Метро: охота на город-призрак

Артём бежал. Бежал без оглядки. Он напряг все силы, вслушиваясь в звуки туннеля, пытался различить его, прочесть как открытую книгу. Чувство надвигающейся бури, убивающей всё живое, только нарастало. Туннель не вёл никуда, Артём бежал и бежал но впереди была лишь беспросветная тьма, вспарываемая светом карманного фонаря. Артёму удалось опередить нечто страшное сзади него. Чутьё начало притупляться, каждый раз когда опасность постепенно исчезала, но всё равно, стоило парню замедлить бег, как буря, будто чуя слабость, нарастала с каждой секундой бездействия. Будто волной, его вдруг накрыло ужасом. Впереди фонарь уткнулся в серую, ровную как бумагу, сталь. Стена вырастала ввысь и вширь, закрывая собой весь проход туннеля. От неё веяло немым отчаяньем. Парень с разбегу врезался в неё. Привозмогая боль он начал с упором стучать по металлу кулаком. Звук был глухой, не распространялся далеко. Это точно не гермоворота...это нечто иное, чего здесь никогда не было. Стена из металла была цельная и Артём не знал сколько метров она в толщину. Чувство паники и страха сменилось отчаяньем и внезапной тоской. Появилось чувство, будто ВДНХ находится прямо за этой массивной стеной. Вся его жизнь, друзья и близкие, всё метро...всё за этой стеной. Руки, упорно барабанившие по стене, с тихим треском начали съежать вниз по холодной серой стали. Артём опустился на колени, к горлу подступил тяжёлый ком. Он уставился в пол наблюдая взглядом как рельсы упираются прямо в стену. Мысли перестали метаться в голове. Шум в ушах снова начал нарастать и не давал покоя странный неразборчивый шёпот. Звуки стали походить на голоса, говорящие непонятные слова. Гулл шёпота приобрёл ярко выраженные черты слов. Вот уже кажется можно что-то разобрать. Артём замер и вслушался в шум. Будто тихий шёпот толпы, говорившей что-то одновременно. Звук перестал быть смешанным и разрозненным, вместо этого волны выстроились в гармоничное звучание."Артём"—вот что услышал сам парень спустя несколько секунд. Тьма буквально звала его. Усилием воли Артём повернул голову и увидел стоящего сзади него Чёрного. После этого голоса, повторяющие его имя вунисон, начали разниться, ломаться, снова превращаясь в невнятное шептание. Оно всё больше наростало, становилось громче. Артём прижал руки к ушам, продолжая смотреть на Чёрного. Невыносимо громко, как никогда. . .и снова, с новыми силами голоса начали шептать его имя. —Прекратите!!!—Артём силился перекричать весь этот гул голосов, но тчетно. Буря с головой накрыла парня. Голоса пропали. Артём, прижимая ладони к ушам, продолжал смотреть на чёрного, стоящего позади него самого. Парень был готов поклясться на месте, что чувствовал, как из ушей льётся кровь. "Ты никогда не сможешь вернуться назад" Сухой снова потряс спящего Артёма за плечо и сказал: —Атрём? Артём! Артём просыпайся!—хриплый голос, такой знакомый. —Сейчас, дядь Саш. Дай отлежаться. —Давай просыпайся, дело важное есть. Артём потёр глаза и поднялся. Наверное после двух дозоров подряд спится замечательно. —Слушай, тёма, вот хочу договориться сейчас с главнокомандующим, пусть выпишит тебе отпускной на неделю. Надобно съездить в Полис. Мельнику привет передашь и Анну за одно проведаешь,—Сухой тепло улыбнулся—я так думаю, они тоже будут рады. —Да ладно, дядь Саш! Не шутите?—Артём сразу засиял лучезарной, но сонной улыбкой. —В коете веки не шучу,—серьёзным тоном ответил Сухой—давай-давай, поднимайся и собирай вещи. Артём потёр глаза и осмотрелся, проверяя реальность происходящего, вдруг всё это лишь ещё один сон. Не - а, не сон, а кошмар в котором эти твари снова покажут самое страшное. Парень даже выучил последовательность, ха-ха. "Крысы - темнота - вода - мёртвый дядь Саша" —протороторил он в своей голове. Очень краткий список страхов, но эти упыри умели каждый раз подавать основное блюдо по разному. И каждый раз, когда Артём погружался в очередной кошмар, казался первым. Его как будто сажали на первый ряд представления под названием: "Конец света, СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ АРТЁМА!" "Только у нас, ты, увидишь все оттенки своих страхов. ТОЛЬКО У НАС откроешь свои страхи по новому" "Приходи, КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ХОЧЕТСЯ СПАТЬ... "мы. будем. ждать. тебя... здесь в глубине..." Темнота,"чувство туннеля" страх, тот самый давящий шум, прочие источники стресса. Всё это было прекрасным орудием причинения моральной боли. Даже на сей раз, осознав реальность происходящего и реальность самого себя, Артём закрыл глаза и перед ними в темноте снова показался страшный образ недавнего кошмара. Размытые черты без особого порядка просто давили на сознание, ускользая от его взора и прячась на самом дне глубокой пучины. Забавная ситуация, из недр подсознательных воспоминаний Артёма начали появляться не только его страхи, но и давние приятные и тёплые моменты из детства на поверхности. Страх воды связан с детством,никакой особой конкретики, просто думая о воде, Артём иногда вспоминал обрывки своего детства уже в метро. Страх темноты был неразрывно связан с"чувством туннеля" и его симфоний. Темнота всегда таила в себе неизвестность, пугающую и манящую одновременно. Основное из сознательной жизни постепенно уступало место более глубоким ранам и спровоцированными ими страхами. Страх крыс чередовался со всё ещё размытым в памяти силуэтом матери. Артём всё ещё искоса смотрел на маленький клочок бумаги, поймавший миг его детства. Миг когда он помнил, знал, видел свою мать. Когда он жил счастливой и беззаботной жизнью. Парень всё ещё подпрыгивает на месте при виде крыс в туннелях. Он был очень маленьким, но всё видел и помнит до сих пор. Произошедшее нашествие крыс оставило в его памяти огромную незаживающую рану. По поводу смерти дядь Саши. Этот отрывок преподносился вывертами психики каждый раз по новому. Если в первом кошмаре Сухой замёрз насмерть, то в следующем он был убит солдатами враждующей фракции, в следующем - съеден мутантами, в следующем - найден повешенным в собственном кабинете администрации и так до бесконечности, пока не закончатся все извесные способы жестоко убить человека, возможно самого близкого для Артёма. Каждый раз что-то новое. "Всего лишь сон, всего лишь сон, всего лишьсонвсего лишь..."—Артём пытался заглушить отголоски страха.