[kodzuken]: Оно закончилось…
[kodzuken]: За мной приехал Куро…
[kodzuken]: И мы… в общем-то…
[kodzuken]: Чёт увлеклись сильно
[kodzuken]: Прости, что вчера не ответил ;_;
[akaashi.keiji]: Увлеклись друг другом?[kodzuken]: Да ну что ты такое говоришь в самом деле
[kodzuken]: Да
[akaashi.keiji]: Хорошо [akaashi.keiji]: Я в принципе так и знал, поэтому не беспокоился[kodzuken]: (*^ω^*)
[akaashi.keiji]: Рассказывай, как прошло всё[kodzuken]: Приготовься к флуду
[kodzuken]: Ты же знаешь, я не умею в текст
[akaashi.keiji]: Всегда готов[kodzuken]: Короче
[kodzuken]: Приехал я к Каю
[kodzuken]: Волновался пиздец, потому что, ну, типа, ЭТО ЖЕ КАЙ
[kodzuken]: ИНТЕРВЬЮ У КАЯ
[kodzuken]: Гримёры какие-то, операторы, народу пизда
[kodzuken]: Все суетятся
[kodzuken]: Я ещё больше волноваться начал
[kodzuken]: Но потом Кай мне налил вискарика
[kodzuken]: И ты знаешь, дело прям пошло :D
[akaashi.keiji]: С вискариком всегда дело идёт[kodzuken]: ДА
[kodzuken]: Первые его вопросы были очень смущающими
[kodzuken]: А потом я чёт, не знаю
[kodzuken]: Поддался обстановке, атмосфере или Каю ахахах
[kodzuken]: С ним было очень комфортно
[kodzuken]: Вот типа
[kodzuken]: Будто он свой
[kodzuken]: Помнишь, как мы с тобой познакомились?
[kodzuken]: Как мне тогда казалось, что знаю тебя всю жизнь и что ты как будто всегда был в моей жизни
[akaashi.keiji]: Конечно, помню. У меня так было с тобой[kodzuken]: Вот
[kodzuken]: И типа
[kodzuken]: Я не знаю, как он это сделал
[kodzuken]: Не знаю, как это сделал ты тогда
[kodzuken]: Или Шоё
[kodzuken]: Или Котаро
[kodzuken]: Или Куро
[kodzuken]: Но я вообще к чему это
[kodzuken]: Люди, с которыми просто>>>
[kodzuken]: Обожаю таких людей ;_;
[akaashi.keiji]: Да, я тоже (＾ν＾） [akaashi.keiji]: Кстати, там Кай на почту прислал ссылку на интервью [akaashi.keiji]: Просил посмотреть и сказать, что нужно вырезать и что оставить[kodzuken]: Ого
[kodzuken]: Блин
[kodzuken]: А дедлайны он не написал?
[akaashi.keiji]: Полагаю, он будет ждать столько, сколько тебе потребуется для этого времени[kodzuken]: Кай ;_;
[akaashi.keiji]: Он… [akaashi.keiji]: Милый[kodzuken]: Да, Кей!!!
[kodzuken]: Он просто вау
[kodzuken]: Я обещал его пригласить в нашу тусовку как-нибудь
[kodzuken]: Ну как нашу хахаха
[kodzuken]: В тусовку главного фрика команды
[akaashi.keiji]: Надеюсь, ему понравится [akaashi.keiji]: И он вывезет это безумие[kodzuken]: Да куда он денется
[kodzuken]: К тому же если ему понравится, то у Шакалов появится чуточку больше влияния))
[akaashi.keiji]: Пригласишь его в тусовку, чтобы их пропиарить?)[kodzuken]: Ну, это тоже одна из причин
[kodzuken]: Но такая, не первостепенная
[kodzuken]: Кай мне понравился
[kodzuken]: И ещё ему необходимо разгрузиться
[kodzuken]: А я таких людей, способных моментально перевернуть жизнь с ног на голову, как наши дурачки вот, ещё не встречал :D
[kodzuken]: Плюс мальчишки наши очень дружелюбны
[kodzuken]: И, мне кажется, они не против провести время с кем-то новым
[kodzuken]: По крайне мере я был удивлён, как они нас приняли
[kodzuken]: Ну типа хахаха
[kodzuken]: Мы им не мешали, а они не мешали нам
[kodzuken]: Поэтому, я думаю, Кай найдёт с ними общий язык
[akaashi.keiji]: Это точно [akaashi.keiji]: Было здорово![kodzuken]: Как твои дела?
[akaashi.keiji]: Чудесно, но я всё ещё жду твоего рассказа (╹◡╹）[kodzuken]: А, да блин хахаха
[kodzuken]: Я жду твоего хахаах
[akaashi.keiji]: Мы с Бокуто и его сёстрами поедем жарить якинику на выходных [akaashi.keiji]: А ещё он пригласил меня поиграть в волейбол в другую команду[kodzuken]: Стой-стой-стой
[kodzuken]: Рил?
[akaashi.keiji]: Да [akaashi.keiji]: Никогда не думал, что буду играть с Бокуто в одной команде [akaashi.keiji]: И что поеду с его родственниками куда-то [akaashi.keiji]: Это можно считать серьёзными намерениями?[kodzuken]: Конечно
[kodzuken]: Ну типа
[kodzuken]: Бля
[kodzuken]: Это охуенно!
[kodzuken]: Ты же тоже так считаешь?
[akaashi.keiji]: Да [akaashi.keiji]: Наверное[kodzuken]: Наверное да или точно да?
[akaashi.keiji]: Точно да[kodzuken]: :3
[kodzuken]: Чёт уже скучаю по вам :D
[akaashi.keiji]: Да тебе там некогда скучать)[kodzuken]: Куро в душе, поэтому появилось время эахахаха
[akaashi.keiji]: Как у вас дела?[kodzuken]: Ездили в Вадакуру вчера
[kodzuken]: Целовались у фонтана
[kodzuken]: Потом целовались у него дома
[kodzuken]: Прикинь, я первый раз у него в гостях ахаха
[akaashi.keiji]: В гостях хаха[kodzuken]: Ну блин :D
[kodzuken]: Я ему столько вещей наговорил по-пьяни хахаха
[kodzuken]: Так нахуёжился у Кая, кабзда
[akaashi.keiji]: Каких?[kodzuken]: Мне стыдно о таком говорить
[kodzuken]: Но как бы
[kodzuken]: Как сказать-то
[kodzuken]: Я его просил сделать со мной то, что он сделает со мной сегодня хахахахах
[kodzuken]: Когда я вернусь с душа после него хахаха
[akaashi.keiji]: Мммммм[kodzuken]: Но он ещё об этом не знает хахаха
[akaashi.keiji]: Вот это доброе утро будет у Куроо (ᵔᴥᵔ)[kodzuken]: Я не могу уже больше терпеть :D
[kodzuken]: Я настроен решительно хахаха
[kodzuken]: Больше такого не допущу, как в Окинаве хахахахаа
[akaashi.keiji]: Мне стоит знать, что было в Окинаве?[kodzuken]: Мы хотели, но не смогли
[kodzuken]: Заволновались оба
[akaashi.keiji]: Волноваться — нормально [akaashi.keiji]: Особенно когда чувства есть[kodzuken]: Ты тоже волновался с Котаро?
[akaashi.keiji]: Я старался думать о нём, а не о волнении [akaashi.keiji]: И когда мы оба оказались без одежды, волнение прошло[kodzuken]: Осталось в кармашке штанишек :D
[akaashi.keiji]: Да хаха[kodzuken]: Так, ладно
[kodzuken]: В ванной стало слишком тихо захах
[kodzuken]: Куро сейчас вернётся
[kodzuken]: Пожелай мне удачи
[kodzuken]: И жаркого секса АХАХ
[akaashi.keiji]: Желаю тебе удачи и жаркого секса[kodzuken]: Я точно не лох в постели?
[kodzuken]: Прости за этот вопрос
[akaashi.keiji]: Ты прекрасен в постели, Кенма[kodzuken]: Ну вот, теперь я думаю о том, как мы с тобой спали хахаха
[akaashi.keiji]: Тебе было хорошо со мной?[kodzuken]: Ты меня снова с ума сводишь? :D
[akaashi.keiji]: Прости [akaashi.keiji]: Нет [akaashi.keiji]: Я просто почему-то никогда у тебя этого не спрашивал[kodzuken]: А почему сейчас спросил?
[akaashi.keiji]: Можно я глупо оправдаюсь и не стану делать наш разговор ещё более неловким?[kodzuken]: Попробуй
[akaashi.keiji]: Если тебе было хорошо со мной, то с Куроо будет ещё лучше[kodzuken]: Аргументы?
[akaashi.keiji]: К нему у тебя чувства есть[kodzuken]: К тебе тоже были)
[akaashi.keiji]: Кенма [akaashi.keiji]: Ты серьёзно? [akaashi.keiji]: Умоляю, не уходи из диалога [akaashi.keiji]: Кен [akaashi.keiji]: Чёрт, Кенма… Зачем признался — не знает сам. Почему так паршиво становится — новый вопрос, пестрящий противным красным в такт сердцу. Для чего намеренно перестаёт отвечать на сообщения — тоже оправдания найти не может. Наверное, аргумент Акааши не сработал, а в постели с ним Кенме действительно было хорошо. Угораздило только — влюбиться. И отпустил же, и смирился, и заново обрёл это чувство к другому человеку, но череда вот этих вот определённых «но» очень лестно тешит гордость. И нет, конечно же, Акааши ни в чём не виноват. Он не знал да и в принципе нести ответственность за чьи-то чувства не был должен. А дружба дороже любых недопониманий, которые всегда, всегда можно решить. Даже если этот осадок снова встряхнули, и теперь он плавает вместе со всем остальным, скрепя на зубах чем-то неприятным. Почти собирается с мыслями, чтобы ответить, как вдруг Акааши не оставляет сомнениям места, появляясь в телефоне звонком, а не сообщениями. — Сейчас не самое подходящее время для разговора, — принимает вызов Кенма, напрягаясь: вот-вот с ванной вернётся Куроо. — Я понимаю, — с сожалением произносит парень, — просто… я бы никогда… — Не продолжил этого, если бы знал, что у меня к тебе чувства? — Не знаю. У меня ведь к тебе они тоже были. — Пиздец. — Да, пиздец. Кенма тяжело вздыхает. Слышит, как открывается дверь ванной. Шаги Куроо. Видит его улыбку от радости встречи в их совместном утре и не может сдержать свою, как бы тяжело на душе ни было. Кенма просто… счастлив от бабочек в животе, начинающих трепетать вместе с его появлением. Как будто им с Акааши вместе быть и не суждено. Как будто они встретили кого-то, с кем им обоим будет лучше. Но чёрт возьми, будь они вместе — им бы никто другой и не был нужен. Однако тоже — как будто бы нет. И как же тяжело, блять, всё это. — Я перезвоню позже, ладно? — устало протягивает Кенма, давая понять, что не один. — Конечно, — соглашается Акааши. — Только не бери в голову мои слова. Проведи хорошо время. — Ты тоже мои не бери. — Постараюсь. — Кейджи. — Назад дороги нет, Кен. Но мне очень хочется подумать, что бы было, если бы она была. «Назад дороги нет». Звучит как смирение, проявленная решимость двигаться дальше, только необходимо остановиться. Отдышаться. Акааши отчего-то хочет к «если» приписать «бы», словно от этих деталей картина их совместного прошлого окраситься в другой цвет, а Кенма… Кенма, наверное, тоже не прочь помечтать, что бы они нарисовали друг другу. Просто так. Просто потому, что у них действительно могло бы что-то получиться. — Всё нормально? — садясь на диван рядом, спрашивает Куроо. Запускает пальцы в спутанные волосы, начиная перебирать пряди Кенмы. За утро успел по нему соскучиться. Парень морщится, убирая от головы его руку. Кажется, будто Куроо может дотронуться до его мыслей, прощупать каждую из них и по разбежавшимся словам составить сотканные из сомнений предложения. Однако не отстраняется совсем, испытывая особо острую необходимость в его касаниях. Умещает ладонь Куроо на своей груди: в сердце меньше беспорядка, чем в мыслях. — У тебя было когда-нибудь такое, что ты чего-то очень сильно хотел, но смирился, что у тебя этого никогда не будет, перегорел, даже почти забыл, а потом узнал, что это что-то могло у тебя быть и, наверное, всё ещё может, но ты не понимаешь, зачем оно тебе… вернее, нет, понимаешь, что оно тебе не нужно, но всё равно думаешь об этом как о чём-то, что всё ещё может у тебя быть? — отвечает Кенма вопросом на вопрос, едва ли в своих же словах не путаясь. — Так… подожди, — делает задумчивый фриковатый вид, конечно же, воспринимая всерьёз всё, что услышал, но всё-таки пытаясь обстановку разрядить, — было ли у меня когда-нибудь такое, что я чего-то хотел, а потом смирился с тем, что у меня никогда этого не будет, но появилась перспектива того, что это может быть, но я понял, что мне это не нужно, но подумал о том, что как будто нужно? — Я так и сказал, — пытается хмуриться, чтобы не улыбаться. Такой Куроо смешной с влажными взъерошенными волосами. — Ты не так сказал. — А как я сказал? — Ты не уточнил, почему тебе это не нужно. — Потому что… ну… Подбор слов кажется дурацкой головоломкой. Кенма не справляется с такой простой задачей, почти психуя, что не может до конца понять, осталось ли к Акааши что-то. Именно в этот момент, когда произошёл, блять, чувственный деанон века. Мозг подбрасывает дровишек в истлевший огонь, обманывая, что ещё чуть-чуть, и снова всё загорится. Хотя потухло уже давно. И горит с другим человеком. И не дровами. Там целая, блять, лесополоса с розжигом, летающими бумажками, случайно попавшими в зону риска, и вообще: внутри маленькой вселенной пожар. Плевать, если в космосе нет кислорода. Плевать, если нельзя назвать человека вселенной. Наверное, что один знакомый космонавт случайно заплутал на этих просторах — плевать тоже. Кенма не знает. Нет, вернее, знает, но не может объяснить почему. — …потому что, — резюмирует он наконец. — Очень информативный ответ, — подстёбывает Куроо, не питая намерений копать глубже. — Ну так было у тебя такое или нет? — фыркает Кенма, поглаживая его пальцы. — Было. — И как ты… справился с этим?.. — Важно понимать, как ты относишься к тому, что есть у тебя в настоящем. Если проёбанное время окупилось тем, что ты по итогу приобрёл, то стоит ли пытаться вернуть это прошлое, если тебе, по сути-то, и в настоящем хорошо? Нет, я не отрицаю, что тебе может быть хорошо в любом из этих двух случаев, просто… не пытайся себя обмануть. Ни в настоящем, ни в прошлом. Во всяком случае, тебе, наверное, есть с чем сравнить. Действительно. Есть. Кенме есть с чем сравнить, и то безумие, которое подарил ему Куроо, парень ни за что бы не испытал с Акааши. Стрелка крутится в обе стороны. Кенма ни за что бы не подарил Акааши того, что сделал для него Бокуто. Просто потому, что они оба не такие… энергичные. Не легки на подъём. Не знающие ничего о развлечениях. Не знающие толка в чувствах, блять, раз всё это время молчали. И да, пожалуй, Куроо прав: Кенма на девяносто восемь процентов уверен, что, наверное, проёбанное время окупилось тем, что по итогу приобрёл. Кого приобрёл. И уже почти не так обидно. — Ты чё, мои мысли, что ли, читаешь? — фыркает Кенма, обхватывая чужое запястье. — Просто рассуждаю, — пожимает плечами Куроо. — Хочешь ещё поговорить на эту тему? — А тебе есть, что ещё сказать? — Да, пожалуй. Мне кажется, проёбанных возможностей не существует. Жизнь раз за разом предоставляет тебе новые. И пользуешься ты ими лишь тогда, когда находишь их для себя важными. — Хочешь сказать, я мог рискнуть когда-то, но не рискнул, потому что не счёл нужным? — Ты мне скажи, казалось ли это тебе тогда нужным? Кенма задумывается. Не так, чтобы слишком глубоко погружается в себя, нет: ответ, кажется, на поверхности. Или близко к ней, по крайней мере. Быть может, считать Акааши своей несбыточной мечтой являлось чем-то гораздо более романтичным, чем признаваться ему в чувствах, и Куроо снова прав: проёбанных возможностей не существует. Так было ли тогда это нужным? — Не уверен, — не может категорично ответить «нет». — Тогда почему ты пытаешься считать это нужным сейчас? — Потому что мне, наверное, тяжело смириться с тем, что это на самом деле было неважным… «Было неважным для нас двоих», — проговаривает в мыслях, снова сравнивая прошлое и настоящее. Приходит к выводу: — …но то, что у меня есть сейчас, мне важно. И сейчас, с тобой, я в этом не сомневаюсь. — Хорошо. Кенма наконец облегчённо выдыхает: грудную клетку более не сдавливает ничего. Становится правда лучше. Хочется эту грусть с себя смыть и не испачкать ей при этом Куроо. От объятий воздерживается, приподнимаясь, чтобы пойти в душ. — Дашь мне, пожалуйста, полотенце? — просит он, снимая с запястья резиночку и завязывая волосы в небрежный хвост. — И щёточку… — Твоё полотенце с кошечками висит в ванной, — отвечает Куроо, — и зелёная щёточка тоже там. — Полотенце с кошечками? Серьёзно? — Я знал, что когда-нибудь ты начнёшь оставаться у меня с ночью. Кенма смеётся, лениво опуская ноги на пол. И как только встаёт на них, Куроо, обхватывая за талию, притягивает к себе, усаживая на колени и щекой прижимаясь к лопаткам. Обнимает крепко-крепко, моментально взращивая сожаление, что находятся друг к другу близко не губами. Но Кенма надеется взять своё. Разгрузиться. Проверить, насколько классно ещё может быть с Куроо. Потому торопится отвлечь его от себя ненадолго, чтобы быстрее к нему вернуться. — Мне Кай интервью наше скинул, — произносит он, — хочешь посмотреть? — Очень хочу, — отвечает Куроо. — Но только там сырой вариант, — дотягивается до телефона, отыскивая на почте ссылку на видикс. — Ничего, я тоже буду мокрым, смотря на тебя, — блещет остроумием парень, снова заставляя смеяться. — Какой кринж, Господи. Ты не фрик. — Всё правильно. Я легенда. — На вот, — нехотя расцепляет его руки со своей талии, — смотри.***
В комнату возвращается с твёрдым убеждением не думать о разговоре с Акааши — смысла загоняться нет до той поры, пока не разобрались во всём лично, — в огромной футболке Куроо, которая даже ему на два размера велика, пахнущим вкусно его гелем для душа и с неподвластным желанием оказаться в его объятиях. И оглохнуть, да. Самое главное: не может слышать свой голос на видео, которое Куроо смотрит увлечённо, лёжа на животе на разобранном диване. Кенма старается обращать внимание лишь на его бёдра и обнажённую спину, залипает ненадолго на них, устраиваясь рядом, у стеночки, и укрывая ноги мягким плюшевым пледом, который этой ночью был свален на пол за ненадобностью. — Как предусмотрительно — разобрать диван, — комментирует сей жест Кенма, привлекая к себе внимание. — Просто подумал, что ты захочешь провести день в постели, — ставя на паузу видео, отвечает Куроо. — Но мы можем куда-нибудь сходить… — Нет, ты правильно подумал, — не даёт ему предложить варианты, — давай сегодня останемся дома. — Закажем что-нибудь? — Да, только можно я выберу? — Конечно. Куроо даёт Кенме свой телефон, выражая намерение вернуться к интервью Кодзукена дрожащими над экраном пальцами. Выжидает несколько секунд, убеждаясь, что парень не против, и всё-таки делает это, снова уставляясь в экран неотрывно. Кенма проигрывает самому же себе. Но мириться с подобным отказывается, придумывая способ вернуть Куроо себе на весь оставшийся день. Пока запускает мозговые процессы, добавляет в корзину два рамена, четыре порции сырных палочек, с десяточек онигири и каких-то хитровыебанных суши с красной рыбой, тушёной в ананасовом соусе, по специальному предложению. На попить — сладенькое, с арбузным и черничным вкусом, мороженое — на десерт. И клубника в шоколаде туда же. И, пожалуй, поке с лососем жизненно необходим. — Креветки в сливочном соусе будешь? — уточняет на всякий случай, потому сам однозначно хоть одну, но в себя впихнёт. — Да добавляй, чё хочешь, — отвечает Куроо, — разберёмся. Ну, разберутся — так разберутся. Так разбираться с половиной ресторана можно, а Кенма, между прочим, голоден слишком: вискарь отлично пробуждает аппетит наутро, похмел после него не едой не унять. Разве что, воспользоваться иной возможностью потратить время до приезда курьера. Занять его друг другом. Парень находит отличный способ отвлечь Куроо от себя же, после оформления доставки выходя в меню чужого телефона. Переключает камеру на фронтальную, начиная запись видео, и по стелсу снимает, как сотрудник грёбаной Ассоциации залипает на интервью Кодзукена с Каем Россом. Даже не дышит, кажется, полностью сосредотачиваясь на вопросах и обдумывая ответы. Кенма едва сдерживает смех, становясь в своей деятельности чуточку смелее, и, кажется, берёт Куроо на понт, щекой прижимаясь к его плечу. — Интересно? — спрашивает он, поднося камеру ближе. — Мгм, — мычит, в следующий момент наконец замечая несанкционированную съёмку. — Девочки, нас снимают? — Да. Давай покажем всем, что между нами. Куроо считывает слова Кенмы как ещё одно разрешение, незамедлительно целуя его. Легонько, ненавязчиво, быстро и так… недостаточно, что без его губ на своих губах становится некомфортно. Им обоим этого мало, но теперь инициативу проявляет Кенма, освобождая ладонь от телефона. Проявляет инициативу ненадолго. До тех пор, пока не оказывается придавлен телом Куроо к этому чертовки удобному дивану. Целоваться бы так бесконечность, теряться в секундах и пылать от касаний друг друга; забыть обо всём и не позволять мгновению их прервать; возомнить друг друга Богами и исключить из их маленького мира любые мешающие факторы, однако… Куроо, видимо, хочет ещё больше власти. Ещё больше власти над Кенмой, когда шепчет в губы: — Как ты можешь сомневаться в том, что кому-то нравишься, — забывает сделать интонацию вопросительной, больше констатируя это как факт недоумения. — А что, могу? — дразнится Кенма, обвивая его руками за шею. — Даже не представляешь насколько. — Назовёшь сто причин? — Хоть сейчас. Первая… Причине озвученной не суждено быть. Кенма не хочет, чтобы Куроо на это отвлекался. С ещё большими жадностью и наслаждением примыкает к его губам, зарываясь пальцами во влажные чёрные волосы. Резко выдыхает, когда его ладони начинают скользить по бёдрам выше. Мурашки как следы от касаний, тянутся за его пальцами, обгоняя их, стремясь выше, тают под рёбрами, рассыпаясь по телу новыми волнами. И так смешно — реакция Куроо, который отстраняется от Кенмы всего на секунду, чтобы сказать: — Ты без белья. — Подумал, что оно мне не нужно. Я ошибся? Нет, правильно поступил — судится по поцелуям в шею вместо ответа. Убеждает в этом и ладонь Куроо, которой он, огладив живот, медленно скользит ниже. И на этот раз Кенма его не останавливает. Лишь несдержанно стонет, когда чужие пальцы касаются его там.