Когда Зима Была Здесь

В нем бушевало невероятное количество ненависти, это явно прослеживалось в его глазах и напряженной, почти что скрипящей, челюсти. Несмотря на все опасения Зимы, Тао с еле слышным хрипом врезал кулаком по стене чуть правее ее головы. С его губ слетел, не поддаваясь логике, смешок. — Мы едем в Токио, — заключил Рен, взглянув в серые глаза. Ее разум кричал бежать как можно дальше, не оглядываясь назад. Сердце, как всегда, не слушая ни слова, говорило, что она обязана ему жизнью. Мияхара не могла теперь отступить, уйти, и ничего не дать взамен. Он скинул с ее плеч невыносимо тяжелый груз, который мешал ей жить, а не просто существовать. Ей нельзя было даже одну слезу пустить, иначе это могло бы стать началом конца. Зима ощущала, что это совсем не конец, но вместе с тем, она знала, что теперь ей разрешено чувствовать. Мияхара не была в состоянии наплевать. Ее захлестнуло чувство долга, чувство того, что она обязана помочь парню, а вместе с тем, проскакивал здоровый эгоизм — девушке необходимо зацепиться за ту хрупкую соломинку, что станет новым началом ее жизни. Даже если это приведет к смерти, неважно — она не жила до этого, и Зиме обязательно нужно было по-настоящему пожить. — Ты же убивать меня не собираешься? — расплывшись в улыбке, осветилась Зима. — Зависит от того, как будешь вести себя, — высокомерно заявил Тао, но все же не сдерживая короткой улыбки к концу мысли. От былой ярости не осталось и следа, словно это лишь показалось. — Собирайся. Рен отпрянул от девушки, убирая кулак со стены, который предательски заболел после того, как парень расправил пальцы. — Мне нечего собирать, — пожав плечами, ответила девушка. — Можем хоть сейчас ехать. — То есть как? — не скрыл легкого удивления Тао. — Собираешься сбежать от родителей? — Я живу среди итако и служительниц храма. Они и не узнают, что я уехала. — Про телефоны здесь, вроде бы, наслышаны, — потирая костяшки, ответил Рен. Впрочем, ему было плевать, как собирается уезжать его новая знакомая. — Они не любители новых технологий, — вздохнув, совершенно серьезно произнесла Зима, будто и не услышала сарказма. — А вещи? — настаивал Тао, уже из чистого интереса. — А вещей у меня нет, — загадочно улыбнувшись, ответила Мияхара, наконец отлипнув от стены. Девушка села на диван, поглаживая поверхность, словно изучая. Она вправду изучала, но не качество кожи, а свои воспоминания. Как она, еле найдя в себе силы, глотала воздух. И как неуютно и страшно порой становилось под взором издевательских глаз. Они молчали, тишина отскакивала от стен дома, который просил залить его светом. Только блеклый свет луны проступал через несколько окон, создавая дорожку, освещая половину лица Тао и судьбоносный диван. Рену и Зиме не было неловко — каждый думал о своем, но все сводилось к одной мысли: Не делаю ли я ошибку? — Оставайся здесь, — нарушив магию тишины, произнес Рен. — Боишься, что я сбегу? — Мияхара подняла глаза на него, рассматривая аристократичные черты лица, очерченные лунным светом. — Боюсь, если ты уйдешь, то придется убить всех итако. А я устал. Она не поняла, к чему Тао бросил этот ответ. Убийство для нее — худший поступок, за который платить придется всю свою жизнь, даже если никто и не узнает. Ведь в первую очередь, ты будешь ненавидеть и убивать самого себя. — Комната там, — кивнув головой налево, сказал Рен, — ванную найдешь там же. — Спасибо, — улыбнувшись, ответила Зима. Тао не мог видеть ее улыбки из-за темноты, но почувствовал ее в голосе. — Благодаришь за то, что краду тебя? — усмехаясь, спрашивает Рен. — Странная же ты. — Думаю, — поднявшись с дивана, медленно растянула Мияхара, — ты и сам понимаешь, что я бы ушла, если бы хотела. — Совсем не боишься? — Тао подошел к ней ближе, немного наклонившись. — Совсем, — без тени беспокойства, ответила Зима. — Спокойной ночи, Рен. Девушка, чуть отклонившись, тихими шагами проследовала к двери, на которую ранее указывал, теперь уже знакомый, парень. Она также тихо открыла и закрыла комнату, ничего за собой не оставляя, кроме упрямого взгляда янтарных глаз. Немного понаблюдав, Тао запустил в волосы пальцы, откидывая голову. В его голове вертелось множество мыслей, в большинстве своем вопросов, но ни единого ответа на них он не находил. Завтра они вдвоем с практически неизвестной ему девушкой отправляются в Токио, и он не находился объяснениям, что дернуло его сделать это. Рен не в силах переступить через свою гордость, чтобы признаться себе, что лишь собственное высокомерие не позволило ему отпустить девушку, которая решила уйти. Ведь как такое может быть — ей плевать на его злость, и она разворачивается и уходит. Дать Мияхаре такую возможность он не мог.

—————

— Ах! — Зима подскочила в положение сидя, оглядываясь по сторонам. Сколько бы она не моргала, комната оставалась той же. Одна из стен выложена бамбуком, мягкий ковер, на котором играли первые лучи поднимающегося солнца и фикус в дальнем углу. Мияхара сильно сжимала белоснежную простынь, опасно впиваясь в нее ногтями; ей все никак не отдышаться. Рассвет только рождался, и с этой мыслью девушка, наконец, отпустила постель. Начался следующий день, для многих — «очередной». Зима в нем видела романтизированное новое начало. С этого дня начинается моя жизнь. Все слишком сумбурное, отрывки, вспыхивающие в памяти, тяготят и давят на сердце. Вчера — всего лишь вчера, его девушка не собиралась считать. Ее жизнь начинается в эту секунду, и если ей повезет, то она будет долгой и счастливой. Прошлое должно оставаться в прошлом. Девушка подошла к просторному окну, встречая солнце. Сегодняшний рассвет выглядел слишком кровавым, окрашивая природу и небо в оттенки красного. Никогда не чувствовала себя более живой и свободной. Улыбнувшись своим мыслям, Зима медленно отвернулась от окна. Кружась, она, закрывая лицо руками, упала на кровать, улыбаясь так широко, как ей только позволяли губы. Мияхара мечтала лишь о том, чтобы эта секунда — осознания, что прошлое позади — длилась долгую бесконечность. — Я по делу, — бесцеремонно ворвался Рен, не удосужившись постучать. Девушка тут же приняла положение сидя, немного умерив улыбку. — Доброе утро, — тепло ответила Зима, словно ее ни на крупицу не побеспокоило вмешательство Тао. — Самолет скоро, — облокотившись о дверной косяк, Рен прояснил причину, по которой пришел ранним утром. — Мы должны уезжать с Осорезана в Муцу. — Я никогда не была в Токио, — задумчиво произнесла Мияхара. — И никогда не летала. — Все когда-нибудь случается впервые, — бросил Рен. — Собирайся, мы уходим через пятнадцать минут. Он вышел из ее комнаты, оставив за собой лишь хлопок дверью и осадок, поселившийся где-то в желудке у Зимы. Нервничала, она нервничала — это не просто, преодолеть себя и впервые в жизни покинуть даже не Осорезан, а префектуру, пролететь столько неисчисляемых километров и оказаться в Токио. Девушка никогда не бывала за пределами храмов, разбросанных у подножия горы. Ее оставили здесь, когда ей почти исполнилось пять, и с тех пор она не видела ничего, даже город Муцу, что был относительно рядом с Осорезан. Зима проследовала в ванную комнату. Душ был слишком холодным, но она не чувствовала — этот холод никогда не сравнится с теми ледяными литрами воды, что выливали на нее итако ежедневно для очищения души. Плеснув напоследок воды на лицо, Мияхара обратилась к собственному отражению в зеркале: — Соберись. — Так и будешь стоять там? — Рен снова ворвался в ее мысли, не давая возможности расслабиться перед дорогой. — Такси уже здесь. — Иду, — бросила Зима, почувствовав, как последние нити трезвого разума рвутся. Тао в ту же минуту покинул ее комнату, а она, немного помедлив, последовала за ним. Ее глаза нашли бусы, которые теперь покоились на одеяле ее кровати. С недоверием подняв их, девушка шумно выдохнула, и вопреки всему, что творилось у нее в душе, надела на шею. Рен ждал ее уже сидя в тонированной машине. Раздраженно постукивая пальцем по колену, он внимательно смотрел на входную дверь дома. Тао сверлил взглядом одну точку, пока наконец из-за двери не показалось тонкое платье, а потом и сама Зима. Парень тут же сложил руки на груди, чтобы дать ей понять, что он недоволен тем, что она ценит время. Когда Мияхара проскользнула в салон, она не кинула на него взгляд, только уставилась в окно со своей стороны. — Поехали, — с тонкой раздражения кинул Рен водителю, который тут же тронулся с места, оставляя храмы и горы все дальше. Тао решил ничего не говорить, чтобы уничтожить девушку своим молчанием. Правда, Мияхара совсем этого не ощущала — она только думала о том, что покидает место, ставшее ей домом, и неизвестно, когда она вернется и вернется ли вообще. Сейчас ей хотелось как можно быстрее уехать отсюда, и одновременно с тем, вернутся к итако. Но уже вскоре девушка сошлась на мысли, что заявится обратно равносильно самоубийству ее души, которая жаждет увидеть мир за границами стен храма. — Рен, — Зима резко повернула голову в сторону Тао, а глаза выдавали испуг. — Рен, у меня нет документов, я не смогу улететь. Мияхара проклинала себя, потупившись в пол. Ее путешествие закончится быстрее, чем она предполагала. — Как я и думал, — усмехнулся Рен, разматывая до этого сцепленные руки. — Изучи, пока едем. Тао протянул ей тонкую книжку с синей обложкой, которую вытащил из черного дипломата, где располагались различные документы, деньги и бумаги. Не совсем понимая, что происходит, Зима произвольно приоткрыла рот, но тут же его закрыла, когда прочла надпись — «Паспорт Японии». — Что? — отходя от шока, тихо произнесла девушка. Она наспех открыла документ, вчитываясь в информацию. Вся информация была правильной, даже день ее рождения, двадцать второе декабря — день зимнего солнцестояния в том году. — Откуда? — застыла Зима, смотря на непробиваемую ухмылку Тао. — У тебя точно не было паспорта с собой, — ответил Рен, даже не взглянув на Мияхару. — Поэтому я попросил кое-кого найти сведения о тебе и сделать тебе паспорт. — Это же незаконно! — возмутилась Мияхара, но выражение ее лица, полного шока, так и осталось неизменным. — Не важно, если ты носишь фамилию Тао. Рен повернулся к Зиме, которая все еще пыталась переварить информацию. Не дожидаясь финальной реакции, Тао забрал у нее паспорт, положив его обратно в дипломат к остальным документам. Мияхара не могла понять, что значит «если ты носишь фамилию Тао», и это создавало огромную пропасть. Они так и ехали в тишине до тех пор, пока учтивый водитель не открыл им двери на месте назначения. Рен ничего не объяснил, девушка только успела понять по надписям, что они не в Муцу, а в Мисаве. И стоят они совсем не перед железнодорожной станцией, а перед аэропортом. Девушка нервно выдохнула, ведь уже успела нарисовать в воображении огромное здание с бесконечными коридорами, но перед ней стояло сравнительно небольшое здание. — Мияхара, — окликнул ее Рен. — Двигайся. Зима тут же подбежала к Тао, которому дверь в аэропорт открыл неизвестный мужчина. Рен лишь кивнул ему, и они прошли внутрь. Девушка читала многочисленные указатели, стараясь не отставать от своего спутника, который шел слишком быстро для нее. К ее удивлению, они не подошли к большой очереди людей, выстроившихся около надписи «Паспортный контроль». Рен подошел к пустующей стойке, из-за которой тут же выглянула девушка, поклонившись. — Здравствуйте, господин. — Рейс через полчаса в Токио, — не тратя времени на приветствие, сказал Тао, доставая два паспорта. — Летим вдвоем. Девушка приняла синие книжки и, быстро сверив информацию по компьютеру, отдала их владельцу. Выйдя из-за стойки, она указала направление и заговорила: — Около проверки багажа Вас встретит бортпроводник, господин Тао. Хорошего путешествия, — девушка вновь поклонилась. Зима снова почти не успела за Реном, двигаясь с перебежками. Но она сильнее боялась заблудиться в этом маленьком, но запутанном пространстве, чем приложить силы на периодический бег. Тао и Мияхара вновь не пошли в сторону массового скопления пассажиров, отойдя к дальней ленте проверки багажа. Как ранее сказала сотрудница аэропорта, их встретил мужчина, поклонившись обоим. Рен передал ему багаж в виде дипломата и небольшого чемодана. — Иди прямо, — немного подтолкнув девушку, сказал Тао. — Что это? — неуверенно сделав шаг к арке, спросила Зима. — Металлоискатель, — бросил Рен, снимая наручные часы. — Иди, мы опаздываем. Девушка с опаской подошла к проему, но увидев светлую улыбку женщины на той стороне, уже смелее ступила внутрь. — Можете проходить, — поклонившись, произнесла женщина, приглашая к себе. Зима вдруг почувствовала себя неловко. Ей было непривычно, что кланяются ей, а не наоборот. В храме ее положение ученицы означало, что она должна почитать почти всех вокруг этим жестом. Впервые оказавшись на другой стороне, Мияхара не знала, как вести себя. Вскоре Рен и бортпроводник подошли к ней, и все стремительно отправились к выходу на площадку. Мужчина провел их до самолета, и наконец взойдя по лестнице, они оказались в салоне. Бортпроводник вновь откланялся и удалился размещать чемодан, отдав дипломат обратно Тао. Рен спокойно присел на мягкое кресло и сказал подошедшей стюардессе принести ему черный кофе. Зима так и стояла, осматриваясь вокруг и постепенно понимала, что значили слова «если ты носишь фамилию Тао». Она оказалась в частном самолете, и этот факт выдавало то, что в салоне из посадочных мест было всего лишь два кресла друг напротив друга и диван. — Хочешь, чтобы мы никогда не взлетели? — с неприязненным безразличием обратился Рен к девушке, даже не посмотрев на нее. — Садись, иначе мы будем стоять. Тяжелыми ногами девушка осторожно, словно боялась запачкать, опустилась в кресло напротив Тао. Ей казалось глупым все, что она делала и олицетворяла — отчего-то Зима считала, что в каждом ее движении читается то, что она не может позволить себе то же самое. Она не успела прийти в себя, когда почувствовала, что самолет начинает двигаться. Не прошло и минуты, как они уже были в воздухе, а мягкий голос пилота известил их об удачном взлете и пожелал комфортного полета. Мияхара взглянула на кофейный столик, что разделял их с Реном, зацепила взглядом несколько глянцевых журналов. Настроения читать их не было, как и представления о том, что внутри. Она посмотрела в окно, наблюдая за тем, как быстро земля становится все дальше, а вместе с ней — ее дом. — Зачем мы летим в Токио? — спросила Зима, стараясь уловить медные глаза. — Любишь задавать вопросы, — переводя взгляд на девушку, ответил, усмехаясь, Тао. — Для того, чтобы я победил в турнире. Кроме этого, у меня есть там одно дело. — Что за дело? — словно не ощущая, как аура Рена пропитывается раздражением, спросила Мияхара. — Есть один самурай, который мне нужен, — Тао все же ответил, чтобы умерить любопытство девушки, но она так и продолжала смотреть на него непонимающими глазами. — Самураев больше нет в Японии, — не унималась Зима, все больше раздражая Рена. — Не существует даже такого титула. — Я не говорил, что он жив, — отрезал Тао, снова отвернувшись к окну. — Ты должна связать дух самурая. — Связать? — переспросила Мияхара, но скорее от удивления, чем от того, что не знала, о чем он говорит. — Ты ученица итако, — медленно, словно издеваясь, объяснял Рен. — Выполнишь это задание и можешь уходить. — Не думаю, что я уйду, Рен, — поборов в себе чувства, ответила Зима, оперев подбородок на ладонь. — Мне совсем некуда уходить.