Пламя

После того, как сбежала от ребят, я направилась к балкону. Полный людей зал, до этого казавшийся таким радостным, сияющим и великолепным, теперь давил своим шумом и количеством людей. Сменяющаяся музыка, голоса, один громче другого, чей-то смех… Голова кружилась, ноги стали ватными. На балконе людей было поменьше, хотя всё равно предостаточно. Однако от глотка свежего воздуха моя голова слегка прояснилась. Гул, до этого наполнявший мои уши, поутих, рябь в глазах исчезла, и я смогла отдышаться и осмотреться. Балкон был просторным, музыка сюда едва доносилась, голоса были тише. Тут находились в основном студенты, так же, как и я, ищущие спокойствия и передышки после шума праздника. Я обернулась на зал, сияние которого дотягивалось даже до этого, казалось бы, отдалённого места. Там по прежнему танцевали и веселились ни о чём не беспокоящиеся студенты. Невидимые музыканты как раз заиграли новую, бойкую и жизнерадостную мелодию, так что многие с удовольствием присоединились к танцу, кружась в быстром ритме. От этого мельтешения вновь зарябило в глазах. Вдруг, среди прочих веселящихся людей я заметила Орто. Тот оглядывался по сторонам, словно что-то искал. Рядом с ним с взволнованным выражением лица стояла Юу и, перекрикивая музыку, о чём-то ему рассказывала, бурно жестикулируя. Магия всемогущая, неужели меня ищут… Только не это… После рассказа девушки ребята точно будут спрашивать о моём прошлом. А это, пожалуй, последнее, о чём я жажду распространяться. Решив так, я быстрым шагом направилась к выходу с балкона. Легко нырнув в сомкнувшуюся за моей спиной толпу, я, стараясь не привлекать внимания, поспешила к выходу. Однако пробираться сквозь живую стену, не задевая при этом никого и не будучи при этом замеченной, было очень и очень сложно. На меня всё равно то и дело оборачивались и тихо шептались. Ну да, то, что я девушка, более того, единственная девушка в Колледже, совершенно не помогало конспирации. Казалось, будто взгляды всех людей в зале неотрывно устремлены на меня, будто все смешки, тихие реплики имеют ко мне отношение. Это всё больше и больше смахивало на паранойю. От этих мыслей, а также от неистово играющей музыки, звоном гонга отдающейся в ушах, вновь закружилась голова. Хотелось сбежать, исчезнуть отсюда, закричать и закрыть руками уши, только бы не слышать, не видеть, не чувствовать болезненной пульсации в висках. И тут передо мной, словно из-под земли, вырос Орто. Его руки были сложены на груди, а лицо имело строгое и почти суровое выражение. Только не это… — Ри, будь добра, объяснись, — тихо и холодно сказал он. — Что вы хотите, чтобы я вам объяснила? — я еле сдерживалась от того, чтобы просто оттолкнуть мальчика и ринуться напролом к заветной двери, до которой оставалось всего пара метров. — Почему ты убежала? В самом начале вечера исчезла из комнаты, потом бросила гостей и сбежала от подруги, да и сейчас явно не собираешься признавать свою вину, — Орто был холоден и непреклонен, как скала. Мне хотелось одновременно кричать и плакать от обиды и безысходности. Хотелось выкрикнуть ему в лицо всё, что душило меня в этот момент, да и то, что осталось неозвученным раньше. Но мальчик продолжал. — Ри, объяснись. И да, тебе лучше извиниться. В первую очередь, перед Юу. Девушка, о которой я совсем забыла, взволнованно посмотрела на меня. Я не могла разгадать её взгляда. Она переживает за меня? Или её тревожит что-то другое? Почему она на мои волосы смотрит… Или на шею… Голова шла кругом, мысли водили хороводы вокруг теряющегося сознания. — Я сбежала от ребят… Я просто… Не хочу говорить о моём прошлом. Мне это неприятно. — борясь с заплетающимся языком ответила я. — И что же такого неприятного в твоём прошлом, что при упоминании о нём ты убегаешь без объяснений? — казалось, что Орто не человек, а бесчувственная машина. В его глазах не было ни капли сочувствия и сострадания. До мозга, наконец, дошёл смысл его слов. — Я просто не хочу говорить об этом. — я старалась говорить твёрдо, но рябь в глазах и колющая боль в черепе мешали сосредоточиться на любых мыслях кроме «поскорей бы выбраться отсюда»… Орто уже открыл рот и, судя по его лицу, собрался возразить, как вдруг я, неожиданно даже для себя, движимая каким-то защитным инстинктом, закрыла руками уши и закричала: — Я не хочу об этом говорить! Не хочу, не хочу, отстаньте от меня! Сознание помутилось. Собственный крик отнял последние силы. Звон в ушах, головная боль и пульсация, отбивающая марш по стенкам черепа, чьи-то возгласы… Всё смешалось, слилось во единое, образовав белый шум. Вроде бы я упала, вроде бы меня подхватили чьи-то руки… Но с этого момента я уже ничего не видела и не слышала. Я провалилась куда-то во тьму.

***

Свет. Солнце? Нет, слишком тускло, больше похоже на лампу. Как знакомо… Где это я? — Сестрица, вставай! — кто-то пихал меня в бок. — Встава-ай! Голос… Где я его слышала? Похоже на голос моей сестры. С трудом продрала глаза. Тина? А вон там… Отец? — Чего разлеглась, клуша, вставай! Ах, опять ты не слушаешься... Вечно всё по-своему делаешь! Быстро вставай, пока я тебя будить не пришёл! Инстинктивно я подскочила. Такая угроза — это серьёзно… В комнату вошла мать. — Тина, дорогая, Лиза и Эми уже в машине, быстрее, идём, — ласково произнесла она и, повернувшись ко мне, добавила охладевшим голосом: — А ты в школу пешком пойдёшь, ходить полезно. Да и в машине места нету. Я закрыла глаза… и оказалась в совсем другом месте. Кухня, утро, в окно ярко светит июльское солнце. Вдруг пришла мысль: сегодня же мой день рождения… Сегодня мне исполняется 12. И тут голос отца, словно обухом по голове: — Я сказал нет! Ты поедешь в лагерь. Сегодня. Никакого праздника, ты его не заслужила. Может хоть там тебе мозги вправят… Будешь знать, как с уроков сбегать, — он закатил глаза и отвернулся. Из моих глаз потекли слёзы. — Но папа! Я совсем не понимаю математику, почему я должна ходить на эти дурацкие факультативы? — Замолчи, я сказал! Обстановка снова сменилась. Мне 15, я счастливая донельзя вбегаю в дом, размахивая листком с результатами очень сложной олимпиады. До этого я никогда не была отличницей, не участвовала ни в каких конкурсах… Но в этот раз учитель уговорил меня попытаться, ведь, по его словам, у меня был большой потенциал. И кто бы мог подумать, насколько правдивыми окажутся его догадки… — Мам, мам, смотри, я выиграла! Мне оплатят обучение в крутом колледже, нужно только ваше согласие! Ну разве не чудесно! — я так и светилась. Впервые я в чём-то была лучшей, впервые мне представилась возможность подняться выше, стать ближе к своей мечте и своему будущему! — Я это не подпишу, — отрезала мать. — А то ишь ты, зазналась, в конкурсе каком-то дурацком победила. Твои сестры тоже во всяких олимпиадах побеждали, и не раз, и им никаких таких призов не предлагали, а ты всего разочек случайно выиграла, и уже светишься, как самовар начищенный. Эка невидаль, иди к себе в комнату, делай уроки. Не мозоль мне глаза. Картинка поплыла… Дальше события проносились мимо, будто фильм в ускоренной перемотке. Чем дальше, тем больше слёз. Тем сильнее боль. Тем больше разочарование. Разочарование. Моё второе имя. Для родителей, для друзей, для… самой себя. Не такая красивая, как мои младшие сёстры. Не такая серьёзная, как мой отец. Не такая умелая, как моя мать. В противовес желанию родителей влюбившаяся в музыку вместо глупой и скучной математики, возмечтавшая стать певицей, всем сердцем стремящаяся к мечте… Больно. Обидно. Одиноко. И снова тьма.

***

Во время бала Идия, как и всегда, скучающе осматривал толпу через камеры. Сколько же тут студентов… Его от одной мысли о подобных мероприятиях бросало в дрожь. Но сейчас парень выискивал в толпе всего одного человека. Девушку, ворвавшуюся в его мир, подобно маленькому урагану, растревожившую его душу и пробудив в глубине души искренний интерес. Она была… другой. Не такой, как все. Живой, искренней, напуганной, такой… Настоящей. Она словно сияла на фоне серой массы, и дело было вовсе не в том, что в Колледже она была единственной девушкой. Она была хрупкой. Слабой, запутавшейся в дебрях нового для неё мира и отчаянно нуждающаяся в помощи. И он решил ей помочь. Не потому, что был альтруистом. Скорее, из исследовательского интереса. Идия отправил Орто следить за ней. Задание несложное для его брата, об истинных способностях которого не подозревал даже директор. Однако эта девчонка просто не могла не отличиться. Неприятности словно сами её искали. А она просто великолепно справлялась с ролью леди в беде. Однако когда у неё прорезались магические способности… Вот тут-то стало действительно интересно. Парень сам не заметил, как стал всё больше и больше следить за жизнью девушки, будто бы пытаясь участвовать в ней. Он уже почти не отрывался от своих камер, совершенно не замечая, как стал почти зависимым от этой девушки. Она завораживала. Притягивала. А он и не пытался сопротивляться, придумывая тысячи отговорок, чтобы подольше посидеть у экрана, глядя через камеры на то, как она смеётся, болтая с друзьями. Как сияют её глаза. Как она закусывает губу, повторяя домашнее задание. Когда она исчезла из виду на балу, Идия заволновался. Когда увидел, как она, закрыв уши, кричит на Орто, ему стало страшно. Что-то пошло не так. И он не может больше это контролировать. Он следил за ней, пока девушку несли в лазарет. Следил, когда её осматривал врач. И вдруг, уже отчаявшись выяснить, что произошло, вдруг услышал через динамики странный разговор…