Через не могу.

- Что здесь происходить? – раздается в тишине змеиный шепот врача. Хига отлучился всего на полчаса, но по возвращению застал неприятную для него картину. Невысокий парень с яркими красными волосами держал на своих руках обессилевшего мальчишку. Тот еле заметно дышал и дрожал в крепких объятиях. Доктор сделал несколько резких шагов к посетителю и остановился, встретившись с парой разноцветных глаз. Молодой человек повел плечом, поправляя голову паренька – видимо, переутомился, если вы позволите, - в дальнейшем продолжении никто не нуждался. Гость, сопровождаемый врачом, медленно положил Тетцу на больничную койку, задержал на бинтах свой внимательный взгляд и резко выпрямился, отходя на несколько шагов в сторону. Хига завозился возле кровати, поправил подушку и снова обратился к молодому человеку – так… – Прошу прощения, как долго Тетцуя в больнице? – голос незнакомца гулко отскакивал от твердых стен и заполнял собою все, расходясь в пространстве острыми иголочками. Опешивший доктор не сразу смог взять себя в руки. – Более двух недель, – выдавил из себя мужчина. Внимательный, проницательный взгляд зарождал в душе Хиги смятение и удушающий страх. Он чувствовал себя нашкодившим ребенком, провинившимся отнюдь не по мелочи. Юноша был молод, этого доктор не мог отрицать, но Катсу все равно потерялся. Паршивое чувство. Мужчине захотелось немедленно исчезнуть, растворится или сию секунду превратиться в пар. В руке молодого человека что – то заблестело, пальцы сделали почти невесомое и неуловимое, аккуратное движение в воздухе, и странный предмет отозвался цокающим звуком – вот как. Рука потянулась к верхней пуговице пиджака, раздался тихий треск. Хига выдохнул – посещение окончится через полчаса, - и поспешил удалиться куда – нибудь подальше, чтобы не чувствовать себя мухой в сетях паука. Звук закипевшего чайника и шум телевизора были прекрасным аккомпанементом для работающего парня, вернее, делающего вид, что он действительно работает, причем, притворялся он весьма искусно. Карандаш зря марал белый лист тетради, учебники валялись где – то под кухонным столом, а сам юноша вздыхал и ерзал. Он уже больше получаса мучается с несколькими проблемами одновременно: хочется пить, есть, почесать спину, поменять позу и сходить по особо важным нуждам. Только не было у бедолаги возможности. Вывих у Такао заживал слишком медленно, вернее уже перелом. Брюнет ухитрился прилично навернуться в первую же совместную ночь с Шинтаро. Мидорима оказался очень гостеприимным хозяином, поэтому место для нежданного гостя нашлось быстро. Такао выделили целую комнату и оставили на ночь одного в тишине и спокойствие. Однако сон к парню не шел. Сначала его беспокоила нога, потом у Кадзунари случился кратковременный приступ кашля, позже охватило жгучее желание выпить воды, но он терпел. Такао не мог встать без помощи своего друга, однако будить оного он не хотел. Только после рычания, раздавшегося в темной комнате, брюнет понял, что надежда на скорый и комфортный сон постыдно сбежала от него, даже не помахав ручкой. Кряхтя он все – таки присел, потом подполз к краю кровати, потянулся рукой к тумбочке и с грохотом свалился со своего ложа. Мидорима спит на удивление чутко. Его глаза открылись резко, через несколько секунд хозяин дома вылетел в коридор и бегом отправился в гостевую комнату. В общем, нашел Шинтаро своего гостя улыбающимся, но, по факту, в плачевном состоянии. Доктор поставил диагноз – сильный ушиб левой руки. Так же мужчина заметил, что повреждение ноги стали значительнее, и теперь на нее даже опираться нельзя. Мидорима Шинтаро проклял эту ночь и поправил сползшие очки. Теперь брюнет поселился рядом с зеленоглазым на очень долгое время, родители, словно предчувствуя такой поворот событий, после командировки взяли отпуск, забрав и младшенькую с собой. Шинтаро шипел как это обычно положено делать змеям, ворчал и плевался ядовитыми словами. Его жизнь превратилась в сущий ад. В будние дни снайпер поколения чудес спасался от Такао бегством и благодарил звезды за то, что есть такое замечательное место - школа. Дома находиться было просто невозможно. Кадзунари не мог ходить, зато он мог звонко и долго трещать, да еще так громко, что перепонки Мидоримы сдавались без боя, и хозяину все – таки приходилось обращать внимание на объект раздражения. Брюнет был на одном месте и никуда с него не сходил часами, но он ухитрялся быть везде, где бы парень не находился. Мидорима не мог никуда от него деться. Проводить с Такао несколько часов было еще в его силах, но терпеть гиперактивность брюнета почти целые сутки – что – то нереальное и невыполнимое. Хотя, во всем есть свои плюсы. Замочная скважина издает щелчок, и Такао почти радостно вопит – Шин – чан, я почти приготовил чай, с возращением! Парень только хмыкает, делает вид, что никакого Такао в кухне нет – Шин – чан, мне надо… Мидорима уже почти рычит. Под вечер снайпер поколения чудес может поймать хрупкую тишину и гармонию в своем доме. Кадзунари обычно ложился рано, вернее будет сказать, вырубался. Шинтаро до сих пор не понимал, как это происходит, но ближе к пяти вечера Такао просто нет ни для кого, а потом он резко подскакивает, и его заряда хватает до поздней ночи. В тишине раздался задушенный писк сотового телефона. Шин вздохнул и прикрыл глаза. Такао мирно посапывал, водрузив свою голову на плечо Мидоримы, и каким бы Шинтаро ни был, но совесть разбудить спящего ему не позволяла. Парень проявил чудеса изворотливости и все – таки достал телефон из диванной щели. - Мидорима слушает. Парень ходил из угла в угол по темной комнате. Он даже и не думал отодвигать тяжелые шторы, чтобы пропустить немного дневного света. Мужчина, сидевший в кожаном кресле возле дубового стола, следил за парнишкой с какой – то усмешкой на лице. Юноша делал резкий шаг, потом, остановившись, громко ругался и снова делал шаг. - Может, ты уже сядешь? – усталость так и сквозила в голосе мужчины. Парень шикнул, топнул ногой, заставляя миниатюрные фигурки на столе чуть подпрыгнуть, и озлобленно посмотрел на собеседника. Видимо, он не выдержал, так как уже через несколько секунд, оперевшись руками о стол, смотрел не моргая прямо в глаза самоуверенному гаду, как он назвал мужчину про себя. - Сядь, - с угрозой в голосе высказался собеседник заведенного мальчишки. Ситуация перестала его забавлять, а наглость парня начала уже бесить, хотелось высказаться едко и безапелляционно, чтобы дерзкий молодой человек успокоился и наконец сломался окончательно. Хида с грохотом сел на второе кресло, которое было чуть меньше того, на котором восседал альбинос – ты же понимаешь, – жест руки заставил его замолчать. Взволнованный парень цыкнул и уставился на мужчину возмущенным взглядом. - А ты понимаешь? – голос звучал тихо. В нем не было никакой угрозы, давящих металлических ноток, колких интонаций – ничего не было того, что могло заставить слушающего чувствовать себя паршиво под невидимым гнетом слов. Однако Хида все равно вжался в кресло и сглотнул. Взгляд мужчины мог показать гораздо больше, нежели его мягкий голос. Парень не ответил. В тишине раздался судорожный вздох. - Ты поступил весьма глупо, думаю, согласишься, - голос заполнял собой все свободное пространство, заставляя парнишку сжимать зубы и напрягаться, чтобы не зажмуриться. - Чем ты вообще думал? – мужчина вздохнул и как – то поник, только это выглядело слишком иронично, чтобы можно было ему поверить – кто оставляет дичь недобитой? Понял ошибку и прибежал, – альбинос открыл верхний ящик стола и выудил из него желтую папку, полную каких – то бумаг – смотри сводки. Тянущаяся рука задрожала в воздухе, быстро схватила со стола папку, почти обронила ее на пол, но все – таки, удержав, опустила сводки на колени парня. Хида тяжело дышал и вздрагивал. Страх поселился внутри в тот самый день, когда было совершено преступление. Его не мучила совесть, он даже кричал на себя, что не смог добить, довести дело до конца. К вечеру у парня случилась истерика, и он решил, что стоит хотя бы сообщить кому – то о трупе школьника. Ума ему хватило не звонить из дома, поэтому через полчаса он уже был возле того места, где должно было быть тело, только…его не оказалось. Хида впал в панику. Он обыскал весь переулок, но ничего не нашел. Зону поиска парень решил расширить, но все было безрезультатно. Тела он нигде не обнаружил. На задворках сознания мелькнула мысль, что, возможно, полицейские уже были здесь. Значит, кто – то уже нашел подростка. Хида закричал так громко, как только мог, и покинул место преступления. Утром он высматривал все новостные передачи, но нигде не было ничего о криминальных событиях в городе. Парень решил подождать. Неделю в новостях о смерти школьника ничего не было сказано, но и показанная позже жертва оказалась девушкой. Закралось подозрение, что парень еще мог быть жив, что, с одной стороны, наверное, все – таки хорошо, но не для Хиды. Почти звериный страх загнал его в клетку мыслей, из которой парень уже не мог выбраться. Паника полностью захватила его, и молодой человек решил просить помощи. Товарищам Хида ничего не сказал, но старшему брату все – таки осмелился. Теперь он сидел лицом к лицу с тем, кого боялся все свое детство. Хида часто называл его Ло, не решаясь назвать настоящее имя. Мужчина удостаивал его взглядом и иногда улыбался как – то скупо и пугающе. Возможно, парню просто казалось. Но как бы то ни было, Хида пришел именно к нему, потому что больше никто не мог ему помочь. Пусть даже в таком скверном деле. Но Ло возьмет его под свое крыло. Мужчину даже насмешила сама ситуация. - Освобожу тебя от нервозности, - альбинос тихо усмехнулся – живой. Хида судорожно вздохнул и уронил папку на пол. Кисэ сидел на скрипучем деревянном стуле, прислонившись затылком к ледяной стене. Глаза парня были закрыты, а рот - приоткрыт. Блондин прерывисто дышал, мял правой рукой полу пиджака и еле заметно вздрагивал. Кагами не трогал Рету и просто молчал, сидя за поблескивающим старым покрытием столом. Он иногда барабанил подушечками пальцев по шероховатой поверхности. Тишину нарушал тихий скрип половиц, по которым из стороны в сторону ходил Аоминэ. Брюнет косо поглядывал на Тайгу и сжимал кулаки. Барабанящий звук его раздражал. Блондин нервно выдохнул, и Дайки резко дернулся, оглядел напряженного друга покрасневшими глазами и успокоился. - Может, ты сядешь, Аоминэ - чи, - хриплым голосом сказал Рета. Глаза он не открыл и даже не шелохнулся. Брюнет фыркнул и злобно посмотрел на Кагами. Сейриновец вздохнул, ответил любезностью на любезность, но руку со стола убрал. В комнате воцарилась давящая тишина. За дверью послышался звонкий голос, какое - то неясное ворчание и шум. - Неужели нельзя быть тише? - Кисэ вскочил со стула, вдохнул немного воздуха и резко открыл дверь. Блондин сильно нервничал, он реагировал намного острее, чем Тайга и Дайки. Те хоть как - то делали вид, что спокойны и уравновешены, Кисэ же дышал громко, делал все резко и нервно дергался от напряжения. Его выводил из себя каждый посторонний шорох. Блондин заглянул в коридор и фыркнул. По направлению к кабинету, в котором оставили трех парней, шли еще двое - Такао, ковыляющий и опирающийся на костыли, и ворчащий на него за шум Мидорима. Рета выдохнул, немного успокоился и вернулся на свой скрипучий стул. Парни добрались быстро, Такао всем лучезарно улыбнулся и даже смог сделать приветственный жест, на что Шинтаро только цыкнул, но друга все - таки решил придержать. - Что у нас здесь за грозовые тучи? - весело осведомился Кадзунари. Блондин фыркнул и демонстративно отвернулся к окну, озадачив парня своим поведением. Кисэ уже понял, что их созвали абсолютно всех, и теперь ему придется встретится с Акаши, вспомнить кошмар, который случился совсем недавно. Рета был слишком чувствительным, но не слабым, однако к копанию в воспоминаниях и мыслях он был не готов. - Ведешь себя глупо, блондинка, - голос Аоминэ донесся до Кисэ как - то глухо, смысл слов дошел со значительным опозданием, но гнев внутри закипел моментально. Рета посмотрел на брюнета исподлобья, от чего медовые глаза казались совсем темными. - Я в чем - то не прав, - Дайки хохотнул - Кисэ? - брюнет ухмылялся слишком нагло, по мнению блондина, - какие мы злые... - Заткнись, Дайки! - парень не выдержал. Кагами даже показалось, что стол треснул от звонкого вскрика. - Ха, - Аоминэ несколько опешил от такой реакции. Рета никогда еще не кричал на него, нет, больше всего удивило имя. Именно его сейчас блондин выплюнул с таким ядом. Парню захотелось ответить, поставить Кисэ на место, указать ему на собственную глупость и плохое поведение. Дайки сам вскипел, но предпочел быть ядовитым и ухмыляться, а не кидаться на блондина. - Надо же, у нашего Кисэ голосок прорезался, - настроение у Аоминэ испортилось вконец, ухмыляться не получалось, но тон голоса все - таки поддел Рету. Блондин вставал медленно, не отводя с Дайки свой озлобленный взгляд, губы у него дрогнули - малыш Аоминэ захотел поиграть? - Кисэ прищурился. Сейчас они находили в пяти сантиметрах друг от друга, и Дайки чувствовал дыхание блондина на своих губах. - Воу, ребята, давайте успокоимся, - примирительно пропел Такао, уже усевшись на стул. Мидорима несколько минут назад вышел, а Тайга решил не вмешиваться. Взрослые уже. Они все могут решить самостоятельно. - Давно набрался смелости, блондинка? Кисэ промолчал, но не отошел. Он смотрел в синие глаза Дайки и поминутно фыркал, но больше ничего не делал. Блондин понимал, что Аоминэ просто провоцирует его, но совладать с собой не может. Хочется ответить. Прямо сейчас. - Замолк, глупая... - глухой удар, Такао закрыл рот рукой. Рета прижал Дайки к стене и крепко вцепился в футболку. Сам парень смотрел зло и почти рычал. Аоминэ закашлял. Удар был не столько сильный, сколько неожиданный. - Бей, - брюнет хрипел. Он только сейчас осознал, что довел друга до исступления. Кисэ не был похож ничем на себя. Сейчас перед ним стоял другой человек озлобленный, одурманенный и раздраженный до края. Сейчас Аоминэ был уверен, что Рета ударит. Под натиском ткань треснула. Сердце у блондина стучало бешено, Дайки слышал его в воцарившейся тишине. Он видит, как Кисэ заносит руку и как в воздухе между ними пролетает металлический предмет. - Что здесь происходит? - прозвучавший тихий голос ударил Рету разрядом тока. Голова загудела, стоило Куроко открыть глаза. Палата несколько искажалась и предметы перед затуманенным взором расплывались в своих очертаниях, но все пришло в норму довольно быстро. Парнишка чуть потянулся, хрипнул и аккуратно сел на кровати. В палате он оказался совершенно один. Кровать, на которой недавно спал гигант, пустовала. Окно было открыто нараспашку, шторка еле заметно колыхалась. Парень выдохнул и прикрыл глаза. На душе было спокойно и хотелось, чтобы это чувство легкости длилось как можно дольше. Руки сами потянулись к книге, которую принес Рета. Куроко прочел уже многое из нее и с каждой новой страницей его состояние становилось стабильнее. Хотя дело было не только в ней. Бледные пальцы аккуратно перелистывают страницы, а голубые глаза впитывают строчки со светлой бумаги. Тетцуя вздрагивает, когда слышит тихие шаги в коридоре больницы. Дверь открывается, и в щель заглядывает маленькое красивое личико школьницы. Девочка мило улыбается парню и машет рукой. Куроко тоже улыбается милому существу. Девчушка становится смелее и быстро забегает в палату, прикрыв дверь. Она совершенно ничего не говорит, а только смотрит на парня и улыбается. Тетцуя еле слышно хрипит. Немая сцена продолжалась достаточно долго, но девочка не спешила никуда уходить, сам парень не шевелился и ждал чего – то. Маленькая ножка звонко топнула, юбочка пышного зеленого платья чуть шелохнулась, и девчушка засмеялась, но Куроко ничего не услышал. Сердце пропустило один удар. Девочка сомкнула губы настолько сильно, что они побелели. Аккуратный пальчик детской руки коснулся подбородка, и девчонка шумно фыркнула, состроив гримасу. Она прищурилась, наклонилась, немного потопталась на месте, а потом из бокового кармашка на платье вытащила маленький блокнот и ручку. Тетцуя дышал громко, прикрывая иногда свои глаза. Внутри холодком скользило какое – то непонятное чувство, которое парень позже все – таки принял за волнение. Девчушка быстро написала ручкой на блокноте несколько слово и с улыбкой передала парню. Он сначала глупо смотрел на листок, и лишь после паузы осмелился взять. «Меня зовут Ито Саюри, а тебя?» «Ито – сан, будем знакомы, Куроко Тетцуя» «Ты совсем один?» Кисэ фыркал и вытирал рукавами слезы и упорно не замечал Дайки, который шел с ним совсем рядом. Акаши умел давить, когда ему это было нужно, и сейчас блондин до сих пор дрожал. Аоминэ он ничего не стал говорить, пусть идет рядом, раз ему так хочется. Вообще после случая в кабинете Рета решил игнорировать своего друга максимально долго. Нет, это не была настолько сильная обида – Кисэ пошел на принцип. Аоминэ несколько раз пытался с ним заговорить, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Муками совести брюнет не страдал, стыдно ему тоже не было, но какое – то неприятное ощущение внутри заставляло голову работать и искать уловки для восстановления гармонии в их с Кисэ отношениях. За последнее время парни очень сблизились. Общество блондина Дайки нравилось, особенно он ценил моменты, когда Рета нервничал и начинал прибираться, готовить, что – то сочинять, чинить или просто трещать без умолку. Но сейчас это все испарится, и к Дайки снова будет захаживать Момои, которая готовит…не очень хорошо. Хотя боялся больше всего Аоминэ не этого – сейчас он мог остаться в клетке, имя которой одиночество. Поговорить с кем – то так, как с Кисэ, он уже не сможет. - Кисэ, - снова обратился парень к другу, потеряв уже надежду на ответ или хотя бы реакцию на свою нескромную во всех отношениях персону. Со стороны блондина раздался всхлип, а потом красивое личико парня демонстративно отвернулось от Дайки. И вся маскировка полете коту под хвост. Не умел Рета долго злиться. - Показушник, - буркнул Дайки, опустив голову. - Аоминэ – чи! Звонкий удар раздался в тишине, его звук быстро сменился всхлипами. В ушах до сих пор звучал ее звонкий голос полный боли и обиды. - Почему вы промолчали?! Вы же все знали! – прозрачная, поблескивающая в полумраке слеза скатилась по щеке и оборвалась на пол, чтобы разбиться маленькими осколками пережитых эмоций.