Пираты Карибского моря: война шаманов

Sabemos quienes somos, pero no sabemos quienes podemos ser Доктор Росс сделала в табеле небольшие пометки и продолжила спрашивать у духа во плоти о событиях, что происходят в его нежизни сейчас: — Странный вопрос — Армандо смерил золотым взглядом темноволосую женщину, сидящую, напротив, за столом. — Вы и так всё знаете. Флотские ищейки и отдел внутренних расследований, после плена, разве что не рылись в моём мусоре. — Это голые факты, капитан. Не та информация. Мне важно знать, что вы на самом деле думаете? Что вас беспокоит? Что вы чувствуете? Что вы хотели бы обсудить со мной за закрытыми дверьми? То, что вы скажете, не уйдёт дальше этой комнаты. Многие специалисты только обещают тайну. Я – не они. Я – гарантирую. — Саманта поправила очки в тонкой чёрной оправе. — В этом заключается помощь профессионального психотерапевта. Вместе мы разберёмся со всеми гнетущими вопросами. Вы сможете выйти из кризиса. Вот увидите, ваше мировоззрение сильно изменится. Я очень рада, что вы пришли. Спасибо, капитан. — Вы сказали, что это обязательно… Только поэтому. Призрак глубоко вздохнул и повернул голову к овальному иллюминатору, расположенному справа от стола. За толстым стеклом было чистое голубое небо. Тёмные волосы мертвеца, качнулись в воздухе, словно Салазар находился под водой. Доктор Росс подумала в этот миг, что междумирье – явление во всём уникальное и научно малоизученное. Ведь они расположились на второй палубе авианосца «Хуан-Карлос» в кабинете женщины, а не где-то на мрачной глубине Треугольника Дьявола. Салазар говорил, Саманта – слушала. Вернее, пыталась клещами тянуть из Армандо эмоции и спокойно смотреть на изуродованную часть головы пациента. Он специально повернулся так, чтобы доктор Росс лучше видела обугленные кости челюсти. Хотел напугать или вызвать отвращение? У покойника нет тока крови. Физическим законам его тело явно не подчиняется. Тогда каким? Психическим? Это уже её территория. — Что вы ощущаете, когда вспоминаете плен? — Психотерапевт стерпела. Не стоит вестись на все эти сверхъестественные попытки давления. На первом занятии Саманта, даже не надеялась на искренность. Дух её удивил. — Беспомощность. — Почему? — Женщина подняла бровь. Неужели под этим синим кителем, под потусторонним холодом и заносчивостью, скрывается человеческая неуверенность? — Я на свободе, сеньора, но мои руки до сих пор скованы — капитан снова заглянул в глаза собеседнице, подняв серые кисти над столешницей, и соединил запястья так, будто на них наручники. — Почему вы так считаете, капитан? — То ли от его присутствия, то ли от волнения – никогда ещё врач лечила душу проклятого, сердце Саманты забилось чаще и пропустило один удар. — Как офицер, я следую законам и международным правилам. В моё время их не было... Они не совершенны и не эффективны против преступников. Большинство вообще – глупые. Можете считать, что я заложник современного общества. — Жёлтый взор, напоминал ястребиный. Он тяжестью жёг сознание. — Вы боитесь сорваться и наделать глупостей. Это так? — Психотерапевт пыталась отмахнуться от назойливого воздействия. Как бы врач не силилась. Выходило ужасающе. — Боюсь. Ненависть внутри меня, миссис Росс, ищет выход. Притупляет объективное сознание. Я как собака больная бешенством - проще пристрелить. Я не знаю, когда стена падёт. Или сколько она ещё выдержит. — Подёрнутые чернотой зрачки имеют в себе что-то гипнотическое. Саманте кажется, что в помещении стало слишком холодно. И изо рта вот-вот пойдёт пар. — Вы имеете в виду проклятие? — Врач ёжится. Потирая заледеневшие ладони о светло-зелёные штаны. — Или что-то иное? По-вашему, воздаяние является единственным выходом? — Я должен свершить месть. Уничтожить своих мучителей. Это в первую очередь. — Дух говорит об убийстве людей как о чём-то обыденном. Впервые психотерапевт всерьёз задумывается, что Салазар и его команда – это инструмент. Обоюдоострое оружие. Опасное и непредсказуемое, своей психологической неустойчивостью. Многие из тех коммандос и офицеров, что приходили к ней за помощью, имели кровь на своих руках. Сколько её на руках Армандо, за триста лет, женщина имела очень смутное представление. В этом отношении призрак действительно был пугающим. Особенно для врагов Испании. К тому же он был твёрд в своей бескомпромиссности. Что не могло не настораживать. — Только так тьма получит, то, что ей причитается. — Не правильнее ли будет придать честному суду преступников? — Всё же, сеньора Росс пытается. — Правильнее. Но через пару месяцев, пиратские бароны окажутся на свободе. Осуществится, так называемый, круговорот. Взяточничество, коррупция… Деньги открывают почти все двери. — Стереотипное представление о Салазаре, как о выходце из прошлого, одержимого вендеттой, сразу рассеивается. Капитан слишком хорошо осведомлён о настоящем времени. Он в нём живёт. Он в нём работает. — Мы их сажаем – они дают на лапу нужным винтикам – двери открываются. Я уже эту схему проходил не единожды. — Вас это злит? — Это злит любого нормального человека, Саманта. — Мертвец впервые называет психотерапевта по имени и женщина чувствует испуг. Мурашки бегут по спине. И обратно. Как он вообще это делает? — Убийство принесёт вам что? Что вы почувствуете, если цель будет достигнута? Только сразу не отвечайте, а подумайте. — Покой — голос из смеси удовлетворения и усталости. Дух выдыхает, наверняка представляя себе сцену под стать фильму ужасов. Взгляд мертвеца снова фокусируется на переборке и иллюминаторе. Будто он ищет выход из сложившейся ситуации. — А ещё удовольствие. Да, я перерезал бы пиратские глотки с радостью. — Армандо, вы сами себя обманываете. Обманываете так давно, что вам кажется, что только этот путь правильный. Это – мечта. Иллюзия. Нормальный человек, как вы упоминали выше, не будет опираться на агрессию. — Внезапно, на доктора Росс снисходит истина. — Ни одна смерть, даже самого грязного разбойника, не принесла вам ожидаемого облегчения. Именно потому вы мечетесь. Потому не находите спасения. И не найдёте, если продолжите. С годами ситуация только ухудшится. Насилие порождает насилие. В первую очередь над самим собой. — Что же вы предлагаете? — Призрак задаёт вопрос с подоплекою. — Простить, смилостивиться над теми, кто был жесток ко мне? Как там было в Писании? — Салазар цинично рассмеялся. — Ударили по одной щеке – подставь другую? Доктор Росс… Хех, какая щека вам больше нравится? — Вовсе нет. Выбор есть всегда. Я верю в вас, вы сможете принять правильное решение… — У меня никогда не было выбора! — Внезапно дух вскакивает на ноги, обрушивая кулак на гладь стола. Скорость, учитывая раненое бедро – феноменальная. — НЕ БЫЛО! С долбанного момента моего рождения. Судьба была предрешена заранее. Хотел я того или нет, жизнь макала меня в дерьмо лицом. Ещё и ещё. Я никак не мог повлиять на обстоятельства! Я мог только подстраиваться. И не вам говорить со мной о выборе… — Злость, копившаяся всё это время, плескается, как переполненное водохранилище. Ещё немного – дамбу прорвет, и весь поток обрушится на женщину. — Чёртов выбор… Корсары в Треугольнике его нам не дали. Избежали честного сражения. И сейчас, притащив шаманов из неизвестной дыры Африки, поступились честью и достоинством. Хотя какое у них может быть достоинство? — Горько усмехнулся Салазар. — Какое? Я помню каждое сраное мгновение. КАЖДОЕ. Я не человек! Я даже не могу выбросить пытки из памяти! У меня нет защитного механизма, чтобы абстрагироваться. — Говорите. Говорите, пожалуйста, всё что чувствуете. — Саманта физически ощущала силу и возмущение, исходящие от этого ссутулившегося привидения. Такая мощь… Ему стоит высказаться. Не держать внутри это взрывоопасное сочетание. — Я ухожу. На сегодня достаточно. — Как скажете... — Саманта встаёт следом, чтобы проводить немёртвого, но Салазар останавливает её знаком. Не подходи. Не надо меня преследовать. Доктор Росс кивает: «Хорошо». Этот маленький бой за его спокойствие она только что выиграла. Последовав совету Патриции, Ирина сходила в морской музей. Вернее, пробежалась по галерее, во время утренней доставки алкоголя из алкомаркета. Девушка работала без выходных, и времени у неё особо не было. То, о чем говорила приятельница, оказалось подтвержденными фактами. Неприятными, но вместе с тем, интригующими. Прошло несколько дней с момента, когда они с Армандо виделись. И нужно было признать, сеньорита Коман по капитану Салазару сильно соскучилась. Если по такому вообще можно скучать? Пусть он и не велел ей приходить. Велел держаться на расстоянии. Этот мужчина запал в сердце и блондинка не смогла устоять перед соблазном вновь с ним встретиться. Даже несмотря на то, что он оказался проклятым. — Привет, есть, кто дома? — было уже темно, когда Ирина закончила смену и приехала в порт. Одинокая «Венеция» качалась на приливной волне без огней. Трап, перекинутый к дощатому пирсу, зафиксирован. — Армандо? Курьерша подумала, что хозяин на месте отсутствует. Но что-то внутри неприятно ёкнуло, сжалось и целенаправленно повело её вперёд. На борт яхты. Туда, где так недолго блондинка была счастлива. Пропажа довольно быстро обнаружилась. В безмолвии, уронив на руки голову, дух восседал за столом в кают-компании. Он был в форме. Падающие вниз волосы, полностью закрывали его лицо. Казалось, что капитан не замечал девушку. Находясь в какой-то прострации. — Я думала тебя не застану… — начала Ирина сбивчиво. Но видя состояние призрака, замолчала и подалась вперёд, сев рядом на свободный стул. Стоящий напротив Армандо, коньячный пустой бокал, просто отодвинула. — Плохая идея. Иди ко мне… Вопросы, которые крутились в мыслях сеньориты Коман до этого, разом покинули чертоги её разума. Если дух позволит, она задаст их потом. Когда-нибудь. Или не задаст вообще. — Мужчина остаётся мужчиной, даже в моменты слабости. Это однажды сказала мне моя мать, когда отец серьёзно заболел. Он работал следователем в милиции в Мурманской области. Возраст и сердечно-сосудистые заболевания стремительно приблизились его к пенсии. — Ирина приобняла Армандо, уткнувшись носом в плечо. Спина прямая, твёрдая. Очень напряжённая. Было очевидно, что мертвец сам с собой борется. Но под её тёплыми руками и поглаживаниями, через некоторое время, расслабился. — Я делаю это не из жалости или сочувствия. Я хочу, чтобы ты знал. Что я с тобой. Что бы ни было причиной твоего раздрая, ты не обязан проходить это в одиночестве. — Всё нормально — дух вдохнул. Потом выдохнул. Скользнув по лицу ладонями, сложенными лодочкой, он отбросил назад волосы. После, как можно спокойнее посмотрел на девушку. — Прости за то, что тебе пришлось лицезреть. Я не ждал посетителей. — Ну… — Блондинка слегка улыбнулась, прижавшись теснее. — Русские они такие. Никогда не знаешь, когда завалялся. Я тосковала. Всё время о тебе думала. Можешь начинать меня отчитывать за безответственность, за пренебрежение к вероятной опасности. Давай, ворчи. — Что-то мне Маленький Принц вспомнился… — дух хмыкнул, но не оттолкнул доставщицу. — Да, мы в ответе за тех, кого приручили. Так сказал Антуан де Сент-Экзюпери. Что скажете вы, сеньор Салазар? — Я рад, что ты приехала, ангел мой. — А я рада, что ты рад. Хочу провести исследование — Ирина потянулась к проклятому. — Поцелуй меня. Они занялись любовью, прямо здесь, на полу. Без стеснения. Пару метров не дойдя до спальной комнаты. Девушка сверху… все вещи разбросаны. Она специально не контролирует глубину проникновения. Жаждет, чтобы он взял её полностью. Как можно сильнее. Циновка впивается в спину, но дух не обращает на этот несчастный коврик внимания… Двигаясь, между стонами, Ирина оглаживает ласкающие её груди руки. И ленты стальных мускулов, что сейчас были такими нежными. Удерживающими на краю от падения, когда блондинка выгнулась, первой подходя к пику наслаждения. Всё было быстро и стремительно. Тем не менее, понравилось. В ванной, они лежали в тёплой воде. Сеньорита Коман, устроилась на груди призрака и задумчиво рассматривала своё искаженное отражение в запотевшем хромированном поручне на стене. Такие ручки, почти на всех судах присутствуют и в шторм помогают удержать равновесие. В серебристом металле, её мужчина был другим. Кожа была не бледная, а скорее серая. Покрытая неровными трещинами и шрамами. По крайней мере, при этом освещении. Морок на зеркала не действовал. Дух дышал – безусловный рефлекс, но Ирина не слышала сердцебиения. — Как долго ты планировал это скрывать от меня? — Блондинка указала на отражение. — Я хотел сказать… Со временем. — Горячая вода убаюкивала. Шептала о том, что все проблемы – ерунда. Они где-то там, далеко и не несут бедствия. — Не знал, как ты отреагируешь. — И как обычно реагируют? — Более экспрессивно. Не понимаю, нравится мне, что ты ничему не удивляешься или наоборот – волнует. У меня складывается впечатление, что в России на каждом шагу мистика. — Я слишком устаю для этого — Ирина повела пальцами по холодной, несмотря на горячую воду, груди мужчины. Холод шёл изнутри. Контраст непередаваемый. — Ты мне без миражей покажешься? — Хочешь выяснить, насколько всё плохо выглядит? — Армандо фыркнул и откинул голову назад, на бортик ванной, прикрыв глаза. Его кадык нервно дёрнулся. — Что за манера такая всё утрировать? — Блондинка пихнула духа в бок, завидев, что тот ухмыляется. — Если честно, то я бы хотела видеть тебя настоящего. Без масок. Или ты считаешь, что меня привлекают исключительно внешние данные? Отдельные, конечно, очень ничего… Кхем. Но ты совсем не знаешь женщин, капитан. Должна тебя огорчить… — Ирина выдержала паузу, растянув губы в торжествующей улыбке. — Больше всего женщины ценят в мужчинах мозги. И умение ими пользоваться. — Она подобралась ближе, прошептав Салазару на ухо. — А ещё мы как зомби обожаем их есть, время от времени!