У судьбы свои причины

Джинни неслась по коридорам, подгоняя уже запыхавшуюся Гермиону. С минуты на минуту в Хогвартс прибудут их любимые мальчики, и гриффиндоркам очень не хотелось пропустить это знаменательное событие, когда парни, которые еще совсем недавно спасли магический мир, появятся в школе. Джинни так и светилась от переполняющего ее волнения. От бега ее щеки разрумянились, а волосы взъерошились, но, по мнению Гермионы, она все еще выглядела чудесно и по-своему обворожительно. В отличие от своей подруги, Гермиона чувствовала себя не слишком комфортно. Скорая встреча с Роном будоражила и пугала ее. Наверное, именно поэтому она собиралась так долго и неторопливо. Где-то в подсознании, ей хотелось оттянуть момент когда-то такой долгожданной встречи. В письме они договорились встретиться за обедом в большом зале, но Джинни подговорила подругу подкараулить дражайших гостей в коридоре и «накинуться на них с объятиями». Гермиона была вовсе не против, но концепция объятий настораживала ее как никогда сильно. «Интересно», — размышляла она. «Есть ли какая-то разница между дружескими и романтическими объятиями? Ну конечно же есть. Но как уловить эту разницу? Сможет ли Рональд почувствовать холодность лишь от одного моего объятия?». Все это было слишком для неугомонного мозга Гермионы. К ней вновь вернулись чувство вины и ощущение, что все это время она нагло обманывала Рона, подкармливая зародившуюся в его душе надежду. Первым делом Грейнджер заметила рыжую макушку, появившуюся в коридоре, а затем и широкую улыбку Гарри, в объятья которого уже со всех ног неслась Джинни, едва ли не сбивая парня с ног. Гермиона тоже ускорила шаг и вскоре оказалась совсем рядом с друзьями. Она одарила Рона скромной, но искренней улыбкой и впервые за долгое время испытала неловкость от нахождения рядом с ним. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, как она, будучи ребенком, стеснялась проявлять нежность к своему другу, постоянно испытывая неловкость и волнение. Эти времена были давно позади, но теперь, при виде Рона, Гермиона вновь почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой. Рон же был так рад видеть любимую подругу, что даже не заметил перемены в ее привычном поведении. Он не раздумывая обнял ее, крепко сжимая за спину. Так, как умел лишь он один. Мысли Гермионы невольно возвращались к Драко, заставляя девушку сравнить ощущения от объятий. Все прикосновения Малфоя казались ей более нежными и интимными, а Рон обнимал ее так, будто она была самым близким человеком в ее жизни. Почти членом семьи. Грейнджер почувствовала как от стыда у нее скручивает живот. Даже сейчас, во время встречи с ее дорогими друзьями, она умудрялась думать о несчастном слизеринце. Мысленно обругав себя за несобранность, Гермиона разорвала объятие и пригладила ладонями волосы, словно пыталась успокоить себя. — Я так рада, что вы, наконец, приехали! — радостно вскрикнула Джинни и обняла брата. — Гарри, — улыбнулась Гермиона, обвивая друга руками. Когда их теплое приветствие подошло к концу, все четверо направились на обед. Гарри настоятельно просил Макгонагалл не привлекать лишнего внимания к его присутствию в Хогвартсе и не объявлять о его приезде за ужином, а потому надеялся на то, что она учтет его пожелания. Гарри и Рон приняли решение приехать в Хогвартс заранее, чтобы провести чуть больше времени в стенах родной школы. Уроки уже закончилиь, а до рождества оставались считанные дни, и многие студенты уже разъехались по домам. Самым людным оказался стол Слизерина. Так уж вышло, что родители многих слизеринцев, так или иначе были связаны с темным лордом, и сейчас отбывали свое наказание. Гермиона заметила, как особенно удрученно они выглядели в эту счастливую предпраздничную пору и, разумеется, как и всегда, стала искать глазами Драко. Он сидел на своем привычном месте в окружении Тео и Блейза, и, как только почувствовал на себе пристальный гриффиндорский взгляд, подмигнул девушке, продолжая вести беседу с друзьями. Но стоило Драко заметить плетущихся рядом с девушкой Гарри и Рона, как его игривое настроение сменилось на бдительность. Он принялся пристально следить за каждым движением Гермионы, при этом испепеляя взглядом ее рыжего друга. — Такими темпами ты проделаешь дырку в тарелке, — отметил Блейз, указывая на вилку Драко, которая яростно впилась в кусок мяса. — Успокойся уже. Твоя Грейнджер никуда от тебя не уйдет. — Я на дух не переношу его идиотскую физиономию, — сквозь зубы, злобно говорил Драко. — Угомонись уже, герой-любовник. Она скоро расскажет ему, и тогда ты будешь наслаждаться тоской и недовольством на его лице. Пока Блейз тщетно старался отвлечь Драко, Тео наблюдал за гриффиндорцами. Ему казалось, что если бы его сердце было стеклянным, оно бы медленно трескалось каждый раз, когда Джинни заливается звонким смехом, смотря на Гарри влюбленными глазами. Он пытался перестать думать о ней, но с тех пор, как Джинни стала частью их неординарной компании, сделать это просто не представлялось возможным. Она была повсюду, куда бы он не пошел. — Программа подготовки в аврорат — это что-то невероятное! — восторженно рассказывал Рон. — И никаких дурацких зелий. Не завидую я вам, — накалывая на вилку большой кусок картофеля, добавил он. — Ты ведь согласишься со мной, Гарри? Это гораздо веселее чем нудные уроки истории магии. Все трое обернулись на Гарри в ожидании ответа. Все обеденное время юноша казался отстраненным, словно собственные мысли загнали его в угол. — Что? А, да. Я согласен. Гермиона сразу заметила, что с ее другом что-то не так и была уверена, что и Джинни наверняка обратила внимание на таинственную задумчивость Гарри, но все же решила оставить допрос с пристрастиями на потом. Ни к чему было засыпать парня кучей глупых вопросов, ведь еще не исключено, что это поведение может быть вызвано простой усталостью от долгой дороги. После обеда ребята направились в гостиную гриффиндора. Для Гарри и Рона была выделена отдельная комната, где они могли расположиться на время своего визита. Пока юноши располагались в своем временном жилище, Гермиона тайком отправилась на запланированную встречу с Драко во внутреннем дворе Хогвартса. Погода была прелестной: достаточно холодно для декабря, но в то же время солнечно. Небо казалось прозрачно голубым, а яркие лучи солнца приятно грели лицо, заставляя поморщиться. — Драко! — радостно закричала Гермиона, убедившись, что они были одни, и подбежала к слизеринцу. Но ее возлюбленный, кажется, снова был не в духе. Одно его присутствие омрачало этот светлый день. Таким он выглядел недовольным и суровым. — Что стряслось? — поинтересовалась Гермиона, хотя на самом деле прекрасно знала, кто стал виновником скверного настроения Драко. — Ты бы видела, как он на тебя пялился! Глаз не сводил. Смотреть тошно! — пожаловался Малфой. — Драко, мы ведь уже обсуждали это. Я скоро расскажу ему обо всем. — Может и расскажешь. Вот только он не перестанет смотреть на тебя обожающим взглядом. Держу пари, этот олух так и ждет подходящего момента, чтобы исполнить свое сопливое признание в любви. — Во-первых, прекрати оскорблять моего друга, — уверенно сказала Гермиона. — А во-вторых, я здесь не за тем, чтобы выслушивать твой параноидальный бред. Я пришла, чтобы приятно провести время. Драко насупился как маленький ребенок и отвернулся от девушки. Гермионе это отнюдь не нравилось. Она сама переживала непростой период и совсем не горела желанием, нянчиться с человеком, от которого ожидала поддержки. — Грейнджер… — начал было жаловаться Драко, но девушка перебила его. — Нет! Либо ты сейчас же прекратишь этот балаган, либо мне придется уйти, — серьезно произнесла Гермиона, от чего Малфой испытал укор совести. Он вновь подводил ее своим поведением, несмотря на то, что знал, как ей было нелегко. Драко казалось, что его чувства взяли верх над разумом, повелевая им и играя, как вздумается. Малфой сделал глубокий вздох. Он знал, что этот разговор еще не окончен, но посчитал, что в этот раз Гермиона была права. Драко взял девушку за руку, аккуратно переплетая их пальцы. Ему все еще было нелегко признавать свою вину, поэтому порой он лишь молча подходил к Гермионе, брал ее за руку и обнимал в надежде, что она поймет его посыл. Он знал, что она поняла, ведь уже через пару секунд девушка наклонилась, чтобы подарить ему сладкий искренний поцелуй. Гермиона начинала думать, что ее самой большой слабостью является невозможность долго злиться на Драко. Каким бы неразумным он порой ни был, она знала, что стоит ему изобразить нелепую попытку извинения, как зарождающееся чувство раздражения тут же отступало, давая дорогу расплывающемуся по телу чувству эйфории. Их поцелуи становились все более пылкими и чувственными, когда уединение было внезапно нарушено. — Убери от нее свои грязные руки, извращенец! — кричал мужской голос. Гермиона опешила и увидела летящего ей на встречу разъяренного Гарри. Ее друг, который в обычное время казался таким спокойным и ласковым, теперь выглядел поистине устрашающе. Девушку посетило желание трансгрессировать прямо здесь и сейчас, и желательно куда-то далеко. Уж очень ей не хотелось иметь дело с взбесившимся Поттером. И почему он должен был узнать обо всем именно так? За что судьба была к ней так не благосклонна? Гермиона бы предпочла самостоятельно рассказать Гарри об этих нестандартных отношениях. Она провела немало дней и ночей, раздумывая над идеальным объяснением, которое минимально шокирует ее друга, а в итоге уже во второй раз сталкивается с одной и той же проблемой, словно сама вселенная издевается над ней, посылая ей эти ужасно неловкие ситуации. — Угомонись, Поттер, — безразлично протянул Драко. Гарри быстро вынул палочку из кармана куртки и направил ее на слизеринца. Он был готов произнести заклинание, когда Гермиона внезапно вскрикнула: — Это я его поцеловала! Он не виноват! Поттер медленно опустил палочку и оглядел девушку с ног до головы, словно старался понять не заболела ли она. Гермиона выглядела уж слишком серьезно, от чего в голову бывшего гриффиндорца стали закрадываться странные мысли. Хуже всего было то, что даже самые нелепые из них казались Гарри более правдоподобными чем то, что его любимая подруга добровольно бы согласилась целоваться с этим высокомерным слизеринцем. Гарри продолжал смотреть на Гермиону так, словно она совершила убийство, и от этого девушке становилось не по себе. Она взяла Драко за руку, обращая на Поттера невинный взгляд и тихо сказала: — Мы вместе. — Вы? Вместе? — ошарашенно спросил Гарри. — Прикрой рот, Поттер. Не так уж это и удивительно, как ты себя вообразил, — раздраженно ответил Малфой. Гарри рванул прочь, не сказав не слова, и у Гермионы вновь появилась необходимость усовершенствовать свои спортивные способности. — Да уж, — закатил глаза Драко. — А говорят, что слизеринцы не могут совладать со своим гневом. — Драко, мне нужно пойти за ним. — Останься. Он все равно не захочет тебя слушать. — Я не могу допустить, чтобы он сделал что-то о чем пожалеет. Или о чем пожалею я. Не дожидаясь ответа, Гермиона понеслась за Гарри. К счастью для нее, в отличие от своей девушки, он не имел привычки носиться по коридорам, как по футбольному полю, и она сумела быстро догнать его. — Дай мне все объяснить! — окликнула Гермиона. — Мне и без твоих объяснений все кристально ясно, Гермиона. Оставь меня в покое, — продолжая двигаться в сторону гостиной, говорил Гарри. — Прошу тебя! Гарри резко остановился и яростно посмотрел на подругу. — Малфой твой парень? — крикнул он. — А как же Рон? Как ты могла с ним так поступить? Он ведь только о тебе и говорит! Рассказывает про ваши переписки, носится с письмами! А он даже не любит их писать! — Я хотела сказать ему, Гарри. Но решила, что лучше сделать это лично, — ровным голосом говорила девушка. — Я не понимаю, что с тобой такое! — жестикулируя, продолжал кричать Гарри. — Ты же презирала его, Гермиона! Неужели ты забыла, как много раз он доводил тебя до слез, как высмеивал твою кровь? Как ты могла начать встречаться с пожирателем?! — С бывшим пожирателем, — уточнила Гермиона. — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что он даже ничего не сделал! — вскрикнула Грейнджер. — То, что он не смог убить Дамблдора и не сдал нас еще не делает его хорошим человеком, Гермиона! — А то, что ты не можешь дать ему второй шанс, делает тебя хорошим человеком? — Я тебя не узнаю, — разводя руками говорил Гарри. Он больше не кричал, а лишь разочарованно произносил реплики, не до конца отдавая себе отчет в том, что говорит. — Ты рассуждаешь так, будто находишься под империусом! Не удивлюсь, если этот хорек применил на тебе какое-то отвратительное проклятие. — Зачем ты так? — едва ли сдерживая слезы, спросила Гермиона. — Я ведь все еще твоя подруга, несмотря на мой выбор. — Ты предала нашу дружбу в тот день, когда изменила Рону, — обиженно ответил Гарри. — Я не изменяла ему! — крикнула Гермиона. — Мы не были вместе! Один поцелуй во время войны ничего не значит. Девушка так сильно пыталась оправдать свое поведение, что даже не подумала о том, как прозвучала её последняя фраза. Конечно, она всего лишь имела в виду, что один поцелуй не дает Рону возможности вести себя так, словно она его собственность, точно как и не разрешает Гарри упрекать ее в неверности. Но Поттер, кажется, понял эту фразу по-своему. Его и без того возмущенный взгляд превратился в разочарованный и обиженный. — Я был о тебе лучшего мнения. — Я не…я не это имела в виду, — в очередной раз попыталась оправдаться Гермиона. — Мне нужно побыть одному. Гарри еще раз окинул девушку недоброжелательным взглядом и скрылся в пустых коридорах. Гермиона не стала бежать за ним. Она, словно в оцепинении, стояла на месте и пыталась осмыслить досадный разговор. За все время их дружбы им не раз приходилось ссориться и выслушивать возмущения друг-друга, но на этот раз Гарри выглядел таким огорченным, что Гермиона всерьез задумалась, не скажется ли эта перебранка на их дальнейших отношениях. Через пару минут молчаливого раздумья пришли они — горькие, яростные и бессильные слезы. Грейнджер почувствовала, как чьи-то холодные руки обхватывают ее за талию. Драко прижимал ее к сердцу и нежно поглаживал по голове, пытаясь успокоить. Это было то самое объятие, о котором она вспоминала ранее. Объятие на грани уныния и надежды. — Почему все должно быть так тяжело? — сквозь слёзы спросила Гермиона, борясь с непроизвольными всхлипами. — Я не знаю. Не знаю, — прошептал Драко, оставляя крохотные поцелуи на макушке девушки. — Я ненавижу его. Он ответит за то, что довел тебя до слез. Грейнджер ничего не ответила. Тайные отношения, недомолвки и обиды — за последнее время всего этого было уж слишком много в ее жизни. Ей всего лишь хотелось, чтобы кто-нибудь снял с неё этот груз ответственности за чужое состояние и наконец оставил ее в покое. *** Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора озлобленным на весь мир. Он выглядел как оборотень, готовый в любую минуту схватить и разорвать свою жертву. — Что с тобой такое? — искренне поинтересовался Рон, развалившийся на диване у камина. — Тебе стоит спросить об этом у Гермионы, — обиженно ответил Гарри и плюхнулся в кресло напротив друга. — Да в чем дело? — встряла Джинни, которая удобно устроилась на полу. — Не знаю, может в ее тесном общении со слизеринцами, о котором ты, кстати, ни разу не упомянула? Джинни напряглась. Как много Гарри мог знать? Неужели застал Гермиону с Драко? Девушка решила не делать поспешных выводов. Не хватало еще ляпнуть лишнего в присутствии Рона. — Ты про дружбу со слизеринцами? — намекнула Джинни, стараясь обратить внимание, что время и место было отнюдь не подходящим для этого разговора. — Зря ты так. Они только с виду придурки, а на самом деле отличные ребята! — хохотнула девушка. Гарри, слишком ослепленный собственным гневом, не оценил попытку Джинни расслабить обстановку, а наоборот, только ещё сильнее разозлился. — Так ты с ней заодно, да? Быстро вы нашли нам замену! — Ты ведёшь себя как ребёнок! Что плохого в нашей дружбе? — Дружбе? Так это теперь называется? — вскакивая с кресла возмутился Гарри. — Да что вообще происходит? — растерялся Рон, переводя взгляд от Джинни к Гарри и обратно. — Не стоило нам приезжать, — решил Гарри и поспешил в сторону своей комнаты. — Гарри! Да подожди ты! — ему в след крикнул Рон и поднялся с дивана, направляясь за другом. Джинни закатила глаза. Она ненавидела когда ее парень вёл себя как мальчишка. Что бы он там ни увидел, он не имел права выливать гнев на нее, когда она всего лишь пыталась помочь. Не успела девушка покинуть комнату, как в гостиной появилась заплаканная Гермиона. — Что стряслось, Гермиона? — бросаясь навстречу подруге взволнованно спросила Джинни. — Он знает обо мне и Драко, — тихо ответила Грейнджер. — Он все знает.