Ещё не всё потеряно

      [Пребывание в межпространстве составит от 3 до 5 минут. По истечению этого времени вы отправитесь в собственный мир. Идет синхронизация пространственно-временного отрезка. Просим прощения за неудобства].       – Твою ж мать! Система, почему не отменила запрос? – воскликнул Шэнь Цинцю. Ответом ему было беспристрастное: [Отмена запуска приложения невозможна].       – Какого чёрта ты вообще его активировала! Я не давал разрешения! – вскипел мужчина.       [Пользователем была дана команда «Вернуться»].       – Не было никакой команды! Верни меня назад!       [Пользователем была дана команда «Вернуться»], – последовал повтор.       – ААА! Блядь! Издеваешься? Вонючий кусок цифрового дерьма! – не выдержав накатывающих эмоций выпалил он.       Последовал отстранённо-вежливый ответ: [Спасибо, что использовали систему. Надеемся, что пребывание в мире новеллы «Путь гордого бессмертного демона» прошло для вас с комфортом. Желаем удачи. С надеждой ждём новой встречи].       – Стой! Верни меня назад! – потребовал он, не веря, что это конец.       Тишина.       – Система, верни меня назад. Я хочу остаться! – повторил он попытку.       Нет ответа.       – Система!       – Что за отношение к пользователю?! Я накатаю самый отвратительный отзыв! Слышишь? – но и тут ему никто не ответил.       – Система. Готов перенести любое наказание. Просто верни меня в тело Шэнь Цинцю. Хорошо? – отчаянно проговорил он, усмирив злость, вспоминая, что уже однажды избежал участи быть выброшенным в свой мир.       – Система? – неприятное щекочущее чувство возникло в районе солнечного сплетения.        – Ответь же мне! – голос отказал ему, сорвавшись на высокие ноты. Горло сдавила удушающим хватом паника.       – Пожалуйста! – крикнул он, пытаясь справиться с холодящим чувством страха от неизбежности происходящего.       – Прошу... – взмолился он, не в силах сдерживать слёзы.       – Мне нужно обратно! Он же не переживёт!       Я не умер.       В районе пупка неприятно скрутило и тело его дёрнуло вниз, странное онемение сковало его и закружилась голова, пока он стремительно словно бы падал в бездну.       Я не умер!       ЛО БИН…              – …гхм. – раздалось в палате, где тишину нарушали лишь мерно работающие приборы для поддержания жизнедеятельности. Их звуки давно стали привычными для находящегося в ней человека, а посему этот тихий скрипуче-булькающий звук прозвучал так, словно больной лежащий на кровати прокричал. Девушка, что сидела на стуле, увлеченная созерцанием смартфона, вскинулась, широко распахнув глаза. Она поджала губы и в ожидании уставилась на молодого человека, чьё лицо частично закрывала кислородная маска. Ей точно не показалось.       – Братец? – тихонько позвала она и пересела на кровать. На неё всё так же смотрели два чёрных стеклянных глаза, наполовину прикрытые веками. Эти глаза не закрывались и так и смотрели в пустоту, а ей не хватало духа прикрыть веки брата, ведь так делают только когда человек умирает. Но А-Юань живой.       Сегодня Шэнь Юэ вместо матери пришла посидеть с братом, что они всей семьей по очереди делали на протяжении вот уже девяноста семи суток. Поскольку разговаривать с тем, кто не отвечает было тяжело и как правило её монологи заканчивались рыданиями, она открыла электронную книгу, принявшись читать вслух, но потом отвлеклась на сообщение и была утянута в переписку. Книги, что преимущественно предпочитал её брат, не особо ей нравились, поэтому вот уже два часа кряду увлеченно общалась онлайн, предпочитая думать, что её гэгэ просто крепко спит.       – Братец. – снова позвала она и сжала его руку. Глядя пристально на брата, боясь пропустить хоть какое-то изменение в его лице, она уже начала думать, что ей показалось.       Показалось.       Но пальцы в её ладони еле-еле дрогнули, и она издала громкий, похожий на всхлип вдох, затем с отчаянным остервенением нажала на кнопку вызова сестры.              Шэнь Цинцю долго смотрел в потолок. Тело не слушалось и отзывалось только стонущей болью. Он потратил все силы, чтобы пошевелить пальцами в попытке сжать чью-то руку. Вокруг суетилась медсестра. Кажется, где-то рядом кто-то плакал, звуки слышались приглушенно, будто уши его набили ватой, а в голове была лишь одна мысль: «Бинхэ, прости».       Паника накатывала волнами, а он даже не мог её выплеснуть – только смотреть перед собой на размытые лица, что иногда появлялись в поле зрения. Он бы хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы вернуться, но не мог ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слово, снова и снова молясь, чтобы Ло Бинхэ не впал в крайность и не совершил непоправимого. Он ведь даже не успел ничего толком объяснить, не успел сказать, что это вышло случайно.       Что с ним там сейчас происходит? Перед глазами вспыли воспоминания: лицо Ло Бинхэ перед тем, как его учитель, переняв на себя тёмную ци и разорвав тем самым свои меридианы, окончательно умер, паника Ло Бинхэ в демоническом дворце, когда его душу насильно вытянули из растительного тела, безумство Ло Бинхэ, когда он под воздействием Синьмо готов был расправиться с целым миром, ради того, чтобы учитель был рядом, готовность умереть вместе с ним, бесконечный сон – те самые пять лет мучительного ожидания рядом с трупом учителя в надежде вернуть его к жизни.       Нет-нет, только бы не повторилось самое страшное.       Вся та боль, что он видел в глазах своего ученика и эти воспоминания рисовали страшные картины того, что могло произойти после его исчезновения. Он видел, как Ло Бинхэ сжимает его тело, содрогаясь от рыданий, как мечется и кричит. В этот момент он ругал себя за то, что позволил упрятать себя в столь скрытом месте, там ведь не было никого, кто мог бы помочь Ло Бинхэ, привести его в чувства. Его хрупкий лотос там остался совсем один.       Ну, почему, почему он не отказался от этого предложения Системы сразу, зачем тянул? Что за несправедливость, когда уже всё было кончено и оставалось только спокойно жить, он всё испортил. Он снова сделал больно Ло Бинхэ. От бессилия из глаз беспрерывным потоком текли слезы.       «Бинхэ, прости. Прости».       – Плачет, значит живой. – голос словно из-под толщи воды.       Лица его коснулись, оттянули веки. В глаза ударил яркий свет.       – Реакция заторможенная. Рано пока отключать от аппарата. – Господин Шэнь, вы меня слышите?       «Господин Шэнь…Шэнь Юань.», – пронеслось в голове.       – Скажите, а он будет в порядке? – спросила девушка.       «Я не хочу, мне нужно вернуться. Как мне вернуться?»       – Пока все показатели в норме, но делать прогнозы пока рано. Вы позвонили родителям?       – Да, мама скоро приедет.       «Назад, мне надо назад…».       Кажется, уже был вечер, когда наконец слёзы высохли, а внутри образовалась пустота. Сестра и мама что-то говорили, но он пока не мог понимать их слова – они как будто влетали в одно ухо и вылетали в другое. Ему сложно было поверить в то, что вернулся домой, что эти люди перед ним – его родные. Вокруг всё чужое, словно душа осталась там в домике среди гор и бамбука в теплых руках. То, что происходило сейчас, казалось нереальным и опустошало его ещё сильнее, как кошмар Мэнмо, который никак не заканчивается. Он не чувствовал родства с сидящими рядом и не ощущал радости от встречи и все мысли его возвращались в тот момент, где встревоженный Ло Бинхэ держал его за плечи. Беспокойное сознание искало возможность вернуться. Он звал Систему в надежде, что та всё-таки отзовётся. Так он лежал и только глазами выдавал своё присутствие в палате и в этом мире. А потом провалился в забытье.              Белый потолок и слепящий свет – первое, что он увидел, когда вновь открыл глаза. В ноздри ударил неприятный больничный запах. Осознание – это не сон. Горло стянуло судорогой. Сбоку раздался противный писк. Послышались шаги, и кто-то склонился над ним. Шэнь Юань уставился в обеспокоенные мужские глаза.       Нет, не он. К горлу подступили удушливые слёзы.       – А-Юань. Чшш, все хорошо. Ты узнаёшь меня? – голос мужчины гладил нежностью и заботой, но спокойней от него не становилось.       В палату вбежала медсестра.       – Что происходит? – она окинула взглядом приборы, затем больного. Спешно подошла, нажала что-то, и писк прекратился.       – Он проснулся. – произнёс мужчина.       – Вижу. Ну-ну, развели сырость. Живы же, чего реветь?       Шэнь Юань уставился на неё стеклянными глазами, но как ни странно плакать перестал.       – Вы осознаёте, где находитесь? Моргайте, если не можете кивать. Один раз – да, дважды – нет. – проговорила она, сдвигая ползунок на капельнице.       Парень моргнул.       – Помните, как вас зовут? – задала женщина очередной вопрос, наклонившись над ним и вглядевшись в глаза.       Конечно, он помнил своё имя. Здесь он Шэнь Юань. Парень снова опустил веки смаргивая выступившие слёзы.       – Ну, и чего опять глаза на мокром месте? Радоваться должны, что память в порядке. У некоторых после комы в голове каша.       «После комы? Кома? Это ж сколько я тут лежал?» – парень перевел поражённый вопросительный взгляд на брата. Сяомин ведь совсем не изменился! Не изменился ведь? За двенадцать лет разве не должен был он хотя бы новыми морщинами обзавестись? Что происходит?              Дни слились в один бесконечный поток. Он слушал голоса близких людей, медицинских работников, погружаясь в информацию целиком и полностью. Так он узнал, что в тот день его нашли в комнате как будто бездыханного. Оказалось – живой. Больше трёх месяцев пролежал в коме, причины которой так никто и не смог найти, оставалось лишь поддерживать его жизнедеятельность и ждать.       Он не подавал никаких признаков к пробуждению, и врачи уже начали склонять родителей отключить его от аппарата. Наверное, если бы не возможность его семьи оплачивать частную палату, то он уже давно не сделал бы ни единого вдоха. Сейчас он завидовал тому парню, которого родители отпустили на тот свет. О нём рассказала Юэ. Он так же, как и Шэнь Юань находился к коме и его практически никто не навещал, а в тот же день, как очнулся Шэнь Юань, парня отключили от аппарата с согласия родителей.       Сестра чаще всех навещала его. Щебетала про экзамены в школе, про подружек и про этого беднягу рассказала: «Совсем молодой, наверное, твой одногодка. Такой одинокий. Я только пару раз видела, как к нему приходила какая-то женщина, может быть мама. Умереть в одиночестве, как это ужасно», – жалела она парнишку.       Шэнь Юаня отвлекали монологи окружавших его людей, процедуры, что приходилось проходить, чтобы тело наконец пришло в норму. Сам он за всё это время не произнёс ни звука, даже когда отключили от аппарата ИВЛ. Стоило ему открыть рот, чтобы сказать что-нибудь, горло его снова стягивало судорогой от подступающей паники – как будто от того, что он заговорит, связь с Ло Бинхэ разрушится навсегда. С этим страхом не мог справиться, поэтому лишь слушал, кивая или выдавая подобие улыбки.       Как бы то ни было, он был рядом с семьёй, но до конца не мог это осознать. Каждый раз отчужденно вглядывался в знакомые и, в то же время, совсем чужие лица, прислушиваясь к голосам, приходя в ужас при пробуждении от незнакомой обстановки и с трудом заставляя себя двигаться, от того, что стимула для этого у него было.       Постепенно стараниями медиков, но ещё больше родных, Шэнь Юань стал приходить в себя, так или иначе они помогали ему справится с собственным бессилием, воскрешали дни его беззаботной жизни, которые подзатёрлись в его памяти за двенадцать лет. И по мере восстановления своего физического состояния, восстанавливалась и психика. Постепенно он стал ощущать, что дома.       Это чувство появилось смутным призраком и каждое утро, словно бы, зарождалось заново. Всё дело во снах. Всю ночь напролёт его не покидали видения. Порой он видел приятные картины о мирных днях на пике Цинцзин, об милом светлом мальчишке с яркими глазами и лучезарной улыбкой. Но чаще его посещали странные пугающие сны, где Ло Бинхэ умирает от искажения ци в пещерах Линси или рвёт на куски его бездыханное тело. Ещё этот незнакомый ему парень, о котором ему поведала сестра, приходил в его палату мерзко хихикая и говорил голосом Самолёта: «Я умер, а ты не можешь. Чтобы быть рядом с ним, нужно лишь умереть». Шэнь Юань не видел его лица, лишь силуэт. Он пытался прогнать незваного гостя, но голос его не слушался, срываясь на хрип, а тот продолжал смеяться и говорил вслух то, о чём Шэнь Юань думал изо дня в день: «Бро, ты подвёл Ло Бинхэ, ты опять бросил его».       Иногда воспоминания накладывались на события романа, перемежаясь с мыслями, что одолевали его днём, превращаясь в тягучие кошмары, от которых он просыпался в холодном поту. Понять, где он находится было не просто, и он порой был безумно рад, что его матери разрешали оставаться на ночь в больнице. У неё очень тихий ласковый голос. Она удивительно легко возвращала сына в реальность, сбрасывая оковы ужаса, что ледяной канвой сжимали горло. Благодаря этому у Шэнь Юаня получалось удержаться на плаву и сдержать дикие крики, что рвались откуда-то из груди.       Так было на протяжении всех ночей, что он провёл в больнице. Сегодняшняя была исключением. Ему впервые удалось спокойно проспать до утра. Возможно дело было в успокоительном, которое ему стали давать два дня назад, или помогла иглотерапия. Как бы то ни было, в этот раз Шэнь Юань проснулся от приглушенных голосов, а не от кошмара.       – Сейчас ему нужно пройти курс реабилитации. В целом с моторикой у него всё в порядке. Иглотерапия помогла восстановить опорно-двигательные функции, но из-за ослабленного мышечного корсета, ему сложно двигаться. Назначу ему лечебную гимнастику, и продолжит ходить на массаж.       – Спасибо, доктор. – голос матери звучал устало.       – Вот только с речью пока не понятно. Иногда последствиями комы является нарушение речи и потеря памяти. Второе в норме… Я надеялся, что с вашим сыном всё будет в порядке, ведь нарушений головного мозга не наблюдалось. Он, вполне, должен был очнуться здоровым, хотя и ослабшим, и его молчание вызывает подозрение, что все-таки… – пауза. – Скажите, госпожа Шэнь, он точно не подвергался стрессу перед тем как впал в кому? Возможно, дело в подавленном эмоциональном состоянии, если брать во внимание беспокойный сон.       Несколько мгновений тишины, затем мужчина вздохнул и произнёс:       – В любом случае ему стоит посетить психотерапевта.       Шэнь Юань усмехнулся: «Толку от вашего психотерапевта».       – Хорошо, мы понимаем. Спасибо, доктор.       Он слышал, как мама вошла в палату и села на диван. Он не хотел видеть сейчас её выражения лица, поэтому продолжил делать вид, будто спит.       Невольно подслушанный разговор напомнил ему о кошмарах, мучающих его по ночам последние дни. Это был четырнадцатый день его пребывания в больнице после пробуждения. Он практически смирился с тем, что ничего не может изменить и сделанного не воротишь. Если что-то случилось в том мире, то он никак не мог на это повлиять, а если всё-таки Ло Бинхэ каким-то образом понял, что произошло, справился с эмоциями, то он непременно найдёт способ его вернуть. Самому ему был известен лишь единственный вариант – это смерть, но что-то умирать повторно не хотелось, тем более от собственных рук, хватило ему самопожертвования и там. Здесь же этого никто не оценит. И не факт, что в итоге он снова подключится к Системе, а значит остаётся только ждать. Смысла метаться и нервничать нет – он лишь доставляет беспокойство своим родным, которых он уже столько лет не видел. Не разумнее ли сосредоточиться на семье, раз есть такая возможность?       Размышляя таким образом, Шэнь Юань постепенно успокаивал себя. Изо дня в день тревоги отдалялись, возвращаясь лишь только ночью во снах, разделяя его жизнь на две реальности: в одной он Шэнь Юань, только что очнувшийся от трёхмесячной комы в окружении близких родственников, а в другой – Шэнь Цинцю, сотканный из воспоминаний. Первая заботой близких, суетой медработников, привычными вещами современности, постепенно оттесняла вторую, и прожитые в книге годы начинали казаться сном.       Шэнь Юань с силой зажмурился и сжал кулаки – он снова начинает об этом думать. Когда его впервые огорошили новостью коме, то с ним чуть не случился припадок от предположения, что в этом мире прошло не так много времени, а вся история с трансмиграцией вполне может оказаться всего лишь бредом его подсознания. Сейчас эта мысль опять ударила словно бы обухом по голове, вмиг все мышцы сковало напряжением.       «Нет-нет-нет-нет. Этого не может быть. Не может быть», – его бросило в жар, стало трудно дышать. Казалось бы, это осознание должно принести ему облегчение – случившееся всего лишь сон, – расслабься, забудь и живи дальше, чего тебе ещё нужно? Но Шэнь Юань не хотел ничего забывать. Он не хотел, чтобы его приключения оказались лишь грёзами, а Ло Бинхэ – порожденным его подсознанием призраком. Он старательно гнал от себя эти мысли и даже думать не разрешал, а потом и вовсе забыл, сосредоточиваясь на другом, благо, в данной ситуации было на что отвлечься. Сейчас же мозг услужливо подкинул дровишек во вновь разгорающийся костёр страха и паники, с которыми Шэнь Юань так старательно справлялся все эти дни.       Перед тем как всё случилось, он только-только дочитал «Путь гордого бессмертного демона» и эта новелла действительно последний месяц занимала все его мысли. Он надеялся на концовку, но в итоге она вызвала ещё больше негодования. Как так может быть, неужели роман настолько на него повлиял, что он, находясь между жизнью и смертью переписывал сюжет, принимая в нём непосредственное участие?       А что же до чувств? Ло Бинхэ – единственный максимально раскрытый персонаж в новелле. Шэнь Юань всегда сопереживал ему и его негодование от столь несправедливой судьбы прописанной главному герою было огромным. Ему действительно было жаль полукровку, и он с превеликим удовольствием упивался сценами мести при прочтении.        Неужели… Да нет же…       «Это не так. Наверняка, есть какое-то объяснение…», – тело Шэнь Юаня словно опустили в ледяную воду и пот, что выступил от жара в миг стал холодным. Он не мог принять такое положение вещей, потому что всё, что случилось с ним в мире гордого бессмертного для него было реально. Слишком уж яркими были ощущения и слишком сильными чувства. Можно ли во сне полюбить кого-то? Сменить ориентацию, когда никогда даже не думал об этом?       – А-Юань? Проснулся? – чуткая женщина сразу же обратила внимание на сына, стоило тому напрячься. – Опять кошмар приснился? – она подошла к нему и присела на кровать, погладила парня по тыльной стороне ладони. Белым хлопковым полотенцем, висящим на спинке больничной кровати, промокнула выступивший на лбу парня пот. Шэнь Юань мотнул головой и улыбнулся, давая понять, что всё хорошо.       – Славно. – прошептала она. – Доктор Тан сказал, что тебе нужно пройти курс реабилитации, потом мы сможем забрать тебя домой. – она тепло ему улыбнулась, собирая в уголках больших, как и у парня глаз, морщинки.       Домой… Когда-то он очень хотел хотя бы на денёк оказаться дома. Проснуться в своей кровати, спуститься вниз, где мама накрывала стол к завтраку. Съесть её рисовый омлет, весь до последней крошки, потрепать сестрёнку по макушке, обнять маму и отца. Слушать, как они обсуждают своё предстоящее путешествие за границу. Он так по ним скучал. Кто же знал, что однажды он примет свою новую реальность, а домом ему станет бамбуковая хижина, семьёй – ученик. Теперь Шэнь Юаню невыносимо больно было от разлуки с ним. Порой ему хотелось никогда не просыпаться, когда во сне приходили воспоминания об их спокойной размеренной жизни, о поцелуях, объятьях и улыбке его милого чёрного лотоса. Не может же быть, чтобы всё это ему только приснилось?       – А-Юань, – мама сжала его руку своей сухой и тёплой, – мы отправим тебя отдохнуть после того, как тебя выпишут. Съездишь поправить здоровье на горячих источниках.       Шэнь Юань, находящийся в разладе с собственными мыслями не особо обрадовался этой информации. Сейчас он понял, что чем глубже он погружается в свой реальный мир, тем больше ощущение нереальности его путешествия. Если он отправится отдыхать, с одной стороны это наконец поможет ему избавиться от тревоги, с другой же, вероятно, он совсем всё забудет. По крайней мере, сейчас он этого опасался. Жить в любом случае нужно дальше, и он будет, но по-своему. Он прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять волнение и произнёс:       – Мам…       Странно было слышать свой голос. Шэнь Юань на мгновение растерялся, сам себя застав врасплох – голос такой чужой и непривычный, словно говорил кто-то другой. Казалось, госпожа Шэнь тоже почувствовала это, потому что со смесью тревоги и удивления посмотрела на сына.       – Мам. – уже более отчётливо произнёс он и уже пожалел, что открыл рот, потому что глаза женщины напротив наполнились слезами. Он не умел успокаивать и не знал, что сказать, чтобы мама перестала плакать. Однако, она заулыбалась и даже засмеялась, снова сжимая его руку. Успокоенный её улыбкой, он продолжил:       – Я не поеду на горячие источники. Не нужно беспокоиться об этом.       Госпожа Шэнь удивлённо уставилась на него. Пока она не стала возражать, Шэнь Юань сказал:       – Если возможно, то я хотел бы переехать.       Справившись со своим изумлением от того, что её сын наконец-то подал голос, да ещё и ради того, чтобы сделать подобное заявление, она сказала:       – Почему, Юань? Ты не доставляешь нам с отцом беспокойства. После выписки тебе нужно быть под присмотром. К тому же Юэ идёт в выпускной класс, ей твоя поддержка будет весьма кстати.       Шэнь Юань будучи младшим сыном в богатой семье не особо куда-то стремился. Братья унаследовали семейный бизнес, переняли бразды правления, а он, отучившись в университете, не имея потребности зарабатывать деньги, тратил всё свое время на чтение и игры, ведя праздный образ жизни. Родители не осуждали его, главное, он получил образование и не ввязывался в неприятности. Его баловали и любили, как примерного ребёнка, коим он им казался, одаривая заботой, оттого парень не стремился съезжать из родительского дома и устраиваться на работу, даже несмотря на возраст.       Сейчас же он во многом изменился. В первую очередь, привык к статусу лорда пика Цинцзин. Пускай Шэнь Юань не сам заслужил славу Мастера Сюя, но он приложил немало сил, чтобы её сохранить и изменить отношение к себе лордов и адептов хребта Цанцюн. Он активно участвовал в жизни школы, занимался обучением. За время пребывания в теле Шэнь Цинцю он многое узнал и научился тому, к чему здесь в современном мире он не приложил бы ни капли усилий.       К тому же ему уже давно не двадцать четыре – в совокупности уже за тридцать, – сознание изменилось и Шэнь Юань совсем не хотел сидеть на шее у родителей, а ещё ему было страшно неловко находиться постоянно в компании своих родных. Он больше не мог говорить с ними как раньше.       Там Шэнь Юань уже перешёл черту, которая разделяла две его жизни: в одной была большая семья, в другой – братья по школе, ученики и муж, забывать которых он не хотел и не разрешал себе с этой самой минуты допускать даже мысли о том, что не увидит их больше никогда. Но как всё это сейчас объяснить матери, что смотрит на него с нежностью, заботой, тревожится за него и всем сердцем желает защитить?       – Юэ способная, она справится и без моей помощи. В любом случае я всегда готов ей помочь, стоит ей только обратиться ко мне. – голос его звучал ровно и спокойно. – Я уже достаточно вырос, чтобы жить самостоятельно. Сейчас передо мной лежит столько дорог, нужно ковать железо пока горячо. – Шэнь Юань улыбнулся матери. Женщина ответила ему тем же, но губы её дрогнули. Ей стало не по себе от голоса сына, что звучал чуждо, с несвойственной юноше отстранённостью, от чего его слова не вызывали никаких возражений. Всё что оставалось матери – это согласиться.       – Хорошо, я поговорю с отцом. Мы поможем тебе с переездом.       – Спасибо. – Шэнь Юань выдохнул и уставился в потолок. Мать выглядела уставшей и встревоженной. – Мама, иди отдохни, ты же с ночи здесь. Ничего, если я останусь один ненадолго. – Шэнь Юань сел в кровати.       Первое время он вообще не чувствовал тела, словно оно онемело, было трудно даже пальцем пошевелить, но после нескольких сеансов иглотерапии и массажа он наконец-то смог двигаться, вот только мышцы сделались совсем немощными. После первой прогулки по коридору больницы Шэнь Юань так устал, что проспал потом весь оставшийся день.       – Ничего, я немного вздремнула. – отозвалась женщина – Дождусь Юэ и пойду отдыхать. – она заботливо подтолкнула ему подушку под спину, но парень махнул рукой, давая понять, что хочет встать.       – Вам необязательно приходить каждый день. Я в порядке. Сколько времени? Я не проспал завтрак?       Госпожа Шэнь улыбнулась – хотя бы это не изменилось. Юань всегда любил покушать и не пропускал приёмы пищи.       – Не проспал. Скоро принесут.       – Мама, спроси Юэ, сможет ли она захватить мой ноутбук и телефон? – парень слегка запыхался, вставая с кровати и натягивая халат на плечи. Движения его были довольно медленными и вялыми. От разговора пересохло во рту и язык стал неповоротливым. Хотелось смочить горло. Набрал воды из кулера и, прихватив пластиковый стаканчик с собой, двинулся в сторону уборной, не особо прислушиваясь к разговору матери с сестрой по телефону.       Прежде чем выписаться из больницы, Шэнь Юаню нужно подготовиться. Освежить в памяти всё, что когда-то окружало его, проверить, помнят ли пальцы клавиатуру, не забылись ли знания из университета. Сейчас нужно, во что бы то ни стало, привести свои мысли в порядок – слишком долго он поддавался унынию. Пожалуй, каким бы рассудительным и спокойным ни был человек, а свалившиеся на его голову жизненные испытания, боль и страдания так или иначе оставят на его психологическом здоровье отпечаток.       Чтобы не впадать в депрессивные настроения и не прожигать время впустую, он решил подыскать себе работу. Вдали от семьи он может быть собой, не доставляя беспокойства родителям, в особенности чуткой матери, так же это позволит ему не привыкнуть к ним снова и, когда придёт время вернуться, не испытывать боли от разлуки. Еще он очень нуждался в ком-то, кому мог поведать свою историю, чтобы события двенадцати лет не забылись. Для этого нужен был ноутбук.       В общем и целом, проснувшись этим утром и пережив новое потрясение от непрошенных предположений, Шэнь Юань понял, что апатично лежать на больничной койке и молчать – не самый лучший вариант. Ещё немного и за него решат, как жить, где, с кем, куда ходить и так далее. Хоть и был Шэнь Юань человеком мягкосердечным в душе, а все-таки не терпел вторжение в свою жизнь. Это вызывало в нём бурю негодования и раздражало пуще, чем писанина пресловутого Самолёта, а потому нужно было немедленно брать всё в свои руки.       Вернувшись назад в палату, Шэнь Юань столкнулся с доктором Таном – высокий мужчина с узким и вытянутым лицом, с заострённым кончиком длинного носа, обернулся, услышав, как дверь открылась. Вся поза его была расслабленной. Одна рука его прижимала к груди папку, а вторая была затолкана в карман халата. Одно лишь говорило о его напряженной работе – это плечи, что слегка стремились вперёд, создавая небольшую сутулость, однако она его совсем не портила. Лицо его было светлым, и лёгкая дежурная улыбка создавала впечатление человека добродушного.       – Так-так. – протянул доктор Тан. – Как поживает мой самый загадочный пациент?       Шэнь Юань вскинул одну бровь, мягко улыбнувшись.       – Помилуйте, что может быть загадочного в коме?       Брови мужчины поползли вверх, затем он улыбнулся шире и произнёс:       – Так значит с речью проблем нет? Молодой человек, раз вы теперь можете изъясняться вербально, поведаете ли нам, каким образом оказались в таком состоянии? – он жестом указал на кровать, предлагая Шэнь Юаню присесть.       «Если бы я знал», – мысленно проворчал парень и двинулся в сторону койки. Присев, он не стал дожидаться расспроса и заговорил сам:       – Я не знаю, от чего это произошло. Я общался на форуме литературного сайта, где обсуждали одну премерзкую книжонку. Она произвела на меня большое, но очень неприятное впечатление. Это всё, что я помню. Кроме негодования от потерянного времени на чтение этой писанины, меня более ничего не беспокоило. В один момент мне стало трудно дышать и потемнело в глазах, было больно.       Шэнь Юань говорил степенно и несколько вальяжно, сидел прямо. Как только голос его стих, в палате на какое-то время воцарилась тишина.       – Кхм… Так, понятно. Какого характера была боль, где именно болело? – произнёс наконец доктор Тан.       «Как будто тебя пытают с помощью демонической крови», – Шэнь Юань мысленно поёжился, немного подумав над этим, он ответил:       – Как будто разрывают изнутри, резкая боль, жгучая по всему телу, особенно в голове.       Врач смотрел на него долгим изучающим взглядом. Таких случаев в его практики ещё не было, чтобы практически здоровый человек вдруг таким странным образом впал в кому. Какие бы недуги он не перенёс в прошлом, исследования показали, что они не предшествовали тому, что парень погрузился в вегетативное состояние.       – Принимали ли вы какие-нибудь лекарства? Наркотические вещества?       – Нет.       – Что кушали накануне случившегося?       – Насколько помню, ел я то же самое что и все члены моей семьи. – последовал ответ.       – Ни с кем не ссорились? Не ударялись головой? Были ли падения?       – Нет.       – Уверены? Может быть попали под удар?       – Я бы запомнил.       – Ну, что ж, ваш случай ставит меня в тупик. И вы ещё утверждаете, что нет ничего загадочного. – заключил доктор Тан.       – Разве это имеет значение? Я в сознании – это главное. И я уже отвечал на эти вопросы.       – Пожалуй, вы правы. Почему вы молчали до сегодняшнего дня?       Шэнь Юань не ответил, уставившись в стену перед собой немигающим взглядом.       «Мне было страшно».       – Господин Шэнь? – окликнул его доктор Тан.       Парень повернулся к нему, но опять ничего не ответил.       – Как чувствуете себя сегодня? – сменил тему мужчина.       – Вполне живым. – тут же отозвался Шэнь Юань.       Несмотря на то, что беседа была безобидной, в воздухе повисло напряжение. Доктор Тан и госпожа Шэнь переглянулись. В его глазах читался вопрос: «Он всегда такой серьёзный?»       На самом деле мужчина был ошеломлён, ведь на протяжении трёх месяцев ему все уши прожужжали, какой Шэнь Юань хороший, добрый и ласковый и доктор совсем не ожидал увидеть в поведении этого миловидного молодого человека чванливость, а в его больших нежных глазах – безучастность, в манере держаться проскальзывала некая чопорность и гордыня, весь его вид говорил о том, что он словно бы делает одолжение отвечая на вопросы.       Женщина же в ответ смотрела с тревогой, ей явно было не по себе. Ранее, пока сын молчал она сокрушалась по этому поводу, но теперь, когда он заговорил, она разволновалась ещё больше. В голосе его проскальзывали холодные надменные нотки. Юань всегда был мало эмоциональным на людях, однако, никогда не выказывал высокомерия и столь равнодушное отношение ко всему, хоть он и не любил болтать попусту, а всё-таки речь его отличалась мягкостью и живостью, присущей молодым людям. Что случилось с её сыном?       Замешательство доктора Тана, однако, длилось недолго, всё-таки он не был лично знаком с юношей, а потому было опрометчиво с его стороны строить какие-либо предположения о его характере. Он вернул взгляд к Шэнь Юаню и произнёс:       – Полагаю, на долго вы здесь не задержитесь, так как восстанавливаетесь, для человека, пробывшего в коме три месяца, вы довольно быстро, однако, какое-то время нужно еще понаблюдаться, а пока пройдёте курс реабилитации.       Шэнь Юань коротко кивнул.       – Тогда, можете не оттягивать момент и идти прямо сейчас на ЛФК, вас там уже ждут.