***
— Мариан! Он поднял голову, чувствуя, как затылок уже начал примерзать ко льду. Саша и Миша приближались к нему с недовольными физиономиями. — Мы тебя везде обыскались, а ты тут распластался! Мы же хотели пойти в кино, мой папа ждёт на улице, — начал было Миша, но девочка толкнула его в плечо, безмолвно указывая на лежащего, друга. «Не видишь, что ему сейчас не до этого? Что-то случилось». — говорил её проникновенный взгляд. Саша опустилась на колени рядом с Марианом, тыкая пальчиком ему в щёку. — У тебя сегодня день рождения, так почему ты грустишь? — Да, десять лет – раз в жизни бывает, а он разлегся. Старость она такая, — понимающе кивал Миша головой, которому ещё четыре месяца назад стукнуло десять. Он так же опустился рядом на колени. — Что тебе подарили? Ты не получил того подарка, который хотел и поэтому расстроился? — Мама из-за работы забыла про мой день рождения, а папа сказал, что не повезёт меня на Чемпионат мира в Швецию. Говорит, что учёба важнее, чем эта недельная поездка. — Да... Грустно, — признала Саша. Ей бы и самой хотелось посмотреть на прокаты в живую и вместе с болельщиками кричать слова поддержки. — А знаешь, мы можем и прямой эфир смотреть. К тому же... Меня мама научила пиццу стряпать на днях, хотите я вам сделаю на ночевке? Пискарёв радостно улыбнулся, быстро кивая ей. Мариан подумал, что если он так продолжит, то голова точно отвалится. — Значит отпразднуем у меня дома, решено. Нужно папе сказать. — И украсим всё шариками, заедем ко мне домой, у меня их много. Только надуть нужно... — Зачем шарики? Он что, девчонка? — Миша пнул ботинком в бок друга, от чего Мариан поморщился и схватил его за ногу, дергая на себя. Мальчишка упал на лёд, завывая. — Ай, мой копчик... Саша щёлкнула языком и тоже легла рядом с друзьями, смотря на плакаты на стенах и тусклые старые лампы, которые нужно было уже давно заменить. От неё пахло вкусно, всегда цветочными или ягодными духами, а вот по левую сторону, где лежал Миша, пахло едой. Что-то похожее на базилик и квашеную капусту. Мариан задумался: а чем пахнет от него? Будто услышав этот вопрос, Пискарёв шмыгнул недовольно носом. — Мар, ты бы пошёл помылся после тренировки, от тебя воняет. — Это благородный запах мужчины, ничего ты не понимаешь,— возмутилась Саша, но тихо всё же добавила. — Ну помыться всё же не помешает. Мариан вздохнул и поднялся на ноги, когда со входа послышались голоса старшей группы, у которых по времени начиналось время для тренировок. Наблюдая за их разминкой и слушая громкий смех, Мариан вздохнул. — Когда мы будем такими же взрослыми, как они, я хочу быть уже чемпионом. Чтобы мы вместе ими стали. — И будем, — уверенно выкрикнул Миша. — Сколько им сейчас? Восемнадцать или девятнадцать? — Я знаю вон того мальчика, ему двадцать и он кажется переводится в Московский состав конькобежцев. Пискарёв присвистнул, с прищуром наблюдая за молодым парнем, который только что сделал тройной аксель с идеальной точностью вращений. Мариан удивлённо вскинул брови, смотря на Сашу, которая умудрялась всегда всё обо всех знать. Трое лучших друзей стояли посреди Арены, когда Миша со всем пафосом заявил: — Тогда решено, когда мы будем такими же стариками, как они, и нам будет двадцать, тоже станем крутыми. Настолько крутыми, что Мариан станет чемпионом мира, Сашу пригласят в Москву к Тутберидзе, а мне... А мне будет достаточно добиться пожизненной пенсии, которую я получу, выиграв хоть раз олимпийские игры, ну, если Мар мне позволит. А если нет, тогда могу и на втором месте побыть, там тоже не плохо платят. Вот так. — Умно, — хмыкнул Мариан и они ударились кулаками, Саша радостно хлопнула в ладоши, и вся троица отправилась прочь со льда. Тогда Мариану было десять и их план был всегда в силе, до того самого дня, когда во время выступления раздался выстрел и Саша не упала на лёд. Мечта одного из друзей уже ушла в небытие, однако осталось ещё двое, кто могли осуществить то, что задумали. И для этого им всего лишь нужно было всегда держаться вместе.***
8:35 - Спорткомплекс "Ледовая Арена" Рука опустилась ему на плечо и Мариан вздрогнул. Он не слышал, как к нему кто-то подошёл, наверное из-за того что его мысли были где угодно, но только не с ним. Отвернувшись от судейской коллегии, занимавшей свои законные места за длинным столом, парень повернулся к звавшей его Виталине. — Ты что-то сказала? — Я рассказываю новости уже несколько минут, вам нужно собраться, Мариан. — Извини, повтори пожалуйста, что ты только что говорила? Девушка терпеливо вобрала в грудь воздуха и взглянула на свой планшет. — В целом всё проходит гладко. Ваши сестры уже на местах, а те двое мужчин, для которых были зарезервированы билеты, только что прошли проверку на входе и направляются сюда, нет только Савелия. Журналистов мы пропустили лишь с федеральных каналов, остальные ждут за ограждениями на входе. Надеюсь заборчики выдержат такой натиск. Все спортсмены дали интервью кроме вас. — Позже. Они не умрут, если я не отвечу на их примитивные вопросы, которые наверняка будут излишне провоцировать перед прокатом. Дам интервью после того, как выступлю. Что там кстати с расписанием? Виталина тяжело выдохнула и Мариан нахмурился, уже предчувствуя, что сейчас снова все пойдёт не так, как надо. — Об этом я и хотела поговорить. Программу изменили, вам нужно это увидеть, — девушка повернула к нему планшет и указала белым ноготком на нужную строчку. Мариан пробежался глазами по всей таблице, чувствуя, как начинает подступать головная боль. — Это шокировало всех, но информация поступила мне раньше остальных, поэтому я успела заказать всё необходимое ещё час назад. Костюмы для прокатов уже везут. Мариан тяжело опустил веки, пытаясь дышать глубоко и размеренно. Программу изменили, потому что команда из Самарской области задерживалась, а парники из Москвы потерпели трагедию – их тренер попал в больницу из-за сердечного приступа. Поэтому первыми, кто откроет Чемпионат России, будут фигуристы-одиночники. Но и это ещё не всё... — Я несколько раз обзвонила спортивный комитет, но никто не взял трубку, поэтому позвонила вашему брату. Антон помог сделать так, чтобы соревнования не сорвались, но... — Он был вынужден поставить две программы в один день. А это значит, я должен буду откатать короткую программу и произвольную. Виталина напряжённо кивает, прижимая планшет к груди и пристально наблюдает за реакцией Мариана. — Но ваш брат ещё не сообщил это никому из присутствующих, он хотел, чтобы вы одобрили. Если не согласитесь, значит соревнования перенесут и расписание будет прежним. Это какое-то издевательство. Парень стоял в замешательстве, пытаясь осознать суть происходящего. Его старший брат впервые начал делать что-то не за его спиной, а советоваться. Ему предстояло выступить с короткой программой, где он должен будет выполнить идеально техническую часть, а затем, через шесть часов откатать произвольную, где понадобится весь его артистизм. Под конец дня он будет овощем, и если ноги после такого ещё смогут его держать, то это будет великим чудом. Мариан осмотрел трибуны, которые с каждой проходящей секундой заполнялись людьми и огромными плакатами. На одном из них он увидел своё имя, а в следующий момент за спиной раздался детский крик. Рита прыгала рядом с перилами и вскидывала в воздух свой рисунок. — Мари-и-и-и-к! Марик, мы тут! Настя, что стояла рядом с ней, морщилась от визга сестры и радостно махала ему: — Надери им задницы, братец! Мариан сжал переносицу, чувствуя, как начинают краснеть уши. Виталина прыснула со смеху, но быстро приняла серьезный вид, вспоминая, что она находится на работе. Осмотрев бегло трибуны, что находились ближе всех ко входу на лёд, парень не обнаружил ни отца, ни Марко. Саввы тоже не было. Их места пустовали. — Мариан, что мне делать? Если отменять мероприятие, то это нужно согласовать прямо... — Нет, всё состоится,— перебил парень, почувствовав, как волнение внутри него всколыхнулось, вызывая озноб. — Сообщи Антону, что всё в силе. Разошли новые списки участников судейской коллегии и арбитрам, с остальным разберусь я. Виталина неуверенно опустила взгляд на планшет. — Визажисты вас ожидают возле кабинета, вам нужно поспешить. Мариан взглянул на время и признательно кивнув, девушке, быстрым шагом направился в личный кабинет. Соревнования ещё не успели начаться, а уже всё шло не по плану. Замечательно. Спустя двадцать минут он был полностью готов и теперь, то и дело разминал тело, делая особо тщательную растяжку на мышцы. В раздевалке он познакомился со всеми своими соперниками и, сделав в голове некоторые подсчёты, снова вернулся в кабинет, чтобы побыть в тишине и успокоить слишком быстро бьющееся сердце. Было даже как-то непривычно больно в грудной клетке. Положив руку на грудь, Мариан чувствовал ладонью каждый удар, и тяжело дыша, попытался прогнать пелену с глаз. Бутылка с водой, стоящая перед ним на столе, расплывалась перед глазами. Он сомневался, что это было нормально. Прикусив губу, парень потянулся к таблеткам и только он закинул в рот ещё две капсулы, как в дверь раздался оглушительный стук. Это даже стуком было трудно назвать, было ощущение, что кто-то пытался выломать дверь. Поперхнувшись, Мариан вскочил с места и уронил стул, слыша из коридора отголоски музыки и дикий смех. Чертыхнувшись, он рванул к двери и, щёлкнув замком, впустил в свой кабинет самого чёрта с колонкой на шее. — Дружище! — Миша кинулся к нему с распростертыми объятьями. За ним стояла улыбающаяся Саша с букетом цветов и бутылкой дорогого вина. — Вы из ума выжили? — пропыхтел ошарашено Мариан, пытаясь не умереть от сердечного приступа, пока его лучший друг обнимал его и бил по плечам, в ритм музыке. — Мы так и думали, что ты сейчас занимаешься самобичеванием и впадаешь в депрессию, поэтому и решили придти,— Саша прикрыла дверь кабинета, оглядывая с блеском в глазах костюм на парне. — Выглядишь невероятно, Мар. Не успел парень ничего ей ответить, как Пискарёв, не обращая ни на что внимания, начал подпевать словам песни: — Я же вижу, как ты смотришь, Да, не упускай возможность, Если очень сильно хочешь меня Я же вижу это всё по глазам Да, твой бывший парень точно мудак, эй! — Выруби этот ужас! — взвыл Мариан закрывая уши. Но его друг, предусмотрительно прибавил звук в несколько децибел и теперь музыка орала на полную катушку, оглушая всех находящихся здесь. Мариан страдальчески завыл, но губы начали предательски вздрагивать, превращаясь в улыбку. Когда Саша присоединилась к пению, эти двое начали скакать, как ненормальные. Девушка это делала на одной ноге и едва не упала, когда столкнулась с Мишей. Мариан подхватил её под локоть, собираясь прекратить всё это, но блондин уже подскочил с другого бока и заключил парня с девушкой в свои объятья. Они стояли в своеобразном кругу, будто совершая некий обряд. — Тишка Saint Laurent висит на мне за сотку, Но я всё ещё обычная девчонка. Брюлики Cartier вставила в заколку, Sosa Musik Baby, еду по району, Розовый дым улетит в закат, Девочка slim в худи oversize. Эти огни ослепляют нас, Город в ночи не даёт мне спать. На тебе бренды, знаю их цену Но сколько ты стоишь Без своей одежды Не трать моё время, Не лезь с проблемами, Ведь время это деньги, А деньги это временно! Мариан рассмеялся тому, как его друг мастерски подражал голосу исполнителя. Саша уже на первом куплете начала безудержно хохотать и хвататься за живот. Было не известно, каким образом выбиралась ребятами песня, но, по-видимому, Пискарев выбрал первую попавшуюся и нашумевшую. Слава богам, колонка издала булькающий звук и, разрядившись, вовсе отключилась. Дав другу смачный подзатыльник, Мариан продолжал смеяться вместе с ними. Нужно будет сводить Мишу в караоке, а то он ему так всё время напоминать будет об обещании, которое он дал год назад. — Ну вот, он снова улыбается, наша задача выполнена, — довольно пролепетала Саша и сжала его руку в своей. Крепко - крепко, как они всегда делали перед выходом на лёд. От этого простого действия сжалось сердце. — Ты готов? — Не знаю, — ответил честно Мариан. — То есть как? Ты совсем что-ли из ума выжил? Во первых, я поспорил с Егерем, что ты займёшь первое место. Во вторых, я что, зря два ящика пива купил? — Зачем столько много? — Саша хлопала глазами, удивлённо глядя на своего парня. Она внезапно шлепнула его по животу, как это всегда делал тренер. — Пивное пузо отрастишь и как потом катать будешь, а? У тебя прокат завтра. Миша отмахнулся и сжал плечо лучшего друга, уверенно встряхивая. — Ты должен победить и ты победишь, понял? — Сколько ты на меня поставил то хоть? — Пять тысяч. Мариан хмыкнул и представил, как Егор будет с кислой миной опустошать свой и так скудный кошелек после соревнований. Даже настроение поднялось, думая об этом. — Ладно, как скажешь. Раз так, то победа точно наша. — То-то же! Они стукнулись кулаками и обнялись в последний раз, когда в дверях показалась Виталина и постучала по наручным часам ноготком, предупреждая, что самое время выходить. — Ну, что... Не пуха. — К чёрту! — выкрикнули они и все трое пошли на выход.***
Церемония открытия шла идеально, представление участников вышло ярким и безумно интересным. Трибуны аплодировали и кричали имена своих кумиров, а репортёры щеголяли из стороны в сторону, транслируя на главные каналы страны прямой эфир с чемпионата. Через пять минут его выход, а Мариан стоит перед дверьми и пытается унять дико колочащееся сердце. Минутой ранее он вколол себе обезболивающие и теперь поправлял бинты под одеждой, убеждаясь в десятый раз, что они не слетят и крепко стягивают сустав. Он быстро выпрямился и опустил штанину, когда услышал позади себя шаги. — О, Раевский, не ожидал тебя встретить до проката, как настрой? Как вырядился то, сколько потратил на этот костюм? — А тебе ли не всё равно? — Мариан склонил голову осматривая Егора. У того был белоснежный кафтан с золотым поясом, который наверняка будет мешаться при прыжках. Отвернувшись от него, Мариан сделал глубокий вдох и собрался уже толкнуть двери, чтобы выйти в вспышки камер, как темно-русый парень прищелкнул пальцами, за его спиной. — Можешь даже не пытаться. Не возможно стать из парника одиночником за такой короткий промежуток времени. Тебе сейчас будет сложно попасть даже в пятёрку лидеров. Но ты не плач, я замолвлю за тебя словечко, может продвинут тебя хотя бы в первую десятку. Хорошая попытка пошатнуть настрой и уверенность в прокате не увенчались успехом. Егор не знает, что Мариан прокачивал свое тело дополнительно, начиная с пятнадцати. Ему всегда была важна не только отточенная техника катания с партнершей, но и свои собственные навыки, как отдельного фигуриста. — Не ожидал от тебя помощи, но я и сам справлюсь. А тебе не советую говорить, что у тебя есть влияние на судейскую коллегию. Могут подумать, что ты Грибник, — не добро улыбнулся Мариан, раздражаясь только от одной мысли, что судей может кто-то подкупить. — Грибовать – позор для уважающего себя фигуриста, что б ты знал. ( *справка: Грибник — фигурист, которому судьи завышают оценки. Грибовать — завышать оценки. *) — Я и без этого заполучу золото завтра, мне не о чем переживать в отличие от тебя. Ты весь дрожишь, бедолага. — При виде тебя у меня настолько сильный нервный тик, представляешь? — он толкает двери и выходит в свет, слыша, как его объявляют арбитры, а болельщики вскидывают плакаты, встречая его криками поддержки. Перед тем, как направиться к ожидающей его Татьяне Борисовне, он ещё раз оборачивается через плечо. — И думаю, что тебе есть над чем переживать. Егор скрестил руки на груди и широким шагом направился прочь к своему посадочному месту, оставляя попытки заполучить внимание Мариана и сбить его настрой. Парень даёт себе время на то, чтобы смочить пересохшее горло водой и сделать пару глубоких вдохов до того, как тренера замечают его и подзывают к себе. Татьяна Борисовна даёт ему наставления, но сосредоточиться на её словах не получается, он смотрит на трибуны, где сидят его близкие, и всё внимание уходит к ним. Отец с серьёзным лицом, будто провожает сына на войну, смотрел на него и едва заметно сжимал пальцами перила, ограждающие их. Рядом сидел Марко, учащий Риту правильно дудеть в дудку и Настя, кричащая громче всех слова поддержки: — Порви их, Мар! Парень улыбнулся и тут же переключил своё внимание на тренера, что хлопнул его по плечу. — Летаешь в облаках, звезда моя. Почему такой серьёзный, хоть попозируй для фотографов, такой костюм сшили, просто прелесть! Ты хорошо размялся? — Татьяна Борисовна потянулась к ногам, чтобы по привычке начать шлёпать его по мышцам, но Мариан вовремя отступил в сторону и выскользнул за открытую дверцу прямо на лёд, ещё до того, как она смогла бы почувствовать под штанами бинты. Женщина недовольно пригрозила ему пальцем, тихо возмущаясь своим коллегам. Он был уверен, если бы повсюду не было столько камер, она его придушила и бросила бутылку прямо в голову, чтобы активировать его мозг. Поджав губы, Мариан ещё раз оглядел трибуны и отвернулся, собираясь уже оттолкнуться от борта, как его внезапно хватают за руку. Даже не видя этого человека, по тому, как он тяжело и запыхавшись дышал, парень уже знал кто это. — Твою мать, успел... Сука, народу больше чем кислорода, не пробиться сюда. Он обернулся к Савве, чувствуя, как от его мозолистой ладони начинает растекаться тепло и проникать под кожу. — Где ты был? И почему на тебе костюм? — Настя сказала, что тебе понравится, если... К-хм, — Савелий потёр неловко шею под пиджаком, который идеально подходил ему по фигуре и выделял широкие плечи. — В общем, Лина мне сказала придти в приличном виде, вот и всё. Я же тут как твой телохранитель, и нужно выглядеть соответственно. Мариан удивлённо вскинул брови и улыбнулся, когда парень замер, оглядывая его с ног до головы. Плетения алых и золотых нитей, чередовались рядами из матового и полупрозрачного бисера, очерчивая языки пламени, тянущихся от самого подола рубахи. Костюм полностью покрывал тело, скрывая синяки и ссадины. На руках были перчатки из тонкой полупрозрачной чёрной ткани с отблеском серебряной крошки, которая переливалась в свете ламп лучше любого алмаза. Они оба выглядит сегодня бесподобно. — Долго стоять будем? Мне выходить на лёд уже нужно, — усмехается тихо Мариан, заставляя парня посмотреть в глаза. Савва неловко откашливается, пытаясь не выдавать зарождающихся хрипов в груди. — Если что-то пойдёт не так, я заставлю тебя выйти от туда, ясно? Если увижу, что тебе больно. — Сав... — Твои выкрутасы мне тут не нужны, я и так знаю, кто тут лучший без всяких соревнований. Не побережёшь себя, значит это сделаю я, понял? Мариан прищелкнул языком, чтобы хоть как-то скрыть смущение и нахлынувшие в миг чувства. — Всё будет хорошо, обещаю. Савва неохотно расцепил пальцы только тогда, когда к нему подошёл тренер и сказал, что за задержку по времени могут снять баллы. — Для исполнения короткой программы на лёд приглашается Мариан Раевский, — оглашается на всю арену тем самым поднимая оглушительный гул зрителей. Прикусив губу, парень посмотрел через плечо на натянутую улыбку Марко, который как бы невзначай держал за плечо своего друга. Евгений Эллинский не моргая смотрел на экраны под потолком с каменным лицом. Напряжение можно было вычитать по плотно сжатым губам и глазам, в которых плескалась глубокая печаль при виде одной только фамилии и имени своего родного сына. Выдохнув всей грудью, Мариан осторожно переступал с ноги на ногу, направляясь на середину ледовой Арены, проверяя лезвия. Нужно было изменить фамилию, он даже не подумал об этом... Отец сейчас выглядел потеряно и огорченно, Мариан это чувствовал. Будто по невидимой родственной связи эти чувства передавались и ему. Кажется, лекарство уже начало действовать, да и внутри него сейчас было как-то непривычно легко. Когда Мариан встряхнул руками, снимая напряжение, и встал в начальную позицию, он отчётливо слышал, как в воцарившейся тишине грохочет его собственное сердце. Эти последние секунды перед началом выступления, всегда были для него невыносимы. Стоять не двигаясь и не подавать виду, что тебе до жути страшно. Когда твоё тело на самом деле дрожит, как осиновый лист, а ты сжимаешь челюсти и всё равно заставляешь себя стоять, подражая бездыханной статуе. В такой момент он выпускает из груди весь воздух, а когда включается музыка, жадно делает вдох и позволяет себе мысленно улыбнуться, когда с первых нот, болельщики узнают мелодию и поднимают такой сильный гул, что лёд под ногами начинает трещать. Он не просто так выбрал именно эту композицию. Строчки Qween кричали о том, что чувствовал Мариан на протяжении многих лет. Сложный ритм, под который было очень непросто справится неопытному фигуристу, пробирал до мозга костей и заставлял трепетать сердца всех присутствующих. Чёткие и порой резкие движения тут же сменялись плавными и лаконичными, передавая собой одно сплошное противоречие. Мариан чувствует, как внутри что-то накаляется, это чувство исходит из глубин грудной клетки и переходит на все тело, обволакивая словно вторая кожа. Воздух, кажется, искрится и пощелкивает, когда он начинает делать первые обязательные элементы программы. В каждое движение он вкладывает частичку себя, крупицу за крупицей он растрачивает свои силы, у которых к сожалению есть свой предел. Во время ускорения, он делает дорожку из шагов, оставляя после себя узоры от лезвий, и выдыхает полной грудью, когда ветерок от набранной скорости начинает щекотать лицо и играться с хвостиком на затылке. Лёд под ним раскаляется, когда Мариан на скоростях рассекает его лезвием и после комбинированных вращений заходит на прыжок, оставляя после себя только всполохи содрогаемого воздуха. Глубокий вдох. Выдох. И снова вдох, только уже резкий и быстрый, когда Мариан поворачивает корпус вперёд и делает замах больной ногой. Уж лучше так, чем приземлиться на неё. «Слишком большая нагрузка, уменьши её, иначе всё будет напрасно» – слова тренера отозвались эхом в голове. «Ты человек, а не машина. Ты должен знать предел своих возможностей» — эти слова говорил ему Савва и он их помнил. Держал в голове, напоминая, самому себе, каждый раз, когда был близок к тому, чтобы потерять над собой контроль. Выпрыгнув на достаточную высоту, он будто зависает на мгновение в воздухе, а затем плавно приземляется и тут же слышит, оглушающие аплодисменты трибун. Тройной аксель вышел идеальным, он выполнил его чисто и без помарок. Это придаёт ему ещё больше уверенности, на втором кругу, где он должен был прыгнуть полюбившейся ему Риттбергер. Прыжок безумно быстрый и входит в категорию ультра Си, то есть, одних из самых стоящих и сложных элементов. Сердце горит огнём, оно будто распространяет по венам и артериям вместо крови бензин, а затем пропускает с каждым своим ударом импульс, высекая искры и прогоняя по всему телу пламя. Это самое пламя вспыхивает всё ярче, когда музыка становится динамичнее, а Мариан выпрямляет корпус, чтобы скрестить ноги и оттолкнуться толчковой ногой. Четверной Риттбергер выходит очень громким при приземлении – лезвие левой ноги задевает при замахе лёд и тот ломается. Крошка вздымается в воздух, а сам фигурист, потеряв равновесие делает незатейливый Ойлер перед тем как снова ударить зубцом конька, но уже специально, чтобы спасти хоть как-то положение и не упасть. После двойного Флипа, Мариан поспевает за ритмом музыки, после того как сделал незапланированную связку. Бок неприятно тянуло, но он чувствовал, что может сделать больше. Оставалось не так много времени до завершения его проката, поэтому он идёт на быстрое вращение. Либела, похожая на ласточку, сменяется волчком, когда нога неожиданно стреляет болью при натяжении, и Мариан резко опускается в полуприсяд. Ещё рано, рано... Дыша через рот, он перекрестил руки на груди, выпрямляясь на большой скорости. «У тебя есть время на последний прыжок» Встряхнув головой, Мариан попытался сразу же выбросить из головы эту мысль. «Больше начисляется баллов в конце программы, сделай это сейчас, пока есть шанс» Сжав челюсти, Мариан попытался понять, устал он или нет. «Сделай это, если хочешь выиграть!» Его тело будто окоченело и уже сделало первые неровные шаги. Бросив беглый взгляд в сторону, он увидел, как Татьяна Борисовна напряжённо поджала губы, накрывая лоб рукой в трагическом жесте. Она знала его программу наизусть, поэтому понимала, что сейчас он совершит незапланированный элемент. Взмахнув плавно руками под волнительные звуки скрипки, парень двигается спиной вперёд и, делая перед самым прыжком оборот на сто восемьдесят градусов, исполняет тройной Лутц. Всё на секунду замирает и он вздымается в воздух, будто позабыв о гравитации. Звучат последние звуки затухающей музыки, когда парень закрывает глаза, чувствуя, как нога подгибается и корпус кренится в сторону при приземлении. Он падал. Неминуемо падал назад, рискуя врезаться спиной в борт прямо перед судьями. Скрипнув зубами, Мариан нашёл силы чтобы толкнуть себя левым зубцом конька и в последний момент развернуться, упав на колени. Проскользив несколько метров, он остановился в полной тишине и вскинул руку, замерев в такой позе, смотря прямо в глаза судьям, возвышающимся перед ним. Он позволил себе болезненно зашипеть сквозь зубы, когда жар в колене начал нарастать. Тяжело дыша, Мариан держал себя в руках и сдержанно улыбался, прекрасно зная, что его сейчас снимают десятки камер. Люди с трибун содрогали всю Арену своими криками поддержки и давали немного времени, чтобы придти в себя. Голова слегка кружилась, поэтому встать с первой попытки не получилось – он врезался в борт прямо перед судейской коллегией. Плевать, сейчас это не важно, главное, что он откатал почти без помарок. Встав с колен и приложив руку к больному боку, брюнет выпрямился и тут же одернул себя. Один из членов жюри сощурился, внимательно его разглядывая. Мариана пробил озноб, и он заставил себя последовать прочь, никак не показывая, что каждое движение сейчас для него было настоящей пыткой. Держась за белоснежные бортики с паутинками мелких голубых узоров, он сделал небольшую пробежку и, вернувшись на середину льда, благодарно поклонился, полностью завершая свою короткую программу. Махнув болельщикам на прощанье, он вызвал радостный визг девушек на первых трибунах. Переступив порожек и ступив на резиновое покрытие, он едва смог согнуться, чтобы надеть чехлы на лезвия. Со стороны слышались выкрики сестёр, вызывающие искреннюю улыбку. Мариан с тяжёлым вздохом выпрямился и встретился взглядом с Саввой. Он открыл рот, чтобы кое-что сказать, но вредная женщина встала прямо между ними, загораживая вид на парня. — Это что было?! — Моя короткая программа. — Ты выполнил больше чем нужно, а в конце, что это ещё за фокусы? Мариан покачал устало головой, направляясь на скамью ожидания, где его уже ждали операторы с камерами. Татьяна Борисовна последовала с ним, а второй тренер остался, чтобы подбодрить следующего фигуриста, что готовился к выступлению. Наверное, стоило бы пожелать парню удачи, но сейчас Мариан сам был на нервах и не настроен на лишние контакты с людьми. Присев с облегчением на скамью он ожидал напряжённо результатов, не моргая смотрел на экраны, а рядом сидящая Татьяна Борисовна заботливо накинула на его плечи спортивную куртку. Парень с вопросом взглянул на неё, на что женщина ответила: — Ты весь трясёшься, скамья даже шатается, так и думала, что ты заболел. Вон, бледный весь. Небось подкупил медсестру, чтобы пустила на лёд. Не имея никакого желания оправдываться, он опустил голову и посмотрел на руку. Он отчетливо чувствовал холод в конечностях, от которого не спасали даже перчатки. Пальцы снова подрагивали, поэтому пришлось быстро зажать их между коленей, чтобы никто не увидел этого. Особенно тренер, что сейчас спрашивал о его самочувствии. — Лучше скажите, как вам прокат? — Мне трудно сказать, ведь я знаю в мельчайших деталях, какой должен быть номер, но судьи и зрители – нет, поэтому помарки не так сильно было видно. — И всё же они были. Женщина кивнула и опустила руку ему на плечо. — За один твой чистейший аксель я тебе медаль дам. — Очень мило, Татьяна Борисовна,— хмыкнул парень поднимая резко голову к экранам, когда табло в синей рамочке высветилось, а вместе с прозвучавшем в динамиках голосом провозгласили результаты: — За короткую программу Мариан Раевский набирает восемьдесят целых восемь сотых балла. Жар прилил к лицу, а дыхание сперло. — Не плохо, — кивнула уверенно женщина, улыбаясь.— Очень не плохо. Я бы тебе дала меньше. — Какая вы прямолинейная, за это вас и люблю,— сглотнул нервно парень, морщась от криков трибун. Сейчас он был на третьем месте, но после него ещё должны были выступить четверо. Конкуренция очень не плохая, но он справлялся. «Пока что. Это был твой предел, ты же знаешь. На произвольной все будут выкладываться на полную, а у тебя уже не будет ничего, что бы ты смог показать». Это была правда. Удивлять судей ему было уже нечем и это было главной из его проблем. Нужно было больше прыжков, которые позволить себе он не мог. По крайней мере... «Именно. Без вреда для себя, ты не сможешь ничего сделать. Смирись с тем, что тебе непосильно». — Ты справишься,— хлопает его задорно тренер по коленке и поднимается со скамьи. Мариан едва держится, чтобы не выругаться вслух от вспыхнувшей боли. — Звезда моя, это просто невероятно. За всю карьеру это единственный раз на моей памяти, когда парник стал заниматься одиночным катанием. Ты проделал такой каторжный труд, поэтому не подведи и на произвольной. Мы всем городом за тебя только и болеем. Да что там, ты успел полюбиться всей стране. Мариан хотел сказать женщине, что вряд ли оправдает в этом году их ожидания, но першение в горле и металлический вкус на корне языка заставили закрыть поспешно рот и подняться на ноги. Он взял бутылку воды со столика, направляясь к дверям, занавешенным синими шторами. — Я пойду готовиться, — бросил он на прощанье и не дождавшись ответа покинул «сердце» Арены, направляясь по коридорам в пустую раздевалку. С каждым шагом его начинало мутить всё сильнее, он едва не перепутал мужскую и женскую дверцу. Стоило ему добежать до раковины, его настиг сильный кашель, содрогаемый грудную клетку. На зеркало брызнули алые капли, которых становилось всё больше и больше, с каждым новым зарождающимся хрипом. Мариан закрыл рот рукой, отшатываясь назад. Кровь бежала теперь по ладони. Часто-часто дыша, он пытался прополоскать рот и успокоиться, но паника не спешила отступать. Она его поглощала с ног до головы, пока он пытался смыть кровь с рук и зеркала, пока омывал салфетками керамическую плитку и тёр горло, чувствуя, что дышать ему совсем было нечем. Упав на колени, он дрожащими руками распахнул ящики, в которых хранились мыльные принадлежности и аптечка. Мариан успел открыть флакончик с нашатырным спиртом и, вдыхая его пары всей грудью, успел ухватить за хвост уходящее от него сознание. Третий вдох привёл его в состояние, когда перед глазами перестало всё кружиться, а он был в силах подняться на ноги и плеснуть ледяной водой в лицо. Прополоскав заодно горло, парень потёр глаза и уставился на свое отражение, восстанавливая дыхание. Он думал над тем, чтобы обратиться к доктору. У него было около пяти с половиной часов, он успел бы... «Тебя могут исключить. Доктор захочет тебя осмотреть и увидит в каком состоянии тело, ты этого хочешь? Продержись еще немного и вырвемся в лидеры. Осталось всего ничего, ты не должен отступать, когда так близок к цели». Сделав судорожный вдох, Мариан настороженно бросил последний взгляд на свое отражение и вышел из душевой, направляясь в раздевалку. Что за черт с ним происходит... Это начинало его пугать, неужели он так сильно простудился, что начал кашлять кровью? А может он подхватил туберкулёз? Тогда нужно сразу после соревнований ехать в больницу, иначе он помрет раньше, чем сможет попасть на Чемпионат мира. Мариан был так отвлечен своими же мыслями, что не сразу увидел в раздевалке тёмный силуэт. Вздрогнув он вжался в шкафчики, и те громыхнули под его весом. — Чтоб тебя! — Я тебя напугал? Держась за грудь, Мариан качал головой, прислонившись облегченно затылком о железную дверцу. — Просто не ожидал, что меня здесь может кто-то ждать. — Подумал, что на всякий случай тебя не стоит оставлять одного, — Савва перестал крутить пуговицу на пиджаке, вовсе снимая его и вешая на спинку стула. Оказывается под ним была свободного покроя футболка. Всё-таки он не изменял своему стилю никогда. — Можешь обижаться и истерить, но я всё ещё подозреваю Антона во всём этом дерьме. Мариан молча подошёл к нему, преодолев, разделяющее между ними расстояние и, будучи на коньках одного роста с парнем, притянул к себе. Рядом с ним он чувствовал себя так спокойно, что ни одна дурная мысль не могла пробиться к нему в голову, потому что все его мысли занимал только светловолосый парень. Савва тут же обхватил его талию руками, водя ими по костюму и колющемся пайеткам. — Ты в порядке? — прошептал он ему в губы, на что Мариан не мог честно ответить. — Мне страшно. — У тебя всё получится, тебе не стоит переживать из-за проката. Ты его исполнишь так же потрясающе, как и этот. Эй, ты опять побледнел... Мариан не позволил Савве отстраниться, накрывая его губы своими. Он был ему нужен. Как стена, которая будет огорождать его от страха и заставлять сердце стучать не от паники, а от трепета. — Ты же понимаешь, что был великолепен? — спросил Савелий над ухом, обжигая дыханием, на что Мариан очень удивился. — Ты сказал: "великолепен"? Это на тебя не похоже. Неужели ты взял уроки хороших манер у Виталины? Парень фыркнул, бормоча, что девушке для начала нужно самой посетить такие уроки. — Хорошо, ты прав, что это я тут распинаюсь... подцепил от тебя, наверное,— стянув с затылка резинку и зарывшись руками в тёмные волосы, Савелий, проделал дорожку из поцелуев от шеи к губам. — Ты был настолько ахуенным, что кровь кипела в жилах. Мариан засмеялся, качая головой и задевая при каждом движении кончик его носа. Савва тоже улыбался ему, показывая лучики мелких морщинок исходящих из самых уголков глаз. Хотелось смотреть на него и продолжать глупо улыбаться только потому, что тот так пристально смотрит в ответ. Хотелось слушать всё, о чем говорит только потому, что ему нравился звук его голоса. Ему нравилось само его существование. В этот самый момент время будто замедлило свой ход, давая этому мгновению длиться чуть дольше положенного и запечатлеться в их памяти, как миг, где они наконец оба были счастливы. Всё вокруг напитывалось безумной энергией, с которой они смотрели друг на друга. — Меня больше не раздражают твои облепиховые глаза. — Какое облегчение, теперь мне будет спокойней спать по ночам, зная это,— Савва провел пальцем по щеке, вызывая приятную щекотку и снова зарылся в волосы, накручивая их себе на пальцы. — Хочешь, после твоей победы мы уедем куда нибудь? — Мне прямо сейчас заказать номер в отеле? — Нет, я сам! Мариан вздрогнул от того, как громко воскликнул Лебедев и пару раз моргнул, пытаясь понять причину такого бурного прорыва. Савелий неловко откашлялся, совсем немного отстраняясь. — Ты... Положись на меня, ладно? Ты ведь и не собираешься покидать Арену сегодня, меньше чем через пять часов тебе снова выходить на лёд. Поэтому я займусь этим сам. Мариан взглянул с прищуром в его хитрые блестящие глазёнки, чувствуя предвкушение от сегодняшнего вечера. — Тогда наверное тебе стоит поторопиться, чтобы успеть. Савва хмыкнул, быстро чмокнув Мариана в нос. Он хотел уже отойти и направиться на выход, но опять передумав, начал с обожанием целовать его щёки губы и лоб – каждый сантиметр лица. Мариан с безудержным фырканьем и нарастающим смехом отталкивал его от себя, но тот не собирался так легко сдаваться и продолжал свои донельзя пылкие действия, наполненные любовью и нежностью. Когда Мариан вскинул руку, чтобы дать по отросшей русой макушке Лебедева, тот быстро среагировал и перехватил кисть. Коснувшись губами тыльной её стороны, он вытащил из кармана плетёный браслет, который Мариан отдал ему за несколько часов до выступления. Сейчас, быстро надев его обратно на запястье, он затянул ниточки зубами, заставляя дыхание сбиться. — Думаю, он приносит удачу, так что не снимай. Ещё ненадолго сжав его руку в своей, Савва очень интеллигентно поклонился, изображая, будто снимает перед ним шляпу. — Мне уже пора, Ваше Величество, отдохните, как следует, и не отходите далеко от своего отца, я только ему доверяю вашу жизнь. — Лебедев, а ну прекращай цирк! — Выпейте чая, а то Вы совсем продрогли. Всё, как скажите, я уже удаляюсь, только не бейте, — поклонившись наверное раз десять, Савва выскочил в коридор, оставляя после себя лишь теплоту в сердце. Воздух ещё помнил их счастливое дыхание, когда спустя пять минут пришло сообщение: « Я серьёзно, Мар, можешь хоть с ног до головы укутаться, но согрейся, если не хочешь заболеть». Парень закусил губу, убирая телефон в сумку и потирая ледяные руки друг о друга. Он не рисковал переодеваться в общей раздевалке, боясь, что кто нибудь зайдёт и увидит его убитое тренировками тело. Поэтому, закинув сумку на плечо, он направился в свой личный кабинет. Одаривая журналистов благосклонными кивками и давая небольшие комментарии на их вопросы, он так же приветствовал встречавшихся по пути приезжих спортсменов, встречая иногда и знакомые лица. Зайдя в кабинет, брюнет с облегчением сбросил сумку с плеча, развязывая коньки и попутно снимая с себя костюм, направился к дивану. Упав на кожаную обивку он поблагодарил Бога, что та оказалась такой прохладной, доставляя удовольствие мышцам. Развалившись, парень позволил телу расслабиться и прикрыть ненадолго тяжёлые веки. Тьма его поглотила так быстро, что он не успел ей воспротивиться и сознание ускользнуло от него, канув в Лету.***
Мариана вывел из сна сильный толчок в грудной клетке. Он отчётливо ощутил, как врезалось в рёбра сердце и ухнуло резко вниз, заставляя распахнуть глаза и со свистом втянуть воздух. Парень прогнал окончательно сонливость, когда увидел на локтевом сгибе крошечный алый след. Нахмурившись, он провел пальцами по вене, чувствуя, как та неприятно пульсирует, а затем поднял голову на дверь, где стояла женщина в бардовом и в меру облегающим платье. Она выглядела очень элегантно, но смотрела сейчас на сына настороженно и даже с какой-то опаской. — Мариан, ты наконец проснулся, как хорошо, а я думала уже уходить. — Мама, как ты смогла сюда попасть? Татьяна Раевская прошла к столу, где стояла бутылка минеральной воды и медицинский кейс с двумя капсулами внутри. — Ты дверь не закрыл, я очень удивилась, когда повернув ручку смогла с лёгкостью войти сюда. Смотрю, а ты спишь, не стала будить. Мариан потёр лицо, не припоминая, чтобы хоть когда нибудь не запирался на ключ. Парень быстро натянул на себя футболку и всё ещё смотрел на женщину, приподняв удивленно брови. — Не ожидал тебя вообще здесь увидеть, если честно. Ты никогда не приходила на мои соревнования за все эти годы. — Я приходила, но очень давно, ещё в начале твоей карьеры, — возразила она, протягивая бутылку с водой. — И после моего провала ты и отец предпочли больше не являться. — Я не ходила, потому что я всегда работала, Мар. Да и подумала, что возможно из-за нашего присутствия ты лишь сильнее будешь волноваться. Мариан принял воду, недоверчиво покачивая головой. Татьяна смотрела на него сейчас почти любя, по крайней мере, так казалось. Если сравнивать с тем днем, когда он в последний раз был дома после потасовки, сейчас она была не холодна к нему, а на против, уже начала заводить тему о том, как ему наверное трудно участвовать на Чемпионате с больной ногой. Она сейчас поступала, как настоящая мама, чего парень наблюдал крайне редко. Он всегда был обделен её любовью. — В чем дело? — перебил он её на полу слове. — Зачем ты здесь? — Я с Серёжей приехала, узнав, что Настя с Ритой тоже идут. Антон смог нам выделить места недалеко от первых трибун. — Отец на вас злится. Точнее на папу. Не стоило вам, наверное, приезжать. Татьяна замерла и посмотрела на него уже с прежним проблеском осуждения, которое он очень часто видел в свой адрес. — Я его видела. Очень изменился с последней нашей встречи. Серёжа с места не мог сдвинуться, когда Женя прошёл в нескольких метрах от нас, так и не заметив в толпе. И я удивлена, что ты его так быстро принял. Отрёкся от нас и принял того, кого едва знаешь. — Я не отрекался от вас, вы сами меня оттолкнули. Чтобы жить в достатке, шестнадцать лет назад папа подставил моих родителей, и я остался без семьи. Я, безусловно, благодарен вам за воспитание и то, что вы мне дали в жизни, спасибо. Но я лучше предпочту носить свою настоящую фамилию, чем предателя, убившего мою настоящую мать, — выпалил Мариан и тут же схватился за голову от резкой боли в висках. Его будто огрели чем-то тяжелым. — Она погибла во взрыве, — отмахнулась Татьяна, не обращая внимание на состояние парня. — Мой муж виноват не во всех бедах, так что хватит выставлять его козлом во всём, где только можно. К тому же, я не для того здесь, чтобы ссориться. Подумала, что тебе понадобятся силы, поэтому принесла витамины, а так же поддержать хотела перед финалом. Мариан склонил голову, вглядываясь в карие глаза, которым он теперь не доверял. Ему очень не нравилось, как женщина бестактно говорит о вещах, которые важны для него и совсем не чувствует перед ним никакой вины. Он посмотрел на этикетку бутылки, где был указан витаминизированный состав воды и залпом осушил половину. Татьяна протянула ему на ладони уже знакомые таблетки. — Я принял сегодня и так больше положенного, не думаю, что стоит, — признался парень, потирая забинтованное колено. Он страшился только одной мысли, что все его внезапно появившиеся симптомы – это первые признаки передозировки. Женщина поджала тонкие губы, на которых так лаконично смотрелась алая помада с оттенком спелой вишни. Она положила на его плечо руку, усеянную самыми искусными ювелирными украшениями, и ровным тоном сказала: — Если станет хуже, я себе этого не прощу. Путь ты мне не родной сын, но ты мне тоже дорог, Мар. Поэтому прими лекарство, когда посчитаешь нужным. Мариан приоткрыл рот, не веря в то, что слышал сейчас и неосознанно уже потянулся к женщине, чтобы обнять. Она его во время остановила, лишь слегка приобнимая, чтобы не помять платье. Но и этому жесту парень был очень удивлён. Они никогда не обнимались прежде. — Мы все ждём твоей победы. Сёстры больше всех переживают за тебя, Рита отказывается кушать, её не вытащить с трибун. Всё боится пропустить твой выход. Мариан улыбнулся и взглянул на часы, когда женщина отстранилась, вкладывая кейс с капсулами ему в руку. Он всё проспал. Оставался час до начала произвольной, а он ещё ни разу не отрепетировал номер. — Пей больше воды, выглядишь усталым, не пренебрегай здоровьем, — Татьяна преподнесла бутылку к его губам, и Мариан, досадно засопев, допил всё до дна под её пристальным командирским взглядом. Сделав последний глоток, парень вытер губы, выбрасывая пустую бутылку в ведро. — Ну, я пойду, чтобы ты готовился. Не буду мешать. Мариан проводил к выходу женщину теплым взглядом и поблагодарил, что она всё же пришла в такой важный для него день. Кивнув сыну, она крепче сжала сумочку в руках и быстро выскользнула в коридор, оставив его одного. Находясь в прекрасном настроении, Мариан прошёл к шкафу и вытащил оттуда вешалку со своим вторым костюмом. Оглядев его, он немного поморщился, потирая грудную клетку, когда сердце внезапно кольнуло. Мариан сжал плотную ткань костюма, смотря на тихо тикающую стрелку часов, которая неминуемо двигалась к часу его произвольной. Втянув в себя воздух, он улыбнулся, слушая свой внутренний голос, который сейчас говорил ему только одно: Нужно идти до конца.