Я такой!

      После того разговора Кирилл начал периодически оставаться на ночь у Глеба. Это было не чаще раза в неделю, но зато как. С Глебом Кирилл отдыхал душой и телом. Он получал невероятное удовольствие от общения с этим мужчиной и такую необходимую ему сексуальную разрядку.         В первый раз, когда парень вернулся домой с такой ночёвки, отец долго сканировал его взглядом. Было такое ощущение, что он пытается отыскать на сыне следы, свидетельствующие о том, что с ним происходило этой ночью. Не самый приятный взгляд, я вам скажу.         Кириллу было настолько некомфортно, что во все последующие разы он брал с собой сменную одежду и конспекты, чтобы сразу от Глеба ехать в Политех. К вечеру отец отходил и уже мог вести с ним нормальные беседы. Ну, как нормальные: такие, что считались нормой с момента непреднамеренного выхода из шкафа.         Хотя отец своё слово держал и никоим образом сексуальную жизнь сына не комментировал. Видно было, что давалось ему это тяжело. Порой он замолкал посреди разговора, не договорив мысль, кидал на сына взгляд или, напротив, отводил его в сторону и переводил разговор в другое русло. Что он хотел сказать в те моменты — непонятно, но можно догадаться.         В один из таких вечеров, когда Кирилл был у парня, Глеб оставил его в гостиной, а сам пошёл на кухню заваривать чай. Телефон хозяина квартиры остался на журнальном столике и неожиданно загорелся входящим сообщением. Каждый, конечно, скажет, что читая чужие переписки, вы нарушаете личное пространство другого человека, что это некультурно и бла-бла-бла, НО! Кирилл — обычный человек, и ему не чуждо любопытство, которое и пересилило в данной ситуации.         Знаете, большое количество народного творчества поднимает вопрос чрезмерного любопытства и его вреда, что не просто так. Есть вещи, которые просто не предназначены для ваших глаз, и именно это сейчас лицезрел Кирилл. Сообщение в Вайбере от Стаса гласило:   «Сегодня: я, ты, вино и мой фирменный горловой минет)) Как тебе?»         Дыхание спёрло, пальцы занемели. Кирилл перечитывал это до тех пор, пока не потух экран, после чего подорвался и ушёл из злополучной квартиры, не дожидаясь возвращения Глеба. А зачем ему с ним видиться? Слушать оправдания? Так тут и так всё ясно, а простить — сделать из себя половую тряпку, о которую любой может вытереть свои ноги. Хотя, кто сказал, что мужчина будет оправдываться? Он никогда не клялся ему в верности и, возможно, только бы упрекнул в том, что без спросу полез в личные сообщения. Кто знает, может, у Глеба каждый день кто-то новый гостит. Да, предлагал жить вместе, но парень отказался, а секс раз в неделю — это слишком мало для молодого мужчины.          К счастью, парень успел на последнюю маршрутку и, умостившись на заднем сиденье, он дал волю чувствам. В транспорте было всего несколько человек, и никто не обратил внимание на давящегося слезами юношу. Все были погружены в свои мысли и мечтали побыстрее добраться домой.         Дойдя до своего дома, Кирилл тихо зашёл в квартиру, стараясь не разбудить отца, но тот, на удивление, ещё не спал. Борис Иванович, услышав шум открывающейся двери, вышел в коридор.   — Ты же сказал, что… — внешний вид сына прервал вопрос, и Борис стал внимательно его разглядывать. — Что случилось?         Заплаканное лицо сына и потухший взгляд изрядно напугали мужчину. Он приобнял парня за плечи и повёл на кухню, где заварил ромашковый чай. По пути Борис старался максимально прощупать Кирилла, чтобы проверить на наличие травм, но на прикосновения к рукам и торсу парень не среагировал, а ровная походка не выдавала хромоты.    — Тебя… этот обидел? — парень, который сидел на кухонном стуле с чашкой в руках, лишь отвёл глаза в сторону. — Мне нужно вмешаться?         Кирилл резко перевёл взгляд на отца и начал судорожно мотать головой из стороны в сторону. Далее на разговоре Борис не настаивал. Он понял, что делиться сын не намерен, поэтому просто сидел с ним рядом, пока тот допивал остывший чай. Потом была ещё одна чашка, и ещё. Несмотря на то, что мужчине нужно было рано вставать, он не мог оставить сына в таком состоянии. Он когда-то слышал, что геи — люди тонкой душевной организации и склонны к суициду. Ну как же он может оставить парня, а вдруг он… Нет, его сын сильный, он сам его воспитывал, но от греха подальше лучше посидеть сегодня на кухне. Вон, чай какой вкусный, да и спать-то не хочется…            На следующее утро, убедившись, что сын спит, Борис с тяжёлым сердцем отправился на работу. Весь день для него прошёл в размышлениях на тему того, что ж за причина может быть, чтобы так убиваться.         Кирилл проснулся ближе к двенадцати и сразу же потянулся к телефону, который оказался разряжен. Сразу после включения начали приходить уведомления о пропущенных вызовах и куча непрочитанных сообщений от Глеба. Желания их открывать не было, лучше так — быстро, как пластырь.         Понимая, что половина пар пропущена, Кир решил уже прогулять окончательно и просто слонялся по квартире. Через несколько часов парень, воспользовавшись непредвиденным выходным, начал приготовление борща. Как же давно они с отцом не ели ничего сложнее жареной картошки или магазинных пельменей. Постоянно не хватало времени и сил на то, чтобы стоять у плиты и что-то мудрить, куда проще закинуть в кипящую воду макароны или сосиски и не париться.         Когда красное произведение искусства было готово, раздался протяжный дверной звонок. Кир был очень удивлён, так как у отца были ключи, а даже если бы он их забыл, то было ещё слишком рано и рабочий день ещё не кончился.         Какого же было удивление парня, когда на пороге он увидел Глеба. Кир уже хотел захлопнуть дверь, но мужчина схватился за неё мёртвой хваткой и протиснул в щель ногу, по которой нехило так прилитело. Боль отразилась на его лице, но Глеб тут же взял себя в руки. — Кирилл, прошу тебя. Я знаю, почему ты вчера ушел, но как бы тупо не звучало то, что я скажу — это не то, что ты думаешь. Мы со Стасом раньше спали вместе, без отношений. И он мне периодически пишет, но последние разы я ему отказывал. Я говорил, что у меня появились отношения. Видимо, он решил, что я несерьёзно. Прошу, впусти меня. Я докажу!         Кирилл смотрел на красивое лицо напротив, и его стена рушилась. Он поверит, но только один раз. Парни прошли на кухню и сели за стол. Сразу же Глеб положил перед Киром свой телефон и стикер.   — Что это? — парень ткнул пальцем на бумажку.   — Это мои пороли от телефона, почты, фейсбука и инстагама. Ты можешь зайти куда хочешь и прочитать всё. Также я записываю телефонные разговоры, поэтому их ты тоже можешь прослушать.   — Ты мог что-то удалить, — парень пожал плечами и с безразличием посмотрел на стикер.   — Мог, но если ты почитаешь переписку, то увидишь, что она полная: там есть все реплики с двух сторон. Тут два варианта: либо я одним сообщением его посылал, а вторым клялся ему в любви, что означало бы конкретную биполярочку, либо я ничего не удалял. — Кирилл прыснул в кулак и отодвинул телефон в сторону Глеба.   — Я не буду этого делать.   — Прошу, я хочу, чтобы у тебя не было никаких сомнений и мы окончательно закрыли этот вопрос.         Кирилл вздохнул и придвинул телефон к себе. С помощью пароля парень разблокировал девайс и зашёл в папку с записями телефонных разговоров. Пролистывая записи, но не слушая их, парень украдкой поглядывал на Глеба, который замер в ожидании. Это ожидание было не нервным или тревожным, а таким, как в ожидании подарка. Глеб полностью излучал уверенность, и именно это убедило Кирилла.   — Я тебе верю. — Радость, отразившаяся на лице Глеба, была такой искренней, что любые сомнения испарились, и Кир отдал телефон хозяину. —  Именно поэтому я не буду этого делать.   — Я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь взять мой телефон в любое время и проверить всё, что тебя беспокоит.   — Почему ты это делаешь? — Для Кира такая открытость со стороны мужчины выглядела по меньшей мере странно.      — Потому что ты мне очень нравишься, — румянец, что образовался у них двоих, доказывал, что чувства взаимны, — и я бы очень не хотел потерять тебя из-за такой ерунды.         Расставив точки в данном вопросе, парни продолжили общаться в попытке разрядить напряжение. Глеб рассказал, как он волновался, когда не обнаружил парня в гостиной и прочитал злосчастное СМС. Что всю ночь не спал и как изнывал весь день на работе, отсчитывая часы до конца рабочего дня. Потом Кирилл вспомнил про борщ и накормил им своего мужчину. Они наслаждались этим процессом оба: один — тем, что его кормят домашней едой, а второй — тем, что его кулинарные таланты оценили.         За болтовнёй пара не заметила, как прошло время. Открывающаяся входная дверь вызвала в Кирилле чувство дежавю. Борис прошёл на кухню и бросил на парней тяжёлый взгляд, задерживая его на сыне.   — Всё в порядке? — Парень начал усердно кивать головой. — Тогда я вас оставлю.   — Я, наверное, уже ухожу, — подал голос Глеб.   — Идём, я провожу, — Кир уже начал вставать со стула, когда на его плечо легла тяжёлая рука отца.   — Я сам провожу, — и он выразительно посмотрел на гостя.         Кирилл пытался возразить, но отец был непреклонен. Когда они вышли из парадной, Борис вытащил пачку сигарет и закурил. Глеб мог бы уже уйти, но он понимал, что с ним вышли не просто так, и терпеливо дожидался.      — Вот как так получается, что я вижу тебя второй раз в жизни и второй раз хочу тебе въебать по роже? — мужчина вопросительно посмотрел на Глеба. — Ещё раз я увижу Кирилла таким, как вчера…   — Не увидите! — уверенность проскальзывала как в голосе, так и во взгляде.   — Я предупредил, — Борис сделал последнюю затяжку, выкинул бычок в урну и пошёл домой.