Следуя за алым маэстро

Сколько себя помнил Рыцарь, или же как называла его Хорнет Призрак, он был сосудом, который когда-то безрезультатно пытался выбраться из бездны, который бы так и лежал бы в пустотных краях если бы не зов пробудивший его. Зов его старшего брата, давно выбранным идеальным сосудом - Полого рыцаря. Зов означал лишь одно "идеальный" сосуд треснул и ему нужна замена. Этой заменой и должен был стать Призрак, чудом выбравшийся из бездны прорубающийся своим крохотным гвоздём к цели. Единственной цели и смыслу в его пустом существовании, таком же пустом как и он сам. Казалось его стремление к цели было несгибаемым, сам сосуд так думал. Он не знал другой жизни и судьбы, он не знал что ему делать кроме как исполнять своё предназначение сосуда. Так было и тогда на вечно ветреной земле воющих утёсов. Он как обычно исследовал это мрачное и опустошённое королевство, смотря на которое было трудно поверить что когда-то в нём кипела жизнь. Однако мрак его ждал лишь впереди. Хотя мраком можно назвать это, скорее для его давно ушедшего в грёзы и почившего там создателя, и его почти такого же угасшего королевства. Мрак ждал сосуда за странной стеной которая была в трещинах, будто за ней что-то было и за дневником странника лежащего покинутым перед этой стеной. "Сколько же секретов в этом королевстве, однако ж" - подумал Рыцарь и после того как поднял дневник странника, взмахнул гвоздём по таинственной стене. Она через несколько ударов рассыпалась и путь был свободен. Пройдя в отверстие и продвигаясь по тёмному проходу Рыцарь увидел странные строения, напоминавшие вытянутые фонари, но без шарообразного стекла внутри, в котором были бы светящиеся мошки, подобные тем какие фонари были в других частях Халлоунеста. Это были другие фонари, которые ничего не освещали и были в чём-то зловещими и загадочными. Также помимо фонарей стояло другое подобное им строение, но оно увы было разрушено поэтому нельзя было предположить такой же это фонарь, но только побольше или же нет. Так или иначе Рыцаря особо не смутили странные фонари и он свой продолжил путь по мрачной пещерке, полной руин. То что он нашёл дальше было в чем-то даже забавным: в дыре которую проделал Призрак, которая оказалась чем-то потайным была другая дыра, но в этот раз уже её не проходилось разрушать, достаточно было просто пройти, так как сосуд был весьма маленького роста. В конце потайного местечка был труп огромного жука, который был будто бы сшитым нитями и упрятанным здесь для каких-то загадочных целей. Что-то на уровне интуиции Рыцарю подсказало ударить жука гвоздём грёз. После удара из трупа начали просачиваться в явь грёзы, но в отличие от той сущности, которую сосуд собирал с шепчущих корней, расставленных по всему королевству и боссов грёз эти были совсем другими. Они были алыми, будто бы проникшими в мир из чего-то одновременно близкому и противоположному миру грёз. Рыцарь не понял, что вообще только что увидел перед собой и решил вернуться в угасающий Грязьмут. Однако когда он пошёл назад, он увидел что нечто до этого будучи разрушенным было сейчас полностью целым и это действительно оказалось одним из фонарей, но только он был более громоздким, нежели остальные. Также помимо этого рядом с ним был очаг, которого раньше уж точно не было. Ноги сами как будто остановились у очага, будто что-то манило сосуда, правда он и сам не понимал что именно. Будто заворожённый он взял свой гвоздь, и начал ударять раз за разом по очагу пламени. Если бы в этой секретной пещере был бы кто-то рядом, и смотрел на Призрака ,он бы наверняка подумал, что у сосуда девиз по жизни это "Если чего-то не понимаешь то избей это". Когда же очаг был успешно избит гвоздём, все фонари окружавшие Рыцаря зажглись алым не виданным ранее ему пламенем. После чего же донеслась из неизвестного источника музыка, она была столь мимолётна, что Призрак опомниться не успел как она закончилась. Сосуд с непониманием происходящего, вышел из пещеры с фонарями, и не знал что только что произошло. В любом случае он хотел вернуться в Грязьмут, ибо как бы его не приманивали странные фонари больше он не мог получить никакой информации об том, что только недавно видел и оставаться там не было смысла. Через некоторое время сосуд стоял у конца воющих утёсов и смотрел на далёкий бледно горящий Грязьмут, однако эта привычная деревушка казалась странной, она была другой, что-то было в ней новое, что-то алого цвета. Рыцарь смотря на это вскоре спрыгнул с утёса, прям как в начале своего пути. Прошло не так много времени и вот он стоит рядом с Грязьмутом, в нём появились странные алые палатки, рядом с которыми были те самые фонари и два жука похожие на жучиху с длинной шеей Уиллоу, которая была на вокзале королевы. Однако эти двое жиков были куда более мрачными чем она, хотя забавно что пугали куда меньше, ибо они сидели довольно спокойно и судя по их мыслям которые узнал Призрак с помощью гвоздя грёз не собирались его съесть, что успокаивало, а также заинтересовывало в происходящем ещё больше. Они думали о других королевствах и как Халлоунест отличается от них, это лишь разжигало пламя интереса в сосуде. Войдя же в одну из палаток, более большую и видимо более значущую Призрак оказался в довольно необычном месте. Там было довольно мрачно. Впереди же был странный жук напоминающий своим образом жуков снаружи и того трупа из-за которого всё и началось. Когда Призрак подошёл к нему, он заговорил о каком-то Маэстро с которым ему нужно зачем-то поговорить, хотя каждый раз когда Призрак с кем-то "общался" это всегда был монолог, где он просто слушал, говорить то он не мог, но сейчас Рыцаря волновало далеко не это. "Маэстро? Что ещё за Маэстро, будет интересно увидеть его" думал Призрак, всё происходящее разожгло в нём не малый огонь заинтересованности к происходящему. И вот он прошёл дальше в место похожее толи на просторный зал, толи на сцену. Она была освещена двумя подвесными фонарями с алым пламенем, однако было всё равно темно, Призрак из-за этого не мог разглядеть что было по сторонам. Почти сплошная темень окружала его. Но тут вокруг появился лилово красный дым и где-то сверху начали светить прожекторы также освещая тут всё алым пламенем. "Да тут везде алый, куда не посмотри" подумал про себя Призрак. И тут под аккомпанемент и свет тех прожекторов появилась высока мрачная и алая фигура. Она была столь притягательна и завораживающая что Призрак и не мог отвести взгляда от фигуры. Этой фигурой был тот кто и оказался тем самым Маэстро, он представился как Гримм и поведал своей довольно красноречивой, но хриплой речью об ритуале и постоянно называл Рыцаря другом, что в чем-то да поражало его, ибо так его называл разве, что Квирелл давно пропавший из виду его, возможно сгинувший при водах лазурных у упокоения земель. Когда же Квирелл как будто в воздухе исчез, оставив лишь свой гвоздь без дела лежащий даром, Рыцарь ощутил лишь ноющую тоску по хоть чему-нибудь родному и близкому своему. Но скорбь его не была вечной, ведь цель есть у него. Сейчашний час ознаменовал другую цель - узнать побольше про ритуал. И вновь вернувшись в явь Рыцарю дитя дали, мрачно было оно. И сопроводив к свершенью взором алых глаз, Маэстро растворился также как и появился. А Рыцарь вышел из палаты, в шоке прибывав немного. Когда увидел он Маэстро он замер и почувствовал тепло внутри себя, будто в нём разожглось пламя, однако иного интереса нежели ко всему остальному связанному с труппой и ритуалу. Что-то заставило в Призраке вспыхнуть этому пламени, возможно причиной для этого послужило галантное поведение Гримма, возможно его таинственность и мрачность, а может причина была другой, а может и все сразу. Рыцарь сам ничего не понимал как и то что он испытывал, до этого он уже испытывал что-то подобное, но это было другое более схожее с привязанностью, да и сам Призрак не хотел признавать, что он не такой уж и пустой, он не хотел признавать свою неидеальность полагая что раз уж он выбрался из бездны то подходящий сосуд, да и на деле ему просто не хотелось дальше быть в бездне и бесцельно существовать там. Призрак помнил тот момент как он добрался до верха пустоты где был его ныне запечатанный брат и Бледный король, он бы хотел позвать их, но увы у него не было рта и как бы это парадоксально не было в бездне раздавалась лишь пустота, если не считать звук ходьбы удаляющийся из бездны прочь, удаляющейся от него никому не нужного брошенного сосуда, который летел вниз обратно в бездну. На деле Рыцарь испытывал довольно сильное одиночество, ибо тому кто его создал он не был нужным, а единственный кого он мог назвать другом скорее всего уже никогда больше не вернётся с тех земель упокоения. Вот и получается что Рыцарь как был одним так и остался, есть конечно Изельда и Корнифер которые вроде как добры к нему, но всё же он для них просто покупатель и не более. Или же тот же Старейшина первый обитатель этого королевства не охваченный чумой, которого встретил Рыцарь хоть, и был вежлив с крохотным сосудом, и рассказывал много полезной информации про это увядшее королевство, не смотря на это Рыцарь был для него лишь путником забредшим в эти заброшенные края и не более. Мила давно была заражена чумой и Рыцарь так перепугался от неожиданности её нападения, что автоматически взмахнул гвоздём, а когда понял, что произошло было уже поздно и той шахтёрки, что он знал уже и не было на этом свете, сосуд хоть и не хотел признавать, но чувствовал вину за это, ведь он мог просто оставить её и она была бы жива хоть и под чумой Лучезарности, но всё же жива. Да и Рыцарь надеялся, что после того как он заменит треснувший сосуд, то вся чума что была в королевстве тоже будет запечатана в нём, хотя на деле если бы он и победил своего собрата, то он лишь бы вобрал в себе чуму что осталась в нём, а не ту которая разлетелась по королевству когда его собрат треснул, по сути она так бы и оставалась за пределами королевства и Милу нельзя было бы освободить от поглотившей её чумы. Но сосуд просто не хотел думать о том, что даже когда он станет сосудом поглотив чуму из предыдущего, то некоторая её часть останется в Халлоунесте, он не хотел думать о счетности своего будущего пожертвования. Он просто не хотел ощущать единственную цель в своей пустой жизни бессмысленной, ну и поэтому просто отбрасывал такие думы куда подальше из своей черепушки. Больше ему ничего и не оставалось. Была же и другая жучиха Бретта, она можно сказать любила сосуда некоторое время, хоть Рыцарь не хотел этого признавать и из-за всех сил старался думать о миссии, но то что ему действительно хотелось это быть значимым для кого-то, он даже задумывался о том что бы оставить миссию и остаться рядом с Бреттой, но потом появился Зот и Рыцарь понял что та жучиха, что некогда восхищалась им довольно быстро поменяла своё мнение и была довольно легкомысленной и наивной, поверив в сказки Зота. Рыцарь уже и жалел что вообще спасал Зота всё это время, даже не совсем понимая зачем он это делает, ему просто было жаль его и он просто не мог его оставить там на вымирание, просто не мог. С обычными жуками у него отношения не прям ладились, некоторые вообще были с ним грубы, а некоторые хоть и вежливы, но всё же чужды и так не похожи на него. Да и с его можно сказать роднёй не прям уж заладились взаимоотношения. С той кого он мог считать сестрой у него взаимоотношения были весьма трудными. Особенно усложнились они когда он убил одну из грезящих - Херру Зверя, ведь она была её матерью. Он никогда не думал что когда-то да увидит Хорнет в таком подавленном состоянии, он как будто мог чувствовать её скорбь по матери и хотел поддержать её, но она справедливо прогнала его, сказав что ей нужно побыть одной. Действительно справедливо, ведь может Херра и находилась в вечном сне, она всё же ещё жила, до того как сосуд лишил её жизни. Но как никак он должен был это сделать, нужно было разбить одну из печатей храма черного яйца. После этого случая он надеялся, что больше никогда не увидит Хорнет, ибо всё равно испытывал вину перед ней. Другой же его можно сказать родственник - разбитый сосуд был уже и до их встречи мертвым, тот кто столь похож на сосуда и тот канул в лету, также Рыцаря пугала их схожесть, ибо если он заменит сосуд то по сути он станет таким же заражённым как и его собрат, что несомненно его пугало, его пугала его судьба, хоть он этого и не признавал. Другого же родственника ему предстояло вообще одолеть и занять его место, что на деле не прям уж хотелось Рыцарю, он не хотел особо сражаться с другими сосудами всё же у него с ними родство, но по другому нельзя было выполнить свою цель ибо очевидно мирно всё решить не получилось бы, как никак Полый рыцарь также заражён чумой и также стал бы его атаковать как и другие заражённые. Что же касается тех кто создал его, с которыми он был в неком родстве, тут тоже всё довольно печально. Бледный король наверное даже не заметил его, а может вообще просто не хотел замечать как думал Рыцарь, хотя на деле он просто параноил. И все же как ему тогда обидно было, настолько что когда он был в белом дворце и увидел в конце своего мучительного пути труп восседающий на троне у Рыцаря произошло что-то подобное нервному срыву, в нём кипела разъедающая его обида таившаяся всё это время. Он сам не понимал что творил, а в голове раздавалось эхом "Почему, почему он, а не я? Я же тоже прошёл испытание и выбрался из бездны.. Почему?", а когда он осознал то что происходит у трона некогда правителя он увидел его упавший труп Бледного короля. Это было его рук дело. "Не удивительно почему выбрали именно его, а я остался в бездне с остальными сосудами" подумал Рыцарь смотря на то что натворил. Также когда хоть и с неохотой когда он вернулся в белый дворец и найдя путь боли, Рыцарь настрадался там не мало. Но кто же знал что самым болезненным для него станет не сам путь, а его завершение. Когда он уставши прошёл весь тяжкий путь он думал получит достойную награду за это, но то что он увидел принесло ему лишь боль. То что было запрятано в глубине грёз это то как заботливо смотрит Бледный король на своего сына - Полого рыцаря. Когда Рыцарь увидел этот взгляд что-то внутри его сжалось. Он до этого думал что на деле Полому тоже не особо повезло, ибо его избрали сосудом и с ним должны были обращаться как с тем кого через время они более не увидят, но было видно что он был любим, что с ним обращались не как с сосудом, а как с сыном. Когда в то время Рыцарь томился в бездне среди других безмолвных собратов выкинутых сюда, но они и не особо стремились выбраться из бездны, лишь бесцельно блуждая и летая в виде теней по темной бездне, когда Рыцарь всеми силами старался выбраться, что у него и удалось по итогу. Что касается его матери Белой леди, трудно назвать её обращение к Рыцарю материнским. Сам Рыцарь понимал это и раз за разом прокручивал в голове её слова о том, что она ждала не именно его, а подобного ему сосуда. Он сам понимал почему она так обращалась с ним. Как никак он просто один из сосудов, а не действительно что-то родное, да и если бы к ней пришёл другой сосуд разницы не было бы. Как никак главная цель сосудов запечатать Лучезарность, они во многом пустые предметы по идее, и обращаться с ними ведь должны как с предметами, но с Полым обращались по иному, что раздосадовало Рыцаря. Но больше всего его огорчили её слова, что он иной не как Полый, что он не подвержен мыслям и свободен от таких изъянов, что у него получится удержать Лучезарность. "Что она обо мне вообще знает обо мне? Может я вообще не пустой? Может я просто тресну как и Полый и всё? Хотя что мне вообще делать тогда если не исполнять свою роль сосуда? Стоп, точно ж роль. Слишком я погрузился в свои думы, да и сосуды не должны думать это не правильно. Пожалуй лучше пойду выполню поручение Гримма, быть может хоть с этим справлюсь? Хоть с чем-то справлюсь". И с этой мыслью Рыцарь ушёл в различные уголки Халлоунеста где собирал пламя с родни.