*** Четыре года спустя
Тьма. Мужчина тянет руку к Юнии. — -ону твоё… сердце… Его рука проникает вглубь. Холод. Его ужасающая улыбка отражается в глазах Юнии. — -ория ждёт… Юния резко встала. Голос того мужчины отдавался эхом в её ушах. Постепенно остатки сна окончательно испарились. Юния протёрла глаза и выдохнула. — Лишь сон. Она открыла дверь. Солнце ярко светило в лицо Юнии. Шаг вперёд. Музыка и голоса доносились с площади. Шаг вперёд. Знакомая фигура вдалеке помахала Юнии. Шаг вперёд. Это Люций. Юния махнула в ответ. Шаг вперёд. — Юни, ты чего так долго спишь? Всё веселье пропустишь, пойдём, - Люций взял её за руку и повёл к площади. Люциус, друг её детства. Слегка длинные каштановые волосы, спадающие чуть ниже уха, развевались на ветру. Время от времени он оглядывался, посматривая на Юнию своими карими глазами, после чего возвращал свой взгляд на дорогу. Его худое тело было закутано в оранжевый потрёпанный плащ, который слегка открывал его торс, а на ногах были длинные штаны, которые Люцию приходилось подтягивать. Несмотря на каменистость местности, он ходил без обуви, ссылаясь на то, что это бесполезный предмет одежды. Подружились они сразу после того, как Юния переехала в Навори. Часто Люций приходил к ней играть, или она убегала к нему. Он помогал Юнии оправиться после потери отца, приносил ей цветы и фрукты, а иногда даже пел песни. Сам же Люций явно таил что-то, но Юния сколько ни пыталась, не смогла выведать у него что же случилось. Однако, всё же, по его глазам было видно, что он далеко не так жизнерадостен внутри, как показывает себя Юнии. Впрочем, сейчас Люций уже будто позабыл об этом, и сейчас его счастье воистину правдиво. Сегодня в деревне был старый ионийский праздник Вуу-Тао. На площади собралось много людей, чтобы посмотреть на представление, которое исполняли специально натренированные для этого ионийцы-танцоры. Люций подошел чуть ближе к центру площади и остановился. Там, в кругу ионийцев, элегантно двигались под традиционную музыку танцоры. Их движения сочетались друг с другом и, переплетаясь, образовывали единое целое. Казалось будто это были хаотичные передвижения, ещё не прервавшиеся из-за столкновения лишь благодаря удаче, и в то же время каждый танцор, изгибаясь, проносился то под одним, то под другим ионийцем, лишь заставляя ленточки на руках развеваться в порыве ветра. Юния не могла отвести взгляд от этого удивительного представления. — Красиво, не правда ли? - Люций посмотрел на неё. — Да… Движения танцоров прекрасно сочетались с музыкой, хотя, иногда даже казалось будто сама музыка следует их танцу, столь завораживающее зрелище это было. Люций повернул Юнию к себе и всмотрелся в её темновато-зелёные глаза. Удивлённым взглядом Юния взирала на него. Люций немного смутился, и быстро достал из кармана свёрток бумаги, в котором что-то лежало и протянул его Юнии. — Держи. Это тебе. Она раскрыла свёрток. В нём лежал обычный металлический шарик на верёвочке. Юния, слегка разочаровавшись, взяла шарик в руки. Он резко поднялся немного вверх над рукой Юнии и раскрылся, раскрутив полукольца с какими-то надписями, и обнажив драгоценный камень посередине. — Он зависит от твоих эмоций. Если ты будешь улыбаться, то он станет красивым как ты, - Люций растянул пальцами улыбку на лице Юнии. — Эй, ты что делаешь…, - Юния смутилась и сделала шаг назад. Шарик направил свои полукольца в сторону Люция и, перекрутив их пару раз, вернул в изначальное положение. Юния надела его на шею и улыбнулась Люцию. — Спасибо. Тот обнял её. — Ты знаешь, я так за всю жизнь не расплачусь перед тобой… — Юни, я же тогда пошутил, ты до сих пор это помнишь? — Я знаю, дурашка. — Слушай, ты постой пока тут, а я быстро сбегаю, принесу нам еды, - Люций отпустил Юнию и вновь посмотрел ей в глаза, после чего развернулся и куда-то убежал сквозь толпу. — Хорошо… Юния ещё немного наблюдала за танцем, но потом сняла амулет и посмотрела на камень внутри него. Там она увидела своё отражение - худую ионийку с бледным лицом. Её светлые, немного завивающиеся волосы колыхались в такт ветерку. Зелёные глаза, немного прикрытые, отражали свой блеск в этом драгоценном камне. В отражении не особо была видна разница, но белые ткани, в которые была окутана Юния, прилично посерели и по краям уже успели оборваться. Эта девушка, пережившая такую тяжёлую потерю, сейчас улыбалась, будто забыв обо всех горестях и невзгодах, обратив внимание лишь на настоящий момент.***
Ах, танцы. Когда он был в Тууле, он вдоволь ими насладился. Однако танцы не были его участью, в отличии от его жертв, которые для него казались кружащимися в предсмертном танце. Сейчас он созерцал эти скудные, лишенные настоящего искусства, движения танцоров на площади. Да, они были его идеальной целью. Его публика скоро узрит действо прекрасного явления смерти. Он проведёт кистью по их душам, он затронет их сердца и заставит верить в высшее искусство. Эти жалкие ионийцы будут танцевать в ритм его смертельного расцвета, их жизни наконец обретут значение, прежде чем угаснуть. Он достал свою "кисть" и прикусил нижнюю губу. После, он вскинул руку и вдохнул. Этот момент, перед началом действа, этого буйства красок, зримых лишь его взглядом, всегда был самым болезненным. — Один! Первый выстрел пронзил воздух и прорезал руку одного из танцоров. Продолжив своё движение, он прорвал живот и остановился там. Магия растекалась по телу танцора, действуя как обратный анестетик - она усиливала каждое чувство, каждый кусочек боли эхом проходил через все тело несколько раз. Лицо ионийца застыло в ужасе, пока, проходя определённый рисунок на его теле, магия выстрела перерабатывала его плоть в колючие лозы, которые как змеи продвигались по телу танцора, прорезая его кожу и обматываясь вокруг рук, головы и верхней части тела, окрашивала его еле сопротивляющуюся душу в цвета настоящего искусства. Вместе с последним вздохом танцора цветы распустились на лозах, совершенствуя его тело. — Два! Второй выстрел последовал сразу же за первым. Он был направлен точно в ногу другого танцора. Однако, вместо того чтобы, раздробив кость, оторвать ногу, пуля влилась в её плоть и застыла там на мгновение. — Танцуй, кукла! Мощный всплеск магической энергии, прокатившийся из ноги танцора по всему его телу, закружил ионийца в вихре, пока всплеск в то же время, расслаиваясь по рукам и ногам и переходя в виски, протыкал конечности перьями всех цветов, доступных человеческому глазу, которые практически сразу же окрашивались в ало-горящий цвет свежей крови. Поначалу белый вихрь танца перерос в багровый смерч, пока перья вырывались из плоти ионийца, вместе с собой вызывая боль и страх, в то же время завораживая остальных людей. Вихрь танца замедлялся, а перья вылетали из плоти танцора, покрывая толпу зрителей кровью. Почти бездыханное тело ионийца упало в объятия плачущей от ужаса танцовщицы, которая стояла рядом. — Три! Третий выстрел прилетел в голову молодой девушки, держащей на руках тело танцора. Он вплавился в неё и выпустил всю свою магию в тело ионийки. Её белоснежная кожа покрылась мелкими трещинками, которые быстро начали расти в длину. Из трещин в её теле прорывались чёрные как уголь розы с огненными краями. Они прожигали её собственную кожу, и её тело, против её же воли, притянулось к телу танцора, которого она держала, плавя его кожу. Неравномерно, магия продолжила выпускать огненные розы уже из свободных от трещин частей тела, цветы разрезали и выплавляли себе путь из её тела, разлетаясь маленькими лепестками вверх, пока девушка окончательно не "расцвела". Он спрыгнул с крыши дома, подняв клубы пыли. Начавшие разбегаться люди остановились и обратили свой взгляд на незнакомую фигуру. Спустя секунду облако пыли осело, и ионийцы увидели человека со странной маской на лице. Его плащ развевался на ветру, открывая его тощее, но в то же время мускулистое тело. Обеими руками он держал пушку с длинным прикладом, которая излучала фиолетовый свет. — Зал зовёт… Он нажал на курок. — Четыре! Его отбросило отдачей, а выстрел с невероятной скоростью прилетел в сердце танцору, который стоял в середине площади. Магия изогнула тело ионийца, открывая сердце небу. Его кости продвигались к грудной клетке и, прорезая плоть, вырывались из сердца, формируя небольшой лотос на его груди. Магия выстрела высвободилась из его тела и четырьмя потоками влетела в цветок. Он стал резко расширяться, пронзая тела ионийцев. Цветок поглощал их, расширяясь и наполняя цветом свои лепестки. Они полностью состояли из тел ионийцев; кости, плоть и кровь - всё было использовано для расцвета. Лотос продолжал расширяться, но в один момент его лепестки на мгновение прижались обратно к центру площади, после чего резко, проворачиваясь, развернулись на всю, уже пустующую, площадь. — Совершенство.*** Немного ранее
Юния надела амулет обратно и продолжила смотреть на танцоров. Вдруг резкий звук выстрела ударил по её ушам. Юния инстинктивно моргнула, и, в момент когда она открыла глаза, Юния увидела окровавленного ионийца, который стоял на коленях и был опутан лозами. Она попыталась вдохнуть, но её грудь лишь безуспешно поднялась. Юнию охватил ужас. Её глаза бегали и осматривали сцену, подмечая всё больше и больше подробностей, пока Юния, не в силе их закрыть, медленно задыхалась. Второй выстрел прорезал воздух и этот звук освободил её тело. Она упала на землю, часто вдыхая и выдыхая, пока слёзы непроизвольно текли из её глаз. Только Юния подняла голову и вытерла глаза, как вдруг третий выстрел короткой вспышкой отразился в её глазах. Юния, внимая, наблюдала за тем, как танцовщица по трещинам распадалась на лепестки черно-огненных роз. Почему-то это казалось ей красивым. Один лепесток упал на её руку и прожёг там кожу. Юния резко очнулась и, ещё раз случайно оглядев место действия, ощутила как что-то под её кожей резко пробежалось, после чего длинной нитью впилось в её мозг. Стук сердца Юнии перекрыл все остальные звуки. У её уха что-то резко пролетело, и сразу же порыв ветра сбил Юнию с ног, и она потеряла сознание от удара об землю.