Без тебя нет смысла...

Пора заканчивать эти гляделки. Чимин как открыл дверь две минуты назад, так они друг на друга и смотрят. — Эм…привет, — поздоровался Юнги, немного растрепав свои волосы. — Здравствуйте, — Чимин был если не удивлен, то озадачен точно. — Я могу войти? — это был формальный вопрос. Естественно, Юнги не собирался уходить, даже если Чимин не впустил бы его. Во — первых, он достаточно долго сюда ехал, а, во — вторых, не оставит же он этого малыша сейчас одного. — А? Да, конечно, проходите. — Сколько тебе лет? — спросил Юнги, раздеваясь. — Восемнадцать, — немного погодя он добавил: — Будет. — Мне двадцать два. Думаю, четыре года не очень большая разница, чтобы говорить мне «Вы». Ты так не думаешь? — с улыбкой спрашивает старший. — Э…хорошо, хён? — неуверенно уточняет Чимин. — Да, можешь называть меня хён. Не покажешь, где я могу помыть руки? — Чимин в одеяле засеменил в сторону ванной, и указав рукой в нужном направлении, скрылся, видимо, на кухне. Юнги был в квартире Намджуна пару раз и расположение комнат примерно знает, но не будет же он ходить, как у себя дома. Чимин это вряд ли оценит. — Как ты себя чувствуешь? — интересуется Юнги, входя с пакетами на кухню, где Чимин сидел на стуле. — Нормально, — ответил младший, потупив взгляд в пол, и через секунду чихнув. — Я вижу, — конечно, Юнги видел, что Чимин весь бледный, у него заложен нос и сел голос. Он сидит, так сильно закутавшись в одеяло, вероятно, ему холодно, а судя по внешнему виду, он до сих пор не вылезал из кровати, хотя уже пол первого. — Правда не стоило… — начал Чимин. — Так, — старший уже знает, что тот скажет дальше, поэтому обрывает его. — Начнем с того, что померяет тебе температуру. Шуруй в кровать, — дал указание Юнги. — Но. — Чимин, — твёрже сказал Мин. Теперь младший потопал в спальню. Порывшись в аптечке, Юнги нашел градусник и пошел в комнату к больному. Вытащив того из одеяла, он дал ему термометр и вернулся на кухню. У него, конечно, небогатый опыт лечения простуды, но и ему не пять лет, чтобы не знать, что нужен отдых, горячее питье и лекарства. Взяв первый пакет, он начал доставать все, что купил в аптеке. Препараты от кашля — он слышал, чтобы младший кашлял, поэтому пока отставил это в сторону, жаропонижающее — пока Чимин не померяет температуру, это тоже пока в сторону; в итоге, он взял лекарства от боли в горле и заложенности носа. Включив чайник, он вернулся к Чимину. Тот опять залез полностью под одеяло, и старший опять распутав этот кокон, посмотрел на градусник — 38.7. Вполне ожидаемо. — Так, что мы с тобой сегодня делаем, — поучительным тоном начал Юнги, присев на кровать. — Если ты не против, я останусь с тобой. У тебя слабость, так что будешь лежать. Что у тебя с аппетитом? — Кушать хочется, — надув губки, прошептал Чимин. «Как маленький» пронеслось в мыслях у Мина. — Уже неплохо. Сейчас что-нибудь придумаю, -пообещал Юнги, вставая с кровати. — Отдыхай. Юнги снова направляется в комнату младшего, но уже с тарелкой каши. Пооткрывав добрую часть шкафчиков на кухне в поисках каши, он нашел какую- то, состоящую из пяти круп. Около часа он провозился с готовкой. В итоге, у него в руках тарелка с горячей кашей, и он добавил туда еще порезанных персиков. Пахнет вкусно. Поставив блюдо на тумбочку, он стал будить Чимина. — Чимин, просыпайся, — легонько тормоша за плечо, позвал старший. В ответ послышалось невнятное мычание, и через секунду показалась макушка младшего. — Вставай, давай кушать. Я тебе кашку сварил, — беря в руки тарелку, сказал Мин. Устроившись поудобнее на кровати, Чимин взял из рук Юнги тарелку. Немного попробовав, он выдал вердикт: — Вкусно. — Я рад, — смущённо сказал Юнги и куда-то убежал. А у младшего в голове активно работали шестерёнки и вырабатывался серотонин. Юнги сварил ему кашку, ещё персики нарезал. А ещё он сейчас у него дома и останется сегодня с ним. Неделю назад он и мечтать о таком не мог. Может, не так уж и плохо, что он промок под дождем? Поваляется немного в постели, зато Юнги рядом. Мин вернулся уже более спокойным и с чашкой в руках. — Держи. Это чай с мятой и жаропонижающее, — передавая кружку, они соприкоснулись пальцами. У Чимина такая мягкая кожа, а ещё… — Ты такой горячий, — ляпнул Юнги. Чимин уткнулся в чай. Поняв, как двусмысленно прозвучал, старший спешно исправляется: — Э, в смысле, у тебя очень высокая температура. Младший так и не поднял взгляд. — Пей пока чай, через минут тридцать, когда лекарство подействует, нужно будет тебя обтереть, — Юнги снова чувствует, как горят щёки. — Я пойду помою посуду. Откинув одеяло на другую сторону кровати и, поставив кружку на тумбу, он лег на подушку и прикрыл глаза. Наконец он увидел старшего настолько близко, Чимин, конечно, не внаглую пялился но чуть — чуть рассмотрел. И как Юнги удается сочетать в себе столько всего красивого? Хочется не просто смотреть, хочется потрогать. И думать о корне таких желаний он не желает, он думает только о том, чтобы Юнги был рядом, больше ничего не надо. Когда же это закончится? Когда его перестанут будить и дадут поспать? — Что опять такое? — сонно спрашивает Чимин. — Ты до сих пор горячий, нужно тебя обтереть, — объясняет старший, выжимая полотенце. Рядом уже стоял тазик с водой. — Сними, пожалуйста, верх, — тихо попросил Юнги. Стараясь не думать о ненужных вещах, Чимин стянул с себя кофту, и так и остался сидеть, смотря на нее в своих руках. Аккуратно взяв младшего за плечи, Мин уложил его на подушки. Одно полотенце он положил на лоб, а вторым, предварительно тоже смоченным, стал обтирать тело Чимина. Стараясь вообще лишний раз не прикасаться к чужому телу, он протёр руки, грудь, плавно спустился на животик, задерживаясь там чуть дольше необходимого, потом повел полотенцем вверх к шее, случайно задев большим пальцем сосок. Быстро переходя снова на руки, Юнги прошёлся по второму кругу и убрал полотенце. — Как ты себя чувствуешь? — прикрывая Чимина по пояс одеялом, интересуется старший. — Не знаю, чувствую слабость, горло болит и жар во всем теле, — севшим голосом говорит Пак, комкая кончик одеяла в руках. — Кушать не хочется? Я сварил куриный бульон, — похоже Юнги снова испытывает смущение. — Можно немного. А сколько сейчас времени? — страшно даже представить сколько, он же целый день не вылезал из кровати. — Сейчас пол седьмого вечера, — смотря на часы на запястье, сказал Мин. Чимин с трудом заставил себя отвести взгляд от его руки. Так хочется, чтобы его ручка утонула в ладони Юнги и почувствовать ее тепло. — Чимин? — младший поднял на него взгляд. — Твое лицо такое красное, тебе настолько жарко? А Чимин не знает, что на это ответить. Он не уверен, что это от температуры. Юнги своим присутствием сам повышает ее градус. — Я пойду принесу тебе бульона и заодно выпьем лекарства, — старший стал вставать. — И нужно снова померять температуру. Взбив термометр и передав его младшему, Мин взял тазик и скрылся за дверью, а Чимин плюхнулся лицом в подушку. — 38.5, — убирая градусник, нахмурился Юнги. — Два градуса только сбили, а скоро ночь. На часах девять вечера. После того, как Чимин покушал, он снова обтер его водой и дал выпить жаропонижающее. Пока как-то не особо помогало. — Поспи, Чимин, тебе нужно отдыхать, — немного погодя, он спросил: — Я могу взять у вас одежду и принять душ? — Да, конечно, — как Чимин может отказать, он и так доставил кучу неудобств. Юнги сегодня целый день с ним, уже вечер, естественно ему нужно принять душ. Хочется надеяться, что он сегодня готовил не только для него, но и сам что-нибудь покушал. Юнги сидит на кровати и трет глаза, пытаясь отойти ото сна. Стрелки часов указывают на то, что сейчас два часа ночи. После принятия душа, он дал Чимину горячего чая и лекарства, и убедившись, что температура хотя бы немного спала, отправился спать, заранее себя запрограммировав, что ночью ее нужно ещё раз проверить. Для чего он, собственно, и проснулся. Тихонько приоткрыв дверь и заглянув в комнату, он не увидел младшего. Подойдя ближе, Юнги понял в чем дело: Чимин полностью залез под одеяло, даже макушка не торчала. Аккуратно найдя там младшего, он ужаснулся — Чимин свернулся калачиком и трясется. Что же такое творится? — Чимин! Чимин, проснись, — младший медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — Холодно, хён, очень холодно, — едва слышно ответил Чимин. Юнги тихонько провел по его руке: — Боже, ты так дрожишь! — он быстро соображает, что делать в таких случаях. Быстро поставив чайник, он заглянул в шкаф. Следующие действия выполнялись, как на автомате: забрав из гостиной лёгкую простыню, которой сам укрывался, Юнги забрал у Чимина теплое одеяло и укрыл простынёй; найдя в шкафу несильно теплые носочки, он натянул их на младшего, после сделал ему отвар и вручил Чимину чашку с взволнованным «Пей!». Видя, что он не справляется, Юнги забрал кружку и помог сделать глоток. — Что это? — Это ягодный отвар, — снова давая сделать глоток, ответил старший. — Малинка, — прикрывая глаза, шепнул Чимин. — Не только. Я добавил ещё смородину, клюкву и калину, — Чимин уже выпил пол кружки, и Юнги решил пока отставить ее, дав младшему градусник. — Постарайся заснуть, — градусник показывал 37,5, поэтому пока он решил ничего с этим не делать. Когда Юнги почти вышел из комнаты, Чимин тихо позвал: — Юнги-хен, — на что он обернулся. — Полежи со мной, пожалуйста, — отводя взгляд на последнем слове. На пару секунд Юнги впал в ступор от этой просьбы. Но быстро сориентировавшись, подошёл к кровати. Чимин поднял на него взгляд, было видно, что он смущён своими словами и вот-вот пойдет на попятную. Не дав ни себе, ни ему передумать, Юнги лег на кровать, сохраняя дистанцию, в следующую секунду удивляясь смелости младшего. Чимин лег поближе, соприкасаясь плечами. Что делать дальше, было непонятно. От чего такие отважные действия? Возможно, болезнь даёт о себе знать. У Чимина слабость, температура постоянно скачет, никого из родных рядом нет, конечно, он хочет, чтобы кто-то побыл с ним, а он просто…так вышло. Послав свои размышления куда подальше, Юнги выключил лампу и вполголоса произнес, раскрыв руки в жесте объятий: — Иди сюда, Чимин. Уже несмело младший подобрался ближе, через секунду оказавшись в сильных теплых руках. — Дыши, Чимин. Я тебя не съем, — в голосе была слышна усмешка. Выдохнув, Чимин устроился поудобнее, положив голову на грудь Юнги, а старший положил руки на спину и стал медленно поглаживать в районе лопаток. — Спокойной ночи, хён. — Сладких снов, Чимин, — прошептал Юнги в темноту.