По раскаленному лезвию

      Он распахнул резко глаза и подскочил на кровати, тяжело дыша. Сделал усилие, чтобы отпустить сжатые простыни между пальцев и потянуться к ингалятору. «Это был сон... Всего лишь сон. Очередной кошмар» – повторял он раз за разом, однако, руки по-прежнему тряслись, а желание увидеть солнечный свет – было самой главной необходимостью. Савва мотал головой из стороны в сторону, делая полноценный вдох золя, он остановил взгляд на пустой половине пастели. Не увидев рядом спящего Мариана, стало как-то досадно, и это пересилило неприятное чувство после приснившегося кошмара. Савелий быстро прошёл к окну, отодвинув плотные темно-синие шторы и ослепленный ярким солнечным светом, провёл руками по лицу, стряхивая со лба бусины пота. — Это был сон, — сказал он уже в слух, привалившись к прохладной стене. Никогда ему не снились кошмары, никогда он не страдал бессонницей и глупые страхи не преследовали его на каждом шагу. Он изменился после того дня. Теперь он постоянно ощущал страх, чувствовал как тот скребся на затворах его разума. И это были не только отголоски прошедших дней, но и страх за жизнь Мара. Ему не раз снился сон, где он самолично убивает его.  Савелий в неком смятении прошел в ванную комнату и, не торопясь, умылся. Несколько минут он стоял возле зеркала, принюхиваясь к своему телу. «Вроде не воняет или всё же несёт от него?» – размышлял он у себя в голове, пока не решил снять одежду и принять полноценные водные процедуры.       На выходе из ванной он снова посмотрел в зеркало, проверяя кожу на наличие щетины. Савва провел рукой по волосам и шее, стряхивая капли воды на плиточный пол. В последнее время он начал больше заострять внимания на своём внешнем виде. — Доброе утро, омлет и булочки на столе. Если увидишь мармелад, то тоже твой,— поприветствовал его Марко, увидев входящего в зал парня. Мужчина сидел в кресле в своих зарослях конопли и покуривал крутку возле открытого окна, чтобы дым сразу шёл на улицу. Он так и не узнал о том, что они покидали  Одессу на несколько часов. Мариан все продумал до мелочей, и они прибыли обратно на лайнере вчера утром. Стоило им добраться до комнаты, тут же завалились спать. Когда Марко вернулся усталый с работы домой, то поразился, что ничего не сварено. Мужчина распинал спящих парней, устраивая допрос: где они шлялись всю ночь пока его не было, раз даже подняться с кроватей не могут и дрыхнут как сурки. Савва зевнул, направляясь на кухню. — Почему «если»? — Потому что Мариан обожает мармелад, да и к тому же, так накинулся на него утром с голодухи, что, наверное, ни крошки никому не оставил. — А где он, кстати? — спросил Савва, глядя с глупой улыбкой на блюдце, где для него лежала одна пластинка апельсинового мармелада, присыпанная сахаром. Он ударил себя по щекам, чтобы придать себе прежний хмурый вид, но уголки губ продолжали находиться на том же месте. — Мариан пошёл на лёд. С раннего утра его не видать. Он не хотел тебя будить, уж слишком рано поднялся, только начинало светать. А ты, как он сказал, поспать любишь. Посмотрев на часы, Савва тихо вздохнул, помешивая ложкой свой кофе. Прошло больше пяти часов, он должен был уже закончить. Будто прочитав его мысли, Марко захлопнул окно и поочерёдно хрустнул пальцами, смотря в экран телевизора. Судя по всему, там шла научная программа про молекулы и как появилась планета Земля. — Да... Атом - это самая маленькая вещь на планете, говорят они... Да ни хрена подобного. Инстинкт самосохранения Мариана - вот самая маленькая вещь на планете! Не нужно было его отпускать, но запрещать ему заниматься любимым делом тоже не хорошо. Так что делать с пацаненком? Савва молча пожал плечами. Он тщательно прожевывал свой завтрак, смотря на входную дверь и настенные часы, думая пойти за парнем прямо сейчас. Но потом понял, что возможно тому нужно побыть одному какое-то время. Однако, если вспомнить прошлую его тренировку... Он наблюдал за Раевским и видел, как тот на грани своих сил выжимает из себя последние соки. Безумие – вот что видел в его глазах Савва. Безумие поглощало его целиком, но вытаскивало из ямы отчаяния. Поэтому... Было не ясно, такое упорство и одержимость являлись проклятием или же спасением? Сев на другой край дивана, он решил посмотреть телевизор вместе с Марко. Спустя час Савва с ним разговорился и узнал, что мужик был замешан по молодости в криминале. Это очень его заинтересовало, поэтому он завалил его потоком разных вопросов, на которые мужчина отвечал с охотой и энтузиазмом. Марко втянул во всё это и своих друзей, среди которых был отец Мариана. Он сначала не хотел вдаваться в подробности, но всё же чрезмерное любопытство Саввы победило и развязало ему язык. Или же это была необходимость выговориться. — То есть... Хотите сказать, что вы и ваши друзья, включая родителей Мариана, участвовали в нелегальных набегах, держали весь этот район Молдаванки под контролем и ни кто не мог сунуться к вам, потому что боялись расстаться с жизнью? Все вы построили в «лихие» девяностые, бизнес подняли на грязных методах и деньгах ограбленных богачей, но... Что пошло не так? Почему ты живешь сейчас в этой дыре и где вообще остальные везунчики? — Они погибли во взрыве. Один из наших людей сделал непростительную ошибку. А я, когда узнал о заложенной бомбе, не успел во время предупредить товарищей, и все наши погибли. — Что? — хитрая ухмылка тут же исчезла с лица Саввы. — Погибли все кроме родителей Мариана и вас? — Нет, они... — мужчина с горечью отвёл глаза на стену, где был не выцветший прямоугольник обоев на стене и вбитый гвоздь в стену. Очевидно, совсем недавно там висела фотография, но теперь то место пустовало и вызывало непередаваемую печаль у мужчины. Взгляд его был не проницаемым, но эта затянувшееся пауза была наполнена осязаемой тяжестью. — Я был не с ними в тот момент, сидел в безопасности и приглядывал за малышом, а мои товарищи гибли в этот момент, вот и всё на этом. Я потерял близких и теперь, на данный момент, дорожу лишь жизнью Мариана. — А тот предатель, вы нашли и отомстили ему? Марко сжал челюсти так сильно, что Савва услышал скрип зубов. Мужчина немигающим взглядом уставился на стену, где был изображен детский рисунок и больше не был настроен на разговор. Вскрыв старые душевные раны, он погрузился в свои мысли и только спустя какое-то время выпнул парня из дома прямиком в магазин. Составив список продуктов, он всучил ему деньги и велел распоряжаться с экономией. — Не дай боже копейкой больше потратишь, узнаю - башку откручу. Савва удержался от едких замечаний и молча вышел на улицу. Было понятно, что Марко считал себя не достойным такой удачи. Он не хотел быть уцелевшим, когда его близкие друзья погибли. Поэтому жил здесь все эти годы один, не в силах расстаться с этим слишком значимым для него местом. Однако, родители Мариана будто не чувствуют никакой вины и живут, позабыв о прошлом. Можно ли их за это винить? Наверное, нет. На душе Савелия стало немного тяжело, не смотря на то, что его никогда не волновали судьбы других, незнакомых людей, он чувствовал неприятный ком в горле после рассказа Марко. Паршиво однако, начал терять хватку. Сейчас это, а дальше что, начнёт плакаться на печальных концовках в фильмах? Какой ужас. Он шёл по улице в одной флисовой толстовке, чувствуя, как нагревается спина и затылок от солнечных лучей. Савва рассматривал необычные улицы и закоулки, размышляя в какой именно зайти магазин. Люди щеголяли туда-сюда и вызывали удивление – кого здесь только не было! Разные национальности собрались в этом городе. Парень старался не пялиться на играющих за столиками в шахматы евреев, на танцующих рядом с фонтанами армян и играющих на барабанах болгарок напротив ресторанов национальной кухни. Неподалёку проходило какое-то празднество, толпы людей весело напевали песни на неизвестном Савве языке. Погрузившись в эту карусель звуков, запахов и красок, он не сразу заметил идущего по бордюру Мариана. С усталым видом и сумкой за спиной, он шел, запрокинув голову к солнцу. Казалось, что мир вокруг него не существовал и он, глубоко погрузившись в себя, создал свой собственный мирок, в котором ему было комфортно. Прислонившись к фонарному столбу, Савелий наблюдал за ним жадным взглядом, почти не моргая. Когда этот парень двигался, говорил, смеялся, даже когда молча размеренно дышал, он впадал в необъяснимый гипноз. А внутри себя он отчетливо чувствовал, как сжимается и разжимается сердце, сильнее и мощнее чем обычно это бывало. У Мариана были глубокие глаза, такие глубокие как океан... Душа у этого парня была такой же, как и Марианская впадина, а один только его взгляд заставлял все внутри волноваться, словно море во время шторма. Порой думалось, что он утонет во всем этом, позволит захлебнуться в своих же чувствах. Сейчас, Савва приложил руку к груди, часто дыша. Он не взял с собой ингалятор, а внезапный приступ астмы настиг его прямо по-среди улицы, но стоило встретиться взглядом с Раевским, как он вообще перестал дышать, а вместе с этим исчезла и надобность в ингаляторе. Приподняв бровь, Мариан поправил сумку за плечом, явно не ожидая встретить его здесь. Ступая из солнечного света в тень зданий, он прибавил шагу, направляясь к парню. Каким же нужно быть идиотом, чтобы разглядеть в Раевском что-то значимое для себя? Как можно было променять немыслимо огромную сумму денег на одну лишь жизнь? Глупо. Очень глупо. — Привет, ты чего тут? — Марко сказал продуктов купить, вот я и пошёл. — Далёко же ты, конечно, забрёл, — остановился перед ним парень, кивая в сторону ярко жёлтого магазина с красной черепицей. — Ну, идем. — Ты пойдёшь со мной? Разве у тебя нет никаких других дел? Савва очень надеялся, что нет. В угоду его ожиданию, Мариан покачал головой, и парни направились к магазину. Они взяли корзины и вальяжно пошли по торговым рядам, разыскивая всё необходимое. На спокойные похождения их хватило буквально на несколько минут, вскоре это начало перерастать в некую борьбу. — Он написал просто: «хлеб», а значит мы можем выбрать сами на свой выбор, — подхватил с полки хрустящий багет с кунжутом Мариан, а Савва стоял с булкой бородинского по акции. Здесь он спорить не стал, но когда пришло время покупать чай, он быстро бросил в корзину обычную заварку в пакетиках, на что Мариан поморщился и в отместку выбрал банку зернового кофе. — Я вашу дребедень пить не могу, будто опилки с водой развели,— сказал он в своё оправдание. — Ваше Величество, извините, что не нашли вам личного бариста, который смог бы готовить для вас по утрам свежемолотый шедевр. — Ну, кофе я взял, а за бариста и ты сойдёшь. Хоть польза от тебя какая-то будет. Савва открыл рот в ответ на самодовольную улыбочку парня. Это какой же наглостью нужно обладать... «Ну-ну, подсыплю тебе туда слабительного, будешь потом благодарить этого самого бариста» – пронеслось у него в мыслях. Так парни продолжали сгребать продукты в корзину, которую сначала нёс Мариан, но как только та потяжелела на десяток килограмм, Савелий её безоговорочно забрал. Они несколько раз перечитывали, на какую сумму набрали покупок, чтобы уложиться по деньгам. Для Раевского это было так непривычно, что он начинал теряться и неловко чесать кончик носа большим пальцем. Трудно, когда бюджет ограничен, и ты должен войти в эти рамки. Савва же наоборот спокойно выполнял подсчёты и иногда выкладывал из корзины что-то лишнее. Теперь они стояли в отделе морепродуктов. Он глазел на то, как парень кладёт в корзину рыбу. — Ты взял тунец и форель, Мариан. — Ну да, всё верно. В списке так и сказано взять пожирнее, а эти виды рыб очень питательны и содержат нужные жиры, а что не так? Парень с замешательством смотрел на него, а Савва едва сдерживал улыбку, придав себе спокойный вид. — Это нам не по карману, подошла бы вполне себе и обычная селёдка. — Селёдка? — нос Мариана непроизвольно дёрнулся, но лицо осталось непроницаемым. Он ничего против не возразил и взял пару рыбин, показывая их Савелию, который одобрительно кивнул и направился к кассе. Мариан грамотно расфасовал покупки по четырём пакетам и парни вышли на улицу с довольными лицами, ведь у них осталось достаточно гривен, чтобы купить что-нибудь к чаю. За непринужденными разговорами они начали обсуждать, кто что любит. Выяснилось, что любимый десерт Раевского – это медовик, шоколадные торты он не выносил, а вот любимое мороженое было эскимо с дроблеными орехами.       Парни пересекали площадь, где по-прежнему шло празднество. Судя по всему, проходила свадьба, потому что во время рассказа Мариана под всеобщий радостный крик, воздух рассёк букет цветов, кинутый невестой. Савва нёс в каждой руке по пакету, когда девичий визг разнесся по улице и он, повернув голову всего на несколько градусов, за доли секунды обнаружил, что кинутый букет летит прямо в их сторону. У него было всего пара мгновений на то, чтобы бросить пакеты на землю и перехватить цветы в паре сантиметров от головы парня. Толпа зевак зааплодировала, поддерживая свистом Савелия, но тот лишь сверкнул взглядом в их сторону. Мариан с вопросом обернулся и стебелёк лилии коснулся кончика его носа. Парень удивлённо выдохнул слова благодарности, хлопая глазами. Савва коротко кивнул и швырнул букет в сторону подруг невесты, в надежде, что этот веник прилетит кому-нибудь по лицу. — Идиоты,— буркнул парень, поднимая с земли пакеты и сворачивая к бульвару, засеянного таким количеством зелени, что ни одна оранжерея не сравнилась бы с ним. — Какая у тебя быстрая реакция, поразительно. Сразу видно мастера своего дела. — Ты о чём? — О твоей работе. Никогда не задумывался о том, как и где обучают телохранителей, однако, увидев диплом и рекомендацию в твоём портфолио, очень удивился. Это была подделка. Документы ему сделали на заказ в кратчайшие сроки. Пришлось отдать все свои сбережения, которые он откладывал на чёрный день. Савва смотрел куда угодно, но только не на парня. Напряжённо сжимая челюсти, он пытался быстро придумать ответ, но это было сложно сделать, совершенно ничего не зная о том, где обучают на телохранителей. — Я учился несколько лет по блату, знакомые отца меня протолкнули в академию после школы. Я выучился, но долго не мог устроиться после этого на работу. Я еще довольно молодой и не каждый решиться доверить мне свою жизнь. Удивлен, что ты принял именно меня на работу, ведь конкуренция была довольно большой. Мариан хмыкнул, невнятно сказав, что Настя была именно той, кто настоял на его кандидатуре. Нужно будет ее поблагодарить за это. —Обучение довольно дорогое должно быть. Даже Валерий сказал, что такой диплом не просто получить. Поэтому твои родители погрязли в долгах, из-за оплаты обучения? — Именно,— сглотнул горечь Савва, чувствуя, как ему тошно безустанно врать прямо в лицо парню. Поэтому решил сказать частичку правды, о которой ещё ни кому ранее не говорил. — Но не только поэтому. Моя мать вогнала нас в большие долги, а отец, чтобы их покрыть и предотвратить приход органов опеки за мной, связался с плохими людьми и наркотиками. Я не мог их бросить, поэтому пошёл на крайние меры, чтобы спасти семью. — На какие меры ты пошёл? Савва сжал губы и не смог ничего ответить. Он крал, убивал, шёл всеми путями лишь бы быстрее заработать денег. В его голове раньше только и крутилась мысль: « Если быстрее расплатиться со всеми долгами, то тогда можно будет уехать отсюда. Уехать из города куда угодно, где ты сможешь забыть о том, что делал. Где тебя не знают. Не осудят. Не начнут ненавидеть». Мариан терпеливо ждал ответа, но парень по-прежнему молча смотрел исключительно вперёд. — Покажи мне свой мир,— внезапно сказал брюнет мягким голосом, от которого поднялся трепет. — Свой мир? — Можешь довериться мне, рассказать то, что тебя беспокоит. Или может... Ты хочешь поговорить о том случае? Не нужно было уточнять о каком «том» случае идёт речь. Именно из-за него Савелий чувствовал себя полуживым. Словно несколько дней назад на заброшенной стройке его похоронили в деревянном ящике, и прежний парень действительно остался гнить там, под промёрзшей землёй, а сейчас, идущий по улице Одессы – был призраком. Оставшийся фантом, от жизни некому не нужного человека. — Сав, — Мариан обеспокоенно пнул его по пятке, выводя из отрешенного состояния. Отогнав все мысли, Лебедев повернул к нему голову и не успев остановить себя, подул тому в лицо, сдувая со лба выбившуюся прядку волос и заставил парня прикрыть глаза. Мимолетно разглядывая его ресницы и едва заметную копну мелких веснушек, он, не кривя душой, произнёс: — Чего я точно не хочу, так это того, что ты начнёшь меня осуждать, а затем и ненавидеть. — За что мне тебя ненавидеть? У каждого свой ад, ни кто не смеет за него осуждать, и я не стану. — Все вы так говорите. — Я – не все. Знаешь ли, если дорожка, по которой иду, воняет, я посажу вдоль нее цветы и меня будет вполне все устраивать. Савва, опешив, выпускает воздух из груди, чувствуя тяжесть в груди и некое замешательство. Поэтому он и переживал. Ведь... В этот раз он мог получить удар гораздо больнее чем тогда с Полторашкой. Удар после которого уже не оправиться, потому что Мариан был для него не как все, а кем то особенным. Парень сжал ручки пакетов до побеления костяшек и впился ногтями в ладонь. Он шёл по пешеходному переходу, чувствуя дискомфорт от разговора, и был благодарен в какой-то степени тому, что Мариан больше ничего не говорил, а молча шёл рядом. На улице стало труднее дышать из-за поднявшейся влажности в воздухе. Волосы на висках брюнета закрутились маленькими завитками, наверняка и у Саввы сейчас на голове не пойми что. Он взглянул на посеревшее небо, предвещающее дождь. Пришлось ускориться, чтобы не попасть под возможный ливень. Недалеко от Молдаванки они зашли в пекарню, где Мариан махнул рукой, говоря этим действием, что выбор десерта полностью принадлежит ему. — Я узнал в Севастополе, что тебе уже двадцать два стукнуло, помнится, когда мы с тобой только познакомились ты был младше. Умолчал о дне рождения, как подло. Выбирай теперь торт. —  Это всего лишь один день из множества других, не вижу смысла его как-то выделять. Мы в семье почти никогда не праздновали его. — Как же так... И когда же ты родился? —  В первых числах января. — Выбирай торт, старик, —  фыркнул Мариан, отворачиваясь от него. Он же не мог взаправду обидеться из-за такой-то мелочи!  Савва не стал долго думать и взял медовик, получив в награду одобрительный блеск в глазах парня. — Элегантный ход, пижон. — Не понимаю о чем ты.  Колокольчик на дверях звякнул, и парни вышли на улицу, получив в лицо прохладный ветер и капли дождя. Моросило пока что не так сильно, а до дома оставалось всего пара улиц. Можно было успеть, если поспешить. Переглянувшись, они почти одинаково сорвались с места, однако, Мариан был на долю секунды быстрее. Он пробежал по луже, и джинсовые штаны Саввы моментально покрылись брызгами. Рванув за ним следом, Савелий догнал его и отплатил той же монетой, прыгнув в грязную лужу и окатив брызгами ругающегося брюнета.

***

— Ідіть до біса! Якого хрiнa ви що, в канаву впали?! — Что он сказал? — прошептал Савва, стряхивая кроссовки и тут же снимая промокшие носки. — Он... В большом шоке и думает, что мы упали в канаву,— так же тихо ответил Мариан, убирая мокрые пряди с лица. Его волосы стали еще на тон темнее. Оба парня еле сдерживали смех, когда им открыл дверь Марко и первое, что он сказал, было: «Явились черти». При этом он несколько раз перекрестился и забрал у них пакеты. По окнам барабанил ливень, а на паркетный пол со стуком падали капельки с одежды и волос. Савва направился в ванную комнату, чтобы не накапать ещё больше, но его остановило очередное ругательство мужчины. Только теперь он держал целлофановый пакетик с десятком разбитых яиц и многозначительно покачивал им в воздухе. — Ну и кого мне свежевать за это? Раевский охнул, прикрывая рот рукой, но почему-то казалось, что под ней он скрывал свою улыбку, а не ужас. Парни молчали, хоть и понимали, что вина была полностью на Савве. Это ведь он бросил пакеты на площади, позабыв обо всём, лишь бы поймать букет. Тем временем Марко достал из того же пакета разбитую баночку с довольно таки не дешевым джемом и зарычал, испепеляя обоих свирепым взглядом, метавшим молнии. — Да вы охренели?! Савва прыснул. Стоило мужчине тряхнуть своей бородой и сделать угрожающий шаг в его сторону, как Мариан быстро поспешил в ванную комнату, чуть не поскользнувшись на паркете. Лебедев, не став медлить, рванул следом, но запнувшись об ковер, едва не упал. Раевский вовремя потянул его за одежду и силой втянул в ванную, захлопнув со смехом за собой дверь и защелкнув ее на замок. Савелий не теряя ни секунды, закрыл вторую, со стороны их комнаты. Теперь они были в безопасности, и орущий с кухни мужик не был им угрозой. — Я заставлю вас это сожрать, слышите? Будет вам омлет со скорлупой и батон со стеклом вперемешку с ягодами! — громыхнул кулаком по двери Марко и брюнет вздрогнул. — Мне уже предоставлялась возможность поесть стекла, спасибо, не хочу повторять, — мрачно пробубнил он, снимая мокрые вещи. Внутри больно кольнула совесть, и Савва представил: какого это – проглотить кусочек стекла и при каждой попытке сделать вдох, чувствовать, как остриё впивается всё глубже в глотку, а сам ты захлёбываешься в собственной крови? Он прикрыл глаза, борясь с желанием выпалить самые пылкие и искренние извинения, которые крутились на языке. Но толку от этих извинений? «Прости, я чуть тебя не убил. Извини, не нашёл никаких подходящих таблеток, чтобы устроить тебе передоз, поэтому придумал такой изощрённый способ убийства» Савелия тошнило от самого себя, рвотный позыв всерьёз встревожил его. Он обернулся, чтобы стянуть с крючка сухое полотенце, но вместо этого замер и с шумом выпустил воздух из груди. — Твою мать, Мар... Звякнула пряжка ремня и штаны упали на пол. Спина Мариана была вся в гематомах, особенно зоны лопаток и позвоночника. Но поясница... Никогда Савва не видел такого насыщенного кобальтового цвета кожи. Когда брюнет повесил мокрые вещи на сушилку и обернулся, на обозрение представилась менее истерзанная грудь. Здесь хотя-бы были просветы белой кожи, чего нельзя сказать о бёдрах и коленях. — Я... Боже, извини, я совсем забыл об этом, — увидев ужас на лице Саввы, Мариан суетливо схватил  полотенце, чтобы прикрыть тело, но парень остановил его, припоздало, мотая головой. — Я просто не ожидал такого... — Знаю, что выглядит пугающе и отвратительно, не нужно было смущать тебя, извини. — Это от тренировок? — прервал его резко парень, оглядывая тело с ног до головы, было трудно осознать тот факт, что парень был таким хрупким. «Хрустальный» – пронеслось в голове, и рука сама потянулась к нему, дотрагиваясь до бархатистой кожи под ребром. — Да, я упал сегодня очень не удачно. — Откуда, с девятиэтажки упал? Мариан хмыкнул, ему это казалось забавным. Он привык видеть свое тело в таком состоянии, но для Саввы это казалось слишком... — У меня получился чистый Аксель, — прошептал воодушевлённо Мариан, и от его искренней улыбки сперло дыхание. — Я смог выпрыгнуть достаточно высоко и сделать его в каскаде. — Это... Должно быть круто. Покажешь мне завтра? Парень тепло посмотрел в его глаза, кивая. Савва еще с усилием воли отошёл на пару шагов и тоже снял мокрую одежду, повесив её на батарею. Сколько бы он не пытался, а всё равно разглядывал в отражении зеркала Раевского. В одних боксерах, с шикарными бедрами и плавными изгибами мышц. Тело фигуриста было невероятным. Хотелось провести рукой по рельефам мышц. Перед глазами вспыхнули картинки его собственного воображения, как он подхватывает его и впечатывает в стену, дерзко сжимая упругие ягодицы, и проводит языком по его губам. А затем спускается ниже, пока Мариан не начинает стонать его имя и затем сам становится на колени... Савва не заметил, как издал вслух очень многозначительный звук. Да что там таить, внизу всё пылало жаром и неумолимо тянуло. Когда он быстро отвернулся к раковине, хватаясь за керамический бортик, услышал вопрос в спину: — Что случилось? — Я... — парень прикусил губу и схватил из стаканчика одноразовую бритву. — Порезался, ничего страшного. Он быстро одним движением полоснул себя по пальцу, когда услышал приближающиеся шаги. Уголек внизу живота всё ещё подпрыгивал, но не так сильно, как это было минуту назад. Несколько алых капель упали в раковину, и Мариан неодобрительно покачал головой, направляясь к стеклянному шкафу. Воспользовавшись моментом, Савва схватил с крючка широкое полотенце и обернул его вокруг пояса, скрывая свой неуместный стояк. Достав небольшую барсетку, Раевский вытащил бинт и пластырь. — У тебя всегда всё припасено? — Я ношу небольшую аптечку даже на деловые встречи, мало ли что может случиться,— пожал парень плечами и попросил повернуться к нему, но Савва замотал головой, промывая под проточной водой рассеченный палец. Как-то глубоко он его порезал... Мариан недовольно фыркнул и толкнул его в плечо, заставляя обернуться. Быстрыми движениями рук, он ловко и предельно аккуратно забинтовал порез, будто всю жизнь этим и занимался. Наклеив в конце пластырь, он посмотрел на Савву, который то и дело рассматривал его. — Чур, ты первым идёшь в комнату. — Почему? — Мне нужно распарить тело сейчас, чтобы мышцы к вечеру не ныли. — Мне тоже, между прочим, нужно принять душ, — невозмутимо говорит Савва, чувствуя, как во рту начинает пересыхать. Он с трудом сглатывает, когда Мариан пожимая плечами, идёт к душевой и настраивает воду. В этом не было ничего сверхъестественного, ведь парни спокойно моются голышом в банях или как привык Мариан в общих душевых комнатах после тренировок. Но для Саввы это было очень необычно и неприлично возбуждающе. Брюнет поддевает пальцами резинку боксеров и тянет вниз. В этот же момент Лебедева бросает в такой жар, что любая лихорадка не сравнилась бы с этим. Он закусывает до боли губу, быстро удаляясь из ванной. — А знаешь... Я должен... Я... Мне нужно... Блять, мне нужно поговорить с Марко и сходить за новой банкой повидла в магазин. — Там ведь дождь, — недоумевающе крикнул ему в след Раевский, но тот уже захлопнул дверь.       Стоя в их комнате, он учащенно дышал, прислонившись к стене. Полотенце уже сползло с пояса и бесшумно упало на пол. Савелий быстро работал рукой, пока текла вода в душе и заглушала его шумное дыхание. Не упуская образа из головы, он еле слышно промычал одно единственное имя, и закусив костяшки, излился себе в руку. Прислонившись щекой к холодному шкафу, он стоял так, пока не обнаружил, что умудрился прокусить кожу на руке и даже не заметить этого. Лениво слизнув струйку крови, Савва быстро надел на себя первую попавшуюся одежду и стойко выдержав на кухне двухминутную брань Марко, отправился в ближайший магазин. Он не торопился возвращаться, постоянно натыкаясь на одну и ту же мысль в голове: «У тебя проблемы. Огромные проблемы, с которыми ты даже не борешься». Он, черт возьми, не хотел бороться с этим, но и совершить очередную ошибку в своей жизни тоже не хотел. Портить жизнь парню ещё больше. Он ему и так уже причинил столько боли... Но он не мог просто взять и исчезнуть. Он искренне желал его. Нуждался в нем просто потому, что находясь рядом, не чувствовал поглощающей его безнадежности. Он был готов жить, а не просто существовать только благодаря этому "Хрустальному мальчику". — Не было абрикосового повидла, я взял вишнёвое,— крикнул с порога Савва, заходя в квартиру. Он осторожно повесил дождевик на вешалку и прошёл на кухню, где уже пахло выпечкой старика Марко. — Вот сам и ешь, а у меня аллергия на вишню,— буркнул тихо мужчина, раскатывая тесто и не обращая внимание на недовольное сопение парня. Пока тот не видит, он закидывает в рот горсть изюма и с набитыми щеками направился к дивану, где лежит укутанный в плед Раевский. — Гусеница переросток, опять хоккей смотришь? Кто в этот раз играет? — Американцы против Финов, — хмуро ответил он. — А за кого болеешь? — Савва не стал беспокоить парня и сел прямо на пол возле изголовья. От влажных после душа волос еле уловимо пахло цитрусом, что и заставило его придвинуться ещё ближе. — Меня раздражают обе команды, пусть обе и проиграют. — А ты настоящий говнюк, как я погляжу, — весело загоготал Марко с кухни. — Если не играет Россия, значит обязательно нужно сидеть с такой миной и наводить порчу на понос игрокам? — Ничего подобного! — Ну да, как же, у тебя на лице всё написано. Если не нравиться – не смотри. Переключи на кулачные бои, там есть на что посмотреть. Савва потянулся к пульту, ему тоже было интересно посмотреть на бои, но Мариан перехватил его быстрее и убрал к себе под плед, заворачиваясь плотнее в свой кокон. Он невозмутимо продолжил смотреть матч. — Эй, отдавай! Не думал, что ты такой единоличник. — Мне без разницы, что ты обо мне думаешь. Савелий похлопал глазами от такой резкости и, приподнявшись, взглянул поверх спинки дивана на мужчину, что взбалтывал сладкую смесь для печенья в миске. Тот со вздохом покачал головой. — Пока тебя не было, ему пришли свежие новости от министерства спорта, отбор на олимпийские игры перенесли раньше назначенного срока. МОК официально сообщил, что через две недели будут официальные предолимпийские соревнования и проводиться будут именно в... — В ледовом дворце спорта! — не выдержав, подскочил с дивана Мариан, размахивая руками, напугав этим Савву. — Моя Арена будет служить для соревнований по фигурному катанию, для великих спортсменов, а мне об этом сообщают за две недели! За эти сорок минут я обзвонил всех, кого только можно, даже в Спорт комитет, а они мне что? — Что? — А они мне: « Мы вам отправляли на вашу почту три письма и на последнее вы соизволили ответить, что подготовка идёт полным ходом»,— раскрасневшийся Мариан сделал небольшую, но красноречивую паузу и ударил кулаком по подушкам несколько раз. Было ясно одно, ему никаких писем не приходило, и он ни о чем таком не знал. — Но на письмо кто-то всё же ответил, а значит, к твоей почте и данным у кого-то есть доступ. У тебя в отделе крыса,— ответил спокойно Марко, пытаясь успокоить буйного подростка. Раевский оторвался от жестокого избиения подушки и открыл рот, чтобы что-то сказать, однако, его прервал звонок телефона. Парень выругавшись, бросился к нему с молниеносной скоростью, едва не опрокинув кресло, и принял звонок с единственным: «Слушаю». Комната погрузилась в тишину, даже Марко не решался лишний раз звякнуть ложкой. С непроницаемым лицом брюнет слушал, как на другом конце провода ему что-то объясняют. Парень ходил из стороны в сторону, меря шагами расстояние от стены до стены, за ним по полу волочился флисовый плед, который по-прежнему свисал с его плеч, словно мантия короля. Собственно, властный вкрадчивый тон, который прозвучал в следующую минуту, только довершал этот образ. — Значит так, слушай меня внимательно. Меньше чем через неделю, я буду в городе и разберусь с финансами, твоя задача – съездить туда и оценить в каком состоянии лёд. Подсветку в любом случае нужно заменить, так же как и ограждения. Нужно решить вопрос с охраной и арбитрами, но это сделаем позже. Раздевалки для спортсменов и душевые должны быть в строго надлежащем виде, а вот вход арены и уголок для ожидания оценок должен быть в декорациях – этим пусть займётся Виталина. Дальше последовала длительная пауза, которая заставила Мариана раздражённо сжать переносицу. — Нет, не смей давать ему трубку. Он мне сейчас весь мозг вынесет. Нет, я сказал... Савва впервые видел столько негативных эмоций на одном лице. Мариан определённо еле держал себя в руках, пока человек на другом конце связи громко ему что-то говорил. Что-то подсказывало, что это был его старший братец. Раевский подошёл к Марко, который потягивал из рюмки «лечебную» сорокаградусную настойку, и выдохнув опрокинул в себя медного цвета жидкость. Парень поморщился и закинул в рот кусочек вяленого мяса. Савве только и оставалось смотреть с открытым ртом на него. — Как же ты меня за... — Мариан подавился и мужчина начал хлопать его по спине, учтиво советуя, что нужно было сначала занюхать, а потом закусывать. Откашлявшись, парень отошёл от стола и продолжил. — Заинтересовал своими идеями, да, продолжай в том же духе, вот только... Если ещё раз услышу такой тон в свой адрес, ты в следующую же минуту потеряешь свое место у меня в компании. Я взял тебя своим менеджером за умение думать, а не трепать языком. Да-да, я уже понял, и тебе чудесного дня. Мариан нажал на кнопку отбоя и зарычал, протягивая руку ко второй стопке, которая была уже наполнена почти до краёв. Выпив её, брюнет снова закутался в плед и с усталым видом направился в комнату. Савва проводил парня печальным взглядом и хотел последовать за ним, но Марко цыкнул и указал рукой на стул рядом. — Оставь его одного. На плечах юноши многое взвалено, ему очень трудно, поэтому не обращай внимания на его холодность. — Я это прекрасно знаю, поэтому и не понимаю его отца. Зачем нужно было приплетать к бизнесу своего сына, когда тому было всего шестнадцать? Это же дикость. — Серёга никогда не отличался умом, но очень расчетлив. Думаю, что он разглядел в парне потенциал, поэтому боялся понапрасну терять время. Но в таком юном возрасте очень было необдуманно давать столько власти ему в руки. Уж слишком рано пришлось парню повзрослеть. — Марко шарил по шкафам, пока не нашёл пакетик с цукатами и не обернулся к Савве. — А ну не стой, помогай с начинкой. Лебедев неловко почесал затылок и начал, как может, помогать. Он никогда не пёк, но Марко видимо решил научить его кулинарному искусству и серьёзно взялся за него. После того как они отправили печенье в духовку, мужчина приступил к лепке пельменей. Савелию не удалось избежать выговора за кривые руки. — Ну, кто же так делает! Куда лезешь своими тяпками? Всё криво и косо, сам будешь есть такую дребедень. — Вот и буду. Такую порцию унижения он никогда не получал. За непринужденными разговорами и готовкой, он и не заметил, как пролетело время. Поужинав, Савва, пересилил себя и принялся драить гору грязной посуды. Это было хуже любых пыток – отмывать стол от муки и теста. — Не для мужиков это дело. Марко ехидно улыбался, собираясь на свою ночную смену. Застегнув рабочую робу охранника, он ответил: — Потом спасибо скажешь. Можно сказать, готовлю тебя к семейной жизни. Хозяйственных парней все любят, такие у девушек нарасхват. — Ага, где же эта толпа девушек за твоей дверью? — Савва посмотрел в окно и ахнул, глядя на пустую улицу. — Вау, Марко, да за тобой тут целая очередь девиц пришла, отбою нет. Мужчина закатил глаза, отмахиваясь. — Ты мне тут не паясничай, умник. В молодости девки бегали толпами за мной, жаль, что я закоренелый холостяк, так бы сейчас был у меня целый гарем. Савва скорчил лицо, продолжая мыть посуду, и услышал за закрывшейся дверью смех, похожий на кряканье. Теперь в квартире стало тихо. Мужчина придёт только утром, а значит можно смотреть телевизор всю ночь напролёт. Закончив с уборкой на кухне, Савелий тихо прошел к комнате, где спал Мариан и, приоткрыв бесшумно дверь, посмотрел на парня одним глазком. Раевский любил спать на животе, поэтому, когда он просыпался одна щека была краснее другой. Сейчас он тоже сладко сопел, уткнувшись в подушку носом. Упавшие на лицо прядки волос подрагивали от его дыхания. Савва долго боролся с собой, но желание подойти к кровати пересилило. Он приблизился к спящему и подсел на корточки, разглядывая лицо в близи. Не дыша, он предельно осторожно подцепил пальцами прядку и заправил за ухо, не касаясь кожи. Хоть и хотелось, но он не рисковал – держал руки при себе. Просидев возле кровати еще несколько минут, он понял что это выглядит очень странно. Так же тихо покинув комнату, он взял из холодильника баночку пива и выпил половину залпом. Марко его точно скоро выгонит из дома. Затем он набрал в блюдце печенья и плюхнулся в кресло, поджав колени к себе, включил телеканал с крутым боевиком и выпал из реальности на несколько часов.       На улице уже давно стемнело, а телевизор автоматически вырубился, когда часы показали час ночи. Марко серьёзно относится к экономии не только воды, но и электричества. Кругом стояла идеальная тишина, и в такие моменты мир казался пустым. Савелий лежал и смотрел на черный потолок, не понимая, что могло вывести его из сна посреди ночи, но спустя полминуты понял, что причиной был болезненный стон из другой комнаты. Он прогнал сонливость, тихо вставая босыми ногами на ковёр. Взяв в руку железную вешалку, валяющуюся в углу комнаты, парень быстро прошёл к двери и, не медля ни секунды, приоткрыл её, вглядываясь в темноту. Мариан лежал на самом краю кровати, уткнувшись лицом в подушку. Сначала показалось, что он плачет, потому что спина содрогалась, будто в рыданиях. Савва растерянно выронил вешалку из рук, делая шаги вглубь комнаты. Раевский подскочил от постороннего звука и замер в изголовье кровати. — Эй, Мар, что случилось? — Всё хорошо, с чего ты взял? — натянуто ответил парень, быстро отбрасывая одеяло. — Мне показалось, что ты... разговаривал с кем-то. — Прости что разбудил, — поднялся Мариан и, прихрамывая, направился к ванной комнате. Он двигался очень странно, будто не доверяя собственному телу, опирался одной рукой о стену. Его голос был тише шёпота – это настораживало. — Бывает, я иногда разговариваю во сне. — Мар, что не так? Савва схватил его за локоть. Брюнет попытался вырваться, но сжав руку сильнее, он не позволил ему уйти. — Я же сказал, что всё нормально! — Ты мне врёшь. Мариан завыл и ещё раз попытался уйти, но вместо того чтобы оттолкнуть Савву, он пошатнулся и согнулся пополам. Сквозь сжатые зубы вырвался болезненный стон и тогда Савелий, не выдержав, включил в комнате свет. Мариан совсем осел на пол, впиваясь ногтями в ногу и оставляя красные следы, царапая кожу на бедре. — Мариан, что ты... — Принеси таблетки, они в ванной на полке. — Что с тобой? —Просто принеси чёртовы таблетки! — вскрикнул парень, заставляя Савву сорваться с места. Найти белую баночку рядом с раковиной не составило труда. А вот чтобы не выронить её из подрагивающих пальцев – нужно было постараться. Схватив её, он понёсся обратно, к парню. Так же быстро он принёс ему кружку с водой. Когда Мариан выпил две капсулы и опустил голову, волосы упали на влажную кожу лица. Савва чувствовал, как гулко у него стучит сейчас сердце от волнения. Он оглядывал его тело, осматривал ногу – не было никаких видимых признаков беспокойства, не считая синяков от тренировок. Он опустился рядом и протянул руку к лицу, убирая влажные от пота волосы. На лице Мариана залегли мелкие морщинки, брови сошлись на переносице, а глаза по-прежнему были закрыты. Чёрные ресницы поблескивали от влаги. — Посмотри на меня. — Уходи. — Тебе больно? Скажи, что я могу сделать? Мариан шумно дышал, впиваясь ногтями в свою ногу. Савва обхватил его лицо руками, проводя подушечками пальцев по лбу и мокрым щекам. Этими действиями, он заставил его поднять подрагивающие веки. Зелёные глаза были мутными и совсем тусклыми, от пелены сдерживаемых слёз. — Больно, — одними губами произнёс парень. — Ты принял таблетки, как быстро они тебе помогут? — В среднем минут десять, всегда по-разному. Судороги могут длиться дольше. Мариан закинул голову вверх, и из горла вырвался свист. Савва убрал руки парня, которые беспорядочно пытались растирать колено, и принялся самостоятельно массировать больную ногу от самой ступни до бедра. Мариан завыл, закусывая губу, а Савва не останавливаясь, постоянно приговаривал, что всё сейчас закончится. — Терпи Мариан, Бог тебя терпит, и ты потерпишь такую мелочь. — Заткнись. Но Савва не затыкался не на секунду. Он пытался отвлечь парня глупыми шутками, пытался сделать хоть что-то, что было в его силах. Смеяться ведь не так больно, как плакать. Он не хотел, чтобы парень страдал, но эти мучительные стоны, словно вскрывали в нем самом невидимые раны. Это из-за него он сейчас мучается. По его вине... Мариана отпустило лишь спустя пятнадцать минут, но он по-прежнему сидел возле стены, дыша через рот и сжимая одеревеневшими пальцами руку Савелия. — Я ненавижу тот день, — прохрипел он, смотря на своё колено. Савва перестал его успокаивающе поглаживать, замерев на месте. — Иногда боль не такая сильная и проходит быстро, нужно лишь потерпеть, но бывает такое, что хочется умереть, чтобы не чувствовать этого. — Не говори так. — Я говорю так, как есть,— качнул головой Мариан. — Я просто... Просто начинаю уставать от этого. Знаю, что нельзя сдаваться, но я не понимаю... Савва не мог сказать ни слова, но надеялся, что парень продолжит мысль. Он услышал, как тяжело сглотнул Мар и вынужденно шмыгнул носом. — Не понимаю, кому я мог сделать что-то плохое, что меня так ненавидят. Кто-то считает, что я заслуживаю смерти. В горле встал непроходной ком, на корне языка отозвалась горечь. Он выбрал не тот путь к своей цели. Хотел обрести счастье, но взамен отнял его у другого. Он отнял его у того, к кому он привязался настолько сильно, что возможно уже и не развяжется. Савва с шоком замер, прислушиваясь к своим мыслям в голове и осознавая то, что ему не показалось.       Теперь его цель была иной. Она больше чем возмездие или месть. Он найдёт того человека, кто заказал убийство Мариана и самолично прикончит его своими собственными руками. Теперь это – было целью борьбы. А цель его идиотской жизни сейчас была перед его глазами и топила его в лазурной зелени глаз. «Лазурная зелень» – как странно звучит, но так красиво. Мариан начал вставать и вывел Савву из вихря мыслей. Тот на всякий случай придержал его за плечо и повёл на кухню. Двигался он очень сконфуженно. Заварив чай и открыв банку повидла, Лебедев поставил всё на стол, включая и свежевыпеченное печенье. Мариан молча обхватил пальцами кружку, будто не чувствуя кипятка и наблюдал, как Савва молча льёт туда ложку крепкого портвейна. Зевнув, он и себе в рот закинул чайную ложечку крепкого пойла. — Прости, что доставлял всё время неприятности, — нарушает тишину Мариан, глядя на клубы пара в воздухе. — Помолчи ты немного. Позволь помочь тебе. — Прости, что и сейчас доставляю, — словно не слыша его, сказал полушепотом Раевский. Савва звякнул ложкой и зашипел на него, словно змей. — Если не съешь сейчас печенье, над которым я корячился весь вечер, придётся запихнуть его в тебя насильно. А будешь говорить всякую чушь, заставлю тебя на ночь жрать пельмени, потом не сможешь свои Аксели прыгать.  Мариан устало смерил парня взглядом и послушно взял из блюдца самое кривое печенье, которое там было. Покрутив его между пальцев, он окунул угощение в напиток и, похрустев минуту - вторую, вынес вердикт: — Очень вкусно, спасибо. Савва примирительно кивнул, очень благодарный тому, что не услышал жестокой правды. Печенье у него подгорело и было с привкусом золы. Оно неприятно горчило, но благо цукаты добавляли хоть какой-то сладости, и было не так противно. Честно говоря, он ожидал аристократического всплеска рук и язвительного: «Не хочу получить гастрит, так что ешь это сам», но вместо этого Мариан без единой эмоции ест уже третье печенье и не жалуется. Рассматривая неестественно бледное лицо, Савва размышлял над тем, как начать разговор. — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно. — Мариан, я прошу тебя не... — Я не лгу, — простодушно оборвал его брюнет. — Сейчас я действительно чувствую себя прекрасно. Будто ничего и не было пару минут назад. Германская марка лекарства говорит сама за себя, таблетки быстрого действия меня спасают как нельзя лучше, спасибо маме за это. Правда... После них невозможно уснуть. Поэтому, я не люблю принимать их на ночь. — Поэтому ты встаёшь так рано, чтобы успеть принять их до начала судорог? — догадался Савелий и парень подтверждено кивнул, отпивая чай. Они сидели за столом и слушали тиканье настенных часов, набираясь силами, чтобы начать новый разговор. Савва чувствовал себя последним дерьмом на планете и его разрывало изнутри, а Мариану наверняка было неловко, что он увидел его в состоянии беспомощности. Следующие слова только подтвердили догадку: — Никому не говори об этом, иначе все мои планы полетят к чертям. — Ты за придурка меня держишь? Парень отставил недопитый чай и поднялся из-за стола, намеренно промолчав. Это немного задело. —Всё, что касается тебя – я никому не рассказываю. Это только между нами, — серьёзно отвечает ему Савва и откашливается, меняя тон на более мягкий и менее пылкий. — Что говорят врачи? Это у тебя из-за физических нагрузок? — Пытаешься выяснить, влияют ли тренировки на ногу, — хмыкает печально Мариан, стягивая с себя потную футболку. — Не буду врать, что влияют, но без этого никак. Даже если бы я перестал тренироваться, судороги бы всё равно были. — Но реже и не такие сильные. Ты бы не страдал, так как сегодня. — Ничего страшного, потерплю. После всего, что я прошёл, меня никто не остановит, — Мариан сверкнул взглядом и снова этот огонь в его глазах заставил угольку внутри Саввы вспыхнуть. — А я и не собираюсь тебя останавливать. Довольный таким ответом, Раевский расслабился и встал напротив окна. Он провернул ручку и открыл его настежь, позволяя холодному ночному воздуху проникнуть в комнату. — Эй, если прыгать собрался, то вряд ли это хорошая попытка суицида. Со второго этажа не разобьёшься. Хотя, если постараться и вниз головой... — Очень смешно, — закатил глаза парень и сделал глубокий вдох полной грудью, наслаждаясь прохладой. Гладкая кожа вдруг покрылась множеством мурашек. Их Савва видел очень отчётливо в свете лампы, когда подошёл к нему ближе. — Если заболеешь, Марко проворчит нам все уши, что ему приходится тратиться на лекарства, и о тренировках можешь забыть. — Подожди ещё минуту. Пусть в Одессе сейчас температура не далеко ушла от плюсовой, но всё тепло из комнаты уже выветрилось, а Савве стало достаточно зябко. Поэтому он захлопнул окно, не обращая внимания на раздраженный вздох со стороны. — В чем проблема? — Ни в чём. Почему ты в каждом моем действии ищешь подвох? — Потому что за всё наше время знакомства, ты никогда ничего не делал просто так. Мариан присел на подоконник, думая, что у него получится незаметно прислониться спиной к холодному стеклу, но Савва быстро понял это, и как маленького ребёнка снял его оттуда, опуская на пол. Раевский зарычал, шлёпая по рукам парня. Это действие вызвало только усмешку, но руки Савва послушно убрал, отступая на шаг. — У меня всё болит, ясно? Горячий душ не помог и теперь я чувствую себя отбивным куском мяса. — Так почему сразу не сказал? Холод здесь тебе мало чем поможет, мышцы нужно напротив растирать. Тоже мне спортсмен, стыдно такого не знать. Пристыдить парня вполне себе получилось. Мариан переступал с ноги на ногу, поджав губы, но упертого взгляда не опускал. Парни начали рыскать по квартире в поисках нужного крема, который Марко куда-то убрал, забыв сказать куда именно. Никто не решался ему звонить и отвлекать от работы. Пусть его внешность и была, как у милого мужичка, но характер у него не завидный. Может поэтому и не смог найти себе жену за все эти годы.       Тюбик крема нашёлся через полчаса в тумбе за креслом. Мариан по указке Саввы, упёрся локтями в стену и начал терпеть первые минуты ноющей боли от прикосновений его рук. Он действовал аккуратно, стараясь не надавливать на гематомы, но втирал крем на совесть – так, что под руками кожа моментально согревалась и краснела. Плавные изгибы лопаток восхищали его настолько, что он уже в десятый раз проводит по ним руками, заставляя Раевского покрыться мурашками. Растирая мышцы спины, он не раз заостряет внимание на массировании определённых позвонков. Закусив щёку, он не позволяет себе спускаться ниже дозволенного уровня приличия. Но признаться откровенно, он бессовестно лапал Мариана и наслаждался этими минутами жгучей необходимости исследовать его тело на слабые точки. В какой уже раз Мариан ахает, резко выгибаясь. — Только посмей ещё раз так сделать! — Тебе же нравится, — хищно улыбнулся Савва и провел медленно костяшками по пояснице. Не удивительно что это место у фигуриста требовало массажа.  В следующий момент послышалась еле слышимая ругань. Раевский резко развернулся и сразу же получил новую порцию крема, только уже на грудь, где был синяк величиной с кулак. Мариан недовольно сказал, что и сам может втереть крем там, но Савва не дал ему тюбик и продолжил водить тёплой рукой по мышцам на протяжении нескольких минут. Брюнет до того расслабился, что прильнул спиной к стене и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как сильные руки охватывают и массируют каждый его миллиметр нежной кожи. Под подушечками пальцев чувствовался подтянутый живот и хорошо ощутимые кубики пресса. Савва закусил губу, когда Мариан начал содрогаться от еле сдерживаемого смеха. Вот ещё одно слабое место – он боится щекотки. Довольный своим открытием, он ещё пару секунд задержался на животе, а затем скользнул вверх по груди, нечаянно затрагивая соски цвета молочного шоколада. Мариан сглотнул, а губы едва-едва дрогнули в нескольких сантиметрах от завороженного лица Саввы. Он больше не отдавал отчёта в своих действиях, когда все его внимание остановилось на полных, розовых губах. Он выпал из реальности задолго до того, как понял, что сделал. Не слушая того, что твердит ему разум, Савва поддался оглушающему крику сердца. Всего мгновение решило в его жизни абсолютно всё. Заставило мёртвых бабочек возродиться из пепла. Мгновение, когда его губы коснулись других и он почувствовал сильный удар в грудную клетку. Как же жаль, что это был отнюдь не удар его глупого сердца...