Хаос среди хаоса

Осчастливенный присутствием Килгрейва Кевин провалился в сон. Килгрейв проснулся в тёплых объятиях Кевина. Ему это даже понравилось. Он мило улыбнулся и аккуратно вылез из объятий друга, не разбудив его. Килгрейв тихонько вышел из комнаты и приказал прислуге заварить чай для двух человек. Первым был сам Килгрейв, ну а вторым, конечно же, Кевин. Пока чай готовился, Килгрейв успел умыться, привести себя в порядок и надеть светло-фиолетовую рубашку в крапинку и тёмные брюки фиолетового цвета. К тому времени, как чай был готов, Килгрейв тоже был собран. Мужчина лично отнёс поднос с чаем и печеньками на третий этаж в комнату, где сейчас спал Кевин. На подносе, кроме двух чашек чая и тарелки с печеньем, также была специальная ёмкость для сахара. Килгрейв не знал, какой именно чай любит Кевин. Сладкий или без сахара. Килгрейв поставил поднос на столик, а сам сел на кресло и стал ждать пробуждения друга. Кевин сквозь сон почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Медленно открыв глаза, он увидел Килгрейва, сидящего в кресле. -Доброе утро, красавчик. Кевин широко улыбнулся. Вдруг мужчина заметил поднос с чаем и сладостями. Кевин потерял дар речи и его одолело смущение. — Я…А… Эм… спасибо… Я очень рад! Да. Спасибо. Кевин увидел, что его двойник уже одет в обычную одежду и готов выходить на прогулку. Из-за этого мужчина почувствовал неловкость, но не подал вида. Взяв в руки чай и положив туда три чайной ложки сахара, Кевин сделал пару глотков и поставил кружку обратно на поднос. Мужчина решил посмотреть на часы. — Сейчас только три часа дня. Мы успеем собраться и выбрать, куда пойдем. Где обычно предпочитаешь тусить? Клубы всякие, наверное... Кевин жевал печеньку и смотрел на своего друга. "Очень надеюсь, что не клубы,"- мысленно молился Томпсон. На лице Килгрейва появилась гигантская улыбка, а сам мужчина стал похож на чеширского кота. — А вот и не угадал. Килгрейв взял с подноса стакан с чаем. Он предпочитал без сахара. Сделал несколько глотков и тяжело выдохнул. — Я наоборот не очень люблю клубы. Там слишком шумно и много людей. Чаще всего подростки… Безмозглые подростки, которые при малейшей ошибке и нахер могут послать. Но явно не меня… Он сделал ещё несколько глотков, а потом принялся уплетать печенье. — Я предпочитаю просто ходить по улицам, дышать воздухом… Как обычный человек, хотя вряд ли нас можно назвать обычными... — Воу, я вижу твою агрессию. Подростки не безмозглые, они просто не до конца сформированы. Их психика неустойчива, они очень агрессивны, раздражительны и готовы ради забавы и снятия стресса на ужасные вещи. Я думаю, ты подумал о том же, о чем и я. Они похожи на нас. На тебя, Кил. А я был раньше, как ты. И не виню тебя. Ты не виноват в том, что с тобой сделали. Просто мы будем учиться жить по-новому. Взяв кружку снова, Кевин запил печенье и задумался. Как стоит помочь Килгрейву? Психотерапевт? Вряд ли какой-нибудь врач захочет работать с таким клиентом, только если его не заставить. А терапия с применением таких средств не будет работать. Получается, выход один: стать для Килгрейва важным человеком, который излечит его израненную душу. Кевин понял. Ему нравится Килгрейв, не так, как друзья нравятся друзьям. Мужчина чуть заметно улыбнулся своим мыслям, но тут же спрятал улыбку. Он пока не собирается говорить об этом своему двойнику. — Если хочешь, я могу показать тебе кое-что очень… — тут парень сделал довольно длинную паузу, — личное. Я хочу показать тебе кое-что сокровенное, чтобы ты увидел, что доверять людям сложно, но можно. И это очень полезно. Килгрейв вопросительно посмотрел на Кевина. Сейчас мужчина вспомнил момент, когда Джесс, его любимая Джесс, предложила ему прогулку, вселила в него надежду на то, что тот может измениться к лучшему, а потом его любимая женщина просто захотела от него избавиться. Благо, Килгрейву удалось сбежать и залечь на дно. Килгрейв погрузился в унылые мысли, но, понимая, что Кевин видет его состояние, максимально быстро попытался выйти из мыслей его больного прошлого. — Ты… Что ты хочешь показать? Я весь в твоём внимании. — Килгрейв. Если тебе плохо, ты можешь этим поделиться. Я вижу, что ты думаешь о чем-то плохом. Но если тебе тяжело говорить, я сделаю это первый. С этими словами Кевин подошёл к Килгрейву, расстегнул и снял свою рубашку. На груди у мужчины красовалась большая татуировка, но внимание должно быть приковано не к ней. Все внутренние стороны рук Кевина были в шрамах. Длинных, глубоких шрамах. Они покрывали большую часть предплечья. -Я… Я чувствую сейчас огромное волнение. Потому что показываю тебе, какую боль я пережил. Наносил себе вред. Может, ты не делал этого, но в какой-то момент моей жизни на мне не было живого места. Я никогда и никому их не показывал. Кевин сел на кровать вместе с ногами и обнял себя. Ему тяжело далась эта исповедь, но он был рад, что смог признаться и показать, что он доверяет Килгрейву. Как только Кевин подошёл к Килгрейву, тот сразу же поставил кружку на поднос. И слава богу он это сделал. Ведь, если бы не поставил, то содержимое кружки сейчас было бы разлито на полу. Килгрейв стал максимально серьёзным. Хоть на груди и была очень красивая татуировка, но внимание Килгрейва было сосредоточено на руках. Особенно на запястьх. Килгрейв молча смотрел на уже зажитые раны и понимал, что все его проблемы и боль жизни — это ничто по сравнению с тем, через что пришлось пройти Кевину. Килгрейв хотел дотронуться до руки Кевина, ощутить боль друга на себе, но не успел — тот уселся на кровати, поджав под себя колени и мило обняв себя. Килгрейв сел рядом с Кевином и обнял его. Молча и без всяких утешений. Просто обнял, давая понять, что он оценил преданность своего друга. Это было своеобразной поддержкой. — Спасибо за откровенность. Но… Почему. Зачем ты это с собой делал? Можешь не отвечать, если тебе больно об этом вспоминать… Я тебя понимаю. Кевин положил голову на плечо Килгрейву и закрыл глаза. — Мы по-разному пережили травмирующие нас события. Я слишком чувствителен. Вот и объяснение. Мы с тобой прошли через одни трудности. Я рад, что ты не делал с собой этого, но я справлялся со всей задницей таким образом. Я до сих пор не могу справиться с чувством, будто я слабый. Слабый, потому что делал это. Последняя фраза прозвучала очень тихо. В горле встал ком. Кевин поднял руку, снова показав себе и своему двойнику этот кошмар. — Я не такой уж и идеальный, каким ты меня представил. Я ещё не справился с одной серьезной проблемой, которая есть у нас обоих. С ненавистью к себе. Килгрейв, как только Кевин снова показал руку, все же осмелился слегка дотронуться до шрамов мужчины и ощутить боль. Лёгкая дрожь пробежала по телу Килгрейва, когда он касался кожи двойника. — Я тебя понимаю. Я могу попробовать тебе помочь. Сделав небольшую паузу и очень тяжело вздохнув, Килгрейв продолжил: — Мой отец, — опять делает паузу, — ну или же наш отец… Тут я не знаю. Он может исцелить твои руки, чтобы шрамов не было. Только, как мне известно, он сейчас в Лондоне. Килгрейв видел страх (или же то был стыд) Кевина. Килгрейву хотелось помочь другу, очень хотелось, поэтому он решил кое в чем признаться. — Знаешь, может у меня и не порезанные руки, но вот сердце разбивалось очень много раз. Люди могут сказать, что у меня нет сердца, нет души, нет ничего, что делает меня человеком. Но это не так. Я давал себе ложные надежды. Надеялся, что Джесс когда-нибудь меня полюбит… Она каждый раз разбивала мне сердце, а я продолжал и до сих пор продолжаю верить и надеяться, что рано или поздно все же я смогу жениться на ней. Но нет. Каждый раз, когда она что-либо говорила, её слова просто разрывали моё сердце на мелкие, мелкие кусочки. Так что моё сердце — это примерно твои руки. На нем столько же невидимых и неощутимых для людей шрамов. И… — Голос Килгрейва дрогнул. В горле будто встал ком. Он не мог говорить, но все же понимал, что раз уж решил высказаться, то нужно это делать до конца. Исповедь есть исповедь. Будто перед богом отчитывается. — И сейчас, когда ты спросил насчёт того, что меня тревожит. Это были воспоминания. Больные воспоминания. Воспоминания о той женщине, которая дала мне надежду на то, что я могу стать нормальным с точки зрения людей. Но затем она просто предала меня. Я… Я думал, что ты поступишь также, но я ошибся. Прости. Килгрейв опустил голову таким образом, чтобы Кевин не видел его глаз. Ему было стыдно, впервые за долгое время, ему было стыдно за то, что он ложно подумал о своём единственном друге, который, как оказалось, очень верный. — Хей. Посмотри на меня. Кевин погладил Килгрейва по спине и заботливо на него посмотрел. — Джонс в наших жизнях является показателем того, как делать не нужно. Мы причинили ей много боли, а она в ответ сделала нам точно так же. Единственное правильное и верное решение — отпустить этого человека и принять свои ошибки. Она уже никогда нас не полюбит. Мне не больно говорить об этом, потому что я давно отпустил, но больно вспоминать, что было между нами. Ты не отпустишь ее за день или неделю, нужно время. Я буду рядом. Кевин улыбнулся и положил голову на плечо друга. — Я знаю про нашу проблему с доверием, поэтому не злюсь на то, что ты во мне сомневаешься. Я тебя не брошу. Кевину было больно слышать, что Килгрейв до сих пор надеется вернуть Джессику, но был неподходящий момент для того, чтобы горевать о себе. Килгрейв посмотрел на Кевина. В его глазсх накапливались слезы, но он их сдержал. Несколько раз быстро моргнув, он прижался к теплому Кевину. Может, он и был прав насчёт Джессики. Может, действительно стоит просто забыть этого человека? Стереть всю память о ней? — Кевин… Тебе нужна помощь отца? Так и будешь с этими шрамами? Он не хотел давить на больное, но у него по-другому не получалось. Килгрейв действительно хотел помочь Кевину так же, как и Кевин сейчас помогает Килгрейву. Мужчина хотел избавить Кевина от воспоминаний, которые могли всплыть в памяти при одном лишь взгляде на руки. Конечно же, он не смог бы уничтожить все воспоминания, но попробовать сделать так, чтобы Кевин вспоминал о боли как можно меньше. — Не нужно. Это следы того пути, который я прошел. Это символ того, какую боль я пережил и как высоко я забрался. Кевин тепло улыбнулся и спрятал шрамы от глаз друга. Он правда не хотел убирать их, эту память о том, что сделало его тем, кем он является сейчас. — К тому же, я не собираюсь смотреть в глаза ни матери, ни отцу. Сам понимаешь. Может, в будущем сделаю пару тату на месте шрамов. Чтобы было менее заметно. Но совсем убирать не хочу. Выдержав небольшую паузу, Кевин начал думать о том, как помочь Килгрейву забыть о Джессике. — Пойдем гулять. Я одолжу у тебя что-нибудь из одежды и сходим куда-нибудь. Как тебе идея, дорогой? Развеемся. — А да… Я не подумал об этом… Шрамы… Хорошо, пусть будет так, как хочешь ты. Килгрейв встал, вздрогнул от резкого ощущения мурашек, а затем взял в руки кружку с чаем и допил чай. — Да, конечно. Ты можешь забрать те вещи, которые выберешь, а не одалживать их у меня, я все равно их практически не ношу. Идём, я отведу тебя в гардеробную, и там ты выберешь себе подходящую одежду. Килгрейв слегка улыбнулся и пошёл к двери. Наблюдая за Кевином, он шёл вниз по лестнице на второй этаж. Сделав несколько поворотов направо и один налево, Килгрейв оказался возле двери, на которой была табличка: «Гардероб». — Эта комната полностью в твоём распоряжении. Я не буду мешать. Надеюсь, ты не заблудишься. Буду ждать тебя на первом этаже. С этими словами Килгрейв открыл двери, а сам пошёл на первый этаж. — Благодарю, сладкий. Кевин посмотрел на размер гардероба и сильно удивился. Он был размером с комнату Килгрейва и содержал в себе огромное количество костюмов, свитеров, футболок и толстовок. «Нахера ему все это нужно, если он носит одни костюмы? Моль не пожрет? Или её тут нет? Даже моль наверное с ним жить не хочет… — вёл с собой диалог Кевин, пока выбирал подходящую одежду,- …а я хочу.... Пиздец.» Выбрав понравившуюся одежду, Кевин вышел к Килгрейву. Мужчина был одет в темно-фиолетовую толстовку, черные брюки и белые Джорданы*¹. — Выглядит так, будто я безмозглый подросток, да? Зато так удобно, ты просто не представляешь. Я оставил свои вещи у тебя в гардеробе, сложенные на тумбочке. Спасибо ещё раз за помощь. Ну что, пошли? Килгрейв оценил взглядом прикид Кевина и ухмыльнулся. — Тебе идёт, красавчик~ На лице Килгрейва появилась улыбка. Мужчина был уже одет, поэтому ему оставалось накинуть на себя лёгкий плащ или же куртку, чтобы холодный ветер не продувал его. В конце концов он в одной тоненькой рубашке, которая очень плотно прилегает к его телу и подчёркивает фигуру и мускулатуру. Особенно на груди. Килгрейв посмотрел на своего друга. — Я почти готов, только плащ осталось надеть. Мужчина подошёл к шкафу в коридоре. В этом шкафу находилась только верхняя одежда: разные пальто, куртки, тёплые зимние куртки, лёгкие плащи и ветровки. Взяв сине-фиолетовый плащ, Килгрейв надел его на себя и посмотрел на Кевина. — Ты будешь что-то надевать на себя поверх байки? Там прохладно. Кевин не смог сдержать широкой улыбки в ответ на комплимент. Посмотрев на Килгрейва уже поближе, мужчина на какой-то момент завис и нервно сглотнул. Килгрейву очень шла эта обтягивающая рубашка. -Ты тоже... х-хорошо выглядишь. Кевин понимал, как он сейчас нелепо выглядит, поэтому он пытался скрыть появившийся румянец и свое смущение. — Да. У тебя есть куртка? Было бы неплохо ее надеть, — почти протараторил Кевин, делая вид, что что-то ищет в своем телефоне, чтобы спрятать взгляд от своего двойника. Несмотря на то, что Кевин пытался скрыть свое смущение под видом поиска чего-то в смартфоне, Килгрейв все понял и улыбнулся. — Не смущайся. Тебе же нравится не только женская красота, — на его лице появилась улыбка,- Насчёт куртки выбирай сам. Всё висит в шкафу перед твоими глазами. После этих слов Килгрейв обул лакированные туфли и стал ждать своего друга. Кевин промолчал и ничего не ответил, потому что разучился разговаривать. Выбрав первую попавшуюся куртку, висевшую в шкафу, мужчина, не смотря Килгрейву в глаза, встал рядом с ним. А сейчас будет момент, когда надо вспомнить, как разговаривать с людьми. — Пошли. Килгрейв посмотрел на Кевина и пожал плечами. — Всё нормально? Ты странно выглядишь… Килгрейв открыл двери и пропустил первым гостя. Закрыв двери и предупредив охрану о том, что они вернутся где-то под вечер, Килгрейв направился к выходу с участка. — Все в порядке. Голова просто закружилась. Да, иногда правда бывают моменты, которые кружат голову. Лишь бы шею не свернули. — У нас есть план прогулки, или мы будем спонтанно делать всякие непредсказуемые вещи? Второй вариант мне нравится больше, если честно. Кевин слегка улыбнулся и засунул руки в карманы. Основной его задачей являлась как можно больше отвлечься самому и отвлечь своего двойника от мыслей. И провести хорошо время, разумеется. — Мне тоже больше по душе второй вариант. Вообще, я никогда не строю планы. Если есть план, человек будто зависим от этого плана. Нет свободы. Делает все согласно плану… Это не весело. Подул прохладный ветер, и Килгрейв аж вздрогнул от пробирающих насквозь мурашек. — Хочу мороженое. Пойдём за мороженкой? — Дорогой, на улице жесть как холодно. Ты уверен? Я вижу, как ты сжался от мороза. Кевин подошёл поближе к Килгрейву и приобнял его. Сам мужчина, хоть и взял ее наобум, выбрал очень теплую куртку, в которой было очень уютно. — Давай поменяемся куртками и пойдем за мороженым. Как тебе такой расклад? Будем честны, Кевин не любил мороженое. Ради Килгрейва он, конечно, согласился, но сам бы в жизни не пошел, да ещё в холодную погоду. «Мы как будто в сраной России, че ж так холодно», — подумал Кевин. Килгрейв агрессивно помотал головой насчёт предложения поменяться куртками. — Это всего лишь ветерок подул. Всё нормально. Спасибо, но не нужно… Оставь куртку на себе. А теперь идём за мороженым. Килгрейв перешёл дорогу, правда его чуть ли не сбил автомобиль, так как он пошёл на красный свет. Ему правила не нужны. Он их никогда не соблюдал, не соблюдает и не будет соблюдать. Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Мужчина увидел небольшой магазинчик, где продавали мороженое на развес. Оставшись на месте, чтобы дождаться зеленый свет и перейти дорогу безопасным путем, Кевин с замиранием сердца смотрел на то, что вытворяет Килгрейв. Все внутри опустилось, когда его двойника чуть не сбил автобус. Опустив голову вниз и потерев глаза, мужчина тяжело вздохнул. «Наш девиз — слабоумие и отвага», — подумал Кевин. «Он хочет, чтобы меня хватил сердечный приступ.» Дождавшись зелёного света, мужчина перешёл дорогу и догнал своего друга. -Ты меня так в могилу сведешь. Напугал. Тебя блять чуть не сбили… Ладно, пошли за мороженым. Ты какое любишь? Килгрейв слащаво улыбнулся. Он специально полез под колеса автобуса, чтобы проверить друга. Но все было рассчитано до мельчайших подробностей. Именно поэтому Килгрейв сейчас был цел и невредим. — Значит, я тебе не безразличен и ты переживаешь за меня. Это… Мило… Мужчины вошли в магазин, и Килгрейв тут же буквально прилип к стеклу морозильника с мороженным. Черничный вкус был чем-то похож на фиолетовый, поэтому Килгрейв, посмотря на продавца, сказал: — 2 шарика черничного и 1 шарик бананового, — обернувшись на Кевина, он продолжил: А ты что будешь? Кевин, не долго думая, а, точнее, совсем не думая, ткнул на самый базовый вкус, который там только был. — Один ванильный, пожалуйста. Держурно улыбнувшись продавцу, Кевин включил телефон, чтобы подготовиться расплачиваться за еду. Внезапно он зазвонил. — Слушаю. О, здравствуйте! Работа идёт полным ходом, но пока все ещё в процессе. До дедлайна я успею, проблем не будет. Да, да, я понял. Я вышлю вам черновик, если вы так переживаете. Да. До свидания. Кевин посмотрел на Килгрейва. — Работа, все дела. Я вроде бы им говорю точную дату дедлайна, а они ничерта не слушают. Иногда хочется засунуть им этот рожок вафельный в… Получив свою мороженку, Килгрейв начал медленно есть. Став невольным свидетелем разговора Кевина и кого-то ещё по телефону, Килгрейву стало интересно, над чем работает Кевин и вообще зачем он работает, если можно заставить кого-то это сделать вместо него. А да, точно, это же не Килгрейв. Это Кевин. Вроде бы точно такой же, но совершенно другой. — Кто звонил? — поинтересовался Килгрейв, слизывая мороженку. — И над чем ты работаешь, если не секрет? Расплатившись за мороженое, Кевин откусил от него кусочек и стал равнодушно есть. — Я дизайнер. Работаю для себя, мне нравится. Надо же как-то организовывать свое свободное время. Кевин облизнул шарик мороженого и засунул телефон обратно в карман. — Работаю над сайтом для одной крупной компании. Начальник тот ещё параноик. Будь ты на моем месте, я уверен, его бы уже не было. Я сам иногда хочу его ебнуть чем-нибудь. Кевин улыбнулся и посмотрел на Килгрейва. — Куда пойдем? Просто поскитаемся по городу? Можно, а можно найти какое-нибудь интересное место и время провести с пользой и весельем. Килгрейв тяжело вздохнул. Его слегка удивило, что Кевин работает. Просто для чего? Но ладно, он в чужие дела не лезет. Если хочет работать, то, видимо, ему нравится. — Ладно, хорошо. Но дизайнер чего? Много же дизайнеров есть. Может, я не в своё лезу… Килгрейв посмотрел за стеклянную дверь на улицу и увидел вдали знакомый силуэт. Джессика. Да, черт возьми, это была Джессика. И она направлялась прямо к мужчинам. — Эээ. Кевин. У нас проблемы. Килгрейв тяжело сглотнул, когда понял, что Джессика уже вошла в здание. Она не стала разбираться кто есть кто, когда увидела двух Килгрейвов. Она первым делом схватила Кевина так, что у него выпала мороженка, затем уложила его на землю, скрутив руки за спиной. Килгрейв был в лёгком шоке. Но он понимал, что если не остановит Джессику, все может закончится очень плачевно. Килгрейв решил пожертвовать собой. — Стой! Постой, Джессика. Если тебе нужен Килгрейв. То это я. Он тут ни при чем. Забирай меня. Этот человек — полная противоположность мне. Джессика очень странным взглядом посмотрела на Килгрейва, а затем к зданию подъехал чёрный бус. Из него вышел какой-то парень и пошёл к Джессике. — Вот этого ты бери, — девушка указала на Килгрейва кивком головы в его сторону, — а с этим я уже разберусь. Парень быстрым движением скрутил и Килгрейва. Через несколько минут оба мастера контроля оказались в машине, а ещё через некоторое время их усыпили, сделав инъекцию в область шеи.

***

Килгрейв очнулся в какой-то тёмной камере. Он был не один. Напротив была ещё одна койка, на которой лежал Кевин. Килгрейв осмотрел это место. Света не было, и, судя по всему, не было и тех, кто доставил мужчин в это помещение. На удивление на полу не было воды и никакой электроники: ни проводов, ни камер, словом — ничего. Килгрейв слез с койки и подошёл к Кевину. Он попытался его разбудить. — Хэй. Просыпайся… Еле продрав глаза, Кевин проснулся и посмотрел на темное пятно, нависающее над ним. Голова кружилась, все плыло. Приняв положение полулежа, мужчина потер руками лицо и посмотрел на человека, находящегося рядом с ним. Килгрейв. - Блять, голова раскалывается. Что произошло? Дай вспомнить… Постепенно память и силы возвращались, и мужчина вспомнил всю их с Килгрейвом «прогулку» до мельчайших подробностей. - Чтож… Нам пиздец. Может, мы сможем как-то выкрутиться, надежду терять не стоит. Но Джессика настроена на то, чтобы либо убить нас, либо посадить в тюрьму. На пожизненное. Нервно усмехнувшись, Кевин посмотрел на своего друга. - По крайней мере, я тут нахожусь в лучшей компании. Ты хотел спасти меня и пожертвовать собой. Я не опишу всех тех теплых чувств, которые во мне просыпаются, когда я об этом думаю. Спасибо. Ты меняешься, Килгрейв. Я тобой горжусь. Килгрейв хотел поблагодарить Кевина за тёплые слова в его сторону, но не успел. Откуда ни возьмись появилась Джессика, хотя ей это свойственно. Железные двери камеры открылись, и она, тыча пистолетом в Килгрейва, сказала ему, чтобы тот вышел из камеры с поднятым руками. Килгрейв сделал все, как она хотела, и аккуратно и медленно вышел, оставив Кевина одного в камере. Двери закрылись на три замка, а Килгрейва увели куда-то в тёмный коридор. Килгрейву было страшно. Очень страшно услышать выстрел и больше никогда не увидеть Кевина. Спустя мгновение Джессика прижала его к стене и открыла дверь. Практически забросив Килгрейва в очередную камеру, она зашла следом за ним. Сходу бросив мужчину в стену, от чего тот упал на пол после удара об стену и больно ударился, Джессика начала засыпать Килгрейва вопросами о его двойнике. Килгрейв решил, что ничего ей не скажет даже при самых ужасных пытках. Джессика, поняв его намерения, схватила Килгрейва за воротник и опять бросила в стену, но уже другую, противоположную. Килгрейв, пролетев всю комнату, опять ударился об стену спиной и скатился на пол. Джонс продолжила его ‘пытать’. Она била его ногами по животу, по паховой области, даже по лицу несколько раз заехала подошвой. Килгрейв же, весь в крови и обессиленный, ничего не говорил. Просто громко стонал от боли и пытался терпеть. Но выдавать своего друга он не собирался. Помучив жертву ещё минут 15, доведя её до полумертвого состояния, Джонс взяла Килгрейва за воротник рубашки и потащила в камеру с Кевином. Закинув практически бездыханное тело в камеру, Джесс заперла её и куда-то пошла. Глаза Килгрейва были закрыты. Вся одежда, особенно рубашка, была в капельках крови. Лицо тоже было в крови. Из разбитой губы и брови текла тонкими струйками кровь, а про нос уже и вообще нечего говорить. Он, такое ощущение, будто был сломан. На животе, когда рубашка слегка приоткрыла вид на пузико, были видны красные, а местами уже и синие побои. Килгрейв тяжело дышал, так как явно несколько пар рёбер были сломаны, и осколки впивались во внутриние ткани и лёгкие, причиняя ещё большую боль Килгрейву. Кевин был весь на иголках. Куда потащили Килгрейва? И Джессика была с ним. Что она будет с ним делать? Когда он вернётся? Он вернётся? Блять, лишь бы он вернулся. Спустя мучительно долгих 15 минут Кевин увидел своего друга. В жизни он испытывал такой животный страх только один раз, в лаборатории своих родителей в детстве. -КИЛГРЕЙВ! БЛЯТЬ! Кевин подлетел к другу и упал перед ним на колени. Подняв друга максимально осторожно, чтобы не задеть раны, мужчина положил его на койку и сел рядом.