«Putain d'amoureux»

Москва. Лето в этом году куда более жаркое и засушливое, чем хотелось бы. На дворе начало июля, как-никак. И так хочется наконец вдохнуть свежести… Ночи невыносимо жаркие, и даже открытые настежь окна не спасают от этой духоты. Эта ночь оказалась как раз одной из таких. Она никогда бы не подумала, что будет проводить столько времени вне дома. Никогда бы не подумала, что что-то так неожиданно изменится в ее жизни. Что-то, что изменит ее до неузнаваемости. Наверное, этой женщине нужен повод. И так долго не было у нее этой возможности измениться, что она совершенно забыла, как. Она «вышла из образа» уже почти десять лет назад. Забыла о своем «бунтарском» сценическом прошлом и выбросила из головы тот самый знаменитый образ, за который ее и полюбили тогда. Но он пришел к ней. Так спонтанно и неожиданно, что она даже не думала выгнать его. А впрочем, было ли это необходимо? Сомневаюсь. Она просто приняла его. А он будто и не удивился. Что между ними теперь? О, она назвала это «повторением ошибок бурной молодости», как ни иронично. Если проще — завела любовника. Нет, конечно, в ее случае это неудивительно. Удивительно то, что именно он занял это место. Почему? Хороший вопрос. Но ни он, ни она никогда не дадут на него ответа. По крайней мере, такого, чтобы их поняли. Она невыносима. Ей говорили об этом слишком много раз. И сейчас ее совершенно не волнует этот факт. Он ведь тоже не святой. В любом случае, обоих все устраивает. А мнение других их не особо-то и волнует.

***

Воздух наполнял табачный дым с приятной отдушкой ментола. Номер впитал его настолько, что даже регулярное проветривание уже не помогает. Однако, в этом нет ничего удивительного, ибо и он, и она злоупотребляют данной сомнительной привычкой. И никто из них не собирается от нее избавляться. Алла затягивается, придерживая сигарету указательным пальцем. Напряжение тут же отступает, отдаваясь приятной болью в мышцах. – Знаешь, меня сегодня спросили, что я думаю о твоем новом «интересе». – Он стоит в паре метров, облокотившись на дверной косяк. В этот момент Алла может отлично представить себе его выражение лица. Эта самодовольная, почти наглая ухмылка, что так дико раздражает, но в то же время притягивает. Может, именно это и помогло. Черт его знает, честно говоря. Она никогда точно не ответит, что ее в нем так зацепило. – И что же ты сказал? – Спрашивает, будто не особо интересуясь. Хотя, если откровенно, то ей просто необходимо знать. Тихий смешок. Ей тоже хочется смеяться. Как долго они будут закрывать глаза на то, что и так очевидно? Глупые. Впрочем, чему она удивляется? Люди всегда были такими. Всегда хотели знать больше, чем им позволяют. – Я ответил, что мне нет дела до того, с кем ты делишь квартиру, Алл. – Он улыбнулся, на этот раз самому себе. Конечно, ему нет дела. А что еще он мог ответить? Открыто признаться? Не смешите. Это даже для него слишком. Пусть многие сомневаются, что этот человек имеет рамки. Может и правда, конечно… – Спасибо, Меньшиков! – Она наконец оборачивается, глядя с некоторым презрением. – Теперь они будут донимать меня. Будто ей привыкать. Хотя, он мог бы и промолчать. Но это же Олег. Чему тут удивляться? Верно. – Все мы грешны, Алла Борисовна. Он отходит, открывая маленький ящик кухонного гарнитура. Достает новую пачку кофе. Ее любимый сорт — терпкий вкус, специи и немного корицы. Плевать, что кофе по ночам не рекомендуется. Вновь переводит взгляд. Знает, каков будет ответ, но все равно спрашивает : – Кофе? Она не может сдержать улыбку. Олег слишком хорошо знает ее слабости. Слишком хорошо. – Без сахара. – Отвечает она, откидывая голову чуть назад и прикрывая глаза. – Обижаете, Алла Борисовна. – Тихо смеется. В какой момент он выучил ее предпочтения? Легкая ухмылка. Он слишком много знает. Когда они переступили эту черту? И снова тишина. Но вовсе не напрягает. Они просто привыкли и научились наслаждаться этим. Тем, чего обоим не хватало всю жизнь.