Следуя за алым маэстро

Рыцарь сконфуженно сидел на краю мягкого сидения кареты, напоминая своим безжизненным видом куклу, которую посадили в определённую позу. Его ноги из-за роста не касались пола, колени были напряженно сведены, а голова безжизненно смотрела в пол. на самих же коленях располагались руки сосуда, которые были сложены в замок. Сосуд крепко сжал руки в замок и всё думал: «И всё ради чего? Ради того что бы ощущать не фантомную, а осязаемую нужду в себе? Ради того что бы ощущать хоть в чьих-то глазах себя всё той же марионеткой, но более нужной? Ради того, кто сейчас сидел в той же карете рядом со мной? Ради того, кто один из немногих вёл себя со мной достойно не оскорбляя и не отвергая меня?» У Призрака была каша в голове он не понимал почему поступил именно так как поступил. Почему ему было легче отпустить смерти других, но не маэстро, который отправлялся даже не в иной мир, а всего-навсего другое королевство где Рыцарь бы его возможно бы больше никогда и не увидел. Сосуд просто не мог понять почему отпускать кого-то ему было так больно, а тем более отпустить именно его. Сосуд ещё при первой встрече начал ощущать странный трепет, когда видел маэстро, но не мог объяснить и описать это чувство что он испытывал к нему. Рыцарь просто никогда до этого не испытывал подобного и не понимал, что это. Но понимал лишь одно что когда он смотрел на маэстро то ему было сложно отвести взгляд, и он ощущал будто внутри него поселились маленькие бабочки. Хотя откуда в нём они могли поселиться та ещё загадка. И над разгадкой её сам сосуд задумался и по итогу своих размышлений и вовсе усомнился в том есть ли вообще это ощущение порхающих крыльев бабочек внутри него, быть может ему это чувство лишь почудилось. Ну и дабы проверить это Рыцарь взглянул на Гримма, который сидел на одном диване с ним. Взор сосуда был устремлён на худощавой элегантной фигуре, которая также как и Рыцарь сидела на краю, но уже по иному. В отличие от Рыцаря его лодыжки были рядом с друг другом и одна лодыжка была на другой, можно сказать что он перекрестил свои ноги и держал их сдержанно как подобает жукам высшего общества придерживающихся манерам. Складывалось ощущение будто он не мог оставить свои манеры в любой обстановке. Да даже и сидел он прямо будто не мог расслабиться ни на секунду, хоть и опирался на спинку дивана. Он казался таким недосягаемым и утончённым, на его фоне Рыцарь и в правду выглядел как бледная тля. Но даже несмотря на это его взяли в труппу что немного заставляло сосуда опешить. Но больше всё-таки удивляло сосуда то что Гримм по сути являясь королём кошмаров, будто был с ним немного разными личностями. Ибо наяву Гримм даже сейчас соблюдал манеры. Даже битву Гримм начинал поклоном в то время как король кошмаров был свободен от этого. Да и если бы сейчас с Рыцарем сидел король кошмаров из тех алых грёз, то скорее бы всего он бы сидел более расслабленно. Наверняка бы закинул ногу на ногу, а руки бы вообще расположил за головой. Ну или во всяком случае так себе представил сосуд. К слову пока Рыцарь рассматривал Гримма, то сам рассматриваемый не остался без ведома об этом. Поэтому вскоре он посмотрел на Рыцаря в ответ и из-за такого сосуд почему-то застеснялся и почувствовав себя неловко отвёл взгляд в окно кареты где и продолжил другие свои размышления. А думал он о своей первоначальной цели неловкого осмотра. Оказалось, что Рыцарь до этого был слишком увлечён собственными размышлениями об кошмарном боге и его различиях с маэстро, но всё время пока он смотрел на главу труппы он ощущал те чувства о которых думал до этого. Ну, а это значит, что эти не ясно откуда взявшиеся эмоции и чувства был вовсе не воображением Призрака, а вполне реальным чем-то пока что не понятным для владельца. Самому же сосуду было интересно что он испытывает, и он предположил, что, наверное, он ощущает такие чувства абсолютно с любым жуком просто не замечал до этого такого. Ну и поэтому он перевел взгляд с медленно проплываемого горизонта мрачной дюны подобной которой уже видел в самом западном конце воющих утёсов на Святую. Святая была самкой богомола, которая разлеглась на втором диване поодаль от Рыцаря. У неё не было ног, что было даже странно для богомола, думая об этом Рыцарю вспоминался пожиратель ног, хотя скорее всего его имя и её отсутствие ног совсем не связанны. Да и вместо ног у неё был некий хоботок, который составлял большую часть её тела, скорее всего у неё изначально не было ног. Вообще в целом из-за наличия огромной конечности она и расположилась полностью на другом диване, ибо если бы расположилась рядом с Рыцарем, то скорее бы его задавила этой самой конечностью ну или тем что у неё было вместо неё. Да и в целом где ей ещё было расположиться, не на запятках же, как никак они были слишком мелкими для неё. Да и вообще смотря на неё складывалось впечатление что она малоподвижная особа, которой ценен комфорт и если бы ей дали выбор между тем где сесть то она бы предпочла сиденье для пассажиров, а никак не запятки или облучок. И к тому же смотря на неё можно было сказать, что она не сидела, а лежала и видимо ей было вполне комфортно и привычно, а значит она больше привыкла пребывать в комфорте нежели не в нём. Рыцарь сделал такой вывод из-за того, что она лежала, запрокинув свой конец хобота на ручки дивана. Ну и судя по вот этому у Святой в голове и мысли не было о каких-то там манерах. Этим она казалось такой иной от самого маэстро, хотя забавно что при всей своей разности они состояли в одной труппе. Да и в целом если задуматься то вся труппа хоть и была объединена темой: мрака, масками, алыми цветами, но состояла из абсолютно разных личностей не похожих друг на друга. Маэстро на фоне Брумма и Святой казался энергичным и полным жизни и это было иронично, ибо как никак вскоре после таких бодрых танцев он умирал. А вообще возвращаясь к теме того что труппа довольна разнообразна рыцарь предполагал, что возможно в этом и была прелесть труппы, ведь если все её участники такие разные, то может и Рыцаря они примут. По сути его уже приняли в труппу, но пока сам сосуд не особо ощущал себя её частью и в целом не ощущал себя на своём месте. В прочем оно было и понятно ведь его место было в храме чёрного яйца, а никак не тут. Забавно что размышления Рыцаря по итогу зашли не в тупик, а просто стали цикличны и вернулись к тому от чего ушли. На душе сосуда от всего этого вновь стало не спокойно, но действительно заволновался он лишь когда услышал странный звук. Звук был такой будто кто-то огромный полз и вскапывал окрестности. Рыцарю стало не по себе от того какая жуткая тварь может издавать его, но самым жутким, пожалуй, было то нечто издаваемое звук становилось всё ближе и ближе. А когда звук приблизился чуть ли не в плотную то карета остановилась. Возможно от тревоги бы в какой-то момент остановилось бы и сердце сосуда если оно конечно у него было, но в любом случае этого не произошло. Хотя всё самое тревожное ещё впереди. В какой-то момент Гримм встал и открыв дверь кареты вышел из неё. Рыцарь от такого немного опешил, но решил, что скорее всего тот просто ушёл посмотреть, что или кто встал у них на пути и решил проследовать за ним. Когда крохотные ноги сосуда коснулись пыльной поверхности, то их владелец чуть не оступился и не упал от того что увидел. Оказалось, что дорогу перекрыл ползущий бледный черв, подобный тому трупу, который Рыцарь созерцал на краю королевства. От такого зрелища Рыцарь просто обомлел. Даже когда черв уполз, и дорога была свободна сосуд стоял на месте и не мог прийти в себя. Конечно то что новый член труппы стоял как вкопанный и просто смотрел в пустоту не осталось незамеченным. - Ты идёшь, мой друг? И не тревожься на счёт черва что увидел ты, возможно это какой-то другой бледный черв. Хотя всё же было более ожидаемо увидеть Черночерва, как никак кто как не он должен был ползти прочь от Халлоунеста после случившегося. – Слова маэстро, произнесённые за позади сосуда, немного вернули его в психологическое равновесие. Вскоре Рыцарь развернулся и побрёл к карете, ибо если бы он продолжил стоять как парализованный, то на него бы уставились как на бестолочь, а в худшем случае уехали бы без него. Очевидно Рыцарь не хотел ничего из этого и поэтому вернулся в карету. В целом Рыцарь был озабочен тем как на него смотрят окружающие, особенно те, кем он восхищался и испытывал странный трепет. Вообще когда Рыцарь вернулся в карету то он вспомнил о чём думал до того момента как отвлёкся от червя. Он думал о своих чувствах и желал проверить испытывает ли он такое ко всем жукам. Ну и разглядывая Святую он ничего подобного не почувствовал. И это заставило всплыть ещё больше вопросов. Рыцарь ощущал себя чёртовой стеклянной банкой подобной той, в который Коллекционер собирал различных жуков, вот только внутри него были не гусеницы или аспиды с комарами, а целое озеро мыслей. Казалось его мысли были даже глубже голубого озера и скоро он вовсе в них утонет, и никто не будет искать тело почившего сосуда, ибо он никому и не был нужен. Да и как никак сосуды это растратный материал где нету ценности одного конкретного индивида, да и в целом сосуды не составляют какую-либо ценность. По сути сосуды задумывались как просто предметы или инструменты для конкретной цели – заточить чуму в себе. А поэтому и не должны были иметь индивидуальность и личность, но судя по тому сколько сосудов пало на место своего бездонного месторождения идеал если и был, то в единичном экземпляре. А может его и вовсе не было кто знает. В любом случае раз Рыцарь оказался в дали от своего родного королевства и своей цели всё же видимо он не был идеален и не подходил на роль полого сосуда. На деле это было понятно и до этого, но Рыцарь просто старался об этом не думать. Он не хотел чувствовать себя бракованным и не способным сделать то ради чего он был создан. Он просто не хотел быть не нужным. Хотя если уж он был бракованным с самого начала, то значит он уже тогда был не нужным, не удивительно почему его отвергли тогда у выхода из бездны. Хоть Рыцарь и думал, что во многом дело именно в произошедшем событии которое и повлекло за собой наличие эмоций. Как никак, когда он летел вниз всё дальше и дальше от принятого сиблинга то он впервые ощутил боль не только физическую, но и эмоциональную. Но сейчас это не имеет значения, ведь всё равно ничего уже не изменить. От своих рассуждений у Рыцаря заныло в душе, хотя если так подумать то есть и обратная сторона того что он оказался бракованным. Как никак если сосуды всего лишь материал, который не в ограниченном количестве и его не жалко, то наверняка найдётся тот сосуд, который выберется из бездны также, как и Рыцарь. Да и более того тот не будет обременён воспоминанием о том, что его бросили и скорее всего у этого сосуда будет куда больше шансов заменить Полого рыцаря. Так что в целом Рыцарь мог быть спокоен, как никак ему найдётся замена, и он своим побегом не обременил королевство на полное поглощение чумой, не так ли? Всё-таки Рыцарь не избранный, а обычный сосуд, который даже не оказался тем самым полым. Рассматривая ситуацию уже в таком ключе сосуда наполнило спокойствие и принятие того что некогда казалось для него самой страшной судьбой. Теперь, когда Рыцарь оказался в дали от королевства и собственно ноши стать полым он стал не просто марионеткой в руках уже почившего бледного монарха, а живым существом у которого был выбор. Вообще Рыцарь теперь себя ощущал не сосудом, а скорее необычным жуком, разница которого от обычного состояла в том, что Рыцарь не мог говорить и можно сказать всё равным был отчасти пустым, ведь как никак он не имел определённого характера, да и не мог он его иметь. Ну а теперь когда Рыцарь свободен то ему явно было чем заняться: помогать той же труппе, исследовать другие королевства, занести эти королевства на карту да и возможно в других королевствах будет аналог Колизея глупцов где он сможет сражаться, также ещё можно было бы опробовать какое-нибудь занятие не связанное с битвой и гвоздями. Вариантов была куча и пока Рыцарь все перебирал то он не заметил, как начал уставать и его разум уносился куда-то далеко. Видимо все эти мысли о свободе привели сосуда в состояние умиротворенного спокойствия и по итогу он уснул. Никогда ещё сон у Призрака не был таким спокойным и мирным. Конечно до этого он спал сидя на лавочках, но всегда этот сон был скорее дрёмой, да и то не самой спокойной. Ну оно и понятно, ибо как никак в те времена все мысли Рыцаря только и были о том, что нужно дальше следовать по королевству и двигаться к цели. На деле Рыцарь в любой момент что спал если в этом была необходимость то ринулся бы в бой. Но то ли дело сейчас когда тебя ничего не тревожит и можно наконец-то расслабиться и позволить себе полноценный сон. Но каким бы спокойным не был сон всему бывает конец. Однако, когда Рыцарь проснулся и начал тереть спросонья свою глазницу, то он не был опечален что проснулся, а наоборот скорее был полон сил и был рад что выспался. Когда его разум наконец полностью оклемался от сна то Рыцарь почувствовал на своей шее что-то тёплое и пушистое. Взглянув на это что-то Рыцарь понял, что это был алый пушистый шарф, видимо кто-то одел его на сосуда пока он спал. Но вот только кто Рыцарь не знал. Он начал перебирать различные варианты в голове и когда остановился на версии что это сделал маэстро то сосуда будто током пробило. И также появилось ощущение будто внутри него разгорелся пожар. Такие эмоции у сосуда уже бывали ранее, но он и тогда не знал, что они собой представляют, а сейчас и подавно. Но сосуд решил не зацикливаться на эмоциях, ибо ни их самих, ни их природу он всё равно не поймёт. Но единственное что Рыцарь понимал так это то что ему было приятно от такого жеста заботы, как никак никто раньше для него такого не делал и было приятно думать, что хоть кто-то побеспокоился о нём.