У судьбы свои причины

Блейз Забини сидел за столом Слизерина и тихо посмеивался глядя на своих однокурсников. Его друзья, как завороженные, уставились на стол Гриффиндора, и, кажется, напрочь потеряли интерес к ужину. Драко, подпирая подбородок рукой, сощурил глаза, пристально глядя в сторону Гермионы, словно старался рассмотреть что-то. А Тео, переполненный уверенности в том, что никто не замечает его действий, бегал глазами по большому залу, постоянно возвращая взгляд в одну и ту же точку. Забини радовался такой перемене отношения в сторону гриффиндорцев. Драко, который еще совсем недавно не мог упустить возможности подколоть или обидеть студентов львиного факультета, теперь относился к Гермионе со всей возможной для Малфоя трепетной нежностью. Что касается Тео, тот, по мнению Блейза, никогда не относился к соперничеству факультетов и статусу крови серьезно. Для него перепалки с гриффиндорцами были чем-то шуточным, и он, в отличие от Драко, никогда не проявлял явной агрессии в сторону своих однокурсников. — Только посмотрите на себя, — смеялся Блейз, — пускаете слюни на гриффиндорский стол. Как это очаровательно! Тео вмиг напрягся и легкая улыбка, которая до этого момента украшала его лицо, стремительно исчезла. Драко же напрочь упустил комментарий друга. Он был слишком сильно погружен в собственные мысли, чтобы вслушиваться в привычные нелепые реплики Забини. — О чем ты? — стараясь сделать вид, будто он совершенно не понимает о чем идет речь, спросил Тео. — Даже не думай, друг. Она без ума от золотого мальчика, ничего не выйдет. Тео издал нервный смешок и быстро осмотрелся по сторонам, в надежде, что никто не подслушивает их разговор. К счастью, до них и вправду никому не было дела. Время было позднее, и многие уже стали расходиться по комнатам, а те, кто еще оставался рядом с ними, были слишком заняты собой. Вот и Драко, заметивший как Гермиона покидает большой зал, ринулся в сторону выхода, бурча что-то себе под нос. Тео еще раз окинул глазами зал и подвинулся к Блейзу. — Правда думаешь, что у меня нет шансов? — почти шепотом спросил Нотт. — Да. У них с Поттером идиллия или вроде того, — состроив несчастную гримасу ответил Блейз. — Лучше брось эту затею, пока еще не поздно. Нотт тяжело вздохнул и еще раз посмотрел на Джинни. Она выглядела непринужденно счастливой и красивой, а ее яркие волосы, Тео был уверен, приковывали внимание каждого, кто когда-либо видел ее. Каждое ее движение выглядело легко и изящно, и слизеринец вдруг подумал, что Джинни бы отлично смотрелась на обложке ведьмополитена. — Ты ведь понимаешь, что тебе не обязательно влюбляться в каждую девушку, способную тебе нагрубить? — усмехнулся Блейз. Тео вопросительно вздернул бровь. — Да ладно, скажи, что я не прав. Сначала Пэнс, теперь Уизли. Хочешь, чтоб я поверил, что у тебя нет фетиша на дерзость? — Ты идиот, Блейз, — закатил глаза Тео. — И вообще, кто бы говорил о фетишах, мистер «я люблю странных девушек, которые верят в мозгошмыгов», — изображая воздушные кавычки, добавил он. — К твоему сведению, их существование не исключено. — О нет! — театрально схватившись за сердце, во весь голос сказал Тео. — Боюсь, что у тебя в голове их целая куча, потому что твой мозг явно размягчился, — обреченно вздохнул он. — Таким ты мне нравишься гораздо больше, — во весь рот рассмеялся Забини. — С меня хватит и одного вечно тоскующего слизеринца. — Нравлюсь? Ох, к сожалению, я не могу ответить тебе взаимностью, красавчик, — с наигранным драматизмом говорил Тео. — Меня интересуют только особи женского пола. — Ты называешь меня красавчиком, а девушек особями женского пола, и хочешь, чтобы я поверил, что ты не гей? Тео был благодарен Забини за его открытость и способность иронизировать не только над другими, но и над собой. Блейз был одним из немногих в хогвартсе, кто мог рассмешить Нотта и помочь на некоторое время забыть обо всех проблемах. Но даже он был не в состоянии заставить Тео перестать снова и снова возвращаться мыслями к Джинни. Вопреки мнению большинства, Теодор не славился своими любовными похождениями, а его постоянный флирт был всего лишь своеобразной манерой общения. В действительности, за всю его жизнь ему по-настоящему нравилась лишь одна девушка. Он был влюблен в Пэнси Паркинсон с самого детства, но их отношения стали определением фразы «в неправильном месте в неправильное время». По началу она испытывала безответные чувства к Драко, а затем, когда у них наконец появился шанс, наступили темные времена, и Тео не осмелился рискнуть их дружбой. Во время войны все нуждались в поддержке, а внезапные романтические признания, могли сильно повлиять на их общение. Теперь Пэнси больше не было рядом с ним. Одни говорили, что ее семья сбежала по Францию, другие, что девушка переехала в Канаду. Однако, какими бы правдоподобными не казались слухи, никто не знал наверняка, где же скрывается слизеринка. Известно было лишь то, что Пэнси очень дорожила своей дружбой, а значит, она обязательно даст знак, как только захочет быть найденной. Чувства Тео к Пэнси стремительно угасали. Он больше не думал о ней перед сном, а ее лицо не всплывало в его памяти каждый раз, когда он видел орхидеи — ее любимые цветы. Нотт был убежден, что теплое отношение к этой девушке останется в его душе навсегда, но все же, теперь его мысли были заняты кем-то совсем другим. Он смотрел на Джинни много раз. Не только смотрел, но и даже вел беседу. Но Тео никогда не замечал, какой поистине волшебной она была. Чем больше он об этом думал, тем больше моментов из прошлого приходили на ум и тем сильнее он убеждался в том, что Джинни Уизли была совершенной. Тео потряс головой из стороны в сторону, словно стараясь выкинуть навязчивые мысли. «Блейз был прав», — подумал он. «Мне нужно оставить эту затею, пока еще не поздно». Слизеринец тяжело вздохнул и вновь бросил быстрый взгляд на стол Гриффиндора. «Но что если уже слишком поздно?». *** Драко стремительно взбирался по лестнице на астрономическую башню. Весь вечер он наблюдал за Гермионой, а, если быть точнее, за конвертом в ее руках. Драко знал, что это было очередное письмо от ненавистного ему Уизли, и от этого осознания Малфой чувствовал прилив неконтролируемой ярости. Его раздражало, что Рон, где бы он ни был, все еще думал о Грейнджер и считал, что у него есть хоть малейший шанс на то, чтобы заполучить ее. Нет, Драко не собирался делить девушку с неотесанным, по его мнению, гриффиндорцем. Драко ворвался на башню, заставляя Гермиону вздрогнуть и обернуться. — Привет, — улыбнулась она и достала палочку, чтобы наложить на Драко согревающее заклинание. — Ты меня напугал. Малфой выглядел устрашающе серьезно. Он медленно направился к Гермионе и молча присел рядом с ней. — Что-то не так? — поинтересовалась девушка. — Ты все еще отвечаешь на его письма? — безэмоционально спросил Драко, смотря вдаль пустым взглядом. Грейнджер в недоумении посмотрела на письмо в руках и быстро перевела взгляд на парня. — Разумеется. Он ведь мой лучший друг, — растерялась Гермиона. — Да? Вот только намерения у него совсем не дружеские. — Драко, прекрати. — Прекратить что? — Это, — взяв Драко за руку, строго сказала девушка. — Рон мой друг. Всегда им был, и, наверное, всегда им останется. Его намерения не должны тебя волновать, если ты уверен в моих. — Что если я не уверен? Гермиона сделала глубокий вздох, в попытках сохранить спокойствие. Ей отнюдь не нравился этот внезапный порыв ревности со стороны Драко, и она уже достаточно хорошо его знала, чтобы мысленно подготовить себя к необоснованной агрессии. И все-таки, хоть девушка и прекрасно понимала, что Малфой говорил на эмоциях, его слова ранили ее. Неужели после всего что было между ними, он мог сомневаться в ее чувствах? — Тогда тебе лучше уйти, и не делать ситуацию еще хуже. Мы можем поговорить об этом завтра, когда ты успокоишься. — Я не хочу успокаиваться! — вскрикнул он, вскакивая с места. — Я не смогу вынести самодовольные ухмылки Уизли, который даже не догадывается, что мы уже несколько месяцев… Он замолчал и подошёл к перилам. «Несколько месяцев что?» — спросил он самого себя. «Играем в парня и девушку? Нарушаем собственные правила?». Гермиона тоже поднялась и встала рядом с Драко. — Посмотри на меня, — тихо попросила она. — Вместе, — сказала Гермиона, когда Драко обратил на нее взгляд. — Мы уже несколько месяцев вместе. Драко придвинулся ближе к девушке и аккуратно приложил ладонь к её холодной щеке. — Я хочу, чтобы ты была только моей, — признался он. — Я не фанатка такой формулировки, — улыбнулась Грейнджер. — Но, выражаясь твоим языком, я уже только твоя. Слова девушки согревали Драко, словно разгорающийся по телу огневиски. Он шел сюда не за этим, но услышать такое признание от Гермионы было сравни ощущению приближающегося рождества в детстве. Такое же невероятное и приводящее в восторг. — Первый снег, — прижимаясь к Драко, сказала Гермиона и указала на белые хлопья, быстротечно падающие вниз. — В нашей семье есть традиция: кто первым заметил снег, тот может загадать желание, и оно обязательно сбудется. — И что же ты загадаешь? — Желание нельзя произносить вслух, — усмехнулась Гермиона, — иначе оно не сбудется. — Ты правда веришь во всю эту чепуху? — Мы находимся в школе волшебства, где люди летают на мётлах и превращают животных в цветы! — разводя руками, шуточно возмутилась Гермиона. — Справедливое замечание, — расплываясь в улыбке, сказал Драко и поцеловал девушку в макушку. Снег всегда напоминал Гермионе о доме: о ежегодной рождественской суете, о родителях и вечерних прогулках по Лондону. Она бесконечно любила волшебный мир и все, что с ним связано, но иногда ей хотелось притвориться обычной девчонкой, которая ничего не знает о магии, но наивно верит в то, что мечты сбываются. Согревающее заклинание позволяло им оставаться на астрономической башне еще достаточно долго, но ветер все же продолжал приятно моросить их носы и развивать волосы, подобно искусному мастеру. Странно, как место, от которого еще в начале учебного года веяло одиночеством, теперь казалось таким теплым и уютным. Гермиона крепко сжала руку Драко, нежно улыбнулась и загадала желание — всегда встречать первый снег в его объятиях. *** — Молодые люди, соблюдайте тишину! Вы все-таки в библиотеке, — рассердилась мадам Пинс. — Извините, мы постараемся быть тише, — еле сдерживая смех ответила Гермиона. Вот уже несколько часов они сидели за круглым столом, обсуждая все на свете от нарглов до зельеварения. Луна пришла в библиотеку первой, в надежде найти интересующий ее сборник сказок. Следом за ней подтянулся Блейз под предлогом необходимости подготовиться к истории магии, хотя на самом деле, он всего лишь хотел провести время с любимой девушкой. Вскоре после этого, пара встретила Гермиону и плетущуюся за ней Джинни, которые пришли в библиотеку явно не за развлечениями, ну и, наконец, за столом появились Драко и Тео, которые, сами того не признавая, просто искали встречи с гриффиндорками. — И все-таки, почему вы решили вернуться? — спросила Джинни, обращаясь к слизеринцам. Гермиона сразу же заметила, как Драко напрягся: его челюсти сжались, а улыбка вмиг сменилась эмоцией безразличия. Малфой не любил этот вопрос, потому что он напоминал ему о собственной ничтожности, и Грейнджер это знала. Она аккуратно положила руку на колено юноши, нежно поглаживая и помогая ему успокоиться. К счастью для всех, Драко был не единственным кто мог ответить на этот вопрос, и Блейз с радостью взял на себя эту ответственность. — Видишь ли, мы не гриффиндорцы и не герои войны. Таким как мы нужно бороться до конца и доказывать, что мы не такие, как наши надменные родители. — Вы совсем не похожи на них, — быстро ответила Джинни. — Я это знаю, — переводя взгляд на Тео, добавила она. Всего на мгновенье они столкнулись глазами, разделяя совместное воспоминание, наполненное храбростью и болью, и каждый из них знал наверняка, о чем думает другой. — Правду говорят, что Гарри приезжает послезавтра? — поинтересовалась Луна, заставляя Джинни отвлечься. — Не только Гарри, но и Рон, — довольно произнесла Джинни. — Жду не дождусь их реакции, — рассмеялся Блейз. — Ради такого стоит жить. Все, включая Гермиону, рассмеялись. Вот только ее смех был скорее истерическим, нежели радостным и свободным. Она не на шутку боялась реакции друзей, и очень не хотела испортить их крепкие отношения, которые выстраивались годами. Но теперь она уже точно знала, что ни за что не откажется от своих новых приятелей, и, наверное, Рону и Гарри останется лишь смириться с этим. Возможно, уже через пару дней ее шаткий мир разрушится, но она не позволит этой мысли испортить такие волшебные зимние дни в кругу новоиспеченных друзей. — Кто-нибудь хочет пойти на обед? — предложила Гермиона. — Я ужасно проголодалась!