Когда Зима Была Здесь

Его рождение давно было предсказано. Духи предсказали, что он станет избранным. Родственники уже были готовы отдавать все знания, накопленные семьей за их двухтысячелетнюю историю, младенцу. Они возлагали непосильно тяжелую ношу на еще не родившегося ребенка — вернуть имени семьи честь и славу, заставить всех недругов бояться и восхищаться. В их сердце было место страху, что осталось очень мало времени. Все единогласно согласились, что тренировки для подготовки к битве шаманов начнутся с трех лет. Мальчик должен, обязан привести их обратно к величию. Когда они наконец увидели родившегося на свет ребенка, все на несколько секунд замешкались — столько силы духа исходило от него. Даже не владея способностью различать точный уровень, они знали, что умей этот младенец управлять своей силой, они могли быть мертвы. Душа Рена совершила роковую ошибку, родившись наследником клана Тао. На его судьбу выпали бесчисленные тренировки с тех лет, что он уже и не помнит себя. Эн и Ран Тао, его родители, не окружали его заботой, а были предельно с ним строги — отец не боялся нанести сыну удар, который отправил бы обычного ребенка в больницу. Не было и дня, когда на его теле не было ссадин и порезов. Мышцы болели, не переставая, каждый день мальчик по собственной воле повышал нагрузку на тренировках, не давая себе расслабиться ни на минуту. Рен мог бы отправится в больницу, но у него не было выбора, ему нужно было доказать, что он достоин своего имени. — С этих пор я служу Вам, господин Рен, — перед ребенком склонил колено дух китайского полководца. — И я навеки верен Вам, до тех пор, пока Вы сами не прикажите мне уходить. Рен не мог показывать эмоции в присутствии Эна, ведь это слабость. Где-то в глубине души он был восхищен Басоном, и его призрачными глазами, в которых читалась каждая битва, через которую он прошел. Басон был очарован силой, исходящей от ребенка. Он провел на службе у семьи Тао более полутора тысяч лет, но такой силы полководец не чувствовал никогда. Чин, дед Рена, во время Второй мировой войны был нанят китайским правительством для участия в сражениях. Он убил 999 солдат императорской армии Японии, превратив всех до последнего в цзян-ши . Последним, 1000 рядовым, стал Симамура Дзётаро. Симамура собирался сыграть Чину Тао песню. Он пошел на войну с улыбкой, надеясь найти друзей, даже среди вражеской армии. Дзётаро считал войну глупостью, ему не укладывалось в голову — зачем убивать и калечить людей, и поэтому он был уверен, что на вражеской стороне люди думают точно так же. Но его корабль отправился в Маньчжурию, вместо Америки, о которой он мечтал. Симамура не подозревал, что корабль остановится здесь, пока не увидел своими глазами. У него не промелькнуло плохих мыслей, и он твердо решил завести друзей среди местного населения. Прогуливаясь по окрестностям, он столкнулся с молодым дедом Рена, и Чин убил музыканта с помощью 999 цзян-ши. Теперь, больше пятидесяти лет спустя, Симамура Дзётаро и остальные 999 цзян-ши были преподнесены его внуку, Рену, как подарок на его девятый день рождения. — Как наследник клана Тао, ты не можешь быть слабым. Твоя главная задача — восстановить былую славу нашего клана. Тебе предстоит сражаться на турнире шаманов от имени семьи, и это никак не обойти. Я дарю тебе воина, Рен, рядового японской императорской армии, Симамуру Дзётаро, в твой девятый день рождения. Когда глаза немного привыкли к темноте помещения, глаза Рена начали ловить и остальные силуэты, скрытые за его дедом и Симамурой. Бесконечное количество цзян-ши перед ним. Рен крепче сжал гуань дао . — А также я дарю тебе 999 других воинов армии. Теперь, разрежь каждого на куски. Убей их вместе со своими эмоциями! — Ты меня недооцениваешь, — усмехнулся Рен, готовясь. — Во мне не осталось эмоций. Абсолютное единение с его духом, Басоном, и удар — Танец лезвий. Один удар. Я искоренил все эмоции в себе? Или они все еще погребены где-то там, внутри. С каждым мертвым я ощущаю, как умирает какая-то часть меня. Они все умерли с разными чувствами на душе, и люди продолжают умирать по всему миру. Но есть те, кто убивает свое сердце, продолжая существовать. Если моего сердца больше нет, но я держусь на ногах... то я уже мертв. Рен сделал всего один удар, и все цзян-ши были уничтожены. — Мой внук. 1000 солдатов была уничтожена одним ударом. Ты достоин быть главой клана Тао! — Чин воскликнул удаляющемуся Рену вслед. — Это было очевидно. Я потерян. Мне пора в путь, на турнир шаманов, за ответами.

—————

Все слушают одно и то же, смотря одно и то же, живут одним и тем же. Ходят в одни и те же места, набиваясь до предела, как стадо. Люди тратят время впустую, попросту следуя за инстинктами быть такими же, как и все. Плыть по течению. Было бы проще, если бы они были животными. Но они хотят, желают искоренить все, что не попадает под общепринятую норму. Им невтерпеж уничтожить все, что им не дано понять. Поэтому люди заслуживают смерти и не заслуживают доверия — я их ненавижу. Гуйчжоу был покинут. Молодой наследник клана Тао отправился в Японию, к подготовке к турниру шаманов. Вместо того, чтобы сразу отправиться в Токио, Рену предстояло остановится на некоторое время на северо-востоке, в префектуре Аомори. У него было очень важное дело на той самой «проклятой» горе Осорезан. Обычные люди считали ее проклятой, потому что именно на горе Осорезан итако с давних времен взывали к духам, были проводниками между живыми и мертвыми, позволяя духам овладеть их телом. Ее также называют горой Страха, потому что здесь расположены врата в загробную жизнь — и самое главное, река Сандзу но Кава, которую мертвые должны пересечь, чтобы отправиться в мир духов. Те, у кого не было другого выбора, приходили на гору, чтобы с помощью итако общаться со своими мертвыми близкими. Рен приехал не для того, чтобы пользоваться услугами итако. Есть много поверий, что на горе Осорезан обитают демоны. Люди их не видят, и создания не могут причинить им прямого вреда; но шаманы, как Рен, могут их видеть — а это значит, что и они, и демоны могут прикоснуться друг к другу. Тао приехал сюда для очередной тренировки, для испытания силы внутреннего духа. Он остановился в небольшом съемном доме уже на горе, немного дальше множества буддийских храмов и горячих источников. — Господин, я чувствую присутствие иных духов в этом доме, но намерения их скрыты, — дух Рена, Басон, окликнул своего хозяина после того, как большинство вещей были разложены. — Мне знакома история этого дома, — холодно ответил Тао. — Эти духи умерли на горе Осорезан, они скончались от укусов ядовитых змей. Не смогли найти путь в иной мир, поэтому вернулись домой. Всего лишь трусливые духи, они даже не показываются. — Понял, господин. Я буду сторожить Ваш сон. Горячие источники успокаивали тело, но ненависть ко всему человечеству продолжала пульсировать в венах. Вода словно уже была отравлена и заряжена ненавистью, сочащейся из мышц, через кожный покров. Жесткие камни больно отдались в затылке, так даже лучше — боль на несколько секунд заглушила мысли. — Басон, заметил, как мико у входа в храм шептались? — Да, господин. — Они не шаманы, но могли видеть тебя. Забавно, — он злобно усмехнулся. — Их жизни еще бесполезнее, чем жизни простых людей. Они не подозревают о духах, а эти служительницы видят, но ничего сделать не могут. Рен поднял руку из-под воды, схватив опадающий лист, внимательно его разглядывая. — Господин очень мудр, но разве они не заслуживают выбирать свой путь? — Это не выбор, — хладнокровно бросил Тао. — Меня младенцем окружали мертвые и духи. Я не выбирал это. Если тебе дают возможность овладеть силой, положить конец уничтожению планеты, очистить мир от грязного общества с помощью духов... почему они не берут его? — Я не знаю, молодой господин. — Запомни, Басон, есть только один ответ — трусость и сломленная воля. — Конечно, господин. — Ты меня утомляешь. Рен поднялся, капли воды стекали по его накаченному телу, так нехарактерно для подростка его возраста. Вместе с паром улетучивалось то мимолетное расслабление. Каждая мышца, каждая клеточка тела снова напряжена — на изготовке, он всегда готов встретиться с ударом со спины. Высушив капли воды полотенцем и одевшись, парень проследовал к стойке регистрации посетителей с целью оплатить недолгий отдых. Женщина средних лет поклонилась ему, но улыбка сползла с ее лица, как только Тао зашел в помещение. Остальные работницы тоже притихли и разбежались — они чувствовали бурю, исходящую от Тао. Некоторые работницы на этих горячих источниках также были служительницами храма, на пожертвования прихожан были благоустроены источники. — Назовите мне сумму, и сегодня я больше не буду тревожить никого своим присутствием, — Рену изрядно поднадоело ждать, пока администратор успокоится. — 600 иен, — на пре дыхании выговорила женщина, вдруг посмотрев Басону прямо в глаза, пока Тао доставал нужную сумму из кошелька. Рен положил деньги на стойку и уже развернулся уходить, как женщина окликнула его: — Прошу, не приходите больше сюда. Не оборачиваясь, Рен усмехнулся, из него вырвался смешок. Ему сложно было удержать себя в руках, чтобы не сорвать голову женщины с плеч прямо здесь и сейчас. Медленно разворачиваясь к ней лицом, он сказал, чуть понижая голос: — Один удар. Столько мне нужно, чтобы разрезать тебя на части. Пока что я этого не сделал. Советую падать на колени и молить о прощении. Их жизнь ничего не стоит. Они должны уважать меня, но вместо этого хотят прогнать. Глупые. — Отродье клана Тао! — крикнула женщина. Менее чем через секунду к ней пришло осознание того, что она сказала. Она пригнулась, закрывая ладонью рот. — Какая гостеприимность... сегодня я оставлю тебя живой. Как только Рен уловил выдох облегчения, вырвавшийся из груди женщины, он подпрыгнул к ней. — Погоди, я передумал, — широко улыбаясь, сказал Тао. Он прижал женщину к стене, держа ее за горло. В нем не было безрассудности — только слепое следование гневу. Ее руки пытались высвободиться из хватки длинных пальцев, но она лишь глотала воздух, задыхаясь. В тот же момент, когда к ней пришла мысль использовать ноги для нейтрализации Тао, Рен ударил ее своей ногой по колену, смещая его в сторону и вероятнее всего, ломая. То же он проделал и со второй коленной чашечкой. Если бы из ее горла мог вырваться крик, он точно бы вырвался. — Ни у кого нет права оскорблять имя моей семьи. Решив не размахивать гуань дао, он отпустил руку. Женщина упала на уже разбитые колени, падая на полусогнутые руки, кашляя, глотая воздух и хрипя. Когда она хотела поднять голову, Рен вогнал кинжал ей в шею, попадая точно в цель. На несколько секунд ее тело находилось в борьбе со смертью, но когда Тао резко вытащил орудие из артерии, оно безжизненно упало. На ее лице застыл не ужас и не страх, а отчаяние. Кровь быстро разливалась по полу, и Рен пообещал себе не пачкать подошву. Облизнув лезвие, Тао пошел прочь. — Какой отвратительный сервис... — Господин, вам не стоило убивать ее, — Басон явился, яркие переживания в тоне его голоса. — Басон, я не хочу слышать это сейчас. Она унизила честь фамилии Тао и оскорбила меня. Теперь будет гореть в аду. А если не захочет уходить из мира живых, итако изгонят ее так, что она будет молить меня простить ее. — Никто не смеет оскорблять господина и семью Тао, но разве это была честная битва? — Если бы я сражался только честными и справедливыми путями, я бы умер еще до своего девятого дня рождения. Прежде, чем дух мог ответить, Тао отправил его обратно в ихай , который носил в кобуре. Следующая остановка — вершина Осорэ. Величественная природа, раскинувшаяся в горах Японии, трогала Рена, но больше эмоций вызывало совсем иное. Мусор: смятые жестяные банки, разбитые стеклянные бутылки, обертки... всего не перечислить. Они уничтожают планету, отравляют все, к чему прикасаются. Они не знают, что значит ценить природу. Они пришли на землю лишь для того, чтобы она прекратила существовать. Выжечь все леса, убить всех животных, осквернить воздух заводами и машинами. Но в конечном итоге, они считают себя правителями, а шаманов — отбросами общества. Тао уверенным шагом приближался к простому восхождению до точки горы Осорэ, где он и должен встретиться с демонами они. Немного пройдя вперед после арки, что гласила о пути к буддийскому храму, его путь застопорился. Девушка, примерно его возраста, стояла посреди дороги, холодно устремив взгляд куда-то в одну точку между ногами Тао и своими собственными. Рен уже было хотел обойти ее и покончить с этим, но она внезапно заговорила: — Не иди дальше. — Похоже, все сегодня хотят прогнать меня, — усмехнулся парень, встречаясь с непонимающим взглядом незнакомки. — Это не твое дело, но меня ждет тренировка, поэтому дай пройти. — Ты не понимаешь, тебя ждет только смерть! Рен был готов призвать Басона и показать ей, что ему ничего не страшно. Но вместо этого, Тао сделал шаг назад. Вокруг девушки заплясали огни, и она только шептала снова и снова: «только не сейчас, не сейчас». Рен положил руку на ихай, готовый столкнуться с чем бы то ни было. Два демона вспыхнули из ниоткуда. Времени не было, девушка точно была шаманом. — Басон, единение! Наспех вытащив складной гуань дао из рюкзака, Рен принял боевую стойку. Переводя взгляд с одного демона на второго, Тао пытался продумать план и оценить ситуацию. Что-то в них его смущало, из-за чего он медлил. — Кто ты? — он обратился к девушке. Она его не слышала, все шептала что-то, складывала печати руками, пряча большую часть лица за вуалью длинных светлых волос. С каждой секундой движения кистей ее рук и пальцев были все проворнее и быстрее, но Рен не чувствовал никакого влияния, исходящего от печатей. Вскоре Рен бросается на одного из демонов, но тот отбрасывает его будто по дуновению ветра. — Убегай! — будто проснувшись ото сна, кричит девушка. — Наследник клана Тао никогда не побежит, — парирует Рен, поднимаясь на ноги. — Кого ты призвала? — Я их не призывала, — она начинает дрожать. — У тебя нет шансов. Это шикигами. Пожалуйста, уходи. Шикигами. Как она могла создать таких шикигами? Неужели она владеет техниками оммёдзи настолько совершенно? — Не недооценивай меня, — Тао говорил уверенно, гордо, но в душу закрадывались сомнения. Нет, отступить он точно не мог. Это не демоны, это духи, воссозданные из проклятий. Даже моя сила против них ничтожна. Но если мне суждено здесь умереть, то так оно и будет. Я потрачу последние силы, но не сдамся и не убегу. Оба духа-шикигами, которые выглядели как демоны о́ни, бросились на Рена. Сила единения с Басоном и боевые искусства кэмпо позволяли ему уворачиваться от их атак, но времени на удары не оставалось. Отпрыгнув назад, выигрывая время, Тао применил Китайский танец смерти. Каково же было его разочарование, когда демоны лишь на секунду замешкались, а после один, взяв Рена огромными когтями за плечо, кинул в сторону камней. — Хватит! — воскликнула девушка, пуская в ход теперь уже молитвы, сочетая их со своеобразными бусами из костей, что раньше покоились на ее шее. Тао был серьезно ранен, даже его выносливое тело после стольких жестких тренировок с трудом функционировало. Рен приподнялся на руках, рассеченная бровь и пропитанная кровью белая рубашка. Плечо немело, парень чувствовал, как из него вытекает кровь, неприятно стекая по спине. Им меня не победить.