tokrev x y/n rerun

В сценах сексуального характера ВСЕ персонажи ДОСТИГЛИ возраста совершеннолетия/согласия Глава является логическим продолжением истории "internet girl" P.S. Героине в этой истории — 19 лет, что по меркам Японии — всё ещё не совершеннолетие, но уже возраст согласия. вагинальный секс, минет       Как же давно она его не видела.       Девушка первым делом подметила его волосы: светлая шевелюра сильно отросла и перестала быть пушистой. Теперь его волосы стали тонкими, как шёлк, переплетаясь с фиолетовыми прядями. Взгляд мужчины тяжёлый, без всякого намёка на улыбку, внешне безразличный. Вакаса довольно худой, а его рост толком не изменился с их последней встречи — только Т/И немного подросла и теперь не особо чувствовала разницу. — Не долго же ты меня искала.        Конечно, она же первым делом рванула к Такеоми и Сенджу, чтобы силой выпытать, где находится Имауши. И если Сенджу ещё более-менее держалась, то обычно жёсткий Такеоми, растрогавшись, практически сразу выдал место обитания своего друга.       Поэтому, придя на следующий день домой после качалки, Имауши увидел на пороге квартиры девушку. Внутри он всё-таки надеялся, что она не станет его искать. Но нет.       Т/И выглядела обеспокоенной, отчего сердце бедного Вакасы предательски сжалось.       Он старался отвести взгляд, и при этом держался довольно стойко. Она молчала, внимательно смотря на него. — Ну, что тебе сказать? Можешь зайти, раз пришла, — протиснувшись мимо неё и открыв дверь квартиры, сказал Имауши. Она вошла следом за хозяином. — Садись, — бросая вещи в прихожей, предложил мужчина. Т/И села на угловой диван у журнального столика. Вакаса уселся на другой конец, посасывая чупачупс. — Вакаса-сан, что это вчера было? — опустив голову, не поворачиваясь к собеседнику, тихо спросила девушка, будто у самой себя. Имауши подавился. Он только сейчас в полной мере понял, что ситуация — пиздец. — Я бы могла забить на это и принять, такие желания со стороны старых знакомых вполне бывают, но… Будь это не вы, я бы забила. Я всю ночь думала об этом... Вспоминала, что наговорила в конце. И, раз я всё-таки на это решилась, пусть и случайно… Я теперь не хочу отступать. Я люблю вас, Вакаса-сан, уже много лет. Прошу… Примите мои чувства.       Он молчал. — Ты бы так и не призналась, если бы не вчерашняя случайность?       Т/И вспыхнула, ей стало стыдно. Всё это время она боялась сказать о своей давней влюбленности, поэтому слова Вакасы немного кольнули девушку, показав её трусость.       Имауши видел это. Он мысленно усмехнулся. Сам ведь тоже за долгие годы не признался.       Вчера она, как незнакомцу, соврала ему во время разговора, сказав, что они просто перестали общаться. Это была ложь...             В последний раз они случайно столкнулись на кладбище после похорон Шиничиро. Вместе помолились перед могилой любимого друга, молча уселись напротив захоронения. — Т/И? — Да?.. — Я ненавидел тебя всё это время. Честно, надеюсь, что после смерти Шина ты больше не появишься в нашей компании. Тебе там делать нечего, ты всё ещё глупый ребёнок, к тому же — девочка, которая не должна вмешиваться в дела банды. Тяжело было терпеть тебя ради Сано. Поверь, многие такого же мнения. Слышать такое — невероятно больно. Имауши прекрасно это понимал, но иначе поступить не мог. Т/И пошла дальше даже после смерти Шиничиро, дабы поддержать идеи погибшего друга.       Вакаса никак не мог этого допустить, иначе бы девушку точно ждал трагичный конец.       В тот день они оба растаяли друг для друга, будто никогда и не существовали.       Имауши не понимал, что ему теперь делать. Девушка всё ещё несовершеннолетняя, сам он до сих пор состоит в банде, пусть уже и в другой. Убегать от любви было для него всё ещё хорошей идеей, которая звонко разбивалась об факт взаимности. — Не молчите, пожалуйста. В чём дело? Вы правда меня ненавидите? Зачем же тогда заказали меня вчера — посмеяться?! — слёзы стремительно набегали, градом падая на лицо Т/И. Ей не хотелось верить в собственные слова, доводящие её до полного отчаяния. Не хотелось верить, что горячо любимый ею мужчина всё-таки оказался жестоким, лживым человеком. — Т/Иш, давай-давай, подойди к нему! — Шин, ты сдурел?! Это плохая идея, такие подкаты даже глупые парни в сторону девушек не используют! — Я использовал. — Ну, посмотри на себя — разве у тебя есть девушка? — расхохоталась Т/И, отчего Сано обидчиво надулся, — Да чего ты дуешься? Смотри, давай сменим тебе причёску.       Т/И быстро растрепала уложенные волосы парня, чтобы тот не успел начать возмущаться. Они, будучи чуть дубовыми от лака, легли на его лицо. — Вот, смотри, так лучше. Не многим девушкам нравятся уложенные волосы, как у бэд боев. Ходи так, теперь твои шансы чуть выросли. Ну, осталось тебя только нормальным подкатам обучить. — Это поэтому Вака себе такую опущенную шевелюру отрастил? Да ладно тебе, Т/И, я вижу твой грустный взгляд, я просто пошутил! Этому старпёру девушки вообще не нужны. Ну, думаю, кроме одной единственной, которой станешь именно ты.       Т/И вздохнула. — Разве правильно заставлять его влюбляться? — Мы не заставляем, Т/Иша. Мне кажется, что он сам от себя чувства прячет, будь уверена. Просто к этой льдине надо подойти самим… — И разбиться, как Титаник? — Да нет же! Хватит ныть, открывай уже наш план по захвату его сердечка. А затем Шиничиро не стало.       Вакаса продолжал молчать. Девушка, не выдержав, быстро преодолела разделяющее их расстояние и, выхватив у него изо рта чупа-чупс, сама начала его посасывать, усевшись рядом, вся злая и в полном отчаянии.       Имауши опешил от таких действий. Он смотрел, как обиженная девушка, полностью в слезах, сложив руки на груди, посасывает бедный леденец на палочке. Вздохнув, он наконец-то смог ответить. На этот раз честно. — Т/И… Знаешь, я тоже боялся. Тебе всего девятнадцать, ты всё ещё не… — Мне уже девятнадцать, Вакаса-сан. Это уже не пятнадцать, это гораздо более осмысленный возраст. Да, тогда я утверждала, что уже достаточно взрослая. Теперь я утверждаю, что повзрослела именно сейчас. Но, конечно, не такая взрослая, как вы. Как ни старайся, дальше своего возраста тяжело прыгнуть. Какая разница? Мы с вами никогда не будем одного возраста, но разве это повод отказываться от чувств?       Он удивлённо смотрел на неё. Т/И придерживала леденец рукой, обсасывая его губами и языком, всё ещё с довольно обиженным видом. Эта картина странно отразилась в разуме Имауши, но он старался сосредоточиться на разговоре. — Если боитесь законодательной ответственной, то вы глупы. Я бы не стала писать на вас заявление. Думаю, по-моему поведению это понятно… — «ну ведь как по-ребячески произнесла это!» — подумал мужчина. Конечно, Т/И больше не ребёнок, да и совсем не глупая. Явно не глупее самого Имауши.       Он медленно приблизился к ней, ладонью обхватывая её плечо, и аккуратно поцеловал. Она опешила от такой неожиданной нежности, задеревенело держа леденец, не двигаясь, будто сидя по стойке «смирно». Вакаса отпрянул, и Т/И впервые за всю жизнь увидела лёгкую, влюблённую улыбку на его лице. Она не могла поверить, что её вечный «кумир» способен на такое. — И я люблю тебя, глупая.       Шарик леденца слетел с палочки, оказавшись во рту Т/И. Она, громом поражённая, смотрела на возлюбленного. Вакаса вновь поцеловал девушку, на этот раз осторожно вводя язык в её рот, заодно облизывая сладкую карамель. Т/И отбросила палочку, обхватила ладонями лицо Имауши и углубила поцелуй. Они сплетались мокрыми языками, смешивая слюну с фруктовым привкусом карамели.       Парочка медленно, с любовью блуждала руками по телам друг друга. Их поцелуи были настолько чувственными и глубокими, что казалось, будто в них вкладывалась вся та любовь, скрываемая возлюбленными на протяжении стольких лет.       Взгляд Вакасы изменился, он одним движением уложил девушку на лопатки, впиваясь в её шею. В его глазах заиграл тот самый огонёк, оставленный в прошедших годах времён первых поколений Чёрных драконов.       Он жадно всасывался в женские части тела, оставляя на них лёгкие следы от лопавшихся сосудиков и вырывая тихие постанывая из Т/И. Она пылала — было сложно поверить, что они наконец-то вместе. Ещё сложнее было воспринимать изменившегося в лице Вакасу. Вечно холодный и твёрдый, как камень, мужчина, способен был на такое страстное проявление чувств. Её буквально сводили с ума мысли об этом. Для всех он — непоколебимый и безразличный, а теперь для неё лишь одной — эмоциональный и горячий. Вот на что на самом деле способен Имауши Вакаса, стремительно срывавший мешающуюся одежду.       Толчки практически сразу же стали глубокими и сильными, отчего мужчине пришлось придерживать девушку за плечи. Вакаса смотрел на неё той самой похабной улыбкой, что нередко блистала на его лице, когда он был помладше. Она контрастировала с его привычным взглядом глаз, но придавала им новое, особое восприятие. — Имауши, Имауши… — выстанывала его имя девушка после каждого грубого толчка. Кажется, она называла его так впервые. Буквально за несколько жалких минут из «Вакасы-сана» он превратился в самого близкого что ни на есть «Имауши».       Член надавливающе скользил внутри, задевая самую необходимую точку, но когда Вакаса закинул ноги девушки на плечи, ощущения стали только сильнее, практически невыносимыми, отчего Т/И даже попросила его вернуть положение. Где-то среди мужского сбившегося дыхания и женских стонов пролетали и тихие рыки Вакасы. Он двигался уверенно и доминирующе, но всё равно прислушивался к просьбам возлюбленной.       В процессе она смотрела на него, желая, чтобы мужчина опустился вниз, дабы девушка смогла поцеловать его, и тот опустился, получив нежный, глубокий поцелуй от Т/И, чей разум уже немного затуманился.       Имауши, всё это время державший карамель за щекой, придерживая её губами, провёл округлым, мокрым леденцом по груди девушки, вырвав ещё несколько вздохов, а затем по этой же дорожке прошёлся языком, слизывая сладкую слюну. — Погоди, Имауши.       Он остановился. Т/И отодвинула его, усаживая на диван, а сама вставала на колени и ловким движением стянула презерватив с мужского члена. — А?       Девушка провела языком по его стволу, ровно как какие-то сорок минут назад облизывала карамель. Она, придерживая половой орган рукой, двигалась по нему вверх-вниз. Вакаса раскраснелся, прикрыв рот кулаком, пока девушка снизу умело скользила ртом. Такой похабный вид дичайше возбуждал мужчину — кажется, теперь он не сможет нормально воспринимать леденцы. — Нет… Неет, Т/И, — отодвинул он её через время, — Давай всё-таки иначе. Он снова натянул презерватив, но уже новый, и усадил возлюбленную сверху, прежде всего с той целью, что она сможет его целовать, как ей это изначально хотелось. Т/И, едва держась на ногах, впивалась в губы любимого, смачивая их мокрыми поцелуями и постанывая внутрь, пока Вакаса, придерживая её за бёдра, быстро двигался под ней. Через время он кончил, изливаясь в презерватив, и Т/И, которой открывался хороший вид на его лицо, смогла лицезреть его, закрывшего глаза и чуть сбившегося в поцелуе в момент оргазма. Она чувствовала, как внутри поддрагивал его член в этот момент.       И, напоследок поцеловав мужчину в шею, она слезла.       Они немножко пришли в себя через время, сидя на диване под пледом. Каждый был погружён в свои мысли. Вакаса внутри пылал, ему было стыдно за содеянное, он даже про себя повторял фразу о том, что «это всё неправильно», но так или иначе через время успокоился. Да, ему тяжело было воспринимать девятнадцатилетнюю девушку как сексуальный объект, но, тем не менее, по правде говоря он уже мог позволить себе такое, как и все остальные. — Я тебе не верю, — вывел его из себя женский голос. Т/И пустым взглядом смотрела вперёд, то ли на выключенный телевизор, то ли на стену. Вакаса вполне понимал её сомнения. Тяжело принять то, что мужчина бросил ей в лицо тогда, четыре года назад. А теперь ещё и приходилось поверить в его искреннюю любовь. — Я понимаю.       Имауши улыбнулся, приобняв Т/И за плечи и поцеловав в макушку волос. — Но буду доказывать свою любовь столько, сколько потребуется, чтобы ты поверила в мою искренность.