Всё просто

Всё начинается в день, когда заканчивается тринадцатая неделя долгого девятимесячного плана Чонгука. Судя по уведомлению электронного календаря, сегодня омега должен был внести изменившиеся размеры тела в соответствующую колонку наблюдения за процессом беременности. Однако. Сработало ли то, что Чонгук это отметил, из-за чего и начал замечать изменения, или заметная деформация произошла именно сегодня — непонятно. В то утро он привычно берёт с вешалки костюм серого цвета, устраиваясь у зеркала. Волосы у Чонгука сальные. Омега хмурится, так как мылся вчера вечером. Он аккуратно надевает длинные белые носки, думая о том, что нагибаться почему-то сложновато немного. Потом омега привычно надевает рубашку, встретив помеху не на нижних пуговицах, а на верхних. Преграда нижней части настигает его с брюками, которые не желают надеваться без натуг. Раньше они были свободнее. И если с рубашкой он успешно решил: ну, бывает, то с брюками просто не смог смириться. Чонгук смотрит на себя в зеркале, снимая рубашку. Он внимательно осматривает себя в зеркале шкафа, повернувшись боком. Крохотное выпирание на животе замечается, так как подобный неестественный при его телосложении рельеф может свидетельствовать только об одном — малыш растёт. Чонгук осторожно гладит проявляющиеся черты зарождения ребёнка, глубоко вдыхая. Он там. Омега коротко улыбается, наблюдая за тем, как втягивание живота сейчас совсем не замечается. Он сглатывает, пробуя встать спиной, чтобы взглянуть на изменения вширь. Из-за того, что Чонгук повернулся, у него с натягиванием кожи появляется складка. Конечно, животик его в первую очередь радует. О порушенных пропорциях тела Чонгук думает в последний момент. Только после того, как замечает неестественно изменившуюся форму своих грудей, которые почему-то решили наполниться. Наполниться непропорционально. И именно это вызывает у Чонгука панику, так как он хотел маленьким наблюдением о растущем животике поделиться с соседом-альфой-студентом, но теперь совсем не хочет этого делать в силу того, что Тэхён может помимо животика отметить его странно наполнившиеся груди, что в планы омеги не входили. Это замечание или направленный в эту сторону взгляд могут Чонгука расстроить. Особенно если Тэхён невольно, но посмеётся. — У меня явно проблемы в организме, — начинает Чонгук, глубоко вдыхая. — Я был уверен, что токсикоз меня не одолеет, ведь я занимался спортом и ел только что-то здоровое в последние годы. Но токсикоз меня одолел. И нехило так. Настолько, что, наверное, вывернул все мои внутренности, — он рассказывает коллеге о проблеме. — Потом эти дружки, решившие, что можно поссориться и идти не рука об руку, — он указывает поочерёдно на свои груди. — Априори странно называть их дружками, — коллега смеётся. Она гладит Чонгука по спине. — Я думаю, что маленький беспокойный альфа вряд ли заметит, если начнёшь носить балахоны, — даёт альтернативу выхода. — Но он тогда не заметит животик, — Чонгук почему-то звучит отчаянно. — А ты хочешь, чтобы он заметил? — коллега поднимает брови. — Да! Чонгук звучит громко. Ситуация его сильно беспокоит, поэтому он делится данной информацией не во время обеда, а с утра пораньше. Коллега, отвлекаясь от таблицы, шипит на него, приставляя указательный палец к губам, чтобы их ненароком никто не услышал. Альф в их отделе на порядок больше, так как специфика профессии Чонгука всё ещё во власти «сильной» стороны. Все в офисе почему-то сидели в тишине, поэтому, видимо, всё слышали. Чонгук поворачивает к ним голову. Альфы продолжают работу, нарушая молчание звуками копошения в бумагах и стуком ручки о стол. Омега хлопает глазами, возвращая взгляд к коллеге. — Тише ты, — она смеётся с недоумённого выражения лица Чонгука. — Ты нормально выглядишь. Я думаю, что они не то чтобы непропорциональные… — она опускает взгляд ниже, пытаясь заметить сквозь свободную рубашку, как замечается различие. — Покажи-ка, — девушка отталкивается от стола, проехавшись на кресле на колёсах к его столу. Чонгук тоже отталкивается от стола. Он поворачивается к ней корпусом, выпрямляясь. Омеги оба опускают взгляд на выпирания. Животик сквозь эту рубашку не очень-то замечается. Зато вот груди… действительно. И не то чтобы у мужского пола омег это сильно заметно. У Чонгука со здоровым телом они и так были в состоянии, когда их можно было смять немного, а сейчас… — Может, из-за того, что спортом занимаешься. Там изменения через грудные мышцы могут пройти с осложнениями, если… хотя… — омега протягивает руки, пытаясь рисованием в воздухе объяснить, как происходит изменение внутри груди. — Может, к врачу сходить? — Я спрошу при плановом обследовании на следующей неделе, — Чонгук вздыхает, касаясь сквозь рубашку более маленькой груди. — Ты бы обращала на это внимание, будь ты девятнадцатилетней? — О, молодая я была слишком придирчива к чужим телам, так что… — коллега нервно смеётся. — Но беспокойный маленький альфа может быть другим. Тебе не стоит сбрасывать его со счетов, воспринимая специфику поведения таких, как я, — это она говорит в гробовом молчании. Омеги из-за этого вздрагивают, оба поворачивая головы к отделу. Альфы продолжают делать вид, что работают, снова стуча ручками и шурша бумагами. Но у них разве что уши больше не становятся. Чонгук неловко почёсывает плечо, разворачиваясь к своему столу, сглатывая. Коллега хмурится, закатывая глаза, когда один из них, проходя мимо, осмеливается остановиться и сказать: — Чонгук-щи, — альфа хрипит, поэтому прокашливается, — честно говоря, нахожу Вас беременным очаровательным. — Да! — громко поддакивает другой альфа. — Вот именно, — присоединяется ещё один. — Нана-щи, хватит ему советовать менять что-то. — Что? Я тут виновата? — коллега возмущённо пыхтит. Чонгук качает головой сначала. Он поворачивается, кивнув им коротко, выдавая тихое «спасибо». Омега не относится к их комплиментам с трепетом, так как эти же альфы месяцем ранее воротили нос, только услышав, что его стошнило в очередной раз. Эти же альфы вставляли неуместные комментарии о том, что одиночная беременность проблематична и ради счастья ребёнка стоило хотя бы с нелюбимым альфой замутить. Эти же альфы его не звали на корпоративы, аргументируя это тем, что с непьющим Чонгуком неинтересно. А сейчас омега просто испускает больше феромонов за счёт того, что хочет внимания, хочет тепла, хочет чего-то такого уютного, хочет объятий и комплиментов. И альфы вокруг это просто чувствуют. Они не его виду умиляются, ведь у Чонгука сейчас сальные волосы, непропорциональные груди, брюки без ремня, свободная на два размера рубашка и бледный вид. Они умиляются тому, что ощущают по запаху. Готовый к ласкам омега, который настолько преуспел в личной карьере, что планирует одиночную беременность. Всем бы таких, чтобы и средства не тратили, и альф возносили. «Отвратительно», — думает Чонгук. А Тэхён… Тэхён не такой. Боже, этот альфа назвал его очаровательным ещё тогда, когда Чонгук пытался вытереть часть своей рвоты со щеки, чтобы в глаз не попала. Тэхён восхищался его личностью до слёз. Он сказал «Вы красивый», когда Чонгук, исхудавший и изнеможенный из-за перестраиваний в организме, еле ковылял до квартиры. Его маленький беспокойный альфа совсем другой. И тут Чонгук понимает, что вряд ли Тэхён удивится настолько сильно. Вряд ли он станет смеяться или скажет, что омегу подобное изменение делает некрасивым. Да, не хочется показывать ему недостатки этого положения, но Чонгук ошибается, считая, что Тэхён поставит эту проблему выше проявившегося животика. Омега стучит ручкой по столу, задумываясь. — Я скажу ему, — уверенно заявляет коллеге, повернув голову. Та отвлекается от экрана компьютера, кивая. — Может, будет приятнее, если пригласишь на ужин? — Как свидание? — Чонгук хмурится, задумываясь. — А кому приятнее: мне или ему? Коллега тоже задумывается. — Не знаю. До дома Чонгук проезжает в подвиснутом состоянии, судорожно размышляя о том, стоит ли такой незначительной детали уделять столько внимания. Вряд ли в будние дни студент-альфа-сосед настолько свободен. Однако и обронить между словом, довольствуясь потом реакцией до двери квартиры, — так мало для их взаимодействия. Чонгук размышляет о плюсах и минусах. Омега проходит к морозильным камерам супермаркета, рассматривая виды мяса. Он поднимает голову, когда вдыхает, ощущая, что Тэхён приближается. Омега на автомате топчется на месте, сглатывая. Сальные волосы вызывают у него цоканье языка. Перед коллегами почему-то было менее страшно показаться таким. Чонгук качает головой, приглаживая ладонью волосы, стараясь потом убрать руку, чтобы не акцентировать поглаживаниями внимание, но невольно рука продолжает подниматься. Омега потом выпрямляется, стараясь встать прямее, затем горбится, когда осознаёт, что с выпрямлением будет выпячивание его «рассорившихся дружков». Чонгук слегка горбится, наклонившись к морозилке, смотря на цены мяса, закрывая пальто вид на себя, скрестив руки на груди. Он грустно выдыхает, когда понимает, что если будет сильно горбиться — Тэхён заметит волосы. Почему Чонгук вообще об этом волнуется? — Добрый вечер! «Быстро же он», — подмечает омега, выпрямляясь. Рука на автомате поднимается, приглаживая волосы. Тэхён стоит перед ним, тяжело дыша. Видимо, он бежал до супермаркета, чтобы успеть в тот промежуток времени, когда омега тут расхаживает в поисках продуктов. Чонгук коротко улыбается ему, собираясь тоже поприветствовать. Однако взгляд тут же опускается к вздымающейся груди Тэхёна, из-за чего Чонгук закрывает открывшийся рот, замолкая. Они стоят десять секунд. Альфа прослеживает за взглядом омеги, опустив глаза на себя. Он неловко улыбается. — Я бежал просто. В автобусе задержался. Думал, что не успею Вас проводить до дома, — Тэхён слишком искренен. Он выглядит таким невинным на фоне Чонгука, который сейчас думает о том, пропорциональные ли груди у альфы и… если честно… у Тэхёна худые ноги, но подтянутый торс. Может, он замечает это чаще Чонгука и не будет сильно удивлён даже животиком? Кто его знает. — Всё нормально? — спрашивает Тэхён, касаясь своей ключицы. — Что? Тут что-то? — он щупает себя сквозь дутую болотную куртку. — Ты качаешься? — Чонгук снова приглаживает волосы. Он невольно засматривается на взлохмаченные волосы Тэхёна, которые выглядят такими пушистыми. Альфа чистый. Когда он принимал душ?.. Нет, это не тот вопрос, который должен сейчас возникать в голове Чонгука! — Не качаюсь, — Тэхён хлопает глазами. — Хожу временами в спортзал, но это периодически, не на постоянной основе. — Вот как, — Чонгук глубоко вдыхает. Он смотрит на грудь Тэхёна в последний раз, поднимая глаза на лицо. Альфа выжидающе постукивает указательным пальцем по поверхности морозильной камеры. Он ждёт объяснения такого странного из-за внезапности вопроса. — Я к тому… — неловко смеётся, не собираясь признаваться в том, что думал о его подтянутости, — не на диете ли ты? — Нет. А что? — Тэхён тут же светлеет. Он выпрямляется, зарываясь пальцами в волосы. — Зачем Вам?.. — Мы могли бы поужинать у меня, — предлагает Чонгук, мысленно представляя свой холодильник и его наполненность. — Да, — альфа выдыхает, — конечно. Чонгук улыбается из-за его восторженного тона. — Какое твоё самое любимое блюдо? — омега спрашивает обыденно, но мысленно готовится, так как сложная готовка — это не к нему. — Рамён всё ещё лучшее изобретение человечества. — Ох, давай без шуток, — Чонгук хмурится, смотря на смеющегося Тэхёна. — Тогда курица с рисом, — быстро отвечает. Чонгук застывает, перестав копаться в морозильной камере, удивлённо смотря на него. Омега щурится. Он выпрямляется, коротко прокашливаясь, прежде чем сказать: — Правда? — Да, — Тэхён кивает. — И без разницы — сколько приправ. — Так, — Чонгук воодушевляется. — Хорошо. «Это не сложно», — проносится в голове. Вообще-то Чонгук не планировал каким-то образом отмечать про себя определённые даты. Он о конце недель-то узнавал из электронного календарика. А тут… омега готовится, ужин планирует, зовёт участника его беременности к себе, чтобы сообщать о милых моментах, когда малыш растёт. Омега подобное не планировал. Да и не в духе Чонгука — так печься о ком-то, его мнении, реакции вот настолько, чтобы посвящать этому огромную часть дня от планирования до реализации продуманного плана. — Рис с курицей — это ведь такое простое блюдо, — Чонгук рассуждает вслух. — Оно твоё любимое из-за какого-то момента в жизни или?.. — разбавляет молчание между ними, медленно выходя из супермаркета. Тэхён расплачивается за шоколадку. Он забирает покупку. Альфа приближается к нему, качая головой. — Я думал, это был вопрос с подвохом, чтобы мы выбрали меню ужина. Я бы не хотел, чтобы Вы после работы готовили, а рис с курицей и я приготовлю, — Тэхён говорит это, не думая о последствиях. И сейчас даже вы задумаетесь: какие ещё последствия? Чонгук чувствует, как внутри него это заявление отозвалось болью. Непонятно сначала, почему вообще болит. Омега глубоко вдыхает, застывая у двери, из-за чего и Тэхён тормозит, оборачиваясь к нему с удивлённым выражением лица. Чонгук планировал это с самого утра: он заметил изменения в себе, прошёл уже третий месяц его беременности, у него появились сомнения из-за груди, но потом он нашёл в собственных мыслях Тэхёна милым в проявлении внимания в сравнении с другими альфами, из-за чего пришёл к выводу, что ему нужно посвятить соседа-студента в маленькую победу зарождения жизни в нём. Да, он отмечал про себя, что это будет событием дня. Чонгук продумал всё до мельчайших деталей: они поужинают любимым блюдом Тэхёна, будут о чём-то говорить на приятной ноте, омега скажет ему закрыть глаза, потом принесёт мерную ленту и попросит снять первое заметное изменение живота для него. В мыслях это было так красиво. И без импровизации все пункты были бы учтены, однако почему-то с первого же шага вечер катится на дно, так как Тэхён сказал ему не своё любимое блюдо, а то, что удобно Чонгуку. Это с одной стороны мило, но подобное не будет располагать на хороший тон взаимодействия. Может, у альфы даже настроение опустилось. Уже. — Чонгук?.. — Тэхён мешкает, так как не может поверить в то, что видит. — Чонгук, о боже… Омега глубоко вдыхает, шмыгая носом. Он поднимает руку, касаясь пощипывающего носа, поняв, что, видимо, плачет. Чонгук, чёрт возьми, стоит тут и плачет из-за того, что Тэхён назвал ему не своё любимое блюдо. — Ч-что?.. У Вас что-то болит? Что не так? Мне вызвать скорую? — альфа паникует, бросая шоколадку на землю. Он подходит к омеге, не зная, ему коснуться его, чтобы понять состояние, или не стоит переходить границы. — Чонгук, умоляю, скажите, что… И омега мысленно уже подготовил свою тираду. Сначала он подумал, что несправедливо злиться на ни в чём не повинного альфу, потом он себя одёргивает, копая глубже в ситуацию, решив, что Тэхён ему не настолько сильно доверяет, чтобы даже в любимое блюдо посвящать. «Не любимое, но из-за удобства ты прикроешься этим, чтобы ужин был более непринуждённым? Я зову тебя на ужин! Это важное событие. Я должен был сказать тебе кое-что очень-очень важное для меня. То, как пренебрежительно ты отнёсся к моей обычной просьбе, вызывает у меня злость! Как ты можешь сейчас даже не догадываться о том, что натворил?!» — Не… любимое… — еле произносит Чонгук начало своей тирады. Его на это только и хватает, после чего омега начинает натурально реветь, глубоко вдыхая запах альфы, чтобы успокоиться и почувствовать себя в безопасности. Чонгук реально мычит во время рыданий, выдыхая одни и те же слова снова и снова. Тэхён непонимающе смотрит на него сначала, потом открывает рот, чтобы ответить, но тут же затыкает самого себя, когда Чонгук делает к нему шаг и утыкается носом в плечо. Альфа медленно догоняет до сути проблемы, но его сердце сейчас то ли болит из-за плачущего омеги, то ли бьётся сильнее из-за того, какой же очаровательный Чонгук в этом мизерно значимом желании ему просто угодить. — Чонгук, — Тэхён пытается успокоить, — я прошу прощения. Мне стоило быть честным. Омега шмыгает носом, крепко зажмурив глаза. Он успокаивается из-за запаха медового огурца. Чонгук просто стоит, прижавшись лицом к плечу, не обнимая, не касаясь его другими частями тела, но в такой близости к шее запах в такой сильной концентрации ощущается, что омега невольно облизывается, почувствовав острое желание начать кусаться. — Простите, пожалуйста, — Тэхён всё ещё звучит очень-очень виновато. Чонгук не может сдержать сейчас слёзы уже по другой причине — он слишком своим маленьким альфой восхищён. Тэхён не придаёт ситуации смешинки, он искренне извиняется. Сейчас лицо альфы прямо у сальных волос, Тэхён тактично соврал, чтобы Чонгук не почувствовал себя обязанным быть хорошим хозяином, а ещё… ещё он не сказал, что это мелочь и что беспокоиться об этом не нужно. — А что… что тогда любишь? — Чонгук немного приподнимается, но не отходит далеко, дыша в опасной близости к его лицу. Тэхён слышимо сглатывает. — Я люблю что-то похожее на фриттату с лобстером и икрой, — альфа кивает. Чонгук шмыгает носом, почувствовав новый прилив слёз. Он снова прижимается к его плечу. — Хорошо. Не просто похожее. Я люблю фриттату. Но её сложно идеально приготовить с лобстером, так ещё и с икрой, так что не нужно волноваться о моих вкусах. Что-то похожее сойдёт. Честно. — Нет, — Чонгук качает головой, шмыгая. — Тэхён, я… — омега выдавливает сквозь слёзы еле-еле: — я не знаю, что такое фриттата. Омега плачет сильнее, сокрушаясь уже, наверное, из-за того, что оказалось неважно — знал бы он о любимом блюде Тэхёна, выбрав удобный вариант, так как не умеет готовить фриттату, или знал неправду в виде риса с курицей, тоже выбрав удобный вариант. — О боже, — альфа поднимает руки. Тэхён сомневается, стоит ли накрыть плечи, стоит ли подержать за талию, стоит ли переступить границу прикосновений. Да, они касались друг друга. Но Чонгук не разрешал обнимать, когда он будет плакать. У них подобного разговора не было. Альфа поэтому сомневается, стоит ли позволить себе такую наглость. Он осторожно, контрольно накрывает спину омеги, чтобы прижать к себе. Просто прикосновение. Тэхён опускает ладонь на спину, почувствовав, какая на ощупь ткань пальто. Омега, ощутив, что его коснулись, прижимается ближе. Альфа шумно вдыхает, вбирая открывающийся запах Чонгука, сглатывая, так как во рту невольно собирается слюна. Рука со спины плавно перемещается на талию. Тэхён касается его как-то топорно и ненадёжно. Так, будто Чонгук хрупкий хрусталик. Омега расслабляется в руках, чувствуя, как его полностью накрывает чужой запах. Чонгук глубоко вдыхает. Рука Тэхёна пальцем поддевает пояс пальто, убирая, сильно нажав на талию, из-за чего омега внезапно вспоминает, что он вообще-то беременный. Заметно беременный с животиком. И до момента с меркой животик должен был быть секретом. — О нет, не трогай, — внезапно выдаёт Чонгук. Альфа тут же поднимает руки. Тэхён аж отходит на шаг. Он мрачнеет, так как из-за фразы думает, что действительно переступил границу. Альфа выпрямляется, почёсывая затылок ладонью. От руки всё ещё отходит запах Чонгука. — Я не хотел… простите, я… — Тэхён сглатывает, виновато смотря на него. — Я забылся, признаю. Прошу, не думайте, что я нарочно так Вас касался, я не… — Что? — омега непонимающе смотрит на него. — Нет! Тэхён хлопает глазами. — Я не из-за этого, а… — Чонгук сглатывает. Он потом понимает, что придётся всё вывалить сейчас: зарёванным, с сальными волосами, с рубашкой, которая показывает непропорциональные груди, и животиком в ужасных серых тоскливых брюках. Просто прекрасно! — Всё испорчено, — говорит Чонгук, закрывая глаза. — Что?.. — Тэхён успевает разочароваться во всём. — Я не думал, что это… всё испортит между нами. Боже, не надо так со мной поступать, Чонгук. Я не хотел. Простите, я… — Нет. О, нет, — омега поднимает влажные глаза на Тэхёна с такими же влажными глазами. — Я не об этом. Я вовсе не об этом, — Чонгук чувствует себя взрослым в этой ситуации, когда альфа ощущает потерянность. Впервые Чонгук в отношении Тэхёна поступил как ребёнок, заревев из-за того, что не понравилась ситуация, а в итоге альфа, вместо того, чтобы его успокоить, как и подобает мужчине, сейчас стоит и плачет вместе с ним… Может, омеге он поэтому и нравится. Чонгук осторожно берёт руку Тэхёна, приставив к своему животу, поднимая глаза медленно. Альфа держит руку на животе, не двигая ни в какую сторону. Он сглатывает, осознавая, о чём говорил омега. Тэхён всё ещё не понимает, что именно испорчено, но по тому, как настроение меняется с ужасного непонимания на трепет, он начинает думать, что неважно, что им проёбано — главное, что сейчас он держит ладонь на животе омеги. На выпирающем животике Чонгука. — Он?.. — осторожно спрашивает альфа. — Да, — омега поджимает губы. — О. Тэхён внезапно опускается на колени, всё ещё держа руку на животе. Он так шумно падает, словно просто безвольно упал. — Эй, ты чего… — Чонгук наклоняется к нему, придерживая за плечо. — Я… я не могу. Меня ноги не держат. Омега сглатывает. Он коротко улыбается, наблюдая за Тэхёном, который с сияющими глазами смотрит на его животик, пробуя подвигать пальцами. Альфа шумно вдыхает, шепча «о, это всё ещё бораго». Он зажмуривает крепко глаза. Тэхён кусает нижнюю губу, чтобы не улыбаться так широко, но у него не получается это скрыть. Потом он даже не пытается. Чонгук не знает, что он чувствует, когда смотрит на восхищённого его выпирающим животиком альфу. Тэхён придаёт этому такое сильное значение, будто… будто он… Чонгук качает головой. — Ну, раз уж на то пошло, — омега решает добить его, взяв руку Тэхёна в свою, поманив другой, чтобы и вторую протянул. Альфа послушно доверяет ему. — Они тоже стали больше, — с этими словами Чонгук прижимает ладони Тэхёна к своей груди. Да. Вот так вот просто. — Э? Секунда на осознание. Тэхён со вспыхнувшим лицом поднимает на него глаза, попробовав подвигать пальцами. Омега не отходит. — Умоляю. Вы серьёзно, — альфа произносит это с выдохом. Поздний ужин Чонгука ещё никогда не был столь милым. Тэхён на правах сегодняшнего повара, рассказывая о полезности блюда, готовил излюбленную фриттату, нарыв у себя в холодильнике лобстера и завалявшуюся чёрную севрюжью икру. Всю готовку альфа приводит сто причин, по которым непропорциональные груди нормальные, а ещё — почему комплимент коллег Чонгука не в счёт. Омега в тот день, когда проходит уже тринадцатая неделя его беременности, думает:

А был бы Тэхён хорошим партнёром?

А пока Чонгук размышляет, мы по традиции пройдёмся по выводам сегодняшнего дня: 1) Чонгук ведёт свой личный календарик. Он электронный и в его телефоне. Если бы мы могли посмотреть там точные даты! Но мы не находимся в истории. А Тэхён вполне себе. 2) Гормональная перестройка организма, происходящая в беременность, затрагивает все функции и системы тела. Не являются исключением и волосы. 3) У Чонгука плановое обследование на следующей неделе. 4) У Чонгука шалят гормоны. Тэхён это, судя по реакции, не может чувствовать по запаху. Он в принципе мало проявляет понимание эмоций, как это делает омега по отношению к нему. 5) Фриттата — это просто омлет. С лобстером она приобретает ценность за счёт сытности блюда. А икра, которую упоминает Тэхён, и делает блюдо из яиц сложным в готовке и дорогим по цене. Чёрная севрюжья икра поднимает уровень как вкуса, так и блюда до небес. 6) Севрюжья икра — одна из самых дорогих сортов икры. 7) Так вот. У вас тоже в холодильнике просто так валяется чёрная икра? Делаем выводы. Не будем рассуждать о том, как развиваются события сейчас. В контексте всего взаимодействия их связь приобретает незримый для нас секрет, как так и нераскрывшаяся личность Тэхёна, которую, как и Чонгук, мы рано или поздно раскроем. Думаю, мы все уже поняли, что всё…

Ой как непросто.