Ещё не всё потеряно

      – Молодой господин, вам нехорошо? – вопрос был адресован парню, стоящему прямо перед нею – девушкой-консультантом, на бейдже значилось: «Старший продавец Вэнь Янфан». Парень, бледный, что лист бумаги, вздрогнул и посмотрел на неё. Его болезненный вид нисколько не умолял наружной миловидной привлекательности; глядя на приятные черты лица, казалось, что парню лет восемнадцать, но его манера говорить и держаться создавали впечатление человека зрелого, чопорного. Кроме того, весь его вид кричал, о том, что молодой господин родился с серебряной ложкой во рту. Не то, чтобы сотрудницы не привыкли к богатым и капризным посетителям, как раз-таки это было самым обычным явлением в их сувенирной лавке, но требовательный строгий взгляд сегодняшнего гостя и твёрдость в голосе заставили Вэнь Янфан и двух её напарниц изрядно попотеть, подыскивая молодому господину веер.       И, когда, наконец, в его руки подали самый простой из всех предложенных, ледяная маска с лица юноши спала. Он долго с трепетом разглядывал веер, точно эта вещица напоминала ему о чём-то или ком-то важном, даже руки его мелко задрожали, с губ слетело: «точь-в-точь».       Вэнь Янфан решила брать быка за рога и предложила посмотреть в зеркало, как аксессуар выглядит со стороны. Откуда ж ей было знать, что стоило молодому человеку развернуться и взглянуть на своё отражение, с его лица сойдут все краски, а в глазах поселится не то удивление, не то ужас, точно он увидел призрака, а веер, выпущенный из рук, с лёгким шуршанием полетит вниз. В сердцах девушка порадовалась, что вовремя среагировала и успела его поймать – как-никак ручная работа именитого мастера, другого такого нет.       Впечатлительная особа, бросила обеспокоенный взгляд на зеркало, но не увидев там ничего страшного, снова посмотрела на потерянного молодого человека. Тот мгновенно пришёл в себя, вернув себе всё те же строгость и невозмутимость, что заставляли сотрудниц магазина ходить вокруг него на цыпочках.       – Прошу меня простить. Веер цел? – молодой человек кивком указал на аксессуар в руках Вэнь Янфан.       – Да, не волнуйтесь. Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась она, всё ещё обеспокоенная его резкой переменой.       – Уже всё хорошо, спасибо за беспокойство. – отозвался он и добавил: – Оформите покупку – я беру этот веер.       – Отличный выбор. – её лицо украсила лучезарная улыбка. – Оформить как подарок?       – Нет, благодарю.       – Упаковка займёт некоторое время, молодой господин может подождать на диване. – проворковала девушка, указав в направлении диванчиков, и поторопилась удалиться за стойку, там, где стояли две её напарницы. Обе они бросали косые взгляды на парня, некоторое время стоявшего напротив зеркала, а потом, зашагавшего по направлению зоны отдыха для посетителей походкой лёгкой и неспешной с заложенными за спину руками.       – Чай для нашего гостя готов? – спросила старшая у одной из своих напарниц, та кивнула. – Чего ждёшь? Принеси ему скорее и каталог прихвати. Напугал, думала в обморок упадёт. – добавила она тихо. Девушка, которой Вэнь Янфан отдала распоряжение, скрылась за дверью в служебное помещение.       – Да, выглядит болезненно. – отозвалась третья продавщица. – Но красивый, в моём вкусе. Как думаешь, веер девушке подарит?       – Не знаю, отказался от подарочной упаковки. – прошептала старшая, укладывая аксессуар в коробку.       – Думаешь, даст номер телефона, если попрошу?       Вместо Вэнь Янфан ответила сотрудница, прошедшая мимо с подносом в руках:       – Не даст. Такой холодный, у меня от него мурашки по спине бегают.       Поднос был оставлен на низком столике перед посетителем. Он сдержанно поблагодарил сотрудницу за чай и отказался от каталога. Девушка поспешно ретировалась, оставив его в одиночестве.       Шэнь Юань с удовольствием вдохнул тёплый пар, исходящий от чашки и, сделав глоток, оглядел стеллажи, на которых были свободно расставлены сувениры и украшения исключительно ручной работы. От того, что каждая вещь, находившаяся в магазине, была сделана со старанием и заботой из материалов высокого качества, цены здесь были на порядок выше, чем в обычном магазине. Поэтому людей в этом месте немного и обслуживание на высоте. Удивительно, что в том мире труд руками – это само собой разумеющееся явление, лишь мастерство ремесленников отличало хорошую работу от посредственной, а здесь, на фоне машинных штампованных изделий даже простой веер с минималистичной росписью является дорогой эксклюзивной вещью, такого точно больше нет.       Шэнь Юань усмехнулся, вспомнив, насколько этот веер схож с тем, старым, который принадлежал ещё Шэнь Цинцю и перешёл ему по наследству вместе с телом. Ему казалось, что он очень давно не держал привычный аксессуар в руках. От предвкушения у него трепетало в груди. Вообще всё, что так или иначе было связано с его жизнью в другой вселенной вызывало в нём печальную радость и ностальгию. Этот веер и там всегда находил дорогу к хозяину, не сложно поверить, что и в этот мир он нырнул вслед за ним.       Мысли снова вернулись к Лю Цингэ, которого только что он ярко и чётко увидел вместо своего отражения, стоило вспомнить о том, как шиди постоянно возвращал ему потерянный веер, к слову тот самый со стеблями бамбука, листья которого трепал ветерок.       Надо же такому привидеться. Можно ли сказать про Великого и Ужасного Лю, что он когда-либо был испуган и растерян? Шэнь Юань не смог бы припомнить ни единого подобного момента; если Лю Цингэ когда-либо испытывал страх, то благодаря самоконтролю и уверенности в своим силах, он никогда не давал понять противнику, что боится. Но тот Бог войны, которого Шэнь Юань увидел вместо своего отражения, однозначно выглядел обескураженным. Значит ли это, что увиденное не может быть плодом воображения? Однако ничего удивительного нет в том, что ему мерещится всякое, Шэнь Юань так сильно желал вернуться, что без конца думал о том, что происходило с ним за эти двенадцать лет.       «Только галлюцинаций мне не хватало», – парень вздохнул, помассировал точку между бровей, чтобы унять головную боль. Прогнав неприятные мысли, Шэнь Юань, сделал глоток чая и, прикрыв глаза, постарался представить обстановку своей бамбуковой хижины, но не вышло – не те звуки и просачивающийся сквозь веки слишком яркий свет не дали ему сосредоточится. Он не глядя поставил кружку на столик и услышал шаги идущей к нему продавщицы, следом раздался голос:       – Молодой господин, пройдите, пожалуйста, на кассу.              В квартире стояла благословенная тишина, обещающая Шэнь Юаню спокойный вечер. Буквально в тот же день после выписки парень настоял на переезде. Убедил родителей, что ему нужна активная деятельность, после долгого сна и почти месяца прозябания в больничной палате, чтобы быстрее адаптироваться к стремительной городской жизни и вернуть себе прежнюю форму, а в родительском доме под их опекой он только больше раскиснет. Зная темперамент сына, который хоть и проводил ленно свои дни, но, если ему что-то взбредёт в голову – он во весь опор несется к цели и отговорить его попросту невозможно, они решили не спорить.       На самом деле, Шэнь Юань не хотел торопиться с переездом – это было его изначальное желание: побыть с родителями вне больничных стен, вспомнить какого это – иметь семью, кровных родственников. Но после того, как он заговорил и перестал по ночам метаться по кровати, ожил, вся семья ожила вместе с ним. За оставшиеся дни, что он провел в больнице, парень внезапно осознал, что не выдержит с ними более ни дня. Всё дело в чрезмерной тактильности, которая превысила все допустимые лимиты Шэнь Юаня. Он ещё с большей силой заскучал по своему прилипчивому ученику, который хотя бы научился понимать, когда нужно отстраниться и дать своему супругу немного личного пространства.       Родственники словно тронулись умом от счастья в упор не замечая, что причиняют ему дискомфорт своим чрезмерным вниманием. Тактильные контакты в семье Шэнь Юаня, как сохранилось в его памяти, вообще всегда сводились к минимуму, и такая перемена казалась парню странной. Хуже всего то, что он не мог даже попросить его не трогать. Видя полные счастья лица, он чувствовал себя так, словно его язык завязывался в узел, и был не в силах проронить и слова, стеная про себя: «оставьте меня в покое».       Находясь в больнице, он то и дело оставался один по ночам, посещал тренировки, процедуры, но с приближением даты выписки его начинала пугать перспектива остаться с родственниками в стенах родительского дома на двадцать четыре часа в сутки. Таким образом он поспешил отделиться от своей вновь обретённой семьи и жил один на квартире, которая принадлежала его старшему брату.       Расположившись на диване, Шэнь Юань достал из пакета коробку, обтянутую шёлком зелёного однотонного цвета с ткацким орнаментом. Парень поспешил потянуть за петельку сбоку, открыв крышку, и достал из бархатного нутра свой новый веер. Распахнув его плавным движением, он улыбнулся, глядя на роспись, нанесённую лёгкой рукой.       В голове снова всплыл инцидент, произошедший в магазине. Шэнь Юань недоумевал: будь увиденное им – галлюцинация, то почему именно Лю Цингэ? Даже, когда его преследовали сны из прошлого, шиди практически в них не появлялся. Может всё дело в том, что он сам подумал о Лю Цингэ, глядя на веер?       После пережитых событий и его абсолютного заблуждения насчёт Ло Бинхэ, Шэнь Юань теперь все свои убеждения ставил под сомнение. Так как история эта писалась здесь, значит и мир по ней созданный имеет связь с реальным и раз отсюда можно попасть туда, то возможно ли, что книжные герои тоже могут переместиться? На литературных сайтах сколько хочешь подобных историй.       Если предположить, что вероятность такая есть, то Лю Цингэ вполне мог оказаться здесь и его ошарашенный вид легко объясняется – небось он впервые оказался в подобной ситуации и представшая пред ним картина немало озадачила и удивила его. Тогда, что же должно было произойти, чтобы случилось перемещение на этот краткий миг?       «Если бы я знал, то смог бы вернуться сам».       Шэнь Юаня внезапно захлестнуло чувство бессилия, он откинулся на спинку дивана и шумно выдохнул. Мысли о связи миров не давали ему покоя. Прежде он считал, что они сообщаются лишь благодаря Системе. Сегодня же, если допустить, что это не его воображение сыграло с ним злую шутку, можно предположить, что дело вовсе не в программе. Тогда отчего же Ло Бинхэ не затянул его в свой сон до сих пор? Учитывая его характер, как только ему станет известно, куда подевался учитель, он тут же попытается с ним связаться и, возможно, вернуть его путём призыва души. Но пролетело больше месяца, а кроме собственных сновидений Шэнь Юань более ничего по ночам не видел, хоть некоторые сны и были похожи на реальность. Тут остаётся только два варианта: без вмешательства Системы связь между мирами невозможна или Ло Бинхэ до сих пор не в курсе каким образом скончался его учитель. Каким бы он ни был исключительным, но не является всеведающим, а когда его глаза застилает боль, страх и ярость, он совершенно всё трактует не так и не в силах мыслить трезво.       «Кто же знал, что мне опять придётся скучать по тебе и болеть за тебя душой?» – вздохнул парень и поднял над собой веер. После жизни в заклинательской шкуре сейчас он чувствовал себя кем-то вроде болезного родственника, который только и может, что лежать, сам не в силах сделать что-либо и ждать, когда же смерть заберёт его. Теперь даже в голове не могло уложиться, как же он раньше так жил, не предпринимая попытки хоть как-то разнообразить своё существование?       Если какое-то из его опасений окажется истинным, то можно забыть и про Гордого Бессмертного демона, и весь его мир, и про заклинательское тело, и верный меч Сюя… Шэнь Юань звучно шмыгнул носом – от тоскливых дум там защекотало, а глаза многозначительно покраснели. Он похлопал себя по щекам, приводя в порядок мысли. Вот уж чего не стоит делать, так это жалеть себя, никогда он не любил заниматься этим бесполезным делом. Недолго думая, парень поднялся, заткнул за пояс веер и покинул своё нынешнее обиталище, окунувшись в суету вечернего города.              Ло Бинхэ остановился у постоялого двора засветло, но кто же знал, что конь настолько окажется похожим на хозяина – таким же буйным. Стоило Ло Бинхэ передать поводья местному конюху, как жеребец встал на дыбы и принялся носиться как ошпаренный, сбив мужичка, который еле успел отпустить повод, чтобы животное не утащило его за собой волоком. Цхунман снёс несколько перегородок, где мирно кудахтали куры, прежде чем его остановил Ло Бинхэ. Пришлось самолично заниматься уходом и кормлением буйного жеребца, костеря на все лады Лю Цингэ, что подсунул ему эту беду. В конце концов, он понял отчего Цхунману выделяется столько внимания лорда Байчжань – судя по всему, конь не каждому даёт к себе подойти и Лю Цингэ проще самому с ним справляться. Одно никак не мог уяснить юноша: лорд Байчжань не из тех, кто стал бы возиться с животиной, неужто этот жеребец что-то значит для него?       И вот наш герой, раздражённый и пропахший конюшней после всей этой возни, вошёл в свою комнату и наткнулся на добротную деревянную кадку для купания, наполненную водой, от которой поднимался пар источающий тонкий травяной аромат. На столе мерцали свечи, мягко освещая комнату.       Ло Бинхэ застыл, увидев эту картину. Он, помнится, не давал такого распоряжения и точно был уверен, что не ошибся номером. Когда юноша уже было решил позвать кого-то из работников, его окликнул приятный женский голос:       Он повернулся – в дверях стояла пышущая здоровьем крепкая женщина, облачённая в элегантный наряд из парчи. Манера держаться, твёрдый пронзительный взгляд и при этом весьма нежная вежливая улыбка, выдавали в ней хозяйку этого места. Рядом с нею стояла молодая девушка с миловидным круглым личиком, в руках она держала поднос с мыльным корнем, склянками, гребнем и аккуратно сложенной холщовой тряпицей.       Видя, что на неё обратили внимание, женщина поклонилась и заговорила:       – Наш конюх доставил молодому господину хлопот и ему пришлось выполнять работу старика. Хозяйка просит прощения за своего работника и надеется, что молодой господин сможет хорошенько искупаться и отдохнуть в горячей ванной с отваром из трав. Сяо Нин охотно поможет вам с омовением. – улыбнулась женщина. Девушка, склонившись, пробормотала:       – Позвольте этой недостойной служить сегодня молодому господину. – при этом зарделась так, что могла бы по соперничать с красными цветами на подоле своей хозяйки.       Ло Бинхэ взирал на них с равнодушием. Этим людям невдомёк, что он попросту не нуждался в таких удобствах, имея огромную мощь и множество прилагающихся к ней преимуществ, вроде возможности очистить своё тело без воды и мыльного корня. В своём одиночестве, он охотно пользовался возможностями силы, а вот учитель не пренебрегал потребностями тела, вволю наслаждаясь удобствами. Бессмертный, что не гнушался прокатиться в повозке, бессовестно сославшись на проблемы со здоровьем, тот, что любил вкусить приятные языку блюда и отдохнуть в кресле за чтением отнюдь не философских трудов, при этом не теряя своего возвышенного облика. Вспомнив о причудах своего учителя, Ло Бинхэ подумал, что было бы неплохо окунуться, хотя это и не входило в его планы.       Он легонько улыбнулся, натянув маску вежливости.        – Благодарю госпожу за хлопоты. Этот странник действительно несколько запылился в дороге. Он с радостью примет вашу заботу и искупается. – юноша чуть склонил голову в знак признательности и обратил свой взор на девушку, что разрумянилась ещё пуще. – Надеюсь, с моей стороны не будет слишком самонадеянно попросить юную деву помочь мне с чисткой одежды вместо услужения здесь?       Та вздрогнула и кивнула:       – Как будет угодно молодому господину.       Ло Бинхэ поторопился скинуть с себя верхнее одеяние и протянул его смущённой девице. Она, не зная куда деть глаза, оставила поднос на столике у бадьи, взяла из рук юноши ханьфу и поклонившись скрылась за дверью. Хозяйка же не торопилась уйти.       – Изволит ли господин откушать и испить вина? – поинтересовалась она.       – Ничего не нужно. – махнул рукой Ло Бинхэ.       – Тогда доброй ночи, господин. Если что-то понадобится, мы всегда к вашим услугам. – с поклоном проворковала женщина. Дверь с тихим скрипом затворилась за ней, приглушив удаляющиеся шаги.       Ло Бинхэ с равнодушием взглянул на воду. Стянув оставшиеся одежды, он окунулся в бадью. Вода и впрямь была горячей и, щипая кожу, моментально растворила в себе его раздражение. Юноша испустил протяжный вздох, расслабив все свои телеса и спустя минуту Император Царства демонов Ультрамен этого мира сладко задремал.       Любой, кто бы узрел эту прекрасную картину, без оглядки на пол или возраст, не мог ею не восхититься: расслабленный прекрасный лик, со сверкающими в тёплом мерцании свечей бисеринками пота, невольно притянул бы взгляд любого, кто хоть мимолётом посмотрел на него. Сейчас Ло Бинхэ совершенно не походил на грозного повелителя демонов, более всего напоминая хрупкий нежный лотос с каплями росы на нежных лепестках, каким окрестил его Шэнь Цинцю. Однако только внешне Ло Бинхэ казался беззащитным, внутри он, как всегда, был собран и готов к любому повороту событий и, кроме того, он отнюдь не баловал себя сладкими сновидениями – в этот момент герой вёл важный разговор со Старейшиной Мэнмо.       – Тебя долго не было. – проворчал старик.       – Прошу Старейшину не держать на меня зла. Мне пришлось удалиться в закрытую медитацию.       – Для чего тебе она понадобилась? При последней нашей встрече я не отметил никаких внутренних проблем. – старик искоса взглянул на юношу, не скрывая подозрительности.       – Нужно было привести к балансу свое состояние, так как я собираюсь восстановить Синьмо. – без обиняков ответил Ло Бинхэ.       – Хах! – издал Мэнмо ликующий вопль. – Я знал, что осколки меча всё ещё при тебе! – в голосе его слышались и радость, и досада. Осознав, что он теряет лицо, столь явно демонстрируя свои чувства, Мэнмо приосанился, неловко откашлявшись, произнёс, кардинально сменив тон: – И как ты собираешься его восстановить? Это тебе не ножики, что куют на Цанцюн. Синьмо древний артефакт, которому не одна сотня лет. Меч имеет собственное независимое от хозяина и его ци сознание.       – Этот Ло хотел просить совета у Старейшины. – Ло Бинхэ почтительно склонился.       – Тц, этому старику известно не больше твоего: меч выкован первым Владыкой демонов для этого он использовал кровь своего сердца. Знаю лишь, что Синьмо в простой кузнице не выкуешь.       – Прискорбно, что Старейшине Мэнмо известно так мало. – горестно вздохнул Ло Бинхэ, которому не открылось ничего нового.       Мэнмо метнул в него острый взгляд, но сказать что-либо не решился, вместо этого он произнёс:       – Священный Мавзолей славится тем, что правители издревле уносили с собой в гробницы своё имущество. Среди него можно найти и редкие артефакты, и фолианты, в которых записывали секреты создания оружия или талисманов.       Ло Бинхэ устремил на демона взгляд полный сомнения. Записывать что-то, будь это истории или инструкции, демоны не любили – все их знания передавались на словах или же умирали вместе с носителем. Поэтому речи Мэнмо удивили юношу. Тот же, словно прочитав мысли собеседника, негодующе проворчал:       – Думаешь, твой отец единственный, кто интересовался культурой людей? Некоторые демоны и впрямь, находясь при смерти, желали создать труд, по которому могли бы учиться потомки, но все их усилия погребали вместе с ними.       – Мне нет нужды тратить время на Священный Мавзолей, если я не могу знать наверняка, что найду там подсказку. – холодно бросил юноша, проигнорировав выпад демона.       – Я знаю, что первый Владыка покоится там, а остальное юный император может узнать у своего отца. – ядовито изрёк Мэнмо.       Ло Бинхэ нахмурился – выходит ему так и так придётся расспрашивать Тяньлан-цзюня о Синьмо и посвящать ещё одно лишнее лицо в свои планы. Он мог обмануть заклинателей с Цанцюн, мог обмануть Мэнмо или попросту не говорить ему, но Тяньлан-цзюня надуть не удастся. Даже с гниющим телом он превосходил его в силе и смекалке, как не прискорбно, но Ло Бинхэ пришлось в этом признаться хотя бы самому себе. Знай старый демон снов ответ на его вопрос, он бы не стал продолжать путь в храм Чжаохуа, однако, надеждам Ло Бинхэ не суждено было сбыться.       – У меня есть ещё один вопрос к старейшине. – произнёс юноша, на что вредный старик ответил:       – Валяй.       – Возможно ли пригласить в сон человека, находящегося в другом мире?       Мэнмо несколько мгновений смотрел на юношу, пытаясь понять к чему тот клонит. Сопоставив всё, демон смог моментально сложить мозаику. Вопрос сорвался с его уст, прежде, чем он успел продумать:       – Где на этот раз сгинул твой учитель?       Ло Бинхэ был готов к такому повороту. Глупо было предполагать, что Мэнмо, прожив с ним столько лет, не догадается, ради кого он решился восстановить треклятый меч.       – Это не касается Старейшины. – прохладно отозвался он, однако, демон отреагировал весьма бурно:       – Ой-ли? Ты хочешь, чтобы я ответил тебе, но не желаешь посвятить в подробности? Отчего тебе вообще понадобилась моя помощь? С тех пор как я передал тебе свои знания, ты не нуждался в ней и превзошёл меня на этой стезе.       – Я уже пытался, но не вышло. – покаянно произнёс Ло Бинхэ. Он действительно пробовал. Прежде чем уйти в затвор, пришлось многое сделать, чтобы лорда Цинцзин не кинулись искать и походя он несколько раз пытался притянуть учителя в сновидение или проникнуть в его; единожды Ло Бинхэ всё-таки попал в пространство сна, но чьё оно было он не смог определить – всё там заволокло густым серым туманом и не реагировало на его манипуляции, словно сознание сновидца умерло – это напугало его не на шутку, ведь Шэнь Цинцю как-то обмолвился, что он умер в том мире. Что если его уже нет в живых и всё это шутки той системы?       Мэнмо на его слова лишь раздражённо фыркнул и уставился куда-то в сторону. От этого сопляка он не слышал ни слова благодарности. Только и знает, как раздавать указания или вовсе забывает про существование демона снов, но случись чего, он бежит советоваться.       Видя, что старик упёрся и не желает отвечать, Ло Бинхэ решил его умаслить:       – Этот скромный ученик лишь использует те знания, что дал ему Старейшина Мэнмо и на большее он не способен, только Старейшине Мэнмо могут быть известны столь тончайшие техники.       – Вот же паршивец! – процедил Мэнмо. – Мир демонов и мир людей ведь не одно и то же, но ты успешно, где бы ни находился, можешь проникнуть в сознание любого спящего существа, будь то человек или демон.       – То есть, моя неудача не зависит от того, что учитель находится в другом измерении? – поспешил уточнить Ло Бинхэ.       – Почём мне знать? – зло бросил старик. – Мне не известно, что это за место. Успех может зависеть от чего угодно.       – Если я поведаю Старейшине об этом мире, поможет ли он мне проникнуть в сон учителя?       Мэнмо задумался, поглаживая бороду, затем изрёк:       – Если будет больше информации, то и ответ мой будет точнее. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах.       Ло Бинхэ изначально уже решил, что расскажет Мэнмо правду об учителе – скрывать эту информацию от демона сновидений нет смысла, поскольку он всё равно последует за хозяином, куда бы тот ни пошёл.       – Так уж и быть. – произнёс он таким тоном, словно сдавал позиции, и уже более грозно добавил: – Но Старейшина Мэнмо должен осознавать, что эти знания он не может каким-либо способом использовать против учителя.       – Нужен мне больно твой учитель. – выплюнул Мэнмо, не на шутку рассерженный таким отношением, будто все эти годы вовсе не он был предан Ло Бинхэ и не помогал ему всячески, но встретив непоколебимый взгляд полукровки, он рявкнул: – Неблагодарный, сопляк! Твоему учителю ничего не грозит! Этот старый демон не станет использовать ничего из того, что ты ему поведаешь.       Ло Бинхэ, привыкший уже к характеру старика, никак не отреагировал на бранные слова, вместо этого он начал свой рассказ. Юноша не стал вдаваться в подробности, оставив только самое главное. Таким образом Мэнмо узнал: Шэнь Юань пришелец из другого мира, где о заклинателях и демонах известно только из книг, занявший место Шэнь Цинцю в то время, когда Ло Бинхэ только исполнилось четырнадцать лет; месяц назад он покинул тело, словно змея шкуру, вернувшись в изначальный мир, но, если отправиться в след за ним лично, разорвав ткань пространства с помощью Синьмо, то можно привести его назад и это единственный способ.       Рассказ немало позабавил старика – что-то подобное он и ожидал услышать. Этот учитель Ло Бинхэ поистине полон сюрпризов. У Мэнмо осталось ещё много вопросов, но, понимая, что Ло Бинхэ далеко не всё рассказал, имея на то причины, демон решился задать только те, что имеют отношение к просьбе юноши.       – Между Царством демоном и Царством людей тонкая грань. Какова же она между тем миром и этим? Насколько они близки?       – Это мне не известно, – покачал головой юноша, – но связь между ними определённо имеется, раз есть возможность перемещения.       – Что ж есть у меня одно заклинание, не думал, что оно вообще когда-либо пригодится. Я сотворил его, чтобы связываться с душами усопших…       – Отчего же Старейшина не рассказал мне о нём? – задумчиво поинтересовался Ло Бинхэ.       – Оттого, что не удалось его как следует испробовать. – вздохнул старик.       – Вот как. – Ло Бинхэ пристально посмотрел на него. – Зачем же Старейшине такого рода заклинание, если он даже не удосужился его испытать?       – Тогда я был молод и достаточно эгоистичен, чтобы желать то, что мне не принадлежало и ещё глуп, чтобы не видеть, где нужно было остановиться, прям как ты. Но это дело прошлого, чего воздух зря сотрясать, рассказами об ошибках этого старика?       Мэнмо замолчал и Ло Бинхэ не стал комментировать его откровение. Демон снов прожил долгую жизнь имея материальное тело и уже не одно столетие скитается в качестве духа, не удивительно, что в своё время он тоже нагородил дел и совершил немало ошибок, за которые уже успел себя простить. Ло Бинхэ, по правде сказать, мало интересовала жизнь Старейшины, в отличие от способа связи с душами умерших, который тот создал.       – Как это заклинание скажется на сознании сновидца? – спросил юноша. Старик стряхнул с себя тень воспоминаний, заговорив всё тем же скрипучим голосом:       – Любое заклинание несёт в себе опасность, особенно неизведанное. – ответ оказался исчерпывающим. Ставить эксперименты на своём учителе Ло Бинхэ определённо не собирался, какой бы ни была ситуация, пережитый опыт подсказывал, что нельзя бросаться с места в карьер.       – Тогда даю Старейшине время попробовать. Встретимся с началом четвёртой стражи. – с этими словами Ло Бинхэ поклонился, проигнорировав полный возмущения взгляд старого демона, и разорвал сновидение.       Вода ещё не успела остыть. Юноша провёл по лицу мокрыми ладонями, сбрасывая остатки сна, вылез из бадьи, оставив на полу лужицы. Высушив себя одним движением и одевшись, он позвал работников постоялого двора, чтобы те убрали ванну.       В этом мире Ло Бинхэ не мог доверять никому, даже учитель не раз его обманывал, но если выбирать, кому поверить, то он бы отдал предпочтение своему супругу. Несмотря на то, что юноша прислушался к Шан Цинхуа, он всё ещё ставил его слова под сомнение. Ло Бинхэ хотелось узнать от самого виновника этого переполоха, правда ли что тот вернулся домой и было ли это случайностью или он по доброй воле покинул своего ученика. А так как Ло Бинхэ не мог самолично спросить об этом у системы, существование которой тоже оставалось под вопросом, то у него оставался лишь один способ убедиться, поэтому-то он так рьяно пытался связаться с Шэнь Юанем в пространстве снов.       Сны были единственным местом, где они всегда могли встретиться, какое бы расстояние не разделяло их. Демон снов был прав – Ло Бинхэ не составляло труда соткать сновидение даже пребывая по ту сторону Бесконечной Бездны, но с миром Шэнь Юаня всё обстояло иначе – у Ло Бинхэ там не было власти. Все знания об этом измерении, основывались на рассказах учителя и складывались в туманные представления о нём. Это обстоятельство вызывало чувство беспомощности и тревоги.       Лучше бы Мэнмо не обмануть его ожиданий. С момента, как демон снов не стал отрицать возможность проникновения в сновидение учителя, юноше не терпелось приступить к делу. Скажи старик, что это невозможно, Ло Бинхэ, наверное, было бы спокойней, а сейчас он переживал, что исход их кампании обернётся неудачей и тогда поток тревожных мыслей снова доведёт его до исступления.       Проведя остаток времени в медитации, которыми он решил больше не пренебрегать, Ло Бинхэ в оговоренное время погрузился в сон, где его уже ждал Мэнмо, чинно восседающий на каменной платформе. Лицо старика выражало крайнюю степень раздражения, весь вид его говорил о том, что будь его воля, то ноги б его тут не было.       Ло Бинхэ проигнорировал недовольство старого демона, сразу перейдя к интересующему его вопросу:       – Добился ли Старейшина успехов?       – За столь короткий срок?! – тявкнул Мэнмо, однако, ледяной взгляд Ло Бинхэ осадил его возмущение, и он бесстрастно доложил: – Этот мастер пробовал применить заклинание несколько раз и на умерших, и на живых. Вторые легко поддаются влиянию.       – А что же первые? – любопытства ради поинтересовался Ло Бинхэ.       – Первые… Мёртвые снов не видят. – вздохнул демон. – Это был всего лишь эксперимент.       – Что скажет старейшина? Какое влияние заклинание оказывает на сознание сновидца?       – К сожалению, этот старик не может гарантировать, что человек останется в своём уме. Кроме того, что его сознание оказывается в мире снов, вместе с тем заклятие выдергивает и душу, что не может пройти без последствий – она попросту может заплутать или разрушиться.       С каждым словом Мэнмо лицо Ло Бинхэ темнело. Так рисковать учителем он не был готов.       – Этот мастер так же попробовал найти Старейшину Шэня, но безрезультатно. Сдаётся мне мир, в котором в этот раз укрылся твой учитель вне нашей досягаемости. – заключил старый демон.       Казалось, что даже воздух сгустился вокруг от того, что аура Ло Бинхэ мгновенно сделалась осязаемо-мрачной, глаза его налились красным.       – Возьми себя в руки. То, что ты не можешь встретиться с учителем во сне, ещё ни о чём не говорит, стоит ли из-за этого выходить из себя и снова крушить тут всё? – Мэнмо хорошо припоминал, как полукровка, в порыве наказать себя, создавал иллюзии с целью уничтожить их собственными руками. – Давай-ка лучше попробуем объединить силы.       Это предложение Старейшины немного остудило гнев Ло Бинхэ, и он с готовностью кивнул, ещё не зная, что все их попытки этой ночью так и не возымеют эффекта. Закончив только к концу часа зайца, когда морально вымотанный юноша обронил, что учитель в это время уже не спит, они с Мэнмо распрощались. Старик в попытке его утешить напоследок кинул, что не стоит отчаиваться. Так Ло Бинхэ и встретил рассвет: верхом на бешено мчащемся коне, и даже свистящий в ушах ветер не в силах был прогнать звенящие в голове слова: «мир, в котором в этот раз укрылся твой учитель вне нашей досягаемости».