***
Пик был зол на клонов, он старался не думать о том, что может случиться с его валетом. *Самоуверенный и такой холодный, блять, он меня бесит. Неужели Вару так их задолбал, что те его выперли из дома? * Как же Пик его ненавидит, хотя когда-то давно, он его любил, но сейчас? Сейчас эти чувства остаются лишь в воспоминаниях восьмого и второго, от них лишь несуществующее тепло, которое уже давно исчезло. Сейчас эти воспоминания были отложены в дальний, самый пыльный ящик, который никогда больше не откроется и не причинит вреда никому больше. А ведь Куро был не таким, он был ласковым и нежным. Ночь — самое таинственное время суток. В это время тень расстилает свой мрак повсюду. Небосвод создавал впечатление, будто на нем разгорается пожар, мерцают миллиарды звезд — это путешественники, заблудившееся и бездомные, кочевники… При восходе полумесяца зарево лишь сильнее разгорается и затмевает звезды. Лёгкий ветер, будто «перебирал» волосы Пика, фонари, стоящие в далёком друг от друга расстоянии светил своим тусклым жёлтым светом, освещали асфальт, по которому прошло больше миллиона машин. Воспоминания никогда не забудутся, их на время можно затмить чем-то более восхитительным.***
— Ты же знаешь, что когда-нибудь я отпущу тебя и…мы больше не будем теми, кем мы являемся сейчас. Мы оба взрослые мужчины, и мы оба понимаем, что наш союз не вечен. Мы хорошая пара, и я правда люблю тебя, — на серых глазах начало появляться что-то блестящее, глаза медленно краснели, становились мокрыми. Он вздохнул, не без всхлипов, а иногда даже подрагивая, — Пик, я это не отрицаю, но… — Но ты считаешь это неверным. — обычно каменное и холодное лицо кардинала сейчас было совсем иным, таким жалким, беспомощный. По его и так мокрой, красной щеке скатилась слеза, её вытер Пик, — Черт, как же я ненавижу, когда ты плачешь, но… Маку, ты понимаешь что делаешь мне больно своим этаким поведением? — не сумев сдержать свои эмоции, накопленные за эти несколько месяцев, Пик срывается на полкурик, — Разве мы заслуживаем мирной жизни, любви, ласки друг друга?! Я что, настолько плохой, что ты не хочешь со мной встречаться?! Прошу… Куромаку…- ему не дали договорить чужие потрескавшиеся губы, немного сухие, но такие знакомые, излюбленные. Боль — она никогда не проходит, при первом её упоминании она усиливается, делая человеку больнее. Он взял серого за талию, прижимая к себе, а тот в свою очередь распустил небрежный пучок фелотетовласки, запуская в них свои руки. Пик во всю хозяйничал во рту пассива, а тот в свою очередь лишь постанывал, закатывая глаза, кровь стынет в жилах; она прильнула быстро и в большом количестве. Ключицы Маку немного выпирали, и от этого становилось приятнее их помечать, а утром слушать крики серого. Пиковый король запустил руки под футболку, начиная обводить небольшие кубики пресса, поднимаясь все выше и выше. Так как футболка прилегала к телу, можно было увидеть набухшие соски, к коим добралась рука Пика. Он начал теребить правый сосок, а второй лишь сладко постанывал. Наконец, удосужившись снять верхнюю одежду с Куро и себя, он начал языком лизать красную бусинку. Зрачки у обоих расширились, ниточка слюны потекла по подбородку. Король сжимал правой рукой правую грудную клетку Маку. На штанах у обоих виднелось небольшое пятно и бугорок. Взяв трефа за ягодицы, приподнял его, отнеся в комнату. Мужчина кинул второго на кровать, наваливаясь на него сверху. Рука медленно спустилась вниз, беря через плотную ткань вставший член… На следующий день, никто из них не вспомнил про этот неприятной ни для кого разговор. Они нежились в постели, плотно закрытые кружевными шторами окна не сдерживали назойливых лучиков солнца, но через шторы они пробирались лишь частично, не мешая хозяевам дома спать. Пик спал, обнимая Куро за талию, а тот в свою очередь перекинул правую ногу на ноги Пика. Где-то в пол одиннадцатого они проснулись, у Куро была боль в районе поясницы, ключицы болели, на них были алые метки и остатки прошлой ночи, в которой они нуждались. Особенно Пик. Так прошло два с половиной лет, жизнь была наполнена радостью и весельем. Страстными и детскими поцелуями, а также простым сопровождением времени, удивлению внимания друг другу. Но все хорошо не вечно, в один момент все обломалось… Трефа утром не было дома, через час, когда проснулся Первый, к нему на телефон пришло смс от Куромаку: тот написал, что хочет встретиться в их любимом месте. В чаще леса, где они нашли поляну с множеством красивых, дивно пахнущих цветов; встреча была назначена в 13:30, а значит у Пика есть минут сорок на подготовку. Но что же понадобилось Куро? Узнаем при встрече. В 12:26 Пик выехал. Солнце светило в глаза, а жара убивала, пот катился ручьём. Уже в 12:56 он был на месте, а там его ждал серьёзный и…заплаканный Куро? Увидев его красные глаз, Пик подбежал к нему: — Маку! Что случилось, зачем ты меня сюда позвал? И почему ты плакал? — он хотел было обнять, но кардинал вытянул свою руку на всю длину, тем самым говоря Пику не приближаться к нему. Серый глубоко вздохнул воздух, начиная: — В общем, Пик. Нам нужно расстаться. — его тон был холодным, уверенным, не подлежащим сомнению. Пик был в недоумении, его Маку, просто напросто бросил его спустя два с излишком лет. — Что.? — голос дрогнул, а глаза были широко раскрыты. Что за ахинею несёт Куромаку? — Но ведь у нас все было хорошо, что же случилось? — и опять они вернулись к тому разговору, к тгбу блядскому разговору, просто сейчас смести следы от него не получится. Не сейчас и не сегодня… -…я ненавижу тебя, лучше б тебя вообще не было! — Кромаку уже кричал это, сглатывая ком, но он вновь поступал к горлу и появлялся на ресницах. Пик все это время слушал его молча, не проронив ни единого слова. — Закончил? — казалось бы: он переживает это растование сильнее, чем кто-либо, но нет. Вернулся его холодный и злой на мир тон, командир вернулся. От такого обращения к себе Куро пошатнулся, ничего не сумев сказать. — Если да, то я ухожу… Листья опадают, оголяя сухие и тонкие деревья. Также и с чувствами: со временем их дикий и страстный огонь угасает, уступая место чему-то слабому и непонятному. Везде, куда ни посмотри, дорогу разукрашивают опавшие цветы, которые начнут подниматься в высь с первым порывом несильного ветра, несясь куда-то, а потом высыхая, начинают сыпаться. Что-то прошлось горячей дорожкой по суховатой щеке, оставляя след на некоторое время. Пик хмыкнул носом, потер глаза и сел на мотоцикл. Всю дорогу его мучил один вопрос: «почему?». Его сердце, которое будто было вырезано из камня разбили вдребезги. Наверное, в этот момент Пиковый король думал, что эти остатки больше никто и никогда не соберёт. Дабы отойти от этих мыслей, он остановился у заброшенной заправки, перед которой был густой лес. Пиковый зашел в лес, чуть подальше оттуда. Сел под первое попавшееся дерево и начал свой монолог: — Хах, неужто это — я? Какой милый, от того Пика ничего не осталось. Черт, — он ударил кулаками землю, — как же я жалок. Через час он поднялся и поехал домой, где его больше никто не ждёт.