***
Для проведения масштабного сборища любителей тяжёлой музыки администрация выделила пустырь за городом. На большой площади установили несколько сцен, где разные коллективы смогут выступать одновременно. Не обошлось и без небольших павильонов, где все желающие смогут купить готовую еду и различные напитки. Так же было оборудовано специальное место под стоянку транспортных средств, а всю территорию оградили временным забором из металлической сетки. День начала фестиваля выдался пасмурным. Небо затянули тяжёлые тучи, что иногда расходились, пропуская редкие солнечные лучи. Но даже несмотря на угрюмую погоду на пустырь продолжали прибывать гости, так что довольно быстро здесь собралось очень большое количество народу. Чисто для безопасности, по периметру дежурили пожарные, полицейские и медицинские машины, чтобы в случае необходимости сразу оказать свою помощь. Каждый музыкальный коллектив был закреплён за определенной площадкой, где они будут выступать по договоренности между собой. Ди помогал проверять аппаратуру, чтобы убедиться в безопасности инструментов на случай, если начнется дождь. Удивительно, но даже зная, что родители тоже находятся где-то здесь, он не испытывал никакого волнения. После семейного праздника, все беспокойства, связанные с отношением Глэма и Виктории к своим сбежавшим сыновьям, которые преследовали блондина долгое время, отступили, позволяя вздохнуть намного свободней. В силу упрямого характера, юноша никогда бы не показал другим то, как сильно он боялся случайно столкнуться с родителями где-нибудь в городе. Приступы легкой паники накатывали на металлиста во многих общественных местах, будь то магазин, парк, или самая обычная улица в центре. Он был уверен, что даже если произойдет внезапная встреча, то публичного скандала точно не будет, но вот неловкость этого момента определенно сильно встряхнет нервную систему. Период, когда Хэви боролся со своей зависимостью, оказался самым тяжёлым, именно в этот временной промежуток блондин покидал съемную квартиру с чувством настоящего страха. Ди был настолько истощен эмоционально, что просто боялся случайно выдать своим поведением все то зыбкое и крайне нестабильное положение, в котором оказались братья. Он решил рискнуть и взял на себя ответственность за будущее Хэви, бросил дерзкий вызов… и облажался. И если к тому же Чесноку юноша мог набраться смелости и прийти со всем тем грузом и переживаниями на душе, чтобы получить совет, то родители ни в коем случае не должны узнать о его ошибках. Так уж вышло, что с самого детства блондин во всем пытался подражать отцу. Глядя на педантичного перфекциониста, как на пример для подражания, он очень старался быть таким же — идеальным абсолютно во всем. Лишь с возрастом юный металлист понял, что это невозможно, он не может стать точной копией Глэма, как бы не пытался. Когда к нему наконец пришло жестокое осознание, Ди испытал такую ненависть к самому себе, от того, что впустую потратил много времени и сил, вместо того, чтобы развивать собственную личность. Парень с настоящим остервенением начал искать свой жизненный путь, пробовал себя во множестве начинаний и прислушивался к внутренним отголоскам на то или иное занятие. Но при этом, прежние привычки никуда не делись. Стремление быть лучшим продолжало идти с ним под руку. Если вдруг что-то не получалось у Ди лучше, чем у других, он терял к этому интерес уже после пары неудачных попыток. Он решил совершенствовать те навыки, в которых изначально оказался довольно хорош и не пытался прыгнуть выше собственной головы, чтобы кому-то что-то доказать. За это металлист был безмерно благодарен родителям, что они никогда не навязывали определенные нормы, которым чадо должно соответствовать, чтобы оправдать их ожидания. Ему не вбивали в голову с самых пелёнок такую глупость, что любовь и гордость с их стороны нужно заслужить, будучи самым-самым. И все же, стремление превосходить окружающих надёжно засело на уровне подсознания, ведь каждый день своей осознанной и ещё неосознанной жизни парень видел перед глазами Глэма, и считал, что именно таким должен быть настоящий мужчина, чтобы добиться успеха. Вот и получается, что совершенно неосознанно Ди не желал показывать свои неудачи родителям. В их глазах юноша хотел казаться успешным, хоть таких задач ему никогда не ставили. Прошло столько лет, он вырос, стал самостоятельным и независимым, а основа для поведения все равно осталась такой, как в беззаботном детстве, правда обросла со всех сторон замысловатыми конструкциями. Ничего не попишешь, таковыми являлись черты его характера, которые делали блондина тем, кто он есть. Это пришлось принять как данность и смириться, а не бороться каждый день с самим собой, чтобы перекроить себя. В конце концов, рядом есть люди, которые принимают металлиста со всеми его странностями и закидонами…***
Фестиваль активно набирал обороты, коллективы, разделившие с группой Ди одну сцену, уже успели исполнить по несколько композицией, но никакой усталости не ощущалось. Как это обычно бывало во время подобных больших концертов. Юноша наслаждался куражом царящей вокруг атмосферы и охотно выходил под свет софитов на восторженные крики множества слушателей. С разных сторон доносились лёгкие отклики песен от других исполнителей, но они совсем не мешали музыкантам выступать. От небольших палаток поднимались аппетитные ароматы жаренного на огне мяса, что окутывали все доступное пространство вместе с лёгкой примесью запаха дыма от углей. В воздухе отчётливо ощущалось скорое приближение дождя. Порывы холодного ветра становились сильнее, но они совсем не остужали пыл собравшихся любителей тяжёлой музыки… Ди почти закончил петь второй куплет, когда тяжёлые тучи разразились сплошным потоком воды. Азарт толпы стал от этого только сильнее. Кажется, довольные возгласы и свист звучали громче мелодии ливня, что шуршал, барабанил и журчал, создавая по-настоящему завораживающую атмосферу. Хотелось наслаждаться каждой минутой этого момента, пропустить через себя всю ту неповторимую энергию, что витала вокруг и буквально сносила с ног, подобно неудержимому цунами… Лиф уже была насквозь мокрая, но это не вызывало никакого дискомфорта. Холодные струи воды безжалостно смыли всю укладку и макияж, но девушка даже не задумывалась об этом. Она размахивала руками и качалась в такт с другими такими же безнадёжно промокшими людьми, не обращающими на буйствующую стихию никакого внимания… Брюнетка удобно расположилась под куполом большого шатра, заняв с Хэви и Дэл свободный столик. Друзьям все же пришлось укрыться от непогоды, когда из-за мокрой одежды и холода начало сводить даже пальцы на ногах. Никому не хотелось подхватить бонусом восполнение лёгких, поэтому сейчас их дружная компания, не в полном составе, активно согревалась горячими напитками и едой. Они эмоционально делились друг с другом своими впечатлениями от этого мероприятия, смеялись и просто разговаривали обо всем подряд… Уже ближе к вечеру тучи постепенно разошлись, открыв чистое звёздное небо. К этому времени все выступления давно закончились и музыканты спокойно отдыхали как самые обычные гости фестиваля. Праздник будет продолжаться ещё несколько дней, поэтому было совсем неудивительно увидеть то, как большую площадь занимает множество разноцветных туристических палаток самых разных размеров и форм, среди которых встречались настоящие переносные дома, легко вмещающие в себе целые семьи. Разумеется, друзья тоже позаботились о временной крыше над головой, взяв в аренду две двухместные палатки, разместив их рядом и немного в стороне от общей массы других мобильных домиков. Практически тут же расположились и другие музыканты из группы блондина, но так, чтобы не мешать отдыхать остальным. Всё-таки завтра им предстояло продолжить свое выступление, а для этого нужно было набраться сил. Уже по привычке, девушки заняли одну из палаток, оставляя вторую в полное распоряжение братьев. После того как Лиф стала свидетелем поцелуя Хэви и Ди, ей было очень неловко находиться с этими двумя в одном пространстве. Брюнетке казалось, что она мешает парням своим присутствием, и старалась как можно быстрее оставить их наедине. Она испытывала сильную неловкость, замечая ненавязчивые проявления романтики между братьями, чего совсем нельзя было сказать про Дэл. Неформалка будто бы и не видела все те робкие прикосновения, нежные взгляды и улыбки, которыми молодые люди осторожно обменивались в присутствии подруг. Готтелка (подслушала это слово у одной девочки-блогера, возможно ещё буду его использовать) немного завидовала той лёгкости, с которой Дэлайла приняла необычные отношения друзей, словно это что-то совершенно обыденное. Но самым постыдным во всей этой ситуации для Лиф стали мысли, которые иногда посещали ее голову. Понятно, что вслух она никогда в этом не признается, но все чаще в глубине души появлялось безумное желание хотя бы раз увидеть искренний и пылкий поцелуй родных братьев. Стыдно даже принимать мимолётные порывы, незаметно подсмотреть за ними среди ночи сквозь узкую дверную щель. Лишь думая о чем-то подобном, брюнетку окутывала мелкая дрожь, а кожа на щеках просто пылала от невероятного стыда. Более того, стоило только представить, как Ди и Хэви ласкают друг друга, и внизу живота девушки тут же скручивался тугой узел, от которого по всему телу разбегались шальные мурашки. Видимо опасаясь принимать свой нездоровый интерес к интимным проявлениям чувств друзей, Лиф стала чаще настаивать на том, чтобы Дэлайла ночевала на их съемной квартире. Так брюнетку не преследовало ощущение, будто она является третьей лишней, да и вообще было проще отвлечься от нездоровых фантазий на интересное общение. Изрядно уставшая, в мокрой насквозь одежде, с каким-то вороньим гнездом на голове и размытым макияжем, брюнетка заползла в палатку, дно которой застилалось туристическими ковриками из толстой вспененной резины. Оставив обувь у входа, девушка блаженно растянулась на мягкой поверхности, подложив под голову руки. День оказался очень насыщен эмоциями, тело ныло от усталости, но при этом в сон совсем не тянуло. Она беззаботно обсуждала с подругой прикиды разных людей, которых успели сегодня увидеть, пока Дэл старательно выбиралась из прилипшей к коже куртки. Повернув голову, взгляд Лиф невольно скользнул по спине неформалки, где сквозь светлую ткань рубашки проглядывались какие-то темные линии. Сначала девушка приняла их за складки от майки, но продолжая внимательно вглядываться ей удалось рассмотреть нечёткие очертания рисунка. Внутри зашевелилось любопытство, брюнетка быстро прокрутила в памяти все эпизоды, когда Дэл проводила время вместе с ними, и отметила, что ни разу не видела спину подруги. Точнее не видела ее неприкрытой одеждой. Какая бы жара не стояла на улице, Дэлайла не позволяла себе ходить с открытыми плечами, и поверху короткого топа или майки всегда носила рубашку или тонкую кофту. Раньше, девушка не заостряла на этом особого внимания, разве что иногда предлагала Дэл снять верхнюю деталь гардероба, но та бросала в ответ короткую фразу, что не хочет обгореть на солнце, и как-то сама собой, данная тема перестала проскакивать в их общении. Мало ли, может у неформалки кожа очень чувствительна к ультрафиолету, у многих людей такое встречается и вполне нормально, что кому-то приходится защищаться от солнечных лучей. — Ну ка признавайся, что у тебя за татуха?! — ехидно улыбаясь, Лиф резко положила ладони на плечи подруги. — Обычный кельтский орнамент, ничего интересного, самая настоящая банальщина, — недовольно буркнула себе под нос неформалка. — Покажи... — словно выпрашивая дорогую игрушку у родителей, протянула брюнетка. — Ты же знаешь, мне нравятся такие штуки... — Знаю. И то, что ты очень назойливая. — Вот именно, — гордо вздернув подбородок, при этом продолжая улыбаться, — мертвого доебу, но своего добьюсь. — Ладно, — обречённо вздохнув, — хрен с тобой... Дэлайла немного отстранилась и медленно спустила с плеч рубашку, а затем сняла через голову спортивный однотонный топ. Лиф несколько минут завороженно разглядывала ее спину, скользя взглядом по множеству переплетений черных линий, что образовывали замысловатый орнамент, тянущийся от левого плеча вниз до поясницы. Узоры не закрывали только правую лопатку и нижнюю часть шеи. Она совсем не ожидала увидеть что-то настолько масштабное, поэтому провалилась в лёгкий ступор, не зная о чем говорить. — Охренеть... — немного хрипя от волнения. — Смотрится шикарно. Как тебя только предки не убили, или они не по курсу? — Это мамин подарок, в каком-то смысле, — печально произнесла девушка, опустив голову. — Ч... чего?! — выпалила Лиф, широко распахнув глаза. — В четырнадцать, когда я только получила паспорт, она лично привела меня к мастеру и полностью оплатила всю работу. — Круто, — продолжая рассматривать отдельные элементы рисунка. — Наверно... — горько усмехнулась неформалка дёрнув одним плечом. Свет в палатке шел от небольшого портативного фонаря, поэтому был не сильно ярким. Этого оказалось достаточным, чтобы видеть окружающую обстановку в общих чертах, а какие-то детали терялись в приглушенном освещении. Именно это и стало причиной тому, что брюнетка не заметила следы ожога, скрывающиеся под вуалью татуировки. Может быть она бы их так и не увидела, ведь уродливые шрамы оказались очень профессионально скрыты, если бы пальцы машинально не потянулись к тату. Стоило только слегка коснуться теплой кожи, как сразу открылось множество неровностей. Как если бы кто-то пытался рисовать расплавленным пластиком на наклонной поверхности, с которой он постепенно остывая стекал вниз, оставляя бугры и впадины. Сперва Лиф отдернула руку, но уже через пару мгновений уверенно положила ладонь между слегка выпирающих лопаток и медленно начала водить ее по спине девушки, пытаясь понять, насколько большой след пугающего прошлого она носит на своем теле. Каждый следующий сантиметр сплошного шрама, наполнял брюнетку все большим ужасом, сердце сжималось уже не от восторга, а от осознания той боли, что пришлось когда-то пережить Дэлайле. Ожог покрывал всю левую сторону спины неформалки и неровными краями заходил через позвоночник. И по всему выходило, что рисунок на коже не был знаком протеста или самовыражения, а в какой-то степени являлся необходимостью, чтобы скрыть уродство вызывающее болезненные воспоминания. — Как это произошло? — с грустью в голосе. — Не надо подробностей... если не хочешь об этом говорить. — На меня опрокинули кастрюлю с кипятком. Это произошло в шестом-седьмом классе, — прозвучало совершенно безэмоционально, будто говорил не живой человек, а какая-то программа имитирующая речь. — Жесть, — только и смогла произнести Лиф, убирая руку от спины подруги. — Ну да, — хмыкнула девушка натягивая обратно свой топ. — Жизнь даёт жестокие уроки. И в них только два пути: стать сильнее... или сломаться. "Снаружи мы обрастаем твердой скорлупой, а внутри остаются разбитые осколки. Те, кто познал на себе настоящую жестокость, вместе с пережитой болью теряют часть души. И раньше я считала, что для меня уже все кончено... Что во мне не осталось никаких чувств и эмоций. Но тут вы свалились на голову, словно снег в июле..." Брюнетка ощущала в груди неприятную опустошенность, те мысли, что буквально десять минут назад кружились в голове беспокойным роем в один момент куда-то исчезли, оставляя девушку в полной растерянности. Она молча наблюдала за тем, как Дэлайла надела рубашку и свернула свою куртку валиком, после чего удобно устроилась, повернувшись к Лиф спиной. Желания продолжать откровенный разговор уже не было, хотелось просто забыться, провалиться в небытие и сделать вид, будто этим вечером ничего не произошло. "Видимо жизнь обошлась с тобой очень жестоко, но теперь все будет хорошо. Ты больше не одна..."