на такое не соглашаются, — коллега качает головой. — Его ещё обрадует, что он так на тебя влияет. Не стоит говорить, что ты так сходишь с ума, — закатывает глаза. — Никто из них не хочет быть удобным для нас в такие моменты. Печально, но факт, — девушка выглядит раздражённой на этих словах.
— Я сам куплю ему блокаторы. Надеюсь, что согласится, — омега кивает, вспоминая Тэхёна, сравнивая с нынешними стандартами альф. Тэхён не такой, но… к сожалению, он в том возрасте, когда вполне может стать таким. — Я же старше. Он послушается.
— Мысленно молюсь.
Гоны у альф, насколько Чонгук знает по многим статьям и общению с некоторыми друзьями, проходят менее болезненно и ужасно, если пить смягчающие воздействия таблетки и периодически отвлекаться на дрочку. Если ты одинок. С парой это проходит быстрее и лучше, ведь именно этого организм требует, когда подкидывает такие мини-процессы в жизнь.
Чонгук не разбирается в видах блокаторов для альф, но он читает до своей остановки в метро о лучших средствах, консультируется у фармацевта, когда покупает, уточняя, какие побочные эффекты могут быть, вызовут ли аллергическую реакцию, как подействуют и скоро ли.
Конечно, Тэхён его не просил быть настолько щепетильным по отношению к себе. Вряд ли он обрадуется тому, что его беременный сосед-омега купил ему блокаторы, почувствовав себя неудобно из-за ощущаемого на весь этаж гона. Чонгук поэтому в мыслях репетирует, как он скажет вежливо, что дело не в Тэхёне, а в обонянии омеги и внезапном усилении этого обоняния на три икса.
Чонгук привычно заходит в супермаркет у дома, чтобы купить ужин. Он здоровается с кассиром, направившись к полкам с печеньями, мысленно планируя на вечер просмотр какого-нибудь семейного фильма. Омега копается в галетах, пытаясь отыскать сухие вафли. Он резко останавливается, вдохнув глубже обычного, уловив аромат альфы. Чонгук разворачивается, не заметив никого рядом с собой. Кассир удивлённо смотрит в его сторону. Чон качает головой, одёргивая себя, возвращаясь к поиску вкусности. Однако ощущения не спадают. Чонгук чувствует даже то, как движется объект, испускающий этот аромат.
Никто же в этом районе не может пахнуть
прямо как он?
Действия Чонгука прерывает нависшая над ним тень и тяжёлая рука, опустившаяся на полки выше, чтобы взять упаковку солёного печенья в виде китят.
Чонгук поворачивает голову к Тэхёну, поднимая брови.
— Это стереотип про беременных, что хочется две крайности: и солёное, и сладкое? — альфа звучит хрипло. На нём капюшон серой толстовки, немного подбитый вид и покрасневшие глаза, будто он просидел всю ночь.
— Стереотип, — утверждает Чонгук. — Я ищу что-то клубничное.
— Печенье с глазурью со вкусом клубники?
— Не глазурь. Это вкус печенья такой, клубничный.
— Разве он клубничный? Вас в этом убеждает рисунок клубники на основании, — Тэхён с бурчанием встаёт на цыпочки, копаясь в верхних полках. Он достаёт что-то, протягивая Чонгуку. — Эти?
— Да, — омега широко улыбается.
Он смотрит на Тэхёна с этой улыбкой, потому что, честно говоря, они одинакового роста. Чонгук мог бы и сам достать, но при этом альфа выглядит таким довольным, что помог, из-за чего Чон умалчивает, не вставляя комментарий о том, что мог бы и сам без посторонней помощи.
Да и Чонгук почему-то так воодушевляется, будто
вдохнул наконец-то полной грудью.
— Они клубничные. Сейчас куплю, и ты попробуешь, — омега звучит ребячески. Он это понимает сразу, как видит, что у Тэхёна выпучены глаза. Альфа внезапно так широко улыбается, кивая несколько раз. Чонгук отворачивается, прокашливаясь, делая вид, что не подпрыгнул только что, отстаивая свою позицию о вкусе чёртового печенья.
Омега успокаивает себя, вспоминая о блокаторах, думая о том, как преподнести ситуацию и вежливо всё объяснить, не играя на нервах Тэхёна. Чонгук покупает свои печенья, дожидаясь Тэхёна у двери. Альфа, заметив, что омега его ожидает, поспешно собирает несколько упаковок лапши для быстрого приготовления, запихнув быстренько в пакет, вырвав чек из рук кассира, подбегая к Чонгуку.
— Идёмте, — он улыбается.
Тэхён пытается вести себя сдержанно, так как не хочет показывать, что у него начинается гон. Чонгук не видит ничего плохого в том, чтобы иногда показывать, что и альфы бывают уязвимы, поэтому его желания скрыть это он не разделяет. Омега чувствует Тэхёна и его волнение даже по тому, как он идёт немного дальше, оставаясь при этом позади. Сейчас альфа идёт медленнее, поджидает какой-то момент, приближается, когда прохожие оборачиваются на Чонгука. Играет в нём его сущность, пытаясь защищать таким образом омегу или нет, выглядит это в исполнении молодого парня несколько нелепо. Чон одёргивает себя от сравнения с другими альфами, мысленно напоминая самому себе, что Тэхён только раскрывается, и несправедливо считать его в чём-то нелепым.
«Это даже мило, что он…
такой».
Чонгук останавливается у здания их жилого комплекса, разворачиваясь к Тэхёну. Омега копается в портфеле, вытаскивая картонный пакетик, протягивая альфе. Ким удивлённо смотрит на него, но забирает.
— Что это? — спрашивает Тэхён.
— Блокаторы, — Чонгук сглатывает, — запаха, — уточняет для полной картины. — Я прошу прощения, если чем-то задену, но иногда это так сильно чувствуется в моей квартире, что… — на этом этапе омега находит себя объясняющим собственные действия. Он вздыхает. — В общем, пей для нашего удобства в существовании соседями.
— Ах, Вы про это, — Тэхён коротко смеётся. — Извините, если помешал.
— Не стоит извиняться. Это абсолютно нормально, — Чонгук его убеждает, кивая.
Он думает о том, как звучали слова, как он убедил и мог ли Тэхён на секунду действительно подумать, что имеет на него какое-то призрачное влияние. Судя по его восторженному выражению лица от вида блокатора и «охренеть», сорвавшегося с губ, он ничуть не обижен и не вскружён властью.
Тэхён такой
простой.
— Они же капец дорогие, — альфа, будь у него волчьи ушки, сейчас опустил бы их, прижав к макушке, завиляв хвостом.
— Да? — Чонгук поднимает брови. — Когда будешь получать зарплату — будешь говорить иначе.
— Всё равно.
Омега продолжает путь, хихикнув в кулак. Он стягивает с лица улыбку пальцами.
Чонгук открывает упаковку с печеньями, протягивая альфе, чтобы взял одно и попробовал. Есть что-то отпечатывающее в их памяти такие особенные воспоминания в момент, когда Тэхён останавливается, откусывая кусок, прожёвывая с задумчивым выражением лица, вынося вердикт:
— Это не вкус клубники.
Чонгук смеётся, сам откусывая с задумчивым выражением лица.
— Похож.
— Но не он.
Омега поднимается по лестнице вторым, так как запечатывает упаковку печенья долго, пытаясь засунуть в пакет. Тэхён стоит на две ступеньки выше. Это лестница, ведущая к подъездному входу. Позади них идёт компания молодых ребят, которая поднимается вместе с Чонгуком. Тэхён замедляется, сжимая пакет с покупками в пальцах сильнее, когда, приблизившись к ним, они все затихают. Омега не чувствует никакого подвоха в ситуации, ведь такое происходит каждый день — встреча с незнакомцами на улице.
Жизнь не готовила к тому, что какой-то альфа, обронит в его сторону:
— Плоская задница.
Но Чонгук мудрее в этой ситуации, так что не нарывается ни с нравоучениями, ни с обиженным выражением лица, прекрасно зная, что всё у него там нормально, а чужая негативная оценка (тем более ребёнка) — совсем неважна. Он качает головой, но продолжает подниматься.
Чон сталкивается носом с животом стоящего лицом к нему альфы. Тэхён отходит в сторону, спускаясь на несколько ступенек, чтобы сравняться с ребятами.
— Что ты сказал? — вот только его молодого альфу жизнь тоже не готовила к таким своеобразным «комплиментам». А ещё жизнь его не научила игнорировать подобное.
— Спокойно, Тэхён.
Чонгук это говорит, потому что по запаху он чувствует, как сильно за секунду повысилась концентрация агрессии в Тэхёне, будто его вмиг обволокла красная дымка. То, что омега вообще это почувствовал, волнует его в последнюю очередь.
— Эй, — он задерживает соседа за ткань толстовки, потянув на себя, когда тот предпринимает попытку схватить сказавшего это маленького альфу за плечо, чтобы переспросить. — Так, иди сюда, — омега чувствует, как совсем немного паникует.
Он сглатывает, поворачивая голову альфы к себе, накрывая холодной ладонью шею. Тэхён вздрагивает от прикосновения, смотря ему в глаза. В его взгляде читается недовольство, раздражение. Он шумно выдыхает.
— Ты нервный сейчас. Не совершай ошибки. Это школьники, — Чонгук говорит тихо, чтобы услышал его только Тэхён.
Омега выдыхает, толкая Тэхёна идти первым. Он поднимается следом, оставляя ребят внизу лестницы, смерив бесстрастным выражением лица, прежде чем зайти в дом, здороваясь с консьержем.
В лифте до их этажа Тэхён молчит, потирая шею, где его коснулся Чонгук. Он шмыгает носом периодически. Капюшон толстовки всё ещё на голове. Альфа шумно сглатывает на выходе, останавливаясь в середине подъездного помещения. Наверное, он хочет что-то сказать. Чонгук почему-то чувствует это по одному лишь взгляду на его состояние, останавливаясь у своей двери, достав ключи. Омега поджимает губы.
Почему этот альфа злится? Да и настолько натурально, будто его реально до глубины души обидел комментарий в сторону даже не его омеги. Похвальная готовность защищать своего соседа.
Конечно, Чонгук понимает, в чём дело, но оглашать вслух он это никак не хочет.
— Успокоился? — спрашивает омега, приближаясь к нему, немного наклонившись, чтобы заглянуть в глаза.
Тэхён выглядит смущённым и нервным. Он кивает, но отводит взгляд, шумно сглатывая, вдыхая его запах. И по мере того, как омега влияет на него, Ким возвращается в своё прежнее состояние. Аромат огурца больше не сгущается в дымке красной агрессии, рассеиваясь с каждым вдохом. Тэхён пошатывается, немного наклонившись, чтобы ещё вдохнуть. Чонгук даёт разрешение, не отстранившись, ослабляя галстук и расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки, чтобы ощущалось лучше. Альфа вдыхает его тихо, осторожно, наслаждаясь отдаваемыми ему частичками, вбирая их в себя, будто пытается отпечатать внутри, чтобы потом не чувствовать опустошение, когда двери квартир закроются и они опять окажутся в пространстве, где их отделяет бетонная стена.
— Это невежливо с моей стороны, — Тэхён опоминается поздно, но всё равно вдыхает, успокаивая разбушевавшееся сердцебиение.
— Всё нормально, — Чонгук кивает.
Омега никогда не признается ни ему, ни себе, что сейчас осторожно сам вбирает в себя чужой аромат, ощущая хотя бы так присутствие. Это странно, что он вообще нуждается в чём-то подобном, чтобы жар, вызывающий волнение, как панику, отпустил.
Чонгук чувствует, как сердце пробивают чем-то, когда Тэхён в тишину подъезда внезапно выдаёт:
— Он пахнет как бабушкин бораго.
— Он? — омега поднимает брови.
— Ну… или она… я не знаю, — Тэхён прокашливается.
Чонгук непонимающе хмурится, пока до него не доходит сказанное. Он тут же накрывает ладонью живот, захлопав глазами, опуская взгляд, будто может что-то там увидеть. Омега шумно выдыхает, качая головой, потому что нельзя определять чужие запахи ещё даже не рождённых детей настолько точно. На третьем месяце. Сам Чонгук не чувствует. О чём речь?
«Наверное, гон кружит ему голову», — думает омега.
Однако сердце всё равно сильнее бьётся, разливает тепло в груди, даёт о себе знать, потому что пускает по телу ток с каждым биением. Чонгук успокаивает себя тем, что и сам в уязвимом состоянии, так как хочет ласк и внимания. А Тэхён с ним ласковый и внимательный.
— У Вас не плоская задница, — бурчит альфа. — То есть… не в смысле, что она большая. Она маленькая, но… нет, ну… да, маленькая, но хорошенькая и упругая…
— Нет-нет, не продолжай, — Чонгук со смешком закрывает глаза ладонью, продолжая улыбаться даже тогда, когда выпрямляется. — Откуда ты знаешь, что она упругая?
— Ну… — Тэхён краснеет, неловко почёсывая макушку. — Я… я предполагаю. Не то чтобы я смотрел на Вашу задницу. Это… — он прокашливается. — Я говорю бред.
Чонгук смеётся, поглаживая свой живот, не забывая ни один момент сегодняшнего дня, потому что, как ему кажется, за счёт подобных ситуаций в отношениях с Тэхёном вырисовывается что-то ощупываемое, катастрофически громкое, иногда ощущаемое так, что дыхание спирает. И либо его внутренний омега так снисходителен в состоянии, когда хочет быть обласканным, либо сердце Чонгука оттаивает под очаровательным напором этого альфы, но он сейчас позволяет вольность простоять так ещё несколько минут, переубеждая Тэхёна от того, что он говорит бред.
— До встречи, — Чонгук кивает альфе, открывая дверь своей квартиры.
— До встречи.
Тэхён не спешит, провожая его взглядом, машет на прощание, шуршит пакетом после, будто подпрыгивает на месте, как определяет по слуху Чонгук. Он почему-то сам прижимается к двери спиной, обнимает встретившего его Раджа, целуя в макушку несколько раз, пока кот с недовольным мяуканьем не царапается.
Омега бросает взгляд на часы.
— Ох.
Одиннадцать часов вечера.
Они простояли в подъезде полтора часа.
Что ж, насыщенный был день с незабываемыми событиями для жителей девятого этажа:
1) Чонгуку кажется странным, что он настолько хорошо чувствует и ощущает состояние Тэхёна, даже находясь в своей квартире. По ситуации с маленькими альфами-школьниками мы можем понять, что Чонгук подобных аномалий не встречает с другими альфами.
2) Тэхёну приятно быть альфой, который достанет вещи с верхних полок, защитит и нападёт по надобности. Чонгук почему-то начинает следить за его шагами, позволяя приблизиться к себе с такими намерениями.
3) У Чонгука маленькая, но упругая задница, — говорит Тэхён. Откуда он это знает — абзац умалчивает.
4) У Тэхёна достаточно хорошая выдержка, чтобы в начале гона быть спокойным в присутствии Чонгука, не пытаясь залезть носом в шею, например.
5) Этот странный альфа ощущает запах ещё зарождающегося внутри Чонгука малыша, что априори ненормально. Или он бредит. Или нет.
6) «Бабушкин бораго» Тэхёна — это обыкновенный бораго — однолетнее, травянистое, овощное и лекарственное растение, известное нам как огуречная трава или огуречник.
Делаем выводы.
Почему этим двоим поведение и себя, и другого не кажется странным? Почему они идут к пониманию очевидного осторожно и неспешно, так ещё и даже не зная, чем они связаны друг с другом?
На самом деле, всё просто.
